Диалектика - вселенская мистификация. Часть 1

Навеяно материалами камрадов Les FLics  Разборки с Гегелем (https://aftershock.news/?q=node/506150) и kivankov Что такое диалектика - современная трактовка (https://aftershock.news/?q=node/506378).

Поскольку, как я вижу, большинство камрадов "Диалектику" не читало (хехе), то в двух словах об этой "Диалектике" надо рассказать. Вангую, что многие пытались понять, о чем же пытается сказать Гегель в своем столь массивном труде, но после некоторых попыток, обычно, вполне вменяемые камрады приходили к неутешительному выводу о собственной недалекости и брали на вооружение тезисы, которые предлагали "знающие люди". Посему, на протяжении нескольких статей, мы разберем всю "Диалектику" Гегеля, главу за главой. И сделаем соответствующие выводы о его труде.

Дискуссии в комментариях приветствуются.

Итак, приступим.

 

Бесконечны, безобразны,

В мутной месяца игре

Закружились бесы разны,

Будто листья в ноябре…

 Сколько их! куда их гонят?

Что так жалобно поют?

Домового ли хоронят,

Ведьму ль замуж выдают?

                                Пушкин А.С.

 

За советские десятилетия по диалектике опубликовано и в настоящее время продолжает публиковаться столько книг, диссертаций и статей, что уж и не знаешь, подобно Гоголю, что бы такое в них завернуть, а составить какую-либо разумную библиографию по этому вопросу и вовсе не представляется возможным: это многие и многие тысячи, и имя им – легион. Интерес не ослабевает! Продолжает дискутироваться материалистическая диалектика в противовес диалектике идеалистической, в основном созданной Гегелем и изложенной им в своем знаменитом труде «Наука логики». Не устают муссировать три известные так называемые основные законы диалектики, при этом ортодоксальные марксисты стоят за них горой, а наиболее продвинутые философы, особенно те, которые имеют представление о логике математической,  то есть читали, что суждение, составленное из комбинаций «истина – ложь», можно представить в символической форме, ставят, вслед за Гильбертом и Расселом, всю диалектику под сомнение на том основании, что противоречивое в себе существовать не может (сомнение, в общем, справедливое). Жалобно сетуют, что Маркс, а после и Ленин труд специально по материалистической диалектике, совершенно очевидно, что по занятости, так и не написали, хотя написать определенно собирались. За этим стоит: объективно материалистическая диалектика может быть написана, просто не родилась еще такая достаточно умная голова, потому как всем должно быть ясно, что гении такого масштаба рождаются раз в столетие и даже реже. Но огорчаться сильно не следует, потому что образцы блестящего применения диалектики мы имеем. Однако, и располагая этими образцами, по сей день материалистической диалектики так и не написано, хотя,   казалось бы, что может быть важнее правильного, научного метода?

Упорство марксистов понять можно: на кону обоснованность претензии на научность, на историческое предвидение и на власть: достаточно поставить под сомнение пресловутый закон отрицание отрицания, и будет поставлен под сомнение вывод всего титанического труда под названием «Капитал». Вывод этот Маркс формулирует так:

 

«Монополия капитала становится оковами того способа производства, который вырос при ней и под ней. Централизация средств  производства и обобществление труда достигают такого пункта, когда они становятся несовместимыми с их капиталистической оболочкой. Она взрывается. Бьет час капиталистической частной собственности. Экспроприаторов экспроприируют.  Капиталистический способ присвоения, вытекающий из капиталистического способа производства, а, следовательно, и капиталистическая частная собственность, есть первое отрицание индивидуальной собственности, основанной на собственном труде. Отрицание капиталистического производства производится им самим с необходимостью естественно - исторического процесса. Это – отрицание отрицания. Оно снова создает индивидуальную собственность, но на основании приобретений капиталистической эры – кооперации свободных работников и их общинного владения землей и произведенными ими средствами производства» (1, 766).

 

А чтобы экспроприировать экспроприаторов, то есть грабить, было не так страшно, Маркс далее успокаивает:

«Превращение основанной на собственном труде раздробленной частной собственности отдельных личностей в капиталистическую, конечно, является процессом гораздо более долгим, трудным и тяжелым, чем превращение капиталистической частной собственности, фактически уже основывающейся на общественном процессе производства, в общественную собственность. Там дело заключалось в экспроприации народной массы немногими узурпаторами, здесь народной массе предстоит экспроприировать немногих узурпаторов». (1, 766-767)

В этом классическом памфлете Маркс  противоречит сам себе: сначала он говорит «Оно снова создает индивидуальную собственность…», а несколькими строками ниже пишет «…превращение…в общественную собственность». Из текста неясно, какая же будет после капитализма собственность – индивидуальная или общественная? Маркс по смыслу текста ставит между ними знак равенства.

Попутно отметим чисто софистический прием: масса, которой предстоит грабить узурпаторов, будучи, по сути, множеством, употребляется в единственном числе и представляет собой здесь единичный субъект.

Но как может масса, представляющая собой в реальности множество единичных, совершить экспроприацию узурпаторов? Да никак. Поэтому в других произведениях разъясняется: масса - класс – партия – вожди.

(если есть энергичные, неглупые и беспринципные вожди, то, как показывает история, в большой партии, тем более в классе или в массе нет особой необходимости).

И тут на память приходит древняя китайская притча.

В некоторой местности в замке жил Дракон. Он веками нещадно притеснял и грабил всю округу, и время от времени находились благородные витязи и шли в замок сразиться с Драконом. Но ни один не вернулся обратно, и Дракон казался бессмертным и непобедимым. А дело было так: витязь, поражая Дракона мечом, радостно восклицал: «Конец Дракону!».

Дракон, умирая, хрипел в ответ: «Нет, теперь ты – Дракон…».

Витязь-победитель, оглядываясь  кругом и видя великолепие дворца и осознавая, что все это теперь принадлежит ему, не в силах был от всего этого отказаться, и сам становился Драконом.

А масса, как была во все времена массой, так массой и осталась.

 

Вся научность и все историческое провидение формально-теоретически именно здесь. Никакого иного рационального обоснования исторической необходимости перехода от капитализма к социализму, и перехода именно к социализму, не считая, по мнению автора, совершенно справедливой критики оппонентов, призывов к справедливости и обличения грехов капитализма, во всех томах «Капитала» просто нет. Декларации и призывы к такому переходу имеются и в других трудах Маркса и Энгельса, а вот доказательств – нет. По существу, если рассматривать вопрос на чисто теоретическом уровне, мы имеем лишь апелляцию к Гегелю, веру в истинность и непоколебимость открытых им законов диалектики. Поэтому из книги в книгу перекочевывает: Гегель гениально угадал диалектический метод, но идеалистически его «затемнил». Маркс и Энгельс этот метод «растемнили» и не менее гениально применили. Но до настоящего времени никто не сумел этот гениальный диалектический метод изложить в явном «растемненном» виде.

Правда, этим «растемненным» методом   из всего многообразия и многогранности как отдельного человека, так и всего общества в целом, рассмотрена одна лишь экономика, один хлеб насущный, а выводы распространены на все сферы  деятельности человека, на все человеческое общество, и при этом совершенно игнорируется, что  «не хлебом одним будет жить человек, но всяким словом, исходящим из уст Божиих» (Евангелие от Матфея, гл.4, п.4), однако на все вопросы и сомнения в этой связи дается один ответ: бытие первично.

Есть такая отчасти шутка, отчасти правда:

 

Пришел еврей Моисей и провозгласил: разум правит миром, и все дело в голове, то есть поставил вопрос на самый верх – на голову.

Пришел еврей Иисус Христос и опустил вопрос пониже: миром должна править любовь, и все дело в сердце.

Пришел еврей Карл Маркс и спустился еще ниже: бытие определяет сознание, и все дело в желудке.

Пришел еврей Фрейд и опустил вопрос еще ниже…

Интересно, кто следующий, и будет ли вопрос опущен еще ниже и куда?

 

Вообще же, заметим в скобках, эти евреи-теоретики какие-то совершенно зашоренные и одномерные личности:  выцепит каждый один какой-нибудь  признак и с маниакальным упорством мусолит его всю свою сознательную жизнь, как будто жизнь имеет лишь одну сторону и окрашена в один цвет. Совсем иное дело русские люди. Для русского человека сам вопрос – куда поместить вопрос – и возникнуть-то не мог, потому как каждый на собственном опыте убеждался: вопрос может быть как на самом верху, когда волосы дыбом встают, так и в самом низу, когда душа в пятки уходит. А если русский впадает во гнев, то вопрос может быть помещен и помещается и в выси горние, и в каждого из Апостолов, и в самую что ни есть преисподнюю.

 

Для по-русски мыслящего человека трудность осмысления «Науки логики», как и всей диалектики в целом, происходит вовсе не от того, что язык Гегеля довольно громоздок, а мысли его чрезвычайно глубоки. Это не так. Трудность в основном от того, что книга эта написана человеком, мыслящим по-немецки; человеком, смотрящим на мир через немецкие «лингвистические очки». Там, где немец сразу усматривает противоречие, для русского человека никакого противоречия просто не существует. Для по-русски мыслящего человека многие гегелевские, так называемые, противоречия – это скорее противоречия, обусловленные крайней заформализованностью немецкого языка, а не противоречиями самого объекта. Рассмотрим, например, суждение «роза красная». По-немецки это запишется так:

                                        Die Rose ist rot,

и в дословном, точном русском переводе будет выглядеть, действительно, противоречиво:

              «Роза есть красная», то есть «Роза равна красному».

В немецком языке роза в самом деле равна красному, и это немец справедливо находит противоречивым; в русском же языке суждением

«роза красная» просто фиксируется одно из многих качеств объекта, и никакого противоречия в этом не усматривается; во всяком случае, тот факт, что роза еще и ароматная и колючая и т.д., а красна не только роза, но и множество других вещей, не подвигает русского, в отличие от немца, на поиск противоречий. А ведь именно на крайне утомительном, подробнейшем и всестороннем рассмотрении этого, и только этого «противоречия» построены два основных раздела субъективной  логики Гегеля – его учения  «О понятии»  -  глава Суждение и глава Умозаключение.

 

«Единство и борьба противоположностей». Это почитается за открытие фундаментальной важности и выдается за единственную причину и единственный двигатель всякого развития и движения вперед, а также за причину всякого регресса.  Мало того, что это довольно-таки людоедская формула, это просто ложь: развитие и движение вперед происходит прежде всего в виду подпитки извне материей, энергией и информацией, и где такой подпитки нет, там, конечно, грызня может быть, но вот развитие – вряд ли.  Это установлено такой дисциплиной, как синергетика. И большой вопрос, все ли в мире имеет свою противоположность, и имеющиеся противоположности действительно ли необходимо вступают в борьбу, а не просто соседствуют каждая в своей нише? Ведь если вот уже многие тысячи лет все и вся непримиримо борются друг с другом, то почему до сих пор «порох» не закончился? К примеру, излюбленная Гегелем спинозовская субстанция   (2, 8), которая включает в себя все, что только можно придумать, чему она-то противоположна, если кроме нее ничего нет?

Тем не менее «единство и борьба противоположностей», а по сути дела – грызня – выдается за единственную причину и единственный двигатель всего и всяческого развития. Неправда это. Это просто выдумка.

 

Каждый объект наличного бытия имеет множество свойств (качеств). Каждое человеческое слово (понятие) уже суть обобщение. Соответственно можно цепляться к любому качеству объекта, а каждое понятие рассматривать и как единичное, и как особенное, и как всеобщее. На этом, и только на этом, основана как вся древняя софистика, так и дальнейшее развитие софистики, которую почему-то стали называть диалектикой. Впрочем, с этим изменением названия надо согласиться. Действительно, софист (sophistes) есть платный учитель философии и ораторского искусства, и слово это созвучно со словом мудрость (sophia). Ну а диалектик (dialektikos) – это человек, искусный всего лишь в ведении спора. Скандалист, в общем-то.

В. Даль тоже не обошел вниманием диалектику: в том числе «…искусство убедительного пустословия, ловкого спора, словопрения».

 

«Переход количества в качество». Действительно, если воду достаточно долго греть, то она превратится  в пар, а каждый поросенок живет, живет да и умирает; и если любой объект очень сильно увеличивать или уменьшать, то, скорее всего, и качество его, или некоторые из его качеств, изменятся. Но только ли таким способом происходят качественные изменения? Вся химия свидетельствует, что качество изменяется прежде всего от соединения и разъединения различных нечто. Да и в мире живых существ новые нечто (точнее – некто) появляются отнюдь не в соответствии с «Переходом количества в качество», а несколько иным известным способом.

Хотя сам Гегель закон отрицание отрицания в явном виде не формулировал, но постоянно пользовался им, утверждая, что «отрицание отрицания» есть восстановление, пусть не в полной мере, прежнего качества.

Обыденному сознанию это представляется справедливым, потому что ассоциируется с привычными мыслями «минус на минус дает плюс», «враг твоего врага – твой друг».

Между тем «минус на минус дает плюс» справедливо лишь для тех, кто в математике не слишком преуспел, потому что утверждение это справедливо лишь для одного действия - умножения и действия, обратного умножению – деления. Для сложения и возведения в степень, например, это совсем не так, не говоря уж о математических операциях, для которых само понятие «минус» не существует. И враг моего врага вовсе не обязательно мой друг.

Пресловутое  энгелевское «выросшее из зернышка растение овса отрицает зернышко, из которого оно выросло, а урожай зернышек отрицает растение, на котором эти зернышки выросли и созрели» можно переформулировать совсем иначе: ведь растение посохло не оттого, что урожай созрел, а оттого, что закончился его жизненный цикл; оно посохло бы и в том случае, если бы никакого урожая получено не было. Да и не наблюдается никакого развития у овса оттого, что его сеют и убирают. А вот дуб, к примеру, веками «отрицает», то есть сбрасывает желуди, а сам себя «отрицать» не торопится. Более того, почему-то не замечают, что этот закон блокирует появление принципиально новых качеств у объекта, поскольку предполагает лишь восстановление прежних качеств, пусть и в разных сочетаниях и пропорциях.

В процессе жизни качества объекта очевидно изменяются, но нет оснований утверждать, что при развитии с необходимостью идет восстановление прежних качеств, тем самым неправомерно закону отрицание отрицания присваивать всеобъемлющий характер.

 

Вообще же эти три закона –

*единство и борьба противоположностей,

*переход количества в качество,

*отрицание отрицания –

настолько абстрактны, что под них можно подвести все, то есть можно описать ими любой процесс. Следовательно, ни одного процесса объяснить ими по существу невозможно.

Я бы какие бы то ни было ссылки на любой из этих так называемых законов определил лишь и только одним емким русским  словом –*****.

 

Продолжение следует.