Виктор Мараховский: Вопросы нео-сталинизма

Заказанный «Музеем истории ГУЛАГа» и «Фондом памяти» июльский опрос ВЦИОМ, согласно которому а) почти половина граждан оправдывают «сталинские» репрессии и б) четыре пятых граждан считают, что «нужно больше рассказывать об их жертвах, чтобы этот ужас не повторился» – запустил очередной цикл медийной битвы-при-Сталине.

С учётом того, что данная битва длится уже около тридцати лет — у неё давно выработались свои каноны.

Обычно всё выглядит примерно так:

1) Кто-нибудь значимый задаёт информационный повод. Это может быть президент В.В. Путин, сообщающий режиссёру О. Стоуну, что «чрезмерная демонизация Сталина — это один из способов давления на Россию». Это может быть та же социологическая служба с очередным опросом, показывающим отсутствие единомыслия у граждан относительно периода 1930-1950-х годов. Это может быть, наконец, укрепление на стене учебного заведения таблички с именем покойного предсовмина СССР — с последующими демаршами деятелей и требованием снять это немедленно.

2) С противоположных концов инфополя выступает стенка на стенку медиа-пехота (а также лучники, пращники и щитоносцы) с привычными цифрами и риторическими приёмами наперевес. Кое-какие исторические редуты за три десятилетия уже прочно отвоёваны «сталинистами» (давно не звучат, например, взволнованные легенды о сексуальных преступлениях Л.П. Берии), другие плотно удерживаются «антисталинистами» (трудно придумать, скажем, трактовку расстрела лётчиков Рычагова и Нестеренко, в которой он выглядел бы необходимым и неизбежным).

3) Метко уязвив противника (а это в любой дискуссии о сталинизме вопрос времени — каждый может перебором вариантов найти себе оппонента менее компетентного и уличить его в незнании матчасти) и одержав таким образом моральную победу — стороны триумфально расходятся, не оставляя жертв, до следующего раза.

Июльская битва при Сталине исключением не стала — так же, как июньская, майская и предыдущие

Разве что публикой отдельно была оценена деловая жилка «Фонда памяти» и «Музея ГУЛАГа», организовавших опрос с заранее очевидным выводом: на пиар ужасов прошлого нужно давать больше денег.

Можно, конечно, в очередной раз порассуждать о том, почему большинство граждан к деятельности И.В. Сталина относится то как бы отрицательно, а то как бы резко положительно. Можно в очередной раз поговорить также о том, чем четвертьвековой сталинский период был для страны (хотя очевидно, казалось бы, что тридцатилетний период в истории огромной страны в самый драматичный кусок XX века был всем сразу — вместив в себя и ужасы, и триумфы).

Но мы сегодня о другом.

В противоположность самой сталинской эпохе, которая была какой угодно, но не безрезультатной — современный как бы сталинизм отличается в первую очередь именно бесплодностью

В том смысле, что он целиком или почти целиком сосредоточен на «отпоростроении» и на событиях, отделённых от нас по меньшей мере парой поколений.

Иными словами — у нас в стране есть «сталинизм» как ностальгическое мировоззрение, но отсутствует оформленный «нео-сталинизм» как этико-политическое учение, приспособленное к современным реалиям.

Ну то есть не то чтобы отсутствует совсем. Имеются отдельные кружки, обычно состоящие из харизматических публицистов и групп их читателей — но эти кружки, во-первых, страдают всё той же тягой к историческим медиа-баталиям, а во-вторых, применительно к дню сегодняшнему они постоянно встают каким-то странным боком. В зависимости от приоритетов харизматического лидера – то убегая в слишком далёкое технократическое грядущее, то заезжая в метафизику, то вообще горько празднуя непрерывное наше цивилизационное поражение.

Это тем более странно, что сам И.В. Сталин был стопроцентным практиком и вряд ли признал бы такой нео-сталинизм законнорожденным

И тут одно из двух.

Либо нео-сталинизма в современной России нет, потому что не существует никакого этического и политического содержания, которое сталинизм мог бы передать современности для полезного использования.

Либо нео-сталинизм в современной России есть, но именно в силу своей адекватности так себя не именует, с портретами генсека принципиально не светится, на публичных дискуссиях глотку не дерёт, а молча использует сталинские наработки применительно к изменившимся условиям — в силу чего как нео-сталинизм почти никем не опознаётся.

Чтобы выяснить — хотя бы приблизительно — ситуацию, стоит для начала просто понять, как опознать сталинизм сегодня.

Сталинизм вообще — это в первую очередь отнюдь не его методы. Хотя бы потому, что методы с 1927 по 1953 год менялись неоднократно и сильно зависели от обстановки (другое дело, что обстановка в ту эпоху обычно была экстремальной даже в странах, не перепаханных войной и революцией. Поэтому массовые лишения, санкционированные государством убийства, репрессии и лагеря с колючкой встречаются в первой половине XX века всюду от США и Британской империи до Японии).

Сталинизм — это тем более не эстетика (она тоже была привязана к историческому контексту, поэтому колосья, кующие солнце титаны в спецовках и уступчатые высотки встречаются в середине XX века всюду от США до Ближнего востока).

Собственно же сталинизм — это вовлечение по возможности всех граждан в решение ключевых задач, стоящих перед государством. При этом ключевой задачей исторического сталинизма были непрерывное развитие военной и экономической мощи государства как единственного условия его сохранения. Исторический сталинизм предполагал, что лишь непрерывно усиливающаяся по всё новым направлениям держава — способна обеспечивать своим гражданам условия для роста благосостояния, культурного развития и возможностей реализации.

И ещё, разумеется — сталинизм, что исторический, что «вообще», не видит проблемы в принуждении

В том смысле, что если государству нужна индустриализация, а денег на неё взять неоткуда — то можно усиленно эксплуатировать крестьянство. Если писатель хочет греться на Капри и писать о дьяволе, а стране нужно воспеть индустриализацию — то свободу творчества писателя грубо нарушат. Если академик хочет работать в Лондоне, где у него условия и есть с кем поговорить, а стране нужна фундаментально-прикладная наука — то никто академика никуда не выпустит.

…Применив к дню сегодняшнему эти основные признаки (вовлечение всех граждан в ключевые задачи, обеспечение роста государственной мощи и, таким образом, роста благосостояния/уровня развития плюс готовность к принуждению, в том числе массовому)  — мы как раз и получим примерный нео-сталинизм.

Видим ли мы его вокруг?

Полным списком — нет, не видим. В том числе и в исполнении нынешней российской власти, которую в сталинизме обвиняют достаточно активно и давно. В первую очередь мы не видим попыток принудительного вовлечения всех граждан в «проекты развития». Власть явно ставит на «опорные точки развития» и на «воспитание профессиональных элит», а не на массированную элитизацию населения. И мы не видим принуждения в отношении самих имеющихся элит — если не считать таким принуждением точечные попытки государства лишить казённых денег отдельных деятелей искусства или активно отрицаемые самой властью неофициальные рекомендации элитариям «вернуть детей и капиталы домой».

При этом такие элементы нео-сталинизма, как усиление военной мощи государства и попытки (это предмет отдельного спора, насколько успешные) модернизации экономики под государственным контролем, налицо

То есть в стране, если можно так выразиться, из сталинского наследия на сегодняшний момент позаимствовано лишь кое-что. Крайне трудно представить себе такое понятие, как «либеральный консервативный сталинизм» – а именно так пришлось бы описывать текущую государственную политику.

Это не значит, что нео-сталинизм вообще невозможен. Это значит лишь, что он, будучи учением очевидно мобилизационнным, направленным на сверхконцентрацию усилий — в настоящий момент властью не востребован, а большинство граждан эту власть вполне поддерживает.

Но если мир будет продолжать нестись по кочкам в нынешнем своём темпе и однажды поставит страну в действительно экстремальную ситуацию — глупо исключать вариант, при котором из исторического опыта будет извлечено и примерено на реальность именно это весьма практичное учение.

Другое дело — что идеологи нынешнего, ностальгически-эстетического «сталинизма» в процессе едва ли примут участие.