Украинский нацизм: Эксперимент ХХI века

Идеология украинского нацизма, фактически ставшая государственной и «единственно верной» после «майдана» и государственного переворота в Киеве 2014 г., является не только инструментом Запада, направленным на разжигание ненависти к России. Кроме этой политической цели, она явно имеет и еще одну, скрытую цель – поставить эксперимент над человеком, посмотреть, насколько он поддается манипуляции в современных условиях. К сожалению, опыт показывает, что человек нисколько не изменился, и в XXI веке люди столь же легко превращаются пропагандой в агрессивную и бессмысленную массу, как это было и в страшных событиях прошлого века.

Внутренние психологические мотивы обращения людей к идеологии украинского неонацизма как особому «состоянию души» более всего похожи на состояние души человека, вовлеченного в тоталитарную секту. И это не просто аналогия. По сути дела, «сознательные украинцы» всегда отличались и ныне отличаются сектантской психологией, с дикой ненавистью делящей людей на своих («избранных») и «врагов», для которых придумано множество оскорбительных наименований. Украинский неонацизм является мощной психологической компенсацией реального процесса материальной, моральной и культурной деградации общества.

Украинский неонацизм стал удобным заполнением культурной пустоты массового сознания, создающим образ иллюзорного «величия» в деградирующей стране. Кроме того, он стал также и важной психологической компенсацией подсознательного чувства исторической вины – предательства людьми своей подлинной общерусской и советской идентичности, отказа от подлинной исторической памяти и большой культурной традиции ради агрессивного провинциализма.

Но почему массовое сознание современного человека способно опускаться до откровенного неонацизма? В классическом исследовании В. Райха «Психология масс и фашизм» возникновение германского нацизма объясняется его функцией компенсатора болезненных комплексов массового сознания. В. Райх писал: «ясно, что фашизм – это не дело рук какого-нибудь Гитлера или Муссолини, а выражение иррациональной структуры массового человека… склонность к идентификации составляет психологическую основу национального нарциссизма, т. е. уверенности отдельного человека в себе, которая ассоциируется с “величием нации”.

Мелкобуржуазный индивид ощущает себя в фюрере, в авторитарном государстве. Благодаря такой идентификации он ощущает себя защитником “национального наследия” и “нации”. Это ощущение позволяет ему презирать “массы” и противопоставлять себя им в качестве индивидуума». Очевидно, что все эти психологические черты очень четко прослеживаются в современном украинском национализме, особенно в его идеологических манифестациях. Современный украинский неонацизм не только сознательно декларирует свою преемственность по отношению к украинским нацистам 1930-1940-х годов, участвовавших в войне с СССР на стороне гитлеровской Германии, но и полностью заимствовал идеологиею гитлеровского нацизма.

Так, наиболее авторитетный среди украинских неонацистов идеолог, создатель «интегрального национализма» Д. Донцов, нисколько не стесняясь, требовал от «идейных украинцев» двух главных качеств – фанатизма и аморальности. Он подчеркивал, что «национальная идея должна была быть аморальной», а реализовать ее должен фанатик, который «считает свою правду единственной, общей, обязательной для других. Отсюда его агрессивность и нетерпимость к иным взглядам». «Аморализм предполагает, – писал Д. Донцов, – что носители национальной идеи должны подняться над мещанской, обыденной моралью, к ним нужно подходить с иными моральными мерками. Их мораль предполагает ненависть к врагу, даже если он не сделал им ничего плохого, ненависть к “добрым людям”, которые “добры”, т. к. недостаточно сильны, чтобы стать злыми».

Особая аморальность этой идеологии состоит также и в том, что она построена на тотальной лжи, подменяя подлинную историю абсурдными мифами, цель которых – внушение ненависти к единокровным «врагам». Но аморальность украинского неонацизма разрушает не только знание истории как совокупности фактов, но она разрушает и само историческое сознание.

Историческое сознание как таковое состоит в первую очередь в способности к жертвованию частным ради общего и поэтому оно может быть присуще только тем людям, которые сознательно идентифицируют себя с Русским миром, не зависимо от того, кем были их этнические предки. Любой сепаратизм на территории «бывшего СССР» – это именно этнический сепаратизм, направленный против Русского мира, и он является очень четким выражением до-исторического и до-цивилизационного мышления. И так называемое «стремление в Европу», присущее всем этническим сепаратистам Русского мира, их желание там «обрести» себе цивилизацию как раз и свидетельствуют о том, что они сознательно отказались от своей подлинной цивилизации и свой подлинной истории. Первую они променяли на состояние нищей евроколонии, а вторую – на нацистскую мифологию.

Этнические сепаратисты для привлечения своих сторонников всегда используют имитацию исторического сознания, выдавая свой частный корыстно-этнический интерес за интерес якобы «общий», ради которого требуется приносить жертвы. Именно этот обман называется у этнических сепаратистов «патриотизмом», но именно он и наиболее уязвим, поскольку рано и ли поздно сталкивается с неумолимой реальностью. Эта реальность всегда состояла и будет состоять в том, что единственный общий интерес, ради которого стоит жертвовать интересом частно-этническим – это единство Русского мира, только благодаря которому живущие здесь народы стали причастными большой Истории и мировой цивилизации. В то время как противоположный путь – путь этнического сепаратизма «украин» и прочих регионов всегда приводил к самым плачевным результатам, делая эти регионы бесправными и бесконечно деградирующими сырьевыми колониями Запада, контролируемыми им по принципу «разделяй и властвуй».

Повстанцы Новороссии – это не «сепаратисты», как привычно лжет украинский Геббельс, но как раз прямая противоположность украинскому сепаратизму – это радикальные интегристы, которые не желают утрачивать свою цивилизацию, созданную их предками и политую их кровью в войнах с европейскими агрессорами. И уже само лицемерное использование термина «сепаратисты» по отношению к русским интегристам Донбасса и всей Новороссии, является не просто обычной ложью, на которой всегда строилась украинская пропаганда, но сознательно рассчитанной ментальной стратегией, цель которой – создание «перевернутой» реальности.

До-историческое мышление украинских и прочих русофобских этнических сепаратистов, ставших наемниками Запада в борьбе с Русским миром и в результате этого выпавших в бессмысленное до-цивилизационное состояние, – это мышление «гетто», деградировавшее до такого полудикого состояния, с которым нормальный диалог уже в принципе невозможен. Единственный путь выхода из него (кроме пути в полную деградацию и историческое небытие) – это своего рода «шоковая терапия»: терапия если не войной, как это происходило в Грузии и на Украине, то в любом случае терапия шоком от катастрофического несоответствия русофобского мифа, всаженного в голову толпы прозападными СМИ, и той подлинной реальностью, с которой на самом деле сталкиваются эти люди в те моменты, когда они перестают быть толпой и пытаются мыслить самостоятельно.

Убийственный для этнических сепаратистов парадокс войн, которые они начинают против Русского мира с целью создания своей псевдонации, состоит в том, что они всегда неизбежно заканчивается для них прямо противоположным результатом. Русский мир еще больше консолидируется на основе жизненного осознания своих ценностей и своей исторической традиции. Этнический же сепаратизм вместо создания и «консолидации» своей псевдонации получает еще более глубокий внутренний раскол этноса, большая часть которого просто силою жизненных обстоятельств убеждается в лживости русофобской пропаганды. Так многократно было в истории, и то же самое снова происходит на наших глазах. Украина же является классическим и самым трагическим примером такой логики развития событий и саморазрушения антирусского сепаратизма.

Символом и «парадигмой» (моделью) украинской истории как такой является Руина. Причем не только конкретный исторический период второй половины XVII века, который получил в науке такое название, но и более широком и содержательном смысле. Дело в том, что именно к специфически «украинской истории» на этих территориях как раз и можно отнести только периоды «руин», то есть гражданских войн, ужасов и разрушений, поскольку все без исключения благополучные периоды здесь проходили только в составе России – сначала Российской Империи, а потом СССР. Неумолимый закон истории всегда однозначен: как только на землях Юго-Западной Руси начинается очередная «независимость», ждите очередную Руину.

Нынешняя Новая Руина, начавшаяся в 1991 году, по своим масштабам уже давно приближается к той, главной Руине XVII века. Напомним, что «самостийники» того времени – гетманы, предававшие присягу, данную на Евангелии Московскому царю и переходившие на сторону врагов России и собственного народа, довели земли Юго-Западной Руси до полного запустения. Выжили лишь те, кто бежал под защиту русских войск – и заселили нынешнюю Слобожанщину. Только после присоединения Крыма к России – только через сто лет после самого разгара Руины – земли степной Украины обрели мир и стали вновь заселяться. Если бы они не вошли в состав Российской Империи, то никакой Украины – ни как народа, ни тем более как государства – сейчас бы не существовало и в помине.

Сейчас ситуация полностью повторяется, хотя и в иных исторических декорациях. Но итог ее будет тот же самый. Уже сейчас Украина во многом выживает за счет новой Слобожанщины – пяти миллионам заробитчан, работающих в России. И в будущем народ Украины избежит вымирания и дальнейшей эмиграции только в том случае, если экономика Украины начнет восстанавливаться в рамках Русского мира, а не деградировать в качестве сырьевого придатка Европы. И сам народ сохранится только в том случае, если он вспомнит свои русские корни и русское единство и перестанет верить в сказки нацистской бандеро-американской пропаганды.

Бандеровский неонацизм ХХI века изначально был обречен на поражение не только в силу известных экономических и политических причин и военных поражений, но в первую очередь в силу более глубокой – антропологической – причины. Украинский неонацизм изначально опирается на самые низменные человеческие черты – ненависть, хамство, ложь и подлость – и поэтому изначально был основан на «отрицательном отборе», вербуя в свои ряды моральных подонков и интеллектуальных дегенератов. Как из известного материала, говорит пословица, «не слепишь пулю», так из такого «человеческого материала» невозможно создать не то что «нацию», но и вообще что-то жизнеспособное. Он способен только к самоуничтожению и уничтожению собственной страны. К счастью, первое произойдет раньше, и от страны хотя бы что-то да останется и вернется в Русский мир.

Несомненно, что новый жестокий эксперимент XXI века – украинский неонацизм – рано или поздно отправится туда же, куда отправился и его гитлеровский предшественник: на свалку истории. Однако цена Новой Руины для народа Украины будет слишком большой, сейчас речь идет уже о самом его существовании. Народы тяжело расплачиваются за свои ошибки.