15.11.2016 г состоялась встреча Константина Сёмина в Политкафе. Под катом видеозапись встречи и её текстовая версия (транскрибацию делал я сам). Формат встречи - небольшое вступительное слово и ответы на вопросы. Перечень вопросов с тайм-листингом под катом. Желающих пообсуждать личность Сёмина К. прошу заниматься этим в своих блогах.
Если не спрашивают, обычно не сплясываю. Но спрашивают в последнее время всё активнее и настойчивее. Спрашивают отовсюду. На первую, экспериментальную встречу в Москве пришло больше людей, чем могло вместить кафе. Жаль, что кому-то пришлось стоять в проходах. Мысль, которую пытался донести — я не гуру, не дельфийский оракул, не "здоровая голова", на которую можно перекинуть что-то с "больной".
Изменения начинаются не с той физиономии, которую вы иногда видите в телевизоре, а с той, которая встречает вас в зеркале по утрам.
Только от вас зависит — что вы читаете (и читаете ли вообще), чему вы учите ребенка (и учите ли чему-то вообще), что вы делаете хорошего или плохого (и делаете ли что-то вообще), за что вы готовы бороться (и готовы ли вообще).
Чудеса происходят в сказках. В мире, где бытие определяет сознание, наивно ждать героя, царя или кого повыше. Надо тренировать ум, не забывать о теле. И помнить: "Абсолютно безвыходных положений не бывает". https://agitblog.ru/videoblog/videozapis-vstrechi-v-politkafe.html
Тайм-листинг
0:44 Вступительное слово
14:18 Как так получается, что телевизионный эфир часто сочетает в себе откровенно патриотические передачи и передачи с диаметрально противоположными взглядами, вызывающими у большинства населения негативную реакцию?
20:07 Можно ли изменить идеологическую ситуацию в стране, изменив конституцию РФ?
24:24 Если уж не получается вернуть идеологию, так может стоит вернуть цензуру?
25:25 До какого уровня нам нужна общественная форма собственности на средства производства?
33:43 Откуда выражение «Правда всегда одна»?
35:10 Что такое справедливость, к которой мы должны стремиться?
44:00 Станет ли Путин «Первым секретарем ООН»?
44:41 Как поступать со странами Восточной Европы, где сейчас наблюдается пророссийский крен – отвернуться или пойти на встречу?
49:55 Отношение к публицисту Александру Невзорову.
50:29 Нужно ли отмечать титрами соответствующих лиц, выступающих по ТВ, как иностранных агентов?
52:53 Как относиться к заявлениям либеральной интеллигенции о том, что большинство людей живут в прошлом, не понимая и не принимая те ценности, которые они пропагандируют?
55:45 Роль СМИ в образовании.
57:14 О проекте «Последний звонок», проведенной и предстоящей работе.
1:01:45 Кто субъект новой стратегии? Как объединяться людям, чтобы изменить существующий порядок вещей?
1:06:27 Будете ли вы заниматься проблемами других отраслей, разрушенных либеральными реформами, после окончания работы над фильмом «Последний звонок»?
1:15:02 Про левый консерватизм.
1:23:31 Приведут ли постоянные попытки «нащупывания» к уходу влево или нас просто отнесет туда ветром истории?
1:28:11 Роль и значение передачи «Агитация и пропаганда».
1:33:42 Про «размежевание» и Ленина.
1:40:09 Про «удочку вместо рыбы» применительно к образованию.
1:45:10 Про 400% прибыли, эффективность и национализацию.
1:53:18 Отношение к Джулиану Ассанжу и сайту wikileaks.
1:55:34 1.9.3.7.
2:00:00 Чья экономика хуже переносит нынешний мировой кризис?
2:03:35 Про сталинские артели.
2:04:55 Про социальные лифты и неизбежность краха капиталистической экономики.
2:09:15 Почему в нашем обществе до сих пор существует раскол по линии героев и подвигов?
Ведущий. Итак, сейчас Константин Викторович расскажет нам, что его лично беспокоит прямо сейчас, особенно на фоне последних событий сегодняшних, или не сегодняшних, но в данном случае это его личный выбор.
Сёмин Константин. Вступительное слово. Спасибо большое, спасибо вам за то, что вы пришли, спасибо всем, кто меня пригласил, потому что это такая дерзкая идея, не каждый день подобная мысль приходит в голову, и вообще, я человек не очень публичный и никогда участия в похожих мероприятиях не принимал. Оказывается есть люди, которым интересно поговорить вот так, буквально глаза разбегаются, непонятно куда смотреть. Обычно ищешь собеседника перед носом у себя, чтобы к нему обращаться, а здесь собеседников очень много. Всё равно очень приятно и очень здорово. Надеюсь, что из этого выйдет какой-то толк, что беседа не будет напрасной, и что это не будет исключительно мой монолог.
Я думаю, что мысли, которыми я могу поделиться, они же у всех на устах, или у всех в головах, ничего особенно мудрого я сегодня, наверное, не скажу. Конечно же, утренние новости это то, что занимает сейчас очень многих экспертов, политологов, журналистов. Что это всё означает, дождались ли мы каких-то в очередной раз перемен, можно ли с этим связывать какие-то ожидания? Я имею ввиду, в первую очередь, задержание министра экономического развития, и разгорающийся на этом фоне скандал. Из крупных новостей это, конечно, турбулентность в Соединенных Штатах, следует ли нам какие-то позитивные ожидания связывать с тем, что произошло в Америке?
Вы знаете, мне кажется, что и то и другое, то есть и Трамп и Улюкаев, это свидетельство того, что история это не такая ванна с бетоном, который постепенно на наших глазах застывает, и в котором мы обречены до скончания дней своих находиться. История эта - пульсирующая магма и нам впереди еще предстоят неожиданности и неожиданности. Очень много еще не решено, наверное вообще ничего окончательно не решено. И эти противоречия, которые могут накапливаться годами и десятилетиями, и как кажется скептикам никогда не прорвутся на поверхность, иногда на поверхность прорываются, такой вот кипящей клокочущей лавой они обрушиваются на всех нас.
Если говорить о первом событии, о том что творится у нас в верхах, о соперничестве кланов, группировок, или каких-то иных сил, определяющих судьбу страны и общества, то я думаю, что самое важное сейчас не гадать на кофейной гуще, и пытаться определить, какая из фамилий в этом бульдожьем подковёрном, или уже надковёрном, раскладе сильнее, какая важнее, а необходимо делать какие-то системные выводы и прогнозы. Системный вывод из происходящего, мне кажется, напрашивается один - экономический кризис, ударивший по нашей стране очень тяжело, может быть тяжелее, чем по другим странам, обостряет противоречия в верхах, противоречия в низах, противоречия между верхами и низами, и соответственно общая температура по палате повышается. Это заставляет очень многих людей по-другому смотреть на вещи, пересматривать какие-то оценки, в которых они ранее не сомневались, открывать глаза на вещи, которых ранее для многих людей не существовало.
Мне кажется, что, наверное, наивно рассчитывать, что задержание одного чиновника из высшего дивизиона из либерального лагеря можно считать… Наивно думать, что это такой, знаете, сигнал, гарантирующий, обещающий нам смену курса, пересмотр принципов развития общества или экономики. Мне кажется, это говорит о том, что пришедшим к власти в 90-е группам влияния, та система взаимоотношений между этими группами и взаимоотношения с внешним миром, который существовал до сих пор, перестает быть удобной. И национальный капитал, нам говорили, что его в России нет, что у нас есть только компрадорский капитал, капитал, ориентированный на Запад, работающий в интересах Запада, нет, национальный капитал у нас есть. Приватизация начала 90-х этот капитал в нашей стране вырастила, и у этого капитала потихоньку отрастали, отрастали и отросли зубы. И у этого капитала появились собственные представления о добре и зле, о том в какую сторону страна должна двигаться, о том, что справедливо и что не справедливо.
И в последние несколько лет, начиная наверное с года 2012, может быть раньше, наверное от части это проявлялось в истории с Юкосом, противоречия между национальным и транснациональным капиталом нарастали. И вот локальная история, которую мы сейчас наблюдаем с Улюкаевым, это сигнал о том, что это признак того, что эти противоречия выходят на какой-то качественно новый уровень, «Боливар не выдержит двоих» в дальнейшем. Те же самые процессы происходят в Европе, в Восточной или Западной, такие же процессы происходят в Соединенных Штатах. И в целом то, что мы наблюдаем в самых разных государствах на разных континентах, даже в Латинской Америке, в Европе, говорит о том, что весь политический спектр глобальный смещается в "право", в сторону такой агрессивной иногда шовинистической, иногда империалистической повестки.
И несмотря на то, что «правые» из разных государств в борьбе с засильем вот этой глобализаторской общечеловеческой идеей, выражают друг другу поддержку, и мы видим как протягивают руку французские националисты немецким, немецкие – американским, как успех Трампа вызвала всеобщее одобрение и в России, и в разных других государствах, но тем не менее из истории мы должны помнить, что у каждого национального капитала всё-таки главная задача - это защита собственных интересов, собственных национальных капиталистических интересов. Это означает, что рано или поздно триумф этих маленьких местечковых локальных национализмов обернется противоречием уже между ними, и они неминуемо, неизбежно столкнулся между собой. Поэтому приход к власти, в США предположим, откровенно реакционных, откровенно воинствующих империалистических сил… Мы сейчас видим, что обе палаты Конгресса и президент образуют там фактически такую стальную разящую управленческую вертикаль, конструкцию. Это фактически прямая калька с тех событий с той исторической эпохи, которая предшествовала Первой мировой войне сначала, и Второй мировой войне потом.
Вот если говорить о том, что меня больше всего сейчас тревожит, о том, о чем я больше всего сейчас думаю то, наверное, можно было говорить вот об этих аналогиях, вот об этих параллелях. И о том, что эти параллели означают для нас. Потому, что очевидно, что мира между, скажем, французскими и немецкими националистами, если и там и там победят силы ориентированные вовнутрь, не вовне, такого мира не будет. Очевидно, что мира между немецкими и польскими националистами представить себе нельзя, мира между польскими и украинскими националистами представить себе нельзя, и мира между украинскими и русскими националистами представить себе нельзя. И в этом смысле, мне кажется, что мы сейчас упираемся в такой Т-образный перекресток, такую развилку, как страна, как государство, на которой уже нельзя будет выбирать себе какие-то промежуточные компромиссные решения, на которой необходимо будет четко и однозначно повернуть «направо» или повернуть «налево».
Поворот "направо" для нас означает плавный или стремительный дрейф в сторону подзабытых уже немного националистических ценностей, ценностей эпохи, «которую мы потеряли» с революцией 17-го года и много из того, что мы видим, сейчас это и установка памятников Врангелю и интенсивная резка ускорившейся последние месяцы десоветизации, переименование городов, переименование улиц. Все это происходит не потому, что есть группы энтузиастов, очарованных дореволюционной историей, это происходит потому, что национальный капитал в России почувствовал силу, и ему требуется мифологическое, идеологическое оформление, ему требуется идеологический фундамент. Этот поворот, поворот «направо», ведет нас прямой дорогой в Чили, в Аргентину, в Сальвадор к латино-американской диктатуре, потому что рано или поздно люди, которые выкликают нового православного монарха, государя, они дождутся, только не государя и не православного монарха, а Пиночета.
Поворот «налево» - это то единственное решение, на мой взгляд, которое позволяет сохранить территориальную целостность страны, которое позволяет сохранить ее культурное единство, которое позволяет сохранить цивилизационное наследие, доставшееся нам от советской эпохи, поскольку мы все, в той или иной степени, являемся, я убежден в этом, советскими гражданами по духу, по образу мышления. Однако, поворот «налево», в значительной степени, остается такой абстракцией, такой фигурой речи, поэтической фигурой, об этом легко рассуждать в телевизионном памфлете, об этом легко рассуждать на странице в фейсбуке, но в жизни это гораздо более сложная задача, она гораздо дальше, чем может показаться. Горизонт этот гораздо дальше.
И эта неизбежная развязка, это предчувствие этого Т-образного перекрестка, в который мы упремся, это то, что занимает мои мысли сейчас. Если я сумел изложить свое видение последних событий достаточно трехмерно и объемно, может быть слишком сложно, может быть слишком просто. Если у вас есть уточняющие вопросы по этой теме или по любой другой, мы можем говорить об образовании, мы можем говорите об истории, мы можем говорите о марксизме, мы можем говорите о фашизме, о чем угодно. Я готов ответить на ваши вопросы.
Вопрос. Как так получается, что телевизионный эфир часто сочетает в себе откровенно патриотические передачи и передачи с диаметрально противоположными взглядами, вызывающими у большинства населения негативную реакцию?
Сёмин Константин. Мне от лица канала здесь выступать и успокоить вас трудно. Я могу свою версию происходящего попробовать изложить, такую вегетарианскую версию. Мне кажется, что мы придерживаемся концепции Мао Цзэдуна «Пусть расцветают все цветы». Почему, не потому что мы хотим добиться таких же результатов, как Мао Цзэдун, а потому что это позволяет нам в условиях такого неравновесного положения элитарных групп, когда не понятно кто кому и когда откусит голову, соблюдать некую объективность, некое водяное перемирие.
Эта позиция объяснима, но в такой же степени, в какой она объяснима, она в такой же для многих людей возмутительна, потому что этажом ниже, в народе, как у нас говорят, никакого водного перемирия нет. А есть наоборот запрос на то, что называют правдой, запрос на какое-то объективное отношение к тем вещам, с которыми каждый из нас ежедневно сталкивается. И хотя такая информационная политика позволяет «всем сестрам раздать по серьгам» и сгладить, амортизировать те противоречия, о которых я говорю, по крайней мере не позволить этим противоречием ударить по самой информационной системе, по информационной структуре, она рождает другое противоречие, противоречие между аудиторией и телевизором. Она рождает ситуацию, когда аудитория перестает доверять телевизору, когда аудитория начинает подозревать телевизор в постоянном подлоге, постоянном обмане в том, что ее держат за дурочку, что ей все время бросают сосиску, а потом эту сосиску на нитке выдергивают назад.
Я думаю, что это противоречие очень опасное, но я стараюсь об этом говорить, я абсолютно убеждён в том, что лозунг по поводу цветов, которые должны расцветать рядом с чертополохом, маком, марихуаной, я не знаю всё у нас пытаются на одной клумбе уместить, вот это «всё» однажды станет абсолютно недопустимым и невозможным, неуместным и может привести к том, что телевидение в нашей стране утратит самую главную свою функцию, свой самый главный потенциал, - возможность влиять на мобилизацию масс или наоборот демобилизацию. Вот если бы уровень доверия к голосу Левитана сегодня был таким, как доверие сегодня к телевизору, то я боюсь, что советская пропаганда, пропаганда Совинформбюро, не смогла бы добиться тех результатов, как в 41-м, каких она добилась.
И это очень опасно, у нас десятки миллионов пользователей в социальных сетях, у нас постепенно у телевидения вот эту пальму первенства воздействия на массовую аудиторию отвоевывают новые технологии, придуманные не нами, технологии, которыми мы не распоряжаемся, которые мы не контролируем, и которые постепенно начинают нам навязывать сами себя. Это проявляется очень давно и все большем и большем масштабе. Скажем, когда только начался кризис на Украине, если вы помните, иногда до половины информационных выпусков на разных каналах были заполнены содержанием из интернет-сайтов, это видеоролики, снятые пользователями, это какие-то комментарии, которые пользователи оставили в социальных сетях или в YouTube. И в этом, наверное, нет ничего страшного, но это означает утрату монополии на воздействие на массовое сознание. И вот это уже страшно, и это постепенно происходит, и это меня очень тревожит.
Вопрос. Можно ли изменить идеологическую ситуацию в стране, изменив Конституцию РФ?
Сёмин Константин. Есть довольно широкая группа людей, которым так кажется, что если мы вернем понятие идеологии в Конституцию, то жизнь мгновенно изменится. Я придерживаюсь такого консервативного, на сегодняшний момент времени, взгляда о том, что не сознание определяет бытие, а наоборот, соответственно прописать можно все, что угодно. Мы живем в условиях капиталистической экономики и поэтому, если вы разрешите идеологию, вы всего лишь легализуете ту идеологию, которая есть сейчас. Она есть сейчас, нельзя сказать, что у нас идеологии нет, у нас идеология есть.
Это идеология рыночной экономики, идеология капиталистическая, она не прописана, но она существует. Если вы разрешите идеологию, она будет прописана. Но если вы разрешите идеологию, а в Конституции напишите, что у нас должна быть справедливость, равенство, братство, хорошее образование, у нас не должны старики голодать, у нас должны получать достойные деньги врачи, и вообще человек не должен питаться человечиной, то от этого ничего не изменится, потому что бытие определяет сознание, потому что в вашем базисе живодерские человеконенавистнические отношения, и какую угодно вывеску над этими человеческими отношениями ты разместишь, сами отношения от этого не изменятся.
Поэтому я считаю, что нам, и в том числе тем людям, которые убеждены, что замена одной буквы или одного предложения или главы в Конституции способна что-то изменить, нам в первую очередь необходимо сфокусировать свое внимание на экономике, экономических основаниях, на которых наше государство покоится. Эти основания с 91-го года неизменны. Они могли быть более рыночными или менее рыночными, более либеральными или менее либеральными, но они остаются прежними. И поэтому для того, чтобы выбраться из нынешнего нашего положения в нашей ситуации (мы не будем описывать всех граней сегодняшней цивилизационной катастрофы которые мы переживаем с 91-го года), нам необходимо, и другого варианта нет, нам необходимо проворачивать, уж извините, этот фарш назад. То есть нам необходимо менять систему экономических отношений, а это всё упирается в одну очень простую примитивную строчку, - нам необходима общественная форма собственности на средства производства.
Вот, если вы ищите Кащееву иглу, если вы ищете волшебный рецепт, то с моей точки зрения и Кащеева игла и волшебный рецепт заключается именно в этом, потому что общественная форма собственности на средства производства это другой экономический уклад, другая форма всего и дальше уже совершенно не важно, что будет написано в Конституции.
Вопрос. Если уж не получается вернуть идеологию, так может стоит вернуть цензуру?
Сёмин Константин. Я отвечу вам точно также, как и на первый вопрос. Как и возвращение идеологии, возвращение цензуры нельзя воспринимать обособленно, т.е. первый вопрос, который нам при рассмотрении любой проблемы должен приходить в голову: Для чего, для кого, в чьих интересах? Если цензура будет возвращена в интересах класса собственников, тех, кто обогатился за счёт приватизации 90-х годов, а по другому быть не может, если мы не меняем экономических оснований, о которых я говорю, то это цензура, которая будет работать на уничтожение всего живого, на уничтожение всего человеческого и на уничтожение, если хотите, всего советского.
Такая цензура будет редактировать Сказку о попе и его работнике Балде, такая цензура будет редактировать историю Великой Отечественной войны, вводить туда должность духовного главнокомандующего, который вел наши войска на Берлин и так далее. Т.е. все упирается в вопрос: Для чего, в чьих интересах? Кто будет заказывать музыку, тот и будет танцевать девушку.
Вопрос. Ведущий. До какого уровня нам нужна общественная форма собственности на средства производства?
Сёмин Константин. Мне понятен ваш вопрос. Он, по всей видимости, у многих на уме, и мне приходил в голову не раз. Не скажу, что я его для себя окончательно разрешил. Забираем всё, в плоть до булочных или оставляем какие-то там… хотя довольно странно нам сейчас сидя здесь об этом рассуждать, тем более, что никто ничего вообще не предлагает никому отдавать, но, тем не менее, что оставляем и что забираем?
Это вопрос тяжелый, потому что с одной стороны перевод экономики полностью на рельсы государственного планирования, выжигание каленым железом, как вот химиотерапия борется с раковыми метастазами, выжигание любой частной инициативы, уничтожение частника, как такового, как субъекта экономической деятельности, возможно, есть основания так думать, приведет к падению конкурентоспособности, исчезновению конкуренции, к падению качества жизни. Не просто так же, не с потолка, берутся рассуждения о том, что мы в Северную Корею превратимся, что мы должны будем жрать землю, что мы забудем о том, что такое хороший автомобиль, хорошая микроволновая печь, и комфорт, как таковой, которым мы наслаждаемся. Мы умираем, наши конечности ампутируют, но мы наслаждаемся комфортом сейчас, в той или иной степени.
Можно ли как-то компромиссно, как-то по мирному разрешить этот жестокий выбор между ампутацией и комфортом? Можно ли избежать ампутации, но не потерять комфорт? Вы знаете, этот вопрос мне кажется очень тяжелым, потому что вполне возможно, что компромиссного решения не существует. На эту тему написана не одна работа марксистами начала века, и не раз и не два они доказывали, что как только ты пускаешь рыночные отношения в дверь, они выносят тебя в окно.
Вот обратите внимание, с чего начался коллапс советской экономики. Мы сейчас говорим о том, что давайте мы национализируем энергетику, банки, они уже по факту так или иначе под контролем государства, металлургию цветную и черную, стратегические отрасли промышленности вернем под контроль страны или народа или тех, кто представляет в данный конкретный момент времени народ, а булочную оставим. Но распад советской экономики начался именно с «булочных», вспомните, он начался с кооператорства. И сегодняшние олигархи, и те люди, которые ломали систему в 80-90-е, это вчерашние, позавчерашние кооператоры, которые начинали с того, что они торговали чаем, начинали с того, что они варили джинсы, но капитал имеет тенденцию к укрупнению, консолидации. Рано или поздно этот зверек из такого вот вырастает вот в такого, а в какой-то момент он начинает спрашивать, кто в доме хозяин. И если у тебя в секторе, где производятся джинсы, где «варится» одежда, рентабельность достигает 400%, а в оборонно-промышленном комплексе она отрицательная, или просто не сопоставимая, то ничего ты не сделаешь, и через какое-то время «цеховик» постучится в дверь заводоуправления и скажет, что у меня есть такие-то условия.
Поэтому вот та идея, которая возникла в наших экономических лабораториях в 60-70-х годах на волне разрядки, о возможности конвергенции двух систем, о возможности поженить социалистическую экономику на капиталистической, создать социализм с рыночным лицом или капитализм с человеческим, - это абсурдная идея, она рано или поздно приводит к торжеству капитализма, к уничтожению капитализмом остатков социалистической экономики. Одно поглощает другое. И нет в мире механизма, который позволил бы это предотвратить, нет такой свинцовый переборки, которая разделит два этих, враждебно друг другу настроенных, ингредиента.
Посмотрите что происходит в Китае. С одной стороны мы, конечно, благодарны им за пример того, как можно было бы реформировать систему, не утратив государство и не рухнув в эту цивилизационную пропасть, но с другой стороны, где гарантия, что завтра Китаю не придется пройти через эти же самые круги ада, в которых побывали уже мы. 28 триллионов долларов корпоративный долг Китая, ситуация в китайском производительном секторе, в китайской промышленности очень тревожная, в социальной сфере всё очень и очень непросто. И если уж мы периодически обращаемся к словам одного из китайских лидеров о том, что слишком мало времени прошло, для того чтобы оценить последствия французской революции, то мне кажется слишком мало времени прошло для того, чтобы оценить последствия реформ Ден Сяопина и копировать их.
А что касается Северной Кореи, я бывал в Северной Корее, я не хотел бы, чтобы мы оказались в ситуации, когда мы должны так жестко и сурово ограничивать собственное потребление и приносить на алтарь независимости и свободы комфорт, минимальную сытость, возможность жить человеческой жизнью, потому что им приходилось тяжко, и приходится до сих пор. И кубинцам на Кубе, где я неоднократно бывал, тоже приходилось и приходится нелегко.
Но во-первых, я убеждён, что выбор между северной Кореей и Южной Кореей с самсунгами, чеболями, с Daewoo, с автомобильной промышленностью со всеми «пирогами», этот выбор очень прост. Ты выбираешь между сытостью и свободой, между независимостью и рабством. Если ты выбираешь чеболи и самсунг, то ты выбираешь 40 тыс. американских солдат на своей территории, ты выбираешь не корейский путь развития, по большому счёту, потому что при всей национальной специфике Кореи, это не суверенное государство, Корея это не страна, которая распоряжается сама собой, мы сейчас это прекрасно видим. И тоже самое касается любой другой страны. Поэтому Северная Корея, при всем пренебрежительном насмешливом отношении к этой стране со стороны наших средства массовой информации, на протяжении 50 лет и больше демонстрирует миру пример того, как плановая социалистическая экономика в условиях тотальной блокады, против них воюют все, в условиях жесточайшего дефицита ресурсов, у них нет ничего, а у России есть все с точки зрения человеческих и органических ресурсов, они демонстрируют пример того, как можно выживать, как можно сражаться, и как можно не утратить собственного, уникального, пути развития.
Поэтому, если я ответил на ваш вопрос, вот таковы мои рассуждения на этот счет.
Вопрос. Откуда выражение «Правда всегда одна»?
Сёмин Константин. Это сказал фараон. Я же из г. Свердловска и Свердловский рок-клуб это часть моей юности, хоть в какой-то момент переосмысленной, но тем не менее. А почему нет? Конечно, мне пытаются постоянно доказать, что не правда, а истина. Мне кажется, что правда одна и она твоя. Субъективность, ее не возможно никак отменить. Это, конечно, вечный спор о проклятом вопросе философии, но тем не менее. Это то, что ты видишь своими глазами, это то, что я не буду пытаться представить дело так, как будто бы у меня есть объективная точка зрения на вещи. То, что я говорю, то чем я делюсь, это моя точка зрения на вещи и вот мои аргументы, вот мой личный опыт, вот мои умозаключения, если вы состоянии опровергнуть или разбить то и другое, я готов с вами разговаривать, и в какой-то момент времени я готов признать, что вы правы, а я не прав, но в любом случае до тех пор, пока этого не случилось, я убеждён, что я прав, а не вы.
Вопрос. Что такое справедливость, к которой мы должны стремиться?
Сёмин Константин. Мне кажется, что сегодня справедливость определяется каждым из нас, в первую очередь, через её отсутствие, то есть через несправедливость. Мы погружены в несправедливость, мы сталкиваемся с ней ежедневно. Если анализировать это понятие на каком-то таком системно-философском уровне, то несправедливость означает неравенство, эксплуатацию человека человеком. Мы опять же наблюдаем это ежедневно по отношению к самим себе, по отношению к тем, кто нас окружает, иногда мы сами эксплуатируем тех, кто нас окружает, потому что мы заложники этой системы. Это нормально, потому что у нас такая система, это закономерно, потому что у нас такая система.
Но с точки зрения этики, с точки зрения тех представлений о добре и зле, с которыми мы родились в Советском Союзе, это ненормально, это противоестественно, это противоречит, по крайней мере, моим собственным представлениям о добре и зле. И можно сколько угодно здесь приводить конкретных примеров от голодающих выброшенных на улицу рабочих, от стариков, оставленных замерзать, я все это видел, как журналист, я обо всем этом рассказывал. Но мне кажется, что давать определение несправедливости сегодня странно, абсурдно потому что она очевидна, она повсеместно. И до тех пор, пока это так, не нужно никакой, наверное, конкретизации и для слова «справедливость». Можно говорить о том, как ее достигнуть, как добиться, как изменить положение вещей. Пожалуй да, а вот…
Я просто почему так отвечаю, потому что некоторое время назад, когда мы затевали фильм «Планета Вавилон», у меня был очень долгий телефонный разговор с одним священником, который пытался меня переубедить… Некоторым кажется, ну вот среди людей, находящихся к церкви ближе, чем я, что термин «справедливость» противоположен понятию «любовь», что «любовь» и «справедливость» это две разные вещи, человек, который любит, любит в любом случае, безотносительно к несправедливости, которую он видит вокруг себя, «справедливость» это вот эти революционные понятия, революционное стремление к уравниванию неравномерности, которую подарила нам французская революция. Я с такой постановкой вопроса не согласен. Я считаю, что любви без справедливости быть не может, я считаю, что любовь подразумевает справедливость, и любовь на несправедливости это не любовь, любовь основанная на несправедливости это не любовь. Это эксплуатация.
У нас моментально возникает вопрос: «Справедливо для кого?». Для тех, кто является выгодоприобретателем изменений 91-го года все, что происходит справедливо, их правда это их правда, и она правдива для них, поскольку она исходит от них. Справедливо ли это для нас? Нет, безусловно. Был ли коллапс Советского Союза, разрушение Советского Союза, были ли они вызваны исчезновением справедливости? Я так не думаю. До 11 лет я в той или иной степени себя помню. Я не могу сказать, что я жил в несправедливом обществе, я не могу сказать, что мое детство прошло в атмосфере несправедливости. Но изменения в советской системе, безусловно, произошли и внутри этой системы зародилась контрреволюционная прослойка, в первую очередь в верхах, в интересах которой было вывернуть эту справедливость наизнанку, и под лозунгом, под личиной конвергенции (примирения) двух систем, фактически конвертировать имевшуюся у этой верхушки власть в собственность. С этого момента страна разделилась на двое: она разделилась на тех кто получил, и тех, кто не получил ничего. И у этих двух половин разные правды, и разные справедливости. И это деление, эта пропасть между двух половин, этот водораздел, они же никуда не делись, они существуют до сих пор.
Но если говорить о Т-образном перекрестке, поворот направо обещает нам то, что в новой системе, которая может возникнуть в какой-то момент появится цензура, появится идеология, но нам будут прививать понятие о солидарности между двумя этими половинами, потому что у них общее представление о правде, универсальное представление о правде, одинаковое и для эксплуатируемых и для эксплуататоров, одинаковая справедливость и для того, кто наверху и для того, кто внизу, одинаковая справедливость у того, кто голоден и у того, кто сыт. И это, конечно, обманка, это, конечно, иллюзия, и эта иллюзия - опаснейшая иллюзия, потому что она разбивается иногда только в момент, когда общество вступает какой-то жестокий кризис, может быть, сталкивается с другим таким же также заряженным, также построенным обществом.
Именно так произошло в 1914-м году. Именно поэтому в 1915-м году Владимир Маяковский написал свое знаменитое стихотворение «Вам!», когда у одного измазана котлетой губа, а у другого оторваны ноги на поле боя. И вот это очень важно понимать, представления о правде разные, представления о справедливости разные, представления о целях разные, представления о цензуре разные, и об идеологии представления разные у тех, кто эти представления формулирует. Не потому что люди разные, не потом что нас 140 миллионов человек и все мы уникальные личности, а потому что нас не 140 миллионов человек, а мы состоим из групп людей, и у каждой из этих групп есть свои классовые интересы.
И вот то, с чего мы всё начали, и ситуация в Соединенных Штатах, и ситуация с сегодняшним громким задержанием по всем новостям, это напоминание нам о том, что классовые интересы никуда не делись, классовая борьба и классовые противоречия никуда не делись физика наших общественных отношений, несмотря на то, что Советский Союз давно в прошлом, оплеван, похоронен и заперт на ключ, физика от этого не меняется. Вы можете отменить законы физики, но они не перестанут действовать, закон тяготения не перестанет действовать, если вы подпрыгните, то обязательно приземлитесь на ноги.
Вопрос. Станет ли Путин «Первым секретарем ООН»?
Сёмин Константин. Возможно все, с некоторых пор.
Вопрос. Как поступать со странами Восточной Европы, где сейчас наблюдается пророссийский крен – отвернуться или пойти на встречу?
Сёмин Константин. Я не уверен, что они бросятся под наше крыло, если честно. И вот это ощущение что везде, где звучит какая-то примирительная по отношению к нам риторика, или хотя бы не враждебная, есть пространство для заключения каких-то соглашений, какого-то наступления внешнеполитического, мне кажется это немножко иллюзорное представление о происходящем. Я думаю, что при том, что и избрание Трампа, и брексит, и ожидающиеся какие-то новости на выборах в Австрии, во Франции, в Германии, всё это, безусловно, симптомы кризиса в глобалистской модели, когда разным государствам навязывается такой американоцентричный каркас управленческий, но это не значит, что если избрали Трампа, то все сразу разбежались, или уж тем более прибежали к нам. Никто не отменяет НАТО, никто Болгарию или Турцию…
Вот у нас предыдущий такой опыт был с Эрдоганом. Мы увидели переворот там, и мы решили, что то Турция это теперь ну почти тоже самое, что Россия, просто немножко другого цвета и люди там на другом пока еще языке на курортах говорят, но это же абсолютно не так. Это абсолютно не так, вот опять же мы начали с этого, у каждой такой страны есть свои национально ориентированные капиталистические элиты. Эти элиты очень внимательно и тщательно соблюдают свою экономическую выгоду. Есть ли у нас возможность, у капиталистической России, как у проекта, если можно так говорить, заинтересовать эти страны и вовлечь их в свою орбиту, существует ли у нас вообще орбита, в которую мы кого-то можем вовлекать. Мне, кажется, что нет. Нет такой идеологии и такой идеи, такой концепции альтернативного мирового устройства, который существовал у Советского Союза, у нас нет антитезиса к американскому тезису.
Это значит, что возможны конструктивные переговоры с нами по скидке на газ… Ну вот скажем Александр Григорьевич Лукашенко, которого я очень уважаю и в Белоруссии бываю каждый раз я удивляюсь тому, что ему удалось там сохранить. Но можно ли назвать Лукашенко пророссийским политиком? Нельзя. Можно ли назвать будет молдавского руководителя, даже если он социалист по своей ориентации, пророссийским? Да нет, конечно. Самое страшное, что если мы будем следовать этой логике, и в какой-то момент в очередной раз изумляться нанесенному нам предательскому удару в спину, потому что он неизбежен, он обязательно последует. Самое страшное, это если вот эти удары маленькие в спину обернутся каким-то жестоким противостоянием, что тоже возможно. Никто не отменял противоречие между этими интересами, между этими государствами. Но самое главное, Соединенные Штаты Америки 8 ноября 2016 года существовать не перестали, они с карты не исчезли, они не упразднены. Это же касается НАТО, никто не сложил пока, хотя и обещают, в мусорную корзину пакет транстихоокеанского сотрудничества, ничего… и даже Евросоюз, вот посмотрите, случился брексит, все аплодировали гражданину Джонсону, который тоже вихрастый, тоже такой весь из себя национально ориентированный, и нам казалось, что еще немного и мы ударим с Джонсоном по рукам, а он нас бьет по голове. Не получается. Почему? Потому, что не нужно разевать рот, не нужно испытывать иллюзии, нужно в конце концов избавляться от розовых очков.
Но взгляд наш должен быть направлен, в первую очередь, не заграницу, не куда-то, где нам можно чего-нибудь отхватить и чего-нибудь поиметь, и даже там Украина пылающая, оторванная и кровоточащая наша рана, это не то, куда мы должны смотреть. В первую очередь мы должны смотреть туда, откуда сегодня приходят новости, скажем про Улюкаева. Вот самое главное, потому что не одна из внешнеполитических задач, не одна из внешнеполитических проблем не решается без решения главной проблемы: о том, как устроена наша собственная жизнь. Потому что иначе повисает в воздухе вопрос: для чего, для кого, во имя чего дружить с Молдавией, с Болгарией, во имя каких интересов, чьих интересов? И тут мы упираемся… как когда начиналось все на Донбассе, у меня была фраза в программе: «Ключи от Новороссии висят на дверях Центробанка». И в конечном счете так и оказалась. Мы стали свидетелями того, что это действительно так, бытие определяет сознание.
Вопрос. Константин, как Вы относитесь к публицисту Александру Невзорову?
Сёмин Константин. Я не слежу за его творчеством, никак не отношусь.
Вопрос. Нужно ли отмечать титрами соответствующих лиц, выступающих по ТВ, как иностранных агентов?
Сёмин Константин. Да какой же он иностранный, он агент тех же самых наших сограждан, которые ходят по улице также, как мы, ездит на машинах, ну может на других машинах ездят, но также. Они наши. Представление о реальности, как о некоем заговоре, о том, что есть некая группа враждебных нам… Вот мы все «хорошие», вот в основном мы хорошие, если посмотреть на нас. Мы «хорошие», а есть «плохие», они пришли и назначили вот этого вот «плохого», который все испортил. Уберите «плохого» - все изменилось, уберите «плохого» из телеэфира – все изменилось… Ничего не изменилось.
Вот это принципиальная вещь, которую необходимо понимать, ничего не изменилось. Необходимо менять лозунг, здесь я согласен, пусть расцветают все цветы на огонь по штабам, тоже Мао Дзедуновский лозунг. Вот мне кажется, что так. Но опять же, это должен быть не бессмысленный и беспощадный огонь, это должна быть стратегия на изменение всех существующих в обществе и в его экономическом фундаменте отношений. Без этого не будет ничего, то, что появляется в телевизоре и вас раздражает, имеет корни, имеет происхождение. Давайте думать о причинах, то, что вас раздражает, это следствия.
Вопрос. Как относиться к заявлениям либеральной интеллигенции о том, что большинство людей живут в прошлом, не понимая и не принимая те ценности, которые они пропагандируют?
Сёмин Константин. Я же не говорю, что это любить надо. Нужно понимать и… об этом тот же Ленин писал не раз и не два, что наша либеральная интеллигенция, наша богема, вот все то, что раздражает, что танцует, что кривляется, что на скрипке играет, это же все обслуга, интеллектуальная культурная обслуга, можно сколько угодно по харе бить танцора, но танцует он так, потому что у танца есть хореограф, аранжировщик, кто-то платит за это, он обслуживает. Если мы будем направлять наш гнев, наше возмущение на беременную Собчак, мы ничего не изменим, мы ничего не добьемся, а главное, мы сами себя будем обманывать, потому что не Собчак от своего имени говорит. Собчак это представительница вот того самого класса, это всего лишь цветочки, только не Мао Дзедуновские, а другие, Бодлеровские, наверное, зла цветочки на вот этой клумбе, которая выросла в 90-е годы.
Но нам то нужно докапываться до сути, нам нужно понимать, откуда это взялось. А я знаете, приезжаю, допустим в Минск с лекцией, и слышу от студентов, нормальных ребят, еще толком не окунувшихся в нашу современную действительность, слышу вопрос: «А бывают вообще нормальные хорошие предприниматели?» То есть понимаете, опять какое мышление, мы делим мир на «хороших» и «плохих». Есть хорошие, давайте приведем… почему «хорошим» не удается пробиться вместо плохих, ведь «плохие» везде одерживают верх. У нас хороших задавили, нужно просто найти честного предпринимателя и он все наладит, тогда Собчак у не будет у нас перед глазами, не будет нас называть биомусором, потому что хороший частный предприниматель будет делить с нами тяготы жизни, так же как делил бы любой другой хороший человек из нас. Это фикция, это абсурд. Так не будет, так не будет, потому что каким бы хорошим человек не был, в масштабах всей системы капитал никогда не будет действовать в интересах человека, капитал никогда не будет заботиться о каждом из «хороших», какими бы хорошими вы не были. Капитал интересует, вы помните, что такое 300% прибыли, и что можно принести этим процентом в жертву.
Вопрос. Роль СМИ в образовании?
Сёмин Константин. Ну, вы же сами видите, много ли в эфире, много ли в пространстве печатных СМИ правды о том, что происходит в образовании. Наверно, не очень много. Мы слышим как, те или иные чиновники, те или иные участники нашей образовательной реформы оправдывают самые разрушительные, самые жестокие инициативы, которые продолжают реализовываться, и единый государственный экзамен, и укрупнение ВУЗов, и коммерциализацию нашего образования, и начального, и среднего, и высшего. Поэтому, что делают средства массовой информации, они подыгрывают происходящему, именно поэтому мы решили попробовать снять альтернативный фильм, предложить альтернативную точку зрения на то, что творится в образовании. Мы убеждены, и вы знаете об этом, убеждены, что в образовании катастрофа, но мы также убеждены, что это катастрофа закономерная, что эта катастрофа, которую следовало ожидать, и средства массовой информация также, как Ксения Анатольевна (имеется ввиду Собчак), здесь выполняют всего лишь роль какого-то аккомпанемента.
Вопрос. О проекте «Последний звонок», проведенной и предстоящей работе.
Сёмин Константин. Может быть кто-то не знает, «Последний звонок» это документальный фильм об образовании, который мы задумали снимать вместе с моим товарищем, бывшим директором одной из московских школ Евгением Спициным. Задумали около полугода назад, в августе об этом идее объявили, сняли несколько презентационных роликов, начали сбор пожертвований, и достаточно энергично их собирали. Фильм снимается на «народные» деньги, для этого учрежден фонд – некоммерческая организация «Последний звонок» нами с Евгением, и на счета этого фонда поступило уже 2,5 млн.руб., около 3400 человек нас поддержало сейчас. Это достаточно внушительная, может быть недостаточно внушительная, чтобы сделать голливудское произведение, но достаточная, чтобы снять этот фильм. И мы его снимаем.
На какой стадии мы находимся? У нас уже где-то около трех-четырех командировок было, наверное, с десяток интервью записано. Поначалу у нас была дерзкая такая идея подкармливать аудиторию короткими микро сериями с определенной периодичностью, поскольку материала очень много, мы завалены, у меня только база данных по этому проекту, в которую я включаю все без исключения письма приходящие к нам, наверное, около 1 гигабайта с картинками и собственно с текстом. Это очень много. Впереди съемки, съемки, съемки. Мы побывали в Питере, в Петрозаводске, на Северном Кавказе и мы поедем на север, мы поедем в сторону Архангельска, мы поедем в Сибирь, мы поедем, наверное, на Дальний Восток.
Я всех планов открывать не будут. буквально недавно мы сидели с Колей Дьковым, моим товарищем, соавтором, с которым все фильмы с ним снимаем, обсуждали как это все выдавать, потому что получается огромный массив информации. Катастрофа же касается не только начальной или средней школы, детского сада или Академии Наук, катастрофа в музыкальном образовании, катастрофа в кинематографическом образования, а некоторые направления так вообще не к министерству образования относятся. Вот как это всё уместить? Я думаю, что ближе к весне начать выдавать длинные, но, всё-таки, не очень длинные, серии друг за другом, на которые нам удалось бы разбить весь накопленный материал. Вот состояние проекта «Последний звонок" на этот момент. Мы планируем его показать весной, мы мечтаем, что его можно будет увидеть где-нибудь кроме интернета. Но если смотреть на вещи «вооруженным взглядом», то скорее всего это будет интернет, и те платформы информационные, с которыми у нас союзнические отношения, которые нам помогают, распространяют наше видео. Я надеюсь, что каждый из тех, кто может считать себя нашим единомышленникам, приложит к этому какое-то…
Вопрос. Кто субъект новой стратегии? как объединяться людям, чтобы изменить существующий порядок вещей?
Сёмин Константин. Вы же помните, что идеи становятся материальной силой, т.е. превращаются в бытие, когда они овладевают массами. И поэтому переток взаимный между сознанием и материальным миром возможен тоже, и поэтому никакого субъекта не будет до тех пор, пока мы сами, вот как даже сейчас из вопросов понятно, ищем объяснения в хороших и не хороших людях, в отсутствии буквы или статьи в Конституции. Для того, чтобы начать действовать, для того, чтобы субъект появился, у индивидуумов, у людей составляющих этот субъект, должно быть, хотя бы, общее, синонимичное по отношению к каждому, представление о реальности, представление о жизни. У нас полная каша в головах у всех. Эта каша будет выпариваться неизбежно.
Вот мы говорим о противоречиях, повышение температуры под воздействием этой температуры, каша будет выветриваться без сомнения, я абсолютно в этом убежден. Вопрос лишь в том, какие прозрения людям будут открываться, к чему они будут приходить на основании своего негативного или тяжелого, или драматического, или трагического опыта. И задачи пропагандиста в этой непростой ситуации, мне кажется, направлять людей, стимулировать их к тому, чтобы не становится жертвой простых концепций, простых решений, провоцировать их на мышление, если можно так выразиться. Ведь все изменения, революционные изменения, если вы профессиональный революционер…, я не вижу в слове «революция» ничего страшного, дурного и драматического. Эволюция для тяжело больного человека означает смерть, означает гниение и гибель. Революция, любая хирургическая операция во спасение жизни - это революция в той или иной степени, переход на качественно новый уровень развития общества - это революция, революция далеко не всегда и не обязательно должна ассоциироваться в сознании с морями крови, на мой взгляд.
Но эти революционные изменения возможны только тогда, когда революционные изменения произошли в сознании. А в сознании они не произошли. Мы понимаем, все собравшиеся здесь сейчас, что они не произошли, и не сложились в бытии нашем те условия, которые провоцировали бы изменения в сознании такие. Поэтому это двусторонний процесс. С одной стороны, мы сейчас обсуждаем, что условия меняются, и они будут подталкивать человека к тому, чтобы мыслить и к тому, чтобы смотреть на вещи открытыми глазами и изменять свое отношение к этим вещам. А с другой стороны, необходима агитация и пропаганда, которая провоцировала бы мышление, которая призывала бы людей к тому, чтобы они, как говорят сегодня в интернетах, «включали мозг».
Вопрос. Будете ли вы заниматься проблемами других отраслей, разрушенных либеральными реформами, после окончания работы над фильмом «Последний звонок»?
Сёмин Константин. Да конечно, в этом отчасти и идея, потому что образование это проблема, которая очевидна для всех. Если можем, там скажем, не сходиться в оценках состояния Вооруженных сил, в оценках состояния сельского хозяйства, кому-то кажется, что оно процветает, а кому-то кажется, что растениеводство, например, мы делали фильм о генетической инженерии, растениеводство уничтожено в нашей стране вообще, семеноводство уничтожено в нашей стране. Т.е. пациент жив или пациент мертв, можно очень долго спорить об этом.
Что касается образования, такие споры вести трудно, потому что это очевидно для большинства, мы конечно еще не в состоянии бездыханного тела, но мы приближаемся к этому. Соответственно у нас возникает площадка для того, чтобы по крайне мере быть слышимыми и привлекать единомышленников, у нас могут быть расхождения в постановке диагноза, т.е. причин происходящего, но картина всем нам, образованным людям, всем она очевидна. И поэтому такое объединение, мы надеемся, пока рано об этом говорить, дайте нам фильм об этом сделать, конечно нам хочется думать, что оно будет полезным и после, как некая точка сборки для общественных сил.
Но всё-таки, мне хочется, чтобы мы не ждали, я очень часто с этим сталкиваюсь, мне это очень не нравится и я очень настороженно воспринимаю, может быть скромный, но все-таки имеющиеся в некотором роде ажиотаж вокруг собственной персоны, потому что у нас есть люди, которые как радар сканируют окружающий мир и ждут, не появится ли какой спаситель-избавитель, которому можно было бы довериться, который пришел бы и разве… Он знает, как делать, нормальный парень, в принципе хороший человек, можно довериться, вот он! Нет не он, нет никакого «его», помните в песне пелось про царя и бога и героя. Нужно понять, что наша единственная спасательная команда это мы сами, если ты прожил день, или неделю, или месяц, не прочтя ни одной книги, никак не попытавшись не то что изменить ситуацию вокруг себя, бывает безнадежный случай, когда ты ничего не можешь изменить, но даже подумать о том, как изменить, значит, в том числе, и ты сам пособник, значит, в том числе, ты сам соучастник того, что с тобой происходит. Пробудить в каждом человеке, который нас слушает, желание менять что-то самостоятельно и менять, в первую очередь, самого себя, менять что-нибудь в своем мышлении, в своем восприятии мира, это одна из главных задач, это первое.
Можно сравнивать это с кружками с каким-нибудь, помните, был в Тихом Доне персонаж по фамилии Штокман, который ходил и казаков подтягивал по теории. Нет, помимо этого, мне кажется, есть еще один ход, которым мы, недовольные, оскорблённые, возмущенные несправедливостью пренебрегаем. Я часто об этом думаю, не могу сказать, что это такая особая хитрая стратегия, которая в голове выкристаллизовалась, но посмотрите, Советский Союз разрушался изнутри, он потерпел не военное поражение, он рухнул потому, что в управленческие круги советской элиты, на управленческие этажи, если можно так сказать, проникла контрреволюция, проникли люди противоположных взглядов, антисистемые люди. Можно тут Яковлева вспоминать, кого угодно, но это, на самом деле, была концепция.
Если вы обратитесь к тому, как после разгрома националистического движения на Украине, украинской повстанческой армии, мотивировали, настраивали своих последователей украинские националисты, ну и их зарубежные кураторы соответственно, то там была главная мысль такая,- вы должны идти в советскую власть, вы должны сливаться с Советской властью, вы должны становиться частью советских управленческих органов и вы должны ждать своего часа. Точно такая же доктрина, точно такая же стратегия использовалась русскими националистами. Вот та самая жуткая около фашистская белогвардейщина, которую мы наблюдаем сегодня, которая хлынула на нас, как нарыв прорванный, с экранов телевизоров, с газетных страниц, и мы видим ее даже на улицах городов повсюду теперь. Это ведь не из ниоткуда взялось, это готовилось, и проникновение этой философии, этой идеологии в советскую систему управления было медленным и постепенным, была инфильтрация, была инъекция всего этого дела, которая дала свои результаты через 10, через 15, через 20 лет, т.е. сказали, идите работайте, ждите, не выпендривайтесь.
Я это к чему говорю, я это к тому говорю, что я убеждён, что обратный процесс тоже возможен, что если у нас будет достаточно активных и мыслящих людей, которые понимают, что происходит, и которые понимают, что скажем в данный конкретный момент все, что мы осуждаем, Трамп, и так далее, - это называется одним простым словом – реакция. Мы наблюдаем в разных странах, на разных континентах, в нашей стране фронтальное наступление реакции. Не всегда это фронтальное наступление можно остановить лобовой атакой, не всегда можно броситься с гранатами под танк и остановить его, не всегда. Но всегда есть способ противодействия и когда наступали времена реакции в истории, ранее, партия, существовавшая тогда, партия… сегодня нам сложно говорить о партийном единстве, меняла тактику, меняла способ поведения, не шла с открытым забралом навстречу собственной гибели или по направлению к расстрельной стенке, или в острог просто ради героизма. Нет, выбиралась другая тактика.
Необходимо завоевать, это американский термин, Линдон Джонсон его придумал по отношению к вьетнамской войне, но тем не менее, сердца и умы, т.е. идет постоянная битва за них. Если наши единомышленники, они в той или иной степени весь народ, по крупному я это вижу, я же журналист и не из головы все это взял, я езжу по стране, я вижу людей и понимаю, что мы говорим на одном языке, мы говорим об одних и тех же вещах, просто кому-то, может быть, не хватает еще понимания, знаний для того, чтобы объяснить себе происходящее, но большинство людей это чувствует. Так вот, если мы, народ, вот это советское, просоветское большинство, сможем делегировать из своей среды какое-то количество активных, пассионарных людей, способных не просто с булыжниками, я не исключаю, что в какой-то момент времени, если деградация капиталистического мира будет продолжаться по нынешний траектории, не исключаю, что и до булыжников дойдет, мы видим, как растет напряжение в самых разных странах, но если эти люди будут входить в систему управления, входить в системы другие общественные, в средства массовой информации, в образование, по всюду, где только можно, они должны быть.
И совершенно не обязательно делать это, извините под красным флагом или серпом и молотом за пазухой. Но, если внутри этот человек будет знать, что он с нами, он сумеет оправдать свое присутствие в этой системе, и он сумеет сказать свое слово, только это будет слово во имя добра и справедливости, а не во имя деградации, т.е. это будет Яковлев наоборот.
Я понимаю, что это возможно утопия, фантазия, но, тем не менее, такого, по моему, еще никто не предлагал, не обсуждал и не рассматривал. Мне кажется, что любую возможность сегодня нужно обсуждать и рассматривать всерьез.
Вопрос. Про левый консерватизм. Есть консерватор, который думает о христианской Святой Руси, есть консерватор, который думает о Советском Союзе, где была улыбка Гагарина, и как нам быть, сможем ли мы преодолеть эту идеологическую вилку или же мы, в конечном итоге, как обычно, разбредемся по своим идеологическим домикам?
Сёмин Константин. Это как раз приверженцы того самого левого консерватизма, национал-большевизмом они это называют. Раньше мне часто приходилось с ними спорить, потому что… знаете, Советский Союз до его гибели, это в значительной степени консервативная была страна. Вот скажем, уголовное наказание за гомосексуализм существовал, существовали все те самые скрепы и ценности, которые мы сейчас мучительно вылавливает с помощью разных сетей, багров, и прочих приспособлений. Они там были, они были естественной частью, продолжением того порядка, того мира, который подразумевал собой Советский Союз.
Можно ли было это называется консерватизмом? Нет, это был мир, основанный не на консервах и не на консервации, а на идее прогресса. Проблема с консерватизмом сегодня в том, что он противопоставляет себя идее прогресса, проблема с консерватизмом в том, что если, скажем, либералы объявляют о конце истории по Фукуямски, что вот она, ослепительная точка глобализма, и дальше ничего не будет, капитализм достиг высшей точки своего развития, дальше царствие небесное. То консерваторы провозглашают противоположность, что мы катимся в геенну огненную, и что прогресс невозможен, прогресс обязательно загонит нас…, помните Пензенских затворников, которые зароются головой в землю и будут долбиться об пень. Если консерватизм это, то левым консерватизм быть не может. Если за левым консерватизмом скрываются, скажем так, модернизированные идеи народничества, которые в XX веке очень часто приближались к идеям фашистским, идеям корпоративистской организации общества, национал-социализм и прочим экспериментам, то такой консерватизм невозможен, потому что национализм и большевизм не сочетаются.
Но в том, что касается традиционных ценностей, я считаю, что здесь у «левой» идеи с ними нет никаких противоречий, больше того, я считаю, что вот тот вал диких изменений, которые происходят с человеческой личностью под воздействием глобализации, я говорю и об однополых браках, я говорю о девальвации человеческой морали, как таковой, об упразднении морали, это закономерное явление для капитализма. Капитализм уничтожает любую коллективистскую сущность, для него любое объединение людей, а семья это объединение людей, семья это такой атом коллективизма общественного, для капитализма любое такое объединение враждебно, он стремится уничтожить это. И поэтому для любого американского посольства повестка, связанная с продвижением прав сексуальных меньшинств является обязательной. Почему? Потому, что это средство достижения экономических целей, это способ экономической экспансии. И вот осознание этого, это не гиена огненная, это не антихрист шествует по планете, это имеет совершенно конкретное материалистическое материальное объяснение. И вот в этой парадигме консервативные, традиционные ценности, конечно, противоположны ценностям капитализма, левые ценности, конечно, против конечно противоположны ценностям капитализме и левые и традиционалисты оказываются по одну сторону баррикад. Они, кстати, оказываются по одну сторону баррикад с некоторыми представителями основных конфессий.
Для меня совершенно классическим примером того, что это действительно так, стал мой опыт общения с муфтием Сирии, верховным муфтием Сирии. Я часто вспоминаю это, когда я приехал в Дамаске и брал у него интервью, в какой-то момент этот человек, который пережил вот все ужасные моменты гражданской войны, который потерял на этой войне сына, в какой-то момент он, когда в интервью возникла пауза, говорит мне: «А ты знаешь (когда зашла речь о кризисе перепроизводства в Европе) Маркс был не совсем не прав». Вот это признание дорогого стоит, потому что любая религия, в той или иной степени, да, конечно, она выполняет, и нет преувеличения в словах о наркотическом воздействии, которое в капиталистическом обществе религия оказывает на человека, это действительно так, выполняет роль опиума, но религия защищает в человеке человеческое, защищает человеческие ценности, человеческий образ. Развитие капиталистических отношений неминуемо приводит к овеществлению человека, к превращению человека в товар, к превращению человека в механизм, в вещь, в единицу обмена.
И в этом смысле всем мировым религиям грозит такая же судьба, как то, что произошло с культами индейцев после колонизации Америки. И это происходит, и они это понимают, у них нет паствы, у них нет ничего, и даже собственным капиталистам они больше не нужны. Их «опиум» стал бесполезен, он никому не нужен. Он нужен только человеку для сохранения своего человеческого облика. И если в религии, если внутри религиозного организма находятся люди, которые осознают эту угрозу, которые понимают что выживание веры зависит от способностей ее проповедников и представителей выйти за ограду монастыря и протянуть руку страждущему, и встать в одну шеренгу с этим страждущим, и заслонить его собой против того, кто занес над ним свою руку, вот в этом случае у религии есть шансы.
Поэтому, когда мы говорим о левом консерватизме, первое что приходит на ум, это теология освобождения, движение, существующее в Латинской Америке. Я в Латинской Америке провел довольно много времени, 5-6 или больше командировок было туда, в разные страны, когда в Венесуэле идешь по городу какому-нибудь, и видишь фрески Че Гевары, Чавеса, Иисуса Христа, соседствующие друг с другом на заборе, это не мракобесие, это не пиночетовщина, хотя там тоже Христа уважали по ту сторону баррикад, но при этом расстреливали на стадионах во имя интересов американских корпораций. Вроде бы боролись с засильем евреев, троцкистов, гомосексуалистов, а на самом деле обслуживали интересы корпораций, обслуживали интересы империалистического мира, которые, в конечном, счете гей-парады у них там в сантьяго-де-чили, в других городах, в других местах, где торжествует неолиберализм, и проводят. Поэтому вот таково моё отношение.
Вопрос. Приведут ли постоянные попытки «нащупывания» (госпланирование, экономика) к уходу влево или нас просто отнесет туда ветром истории?
Сёмин Константин. Знаете, вот эта концепция, вот это слово, «ресоветизация», постепенно входящее в оборот, которое мне часто ставят в вину, потому что классический марксист теоретик любого левого толка, он обязательно поймает тебя на этом, как же это возможно, «сверху» не бывает, правильно, ну не бывает же, значит обязательно революция, значит, обязательно кровища и только потом. «Сверху» не будет, потому что те, кто проглотил кусок, никогда не согласятся его выплюнуть. И трудно спорить с этим. Ну вот теория говорит так.
Но, я думаю, что для любой теории существуют поправки, я думаю что, кризис в экономике сегодня очевиден не только для нас, находящихся на земле, но и для тех, кто витает в административных облаках и кто смотрит на ситуацию сверху. Все они, уникальность этого исторического момента, можно смеяться над этим фактором, все эти люди, - это люди советские, воспитанные в советской системе ценностей, выросшие оттуда, и так или иначе сотканные из советских рефлексов и инстинктов. Это совершенно не означает, что завтра они ударятся оземь и превратятся в Косыгиных или в Орджоникидзе, и решат, что всё не так было, давайте теперь всё… Но я подозреваю, что в этой среде какой-то запрос на изменения «сверху» возникнуть сможет. Уповать на этот запрос, надеяться, что появится какой-то царь, как мы сейчас говорили, какое-то спасительная лицо, которое вдруг все поправит и починит, наверное не надо, но и недооценивать этот факт, я немножко с сильными мира сего по журналистской своей стезе общался, я понимаю, что далеко не все из них, - это голодные акулы капитализма, и далеко не все из них не понимают, что происходит, далеко не все из них отвергают идею планирования, далеко не все из них отвергает идею увеличения присутствия государства в экономике.
Поэтому я думаю, что задача… уповать, надеяться на это не надо, но нужно всеми силами, пока по-другому никак невозможно, приближать момент прозрения. В конечном счете, ведь это прозрение может наступить не только у человека, который лишился работы где-нибудь на Калужском автосборочном предприятии. Это прозрение может наступить у министра промышленности, предположим, или у его заместителя, а у заместителя есть еще заместители. Это огромная система. И, кстати говоря, когда большевики пришли к власти, они же не ломали весь административно-хозяйственный аппарат, и Ленин об этом, кстати говоря, писал, очень интересный момент, - Для перехода к социализму сначала должны возникнуть необходимые капиталистические условия, должен возникнуть вот тот самый государственный монополистический капитализм. Укрупненные формы управления экономикой, они у нас возникли, и мы подошли к этому перекрестку, на котором дальше так нельзя, потому что это грозит распадом и вырождением окончательным. А как по-другому непонятно.
Вот наша задача в борьбе, уже очевидно идущей в общественном сознании, в пространстве, в средствах массовой информации, в споре, в борьбе за проект будущего суметь не проиграть. Конечно, слишком амбициозно сказать было бы, - выиграть и навязать свою повестку этому крокодильему классу, образовавшемуся в 90-е, но не проиграть. А если проиграть, то знать, что делать дальше после этого.
Вопрос. Роль и значение передачи «Агитация и пропаганда».
Сёмин Константин. Я часто слышу отклики о том, что не для того ли они держат этого «Петрушку», чтобы у нас просто совсем надежда не рассасывалась, раз он там танцует, значит кому-то это надо, значит есть какие-то силы, которые таким образом нам намекают, что вы не должны отчаиваться, мы не должны думать, что все потеряно. Нет, ничего подобного. Во-первых, никого нет, кто заказывал бы «Петрушку», это собственная инициатива, открою вам такую тайну, может быть я разобью хрустальные иллюзии какие-то, во-вторых, никого нет кроме вас самих. Что касается другого продукта, который может быть был бы более востребован и необходим, разъяснительный, говорят вот ты рассказал как все плохо, а что делать, ты покажи куда плыть, пальцем покажи. Но вы должны понимать, что на грядке, на которой расцветают все цветы, каждый цветок обязан придерживаться определенных пропорций, и в полный рост некоторые цветы, конечно, подняться не могут, потому что в этом случае они сразу попадают под газонокосилку. Так что здесь, я думаю, дополнительных объяснений не нужно, почему не в АгитПропе?
Что же касается курса ликвидации безграмотности, безграмотность есть, безусловно, и, кстати, я считаю, что в этом смысле АгитПроп не совсем уж бесполезен, хотя да, есть эффект переливания из пустого в порожнее, есть эффект повторяемости, любая агитация - это повторение, повторение - это мать учения. Но есть люди, которые слышат это в первый раз, всё равно есть люди, у которых червь сомнения начинает там в голове просыпаться после того, как они это видят. Они все равно, я это вижу, приходят в аудиторию, она чуть-чуть увеличивается. Она может быть компактная, она может маленькая, но она искренняя и она монолитная. И разные совершенно замеры говорят об этом, она существует, нас не мало. Я уверен, что нас большинство вообще в стране, просто те кто пришел сюда и те, кто реагирует на то, что просачивается в телевизионный эфир, - это меньшинство в большинстве, это мыслящая активная говорящее меньшинство, но с большинством, с остальными людьми, противоречия между нами, меньшинством нет, мы часть этого большинства.
Так вот, по поводу ликбеза мысль такая, она давно у меня крутится, мне давно хотелось то, что мы обсуждаем сейчас сформулировать в очень простых терминах. Я вообще уверен, что пропаганда обязана быть простой, она обязана быть примитивной даже, вот как на картошке Василий Иванович показывает, все должно объясняться именно так. И всё может быть объяснено именно так. Вот мой товарищ с физтеха Андрей сидит напротив, и он даже мне сказал, что даже сложные физические и математические теоремы, не доступные мне, гуманитарию, всё равно могут быть объяснены, в большой части, на пальцах и на картошке, если я правильно наш разговор цитирую. Соответственно такой продукт необходим, я думаю, что мы до него доберемся. Но только это не будет, наверное, частью телевизионного мэйнстримного эфира, по крайней мере в обозримом будущем не будет точно, потому что принцип «Пусть расцветают все цветы» опрокинуть не возможно, по крайней мере, это не в моих силах.
Вопрос. Про «размежевание» и Ленина.
Сёмин Константин. Всем известно, что Ленин был выдающийся мастер тактики, объединялся и размежевывался он в зависимости от ситуации с очень разными людьми, ты же цитировал его не так давно, его отзыв на статью Питирима Сорокина, где он говорит, что в определенных дозах можно разговаривать с мелкой и средней буржуазией, и с националистическим элементом можно в чём-то группироваться, так что всё это зависит от тактики, от конкретных обстоятельств.
Чего точно в «левых» единомышленниках, мне странно говорить о нас, как о какой-то партии или движении, я один, есть люди, которые меня читают, но мы никак не структурированы, и кроме этого, нет пока ничего. В чем я абсолютно уверен, что размежевываться нужно с теми, кто левые идеи замешивает на мракобесии, замешивает на какой-то мистической и потусторонний ерунде, с кто рисует квадраты, прямоугольники, стрелки и пытается внедрить в довольно простую, элементарно усваиваемую теорию, иначе, если бы она не была простой, то в 18-21-м году она не победила бы. Ведь победила именно агитация и пропаганда в первую очередь, не сила оружия, а сила убеждения. Так вот, кто пытается разбавить какой-нибудь потусторонней мистикой, при этом замалчивая самую главную и самую сложную лексическую конструкцию - общественная форма собственности на средства производства. Первое.
Второе. государственное планирование, «вся власть советам тоже неплохо», но если эта власть советам без другого экономического уклада, без другого порядка организации экономики, то это к левому движению отношения не имеет. Вот это самый главный, мне кажется, принцип.
Я вижу сейчас такое количество сектантов, сбегающихся на какие-нибудь там публикации, бросающихся доказывать мне, что я троцкист или не троцкист, или сталинист я или не сталинист, от этого можно сойти с ума на самом деле. Спорить можно со всеми, с кем угодно, и я бываю не прав, я часто бываю не прав, и я также не образован, как многие, я также учусь, как многие, также открываю… Вот тут то, что я сейчас здесь проповедую, как какой-то там эльфийский оракул, это же всё, в первую очередь, взято не из книг, хотя должно бы взяться из книг, это взято из журналистского личного опыта. Откуда разочарование, скажем в капиталистических отношениях? Потому что я рассказывал о том, как формировались капиталистические отношения на нашей почве в 90-е, я видел всех этих людей, я видел как это складывалось, я искал хороших предпринимателей, я не нашел хороших предпринимателей, я их искал «от сих до сих» и не нашел. И задумался и постепенно я понял, и постепенно я сделал какие-то выводы для себя. Из юнца, из подростка, воспитанного на совершенно антисоветских ценностях, я превратился в человека с другим мировоззрением. Это мировоззрение меняется, оно совершенствуется, оно восприимчиво к критике, оно восприимчиво к контраргументам, оно слышит то, что наши потенциальные союзники говорят, и чем пытаются аргументировать свою позицию, все это я слышу.
Но вот мистика, во-первых, недопустима, во-вторых те «левые», которые не говорят об этих фундаментальных вещах, общественная форма собственности, они «левыми» с моей точки зрения не являются. Это социал-демократы, приспособленцы, это кто угодно другой. Вот почему не получается… Вот некоторое время назад была такая, может быть не всем заметная, но серьезная попытка примирить «правое» и «левое» под лозунгом, что ну вот же смотрите – Новороссия, «Русский мир», «правый» и «левый» вместе, почему «нет»? Потому что «левые» то готовы принять консервативные ценности, традиционные ценности, а с «правой» стороны ничего из «левой» повестки, а «левая» повестка вся упирается в экономику, «справа» то ничего не принимается. То есть давайте мы объединимся во Христе, мы будем командовать, как командовали, вы будете крепостными, мы будем барами.
Вот какое объединение предлагается. Все это называется в солидаризмом, корпоративизмом, национал-большевизмом, чём угодно другим, но к примирению это отношения никакого не имеет. Почему, потому что примирение невозможно. Как невозможно примирение между «левым» и «правым», так невозможно примирение между «левым» и вот этими мистификациями, этими попытками внедрить в «левую» идеологию какие-то элементы мракобесия и потустороннего философствования.
Есть такая принципиальная работа у Ленина, хотя очень тяжелая для восприятия, - «Материализм и эмпириокритицизм», где все расставлено по полочкам, об идеальном говорится, о материальном, и о взаимоотношении идеального и материального. Любые попытки запудрить мозги, поставить идеальное над материальным, при всей важности веры, культуры, традиций и так далее, должны нами отвергаться. Если момент требует тактического союза и взаимодействия, это взаимодействие возможно с различными силами, но слияние с ними, объединение, мне кажется, невозможно до тех пор, пока не найдена общая идеологическая основа.
Вопрос. Про «удочку вместо рыбы» применительно к образованию.
Сёмин Константин. С одной стороны все справедливо, и от человека в жизни зависит очень многое. В ваших словах, мне кажется, заложена, замаскирована та самая удочка, которую нам либеральные деятели на протяжении 90-х все время пытались предложить вместо рыбы, помните, не кормите человека рыбой, надо дать ему удочку и пусть он ловит, если не ловит, ну значит пусть сдохнет под мостом, ничего страшного. То, во что превращена сегодня наша система образования, есть проекция наших экономических (извините, я вшивый в бане, я буду говорить об этом постоянно).
Если ребенок не тянется к знаниям то в 9 случаях из 10 он не тянется не потому, что он дебил или потому, что он таким образом воспитан, потому что созданы социальные условия, среда такова, что эти дети не имеют с рождения, в них не воспитанно желание учиться. Но это не значит, что эти дети безнадежны, это не значит, что государство и система образования от них должны отвернуться. Если они отвернутся от …, а это происходит, и от детей отворачиваются, вот этот социал-дарвинизм, который на самом деле в вашем вопросе подтекстом ощущается, это правда то, что вы говорите.
Я учился за границей, я знаю, - не хочешь, не получишь. Это как супермаркет, не просто так же сравнивают систему образования супермаркетом, пришел, есть кредитка – заплатил, тебе надо – взял, или не надо – не взял, если не взял - ты под мостом, нет образования - ты под мостом, это естественно. Есть те, кто способен и есть те, кто не способен. Но в результате насаждения такой системы мы приходим к ситуации, когда у нас 85% неспособны, а 15% способны. Возникает жуткое, не только имущественное, но и интеллектуальное расслоение, и не только в нашем обществе возникает. Они говорят уже об этом открыто, я поражался тому, что самые разные фильмы, которые мы снимали, «Биохимия предательства» был у меня фильм, я интервьюировал Г.Х. Попова, видного проповедника вот этого рыночного социал-дарвинизма, и он говорит, «а скоро мир будет разделен на тех, кто интеллектуально имеет право», помните про Раскольникова, на вшей дрожащих, на всех остальных, интеллектуальный ценз, не классовый, не имущественный, а интеллектуальный существует. И это происходит, они навязывают эту систему расслоения общества, его стратификации, его разделение на сословия.
Должны ли мы с этим смириться, должны ли мы с этим согласиться? Нет, не должны, я считаю, что это расслоение есть следствие экономических отношений, следствие экономического расслоения. Если у ребенка оба родителя в семье не имеют никакого стимула к тому, чтобы ребенка учить чему бы то ни было, он и не будет учиться, не будет ни к чему стремиться, если школа умыла руки, если школа устранилась, если в школе у преподавателя нет никакой другой обязанности, кроме заполнения бумаг, и его не интересует ничего кроме получение зарплаты, разумеется, эти люди будут вычеркнутый из жизни, разумеется, одни окажутся «элитными арабскими скакунами», другие «тягловыми колхозными лошадьми». Вот во что превращает система образования следующие поколения.
Вопрос. Про 400% прибыли, эффективность и национализацию.
Сёмин Константин. Конкретный пример из жизни, который заставил меня об этом думать, потому что многим кажется, что я не прав, возможно, почему Сталина так часто вспоминают, многоукладная экономика, артели, которые соседствовали с государственными предприятиями, хотя артель трудно назвать частным предприятием, тем не менее, многим кажется что, есть возможность сочетания. Вот 90-е годы из мой журналистской практики пример. Кожевенные кооперативы в Узбекистане, производство шмотья, обуви и так далее. Их создают люди, которых через 15-20 лет мир будет знать, как хозяев всей алюминиевой промышленности бывшего Советского Союза, братья Лев Семёнович и Михаил Семёнович Черные, с одним из них я разговаривал, брал у него когда-то интервью. Как так получилось? Действительно, в одном …, потому что легкая промышленность в какой-то момент не отвечает в Советском Союзе потребности массового спроса и эти потребности начинают удовлетворяться кустарным образом.
Ну как можно кожевенную мастерскую сравнить, предположим, с Красноярским алюминиевым заводом или с Самарским алюминиевым заводом, который обслуживает авиацию, это крылатый металл называется алюминий. Возникает вопрос зачем, для чего? Алюминиевый комплекс в Советском Союзе существовал не для того, чтобы приносить 4-х процентную прибыль, и вообще экономика была ориентирована не на извлечение и получение прибыли, и не на обогащение экономических агентов, а на достижение совершенно других результатов, выполнение совершенно других задач. Скажем, алюминиевый комплекс был интегрирован в систему военно-промышленного комплекса, и задачей здесь было не 400% процентная рентабельность, вовсе нет, а обеспечение обороноспособности государства. Решалась эта задача? Решалась. Высокие технологии при этом использовались? Использовались, безусловно. Т.е. задача, скажем, если мы сравнивать будем, насыщение потребительского спроса, повседневные товары, легкая промышленность и задача обороноспособности это разновесные задачи, согласитесь. Они по приоритетности совершенно разные.
Теперь мы их уравниваем и создаем ситуацию, когда человек создавший кожевенный кооператив или …Вексельберг, другой совладелец меньшей половины, если так можно выразиться, меньшей части алюминиевого комплекса в 90-е годы, Сибирский алюминий, Ренова. Он с чего начинал, - кооператив по торговле чаем, насыщение спроса. Можно сопоставить эти вещи? Нельзя, безусловно.
Теперь ко второму вопросу. Собираемся ли условные «мы» что-то отбирать у мелкого собственника? Да вообще об этом сейчас разговора нет, чтобы что-то отбирать, мы сейчас исключительно теоретически это все обсуждаем. Кто там позволит чего отобрать? Но, совершенно очевидно, что экономика в текущем режиме, в режиме когда все агенты действуют друг против друга, действуют в режиме постоянного хаоса, развиваться не может.
Высшая степень развития капитализма, так или иначе, в любом случае подразумевает планирование, подразумевает координацию отраслевую, подразумевает активнейшее участие государства. И хотя нам всё время приводят в пример Соединенные Штаты, где якобы планирования нет, это глупость и абсурд, потому что там планирование есть. И оно осуществляется и по линия оборонных отраслей, оборонных конгломератов, их тоже частными предприятиями, хотя они торгуются на Нью-Йоркской бирже, назвать уже давно нельзя, и по другим направлениям планирование существует.
У нас планирования никакого нет, для того чтобы нам планировать не в условиях капиталистической экономики, потому что мы никогда не создадим альтернативу американской экономики внутри американской экономики, мы можем создать только антиамериканскую экономику. А антиамериканская экономика по определению может быть только социалистической. Для этого нам необходимо, конечно, всегда в голове держать мысль о национализации, об обобществлении средств производства, об изъятии их у частника, потому что частник доказал многократно в истории, что он как раз не эффективен в решении задач обороны и безопасности. Российская Империя на своем печальном опыте в этом убедилась, когда она доверила частнику обеспечение фронта материальными ресурсами и всем необходимым, убедились в том, что не Ребушинские, не Саввы Морозовы, нельзя на них положиться в критический момент, потому что управление дезорганизовано, потому что отсутствует планирование.
А что касается мелких булочных, да никто не говорит о том, что это необходимо сделать сейчас, я всего лишь бросил в аудиторию вопрос. Как вы считаете, насколько это может сосуществовать одно с другим и не придется ли рано или поздно, приоткрыв дверь для маленького булочника, ну что нем плохого на самом деле, действительно сервис же лучше, чем ты будешь заказы на выпечку хлеба спускать из Москвы. Хотя вот принципиальная вещь, к ней редко возвращаются, часто говорят, что Советская экономика по определению неэффективна, потому что государственное планирование не может учесть всех потребностей общества и их всех надобности, соответственно выпускается больше того, что не надо и меньше того что надо, возникают диспропорции.
Но это совершенно не так. При сегодняшнем уровне развития информационных систем, а в Советском Союзе создавались такие механизмы, которые позволяли бы на службу экономике поставить достижения науки, автоматические системы управления, в частности системы Глушкова известные, Киевский государственный университет, там была площадка по разработке таких моделей, они позволяют учесть колебания спроса, они позволяют адекватным образом реагировать на потребности общества в тех или иных товарах.
На самом деле, это капиталистическая экономика неэффективна, это капиталистическая экономика заставляет нас не соразмеряя наши реальные потребности и наши возможности, ежемесячно или раз в полгода обновлять свои мобильные телефоны, покупать одежду, которую можно носить еще и носить. Т.е. это не эффективный путь развития, это экстенсивный путь, это путь постоянного поглощения ресурсов и ограбления среды обитания. Только внешней среды, по сравнению с цветущим островом капиталистическим, которым в наших глазах выглядят Соединённые Штаты. Всё остальное вокруг, огрубляемое метрополией, колонии, колониальное пространство выглядит, как пустыня. Мы не можем себе позволить такого же вокруг России, невозможно найти такую пустыню, пустыню, в которую можно было бы бесконечно грабить нас, у нет страны, которую можно было бы постоянно бомбить и выкачивать оттуда ресурсы. Мы можем бомбить и грабить только сами себя ты себя. И поэтому смена экономической модели здесь неизбежна.
Каким образом она будет производиться, с раскулачиванием «булочников» или нет, это вопрос обсуждаемый. Можно ли здесь найти какое-то пространство для взаимодействия, можно ли сохранить частную инициативу, предположим, изъяв собственность на средства производства, но разрешив инициативу в форме артелей, в форме каких-то других кооперативов, предположим, поощрять инициативу, избегать уравниловки, можно ли? Наверное, можно. Просто для нас на нынешнем этапе это настолько далекое и недосягаемое будущее, что любые разговоры о нем выглядят в значительной степени смешно, это не то, что шкура не убитого медведя, это шкура не родившегося медведя, наверное.
Вопрос. Отношение к Джулиану Ассанжу и сайту wikileaks.
Сёмин Константин. Вы знаете, когда только история WikiLeaks началась, я был в Штатах, учился, я просто каждый день покупал газеты и читал, и глазам не мог поверить, что ж такое творится, внутренний какой-то подлый инстинкт все время пытался меня заставить думать, что так не бывает, а если это происходит, значит за этим что-то есть, а если есть такие следствия, значит какие причины, кто это придумал, кто против кого, помните Брэдли Мэннинг еще сначала был, который свои материалы опубликовал через WikiLeaks. Значит есть какие-то группы, которые друг с другом борятся. Я до сих пор не убежден, что таких групп не существует, и что за этим проектом нет каких-то там …, я до сих пор не убеждён, что возможна такая ассоциация вольноопределяющихся людей из разных стран, которые будут действовать исключительно из своих высших совпадающих соображений.
Но я с огромным уважением отношусь к тому, как Ассанж переносит все тяготы судьбы, которые на него обрушились после того, как он начал делать то, что он делает. Он, безусловно, стойкий и мужественный человек, и принципиальный человек. Является ли он марионеткой в чьей-то игре, судить не мне, всяко может получиться. Но в этой игре он ведет собственную игру, и это не может не вызывать уважения.
Вопрос. 1.9.3.7.
Сёмин Константин. Я повторюсь. Нет не царя, не Бога, не героя, и нет Ильи Муромца, который… вот нам хочется Илью Муромца, который 33 года спал, пусть спит сколько нужно, лишь бы проснулся в какой-то момент и уже соловья-разбойника с дерева сдёрнул, что-нибудь уже сделал. Но сказок не бывает. И то, что происходит во внутренней политике, то что происходит во внешней политике, это не разные вещи, это продолжение одного и того же. Я бы не сказал, что во внешней политике все так безоблачно и безупречно. И точно также всё не безоблачно и не безупречно во внутренней политике.
А почему? А потому что не Владимир Владимирович исключительно один определяет происходящее, он не Карабас-Барабас, который написал эту пьесу и, соответственно, к нему все вопросы по поводу поведения марионеток. Нет, это система, она сложилась в 91-м году, её никто не поменял, она так требует… А как же поменять просто так? Она всех устраивает, она устраивает тех, кто … Вот вы проглотили кусок мяса, а вам говорят, чтобы спасти вашу жизнь, этот кусок мяса из желудка нужны извлечь, но это должны сделать вы. Это не такое простое решение. Иногда мне в голову приходит параллель с волком, который попал в капкан. Вот как общество, мы попали в капкан, для того, чтобы вырваться, необходимо ампутировать ногу, т.е. взять и наступить на горло собственной песне, отказаться от завоевания, от тех имущественных приобретений, которые правящим классом сделаны в 90-х. Ну кто же пойдет отказываться от этого добровольно, просто так?
А с другой стороны, вот она гильотина, с другой стороны вот он Гаагский трибунал, вот мы и находимся в таком драматургическом эндшпиле, когда «решится» не «решится», но время-то уходит, а сама система разлагается, сама система деградирует, и мы это видим даже по системе образования. Если еще недавно, скажем, национальная безопасность, государственная безопасность, - это то, что нам казалось незыблемыми вещами, которые так или иначе в поле зрения государства находятся, то сегодня и в эти отрасли, сегодня и в науку, и в другие области нашей жизни приходят люди, родившиеся в конце 80-х начале 90-х, воспитанные в 90-х и обладающие таким же уровнем мышления, т.е. меняется кадровый потенциал, он деградирует, мы перерождаемся, как перерождается человек под воздействием смертельной болезни, так и мы вырождаемся.
И поэтому ожидание здесь, к вопросу об эволюции и революции, эволюция может стоить гораздо больше, чем революция в конечном счете, потому что ожидание означает кредит доверия и времени деградации, декомпозиции, распада. Вот что страшно. Этот процесс не в состоянии остановить один человек, это очень легко, это очень легко и удобно, и мы все в той или иной степени рано или поздно бывали. побываем в этой ловушке логической. Очень легко переложить ответственность на какого-то человека, который может это изменить. Нет такого человека. Этот коллективный человек, который отвечает за все, что происходит, коллективный человек это система имущественных отношений наших, это капитализм, если хотите, как бы это банально не звучало.
Вопрос. Чья экономика хуже переносит нынешний мировой кризис?
Сёмин Константин. Если мы будем сравнивать просто статистику, то мы его очень плохо переносим по сравнению с другими странами, например, с Соединенными Штатами, где худо-бедно, но по второму кварталу экономический рост превышает 2%. Сравните их полтора процента и наши минус 0,5, т.е. наша экономика, это фракция, жалкая частичка от их экономики. А долги, это всего лишь способ для Соединенных Штатов, для империалистического центра, собирать дань с колоний и вкладывать их в воспроизводство своего военно-промышленного комплекса, вот и всё. Что они делают, вы даете им деньги, они на эти деньги производят авианосцы, которые завтра побудят вас к тому, чтобы вы дали еще денег, всё. Ну конечно, можно сколько угодно убеждать тебя в том, что конец этому наступит, но не наступит ли ваш конец раньше, и не будет ли принято в счёт оплаты их долга ваше собственное государство, вот что важно.
Это система которая, зиждется не на здоровье или нездоровье их экономики, она гарантирована их вооруженными силами, в первую очередь. В этом основа долларовой гегемонии, в этом основа уверенности в том, что может бесконечно занимать. Я видел, как начался этот деривативный обвал 2008 года, когда казалось, что вот-вот все обрушится. И что изменилось? Ничего не изменилось, они просто перегрузили долги корпораций и банков на плечи государства, а плечи государства подпирает их 6 и 7 флот. Можно попробовать бросить этому флоту вызов, но для того, чтобы это сделать, необходимо иметь другую экономика. Наша экономика является копией их экономики, мы строим нашу экономику на тех же основаниях, что и они, мы все копируем оттуда. Посмотрите, наши сегодняшние задержанные, они чем занимаются, просто переводят проводит нормы американского права или американских экономических отношений, и пытаются внедрить их на нашей почве. Вот, что они делают. Возьмите автострахование, возьмите рынок мобильных операторов, возьмите все, что угодно, они везде на каждом углу доказывает, что мы «ваши», мы работаем по заветам Высшей школы экономики, которая работает по заветам Чикагской школы экономики. Всё. Можно ли такой копией американской экономики победить оригинал американской экономики? Да нет, конечно, нет, и никогда этого сделать нельзя.
Вопрос. Про сталинские артели.
Сёмин Константин. Многоукладная сталинская экономика и артели, которые там существовали, не в коей мере не были альтернативой крупному товарному производству, которое всё равно основывалось на социалистических принципах. Да и артель не являлась элементом капитализма в социалистической системе, это просто был немного другой способ организации труда, но если в объемах производства это сравнивать, это несопоставимые вещи, это ничего не меняет. Мы просто не хотим оказаться в ситуации когда на некачественные машины, нет туалетной бумаги, чем нас еще пугают либералы, это всё может взяться только от частника, потому что государственное предприятие ничего этого произвести не может. Это бред. Всё может государственное предприятие, вопрос лишь в качестве управления, в способе организации государственного производства. И туалетную бумагу государство может производить не хуже, и автомобили государство может производить… Если посмотреть список крупнейших китайских корпораций, у них это государственные предприятия, крупнейшие экономические агенты в мире это будут государственные предприятия, от саудовских нефтяных корпораций…, да даже если возьмете Lockheed Martin и Boeing, это государственные предприятия.
Вопрос. Про социальные лифты и неизбежность краха капиталистической экономики.
Сёмин Константин. Когда я говорю о неизбежности, я имею в виду то, что капитализм неизбежно будет сменён социализмом, не знаю, успеем ли мы поговорить об этом сегодня, это обязательно произойдет, вопрос где и когда, и с нами ли. Будет ли у нас такая возможность, такой шанс вписываться в эту систему, или вписываться в неё будет кто-то другой, а мы останемся с нашей. Вот как бы я подкорректировал формулировку.
Что касается «бетонной плиты», которая над всеми нами нависла, через которую невозможно «прорости» и пробиться. Да, это с одной стороны так, но с другой стороны Ленин же говорил, что безвыходных положений не бывает. Знаете, когда в годы Великой Отечественной войны наша нелегальная разведка получала задание пробраться куда-нибудь, обосноваться, открыть предприятия, разбогатеть и при этом начать выпускать коммунистическую подпольную газету, это бывали еще более сложные задачи, и они решались. Да конечно, тяжело.
Вы говорите, оборваны ли социальные лифты, да, оборваны, никто вас эскалатором никуда не поднимет. Если вы хороший человек, если вы верите, например, в идеалы добра и справедливости, скорее всего система отторгнет вас и выплюнет. Это происходит и будет происходить, нет никаких гарантий, что завтра это система не выполняет меня. Но это совершенно не означает, что на смену мне не должны прийти десятки и сотни других людей, которые будут умнее, хитрее и свое лицо не будут до поры до времени демонстрировать.
Вот этой монолитности, забетонированности, о который вы говорите, всё-таки в окончательной степени сейчас не существует. Нас часто обвиняют, называют Мордором, страной тоталитарной, чуть ли не диктатурой, но ничего похожего нет. Мы больше похожи, знаете, на такую размякший глыбу сахара, в которой есть очень много пространства для маневра, есть очень много ходов и лазеек, которые можно использовать цинично, прагматично, не открывая забрала использовать. Вам кто-то сказал, что вы с красным флагом что-ли должны ходить по улице? Нет. Но, если вы наш единомышленник, этой единомышленности вы не утратите даже, если вы в какой-то момент ради достижения цели проявите определенную гибкость. Просто важно придерживаться этого принципа, мне кажется он в нынешней ситуации является определяющим, гнутся, но не ломаться.
Вопрос. Почему в нашем обществе до сих пор существует раскол по линии героев и подвигов?
Сёмин Константин. Я сходил на премьеру фильма (речь о фильме «28 панфиловцев»). Я по этому поводу написал в соцсетях коротко. Мне кажется, что ценность этого фильма в его прецедентности, в том, что впервые мы, перекормленные этой разнузданной антисоветской пропагандой, которая не сходит с экранов телевизоров и кинотеатров, мы (все-таки народный фильм) рискнули сказать «Нет». И эта коллективная попытка сказать мне кажется очень ценной.
У фильма есть какие-то нюансы, которые я бы мог покритиковать, но это несвоевременная критика, и я её попридержу, и если и буду этими мыслями делиться, наверно, с самими авторами, которых мы старались поддерживать с фильма «Биохимия предательства», где первый раз мы их собственно упомянули. Но это безусловно прецедент, это такая хорошая пощечина всему нашему кинобомонду, это декларация, что мы не выродились окончательно, что у нас есть актеры, не из первого дивизиона, их не 15 человек, которые могут играть, и которые могут играть нас. Потому что все, кого мы видим на экране сегодня, они нас не представляют, мы не представляем их, а они не представляют нас, они играют не понятно кого. Лоснящееся Бондарчук в сталинградском окопе, какое он отношение имеет к народу, который в этой войне умирал? Никакого, никакого, абсолютно.
Были показаны в этом фильме лица народные, это главное для меня открытие, прекрасные замечательные лица. Там, конечно, скрупулезная точность воспроизведения деталей, но самое главное, там отсутствует вот этот антисоветский, антиисторический посыл, что «победили вопреки», с помощь дырявой ложки и «обухом топора не перешибить». Нет, там показано обычная война, боевая работа, которой собственно любая война всегда и является, это в первую очередь работа, это состязание двух «машин». Какая-то из «машин» оказывается сильнее, это далеко не всегда дух, это очень часто техника тоже. Почему мы так много внимания уделяем экономическим отношениям, потому что без технического сопровождения подвиг советского народа был едва ли возможен. Отсюда, в общем, звание Герой труда, потому что это было единение всех производительных сил, «Народ и армия - едины», я помню в Свердловске когда-то перед домом офицеров была надпись.
Почему происходит шельмование, почему происходит подмена исторических понятий, почему всё время стреляют в прошлое, откуда вся эта десоветизация? Да вот оттуда же, потому что тем, кто волной 90-х вынесен, кто приподнят этой войной, им необходима собственная мифология, которая может основываться только на костях предыдущей, потому что исчислять они могут только сравнивая с прошлым. А мы все еще не выжили из ума, мы можем сопоставить то, что было тогда и то, что есть сейчас, мы еще в состоянии пока эти сравнения делать. И эти сравнения не в их пользу.
А каким образом можно оправдать то, что произошло после 91 года, и в первую очередь то, что они получили, как это исторически обосновать? Да только, в первую очередь, развенчивая те мифы… Любое общество зиждится, покоится на мифах, миф это не обязательно подмена, это не обязательно фальсификат, это всегда подвиг. И если мы говорим, что не было 28 панфиловцев… Ёлки-палки, 27 миллионов человек, среди них не было 28, о чём вы говорите? Т.е. необходимо развенчать. Это в общем азы любой психологической войны, любая психологическая война основывается на дегероизации, на демонстрации бесполезности подвига, бесполезности самопожертвования, сопротивление бесполезно, - вот главный тезис, который противоположная сторона пытается внедрить в сознание своего противника, сознание обороняющихся.
И они этого добились, все эти «Ледоколы», почему «Ледокол», потому что ты взламываешь массовое сознание, и оно трещит, как лед и распадается на фрагменты. Они этого добились, мы фрагменты, мы льдинки разные, одни окрашены в триколор, другие в красный цвет и мы конкурирующие льдины, у нас, как в калейдоскопе, тысяча разных версий истории, тысяча разных интерпретаций событий, мы не монолитное сознание, мы не объединены ничем. И поправкой в Конституцию не восстановить единство этой льдины, потом что льдина возникала, в первую очередь, от спайки экономических интересов, общественных интересов. Так вот это им необходимо для того, чтобы защитить свои приобретения. Зачем им нужен Маннергейм, да затем же, зачем им нужен Колчак, да за тем же, Врангель, - за тем же, для того, чтобы показать, что то, что они сделали в 91-м году и то, что они получили в 91-м году закономерно и оправдано, они имеют на это право. А мы не имеем право этим возмущаться, это опротестовывать. Вот зачем это необходимо. И вот откуда появляются эти фильмы, вот откуда берутся миллионы на эти фильмы, потому что это финансируют те, кто заказывает музыку, и кто хочет «танцевать девушку».
Комментарии
> транскрибацию делал я сам
Спасибо, что уделили время, иначе выше Блогов бы не ушло.
У этого Сёмина в студии меня раздражает одна из телевизионных панелей. Неужели никому не видно что левая верхняя панель криво стала? Хотел найти их почту, быстро не нашёл и забил. А по теме спасибо. Хорошее дело делаете.
А почему это собственно, мы должны обсуждать личность сёмина в своих блогах? Тыж... этого деятеля не в своём блоге выложил? Или некоторые животные равнее? <Цитата Лаврова>
Покинь мой записи, хамло.
Нечему жизнь похоже не учит, всего 6 лет прошло с того момента как прилетел черный лебедь ( https://ru.wikipedia.org/wiki/Чёрный_лебедь_(теория) ) с ipad. А если подумать то внедрение такой системы на руку только Америке.
Талеб неплохо заработал на своих книжках, да. Читается весело, если не вдумываться.
Хотелось бы посмотреть на передовые северокорейские автомобили, станки и высокотехнологичное оборудование. Да, а чтобы далеко не ходить - еще и белорусские, там тоже доля государства в промышленности высокая.
Корейцы вроде пока живы. Это как бы умным людям уже само по себе доказывает живость промышленности СевКореи. Я уже молчу про создание ими космической программы в условиях тотальной изоляции. Без "оборудования" даже болтик космический не сделать. Белоруссия под крышей СССР дозрела. СССР тоже был жив именно благодаря своим технологиям. Его не разбомбили, как прочих, а подточили изнутри. Это тоже говорит в пользу эффективности госуправления. По крайней мере в технологической сфере. Так что потрудитесь разжевать ваш туманный намёк. Пока он вызывает только здоровый смех.
Я не вижу здорового смеха. И аргументов особых - тоже.
Космическая программа Северной Кореи - это вполне серьезно, но кроме этого - что есть еще, чтобы подтвердить слова из цитаты? Белоруссия с ее высоким % промышленности в госсобственности насколько передовые продукты выдает сейчас, а не под зонтиком СССР? СССР точно также имел передовые технологии в нескольких безусловно важных отраслях, и хронически отставал в ряде других. В общем, не очень доказательный тезис выдвигает автор, больше из области теории, чем практикой подтвержденный.
В Беларуси также острый энерогодифицит. У нас есть всё. Кроме того, опыт СССР (не поздний его период) подтверждает возможность высокотехнологичной промышленности. Вопрос лишь в расстановке приоритетов. Поймите, у России нет колоний, как у США и Запада, которые можно периодически бомбить и собирать с них дань. Поэтому, я согласен с переживаниями,что
Ну да, Северная Корея демонстрирует, как она выживает и даже что-то развивает - те же баллистические ракеты. Но мир технологий не исчерпывается только баллистическими ракетами, и Сёмин говорит несколько о другом - а подтверждения этого по сути нет. Для выживания госсобственность пойдет, для равномерного развития разных отраслей - вот не факт, пока этому подтверждения не явлено во всяком случае. СССР, напомню, распался, в отличие от воинственных конкурентов
Проиграна битва, кто сказал, что проиграна война? Классовые противоречия то никуда не делись. Поэтому нас и возмущают фильмы типа "Сталинград" и "Левиофана". Поэтому и снимают на народные деньги фильм "28 панфиловцев". Поэтому инвалидов и детей высаживают в мороз из автобуса без билета. Поэтому и детей одних не пускают гулять (а нас в 70-80 не загнать было домой). Поэтому Шамсуаровы и Багдасарян уже открыто говорят вам, что вы быдло. Это звенья одной цепи.
Есть всего два способа организации сложных структур. 1. Не думать и даже не пытаться моделировать - это называется "рука рынка".2. Думать и моделировать - это планирование.
Смешно то что нужно доказывать тезисы которые доказаны в самых либерастичных кругах. Любой последний либераст признаёт успех ТНК. От Монсанто до Микрософта. Между тем данные корпорации развиваются по чистому госплану. Без никаких послаблений. Полный учёт, котроль и террор. И всем нравится. Но каждый раз нужн доказывать преимущества плана перед хаосом. Хаос, он же рука ранка это оружие против доверчивых дурачков. Это смешно. Мне смешно. Многим читателям смешно. Только вам не смешно. Для пробщения к смешному можно почитать Чёрные буйволы бизнеса. Ну или послушать Вассермана - самого русского, мир его дому, еврея.
Причем тут госплан и госсобственность? Есть яркие примеры стран, чья промышленность по большей части находится в госсобственности, но при этом эта промышленность особых ярких достижений явить не может. Причем тут госплан-то? Что вы тут лозунгами вещаете?
Сёмин - молодчина!
Во как!
Разверните тезис.
Вы застали приватизацию? Я да. Работал на приватизируемом предприятии. Паропровод километровый за 1 рубль. 16 рабочих токарных станков за 1 рубль. Печь отжига, только что из капремонта, то ли 30, то ли 300 рублей... Мухлеж с остаточной стоимостью был повсеместным и это не скрывалось. Аферы с ваучерами - просто песня. Жаль что кто-то забыл. Что поимела национальная собственность? Шерсти клок. На мой взгляд, приватизация - один из позорных эпизодов перестроечного периода и говорить о ней следует несколько иначе.
Я не то что застал приватизацию, у меня ваучер был и всё это прекрасно помню. Ваш пример говорит всего лишь о том, что мы с вами "не вписались в рынок". Приватизация проводилась в интересах довольно не большой, по сравнению со всем остальным населением, группы лиц. И это ни коим образом не опровергает тезис
Или вы вправду думаете, что Аликперовы, Прохоровы, Черные, Абрамовичи, Березовские всю их собственность получили в наследство или заработали? Так что именно вырастила.
Свой ваучер я продал. Семья.
Я не опровергаю тезис, а лишь заметил, что о приватизации следовало говорить иначе. Например так:
"из денег, которые удалось получить от приватизации, был сформирован капитал..."
Понимаете? Иначе получается что результаты этого преступного действа легализуются, а это не так. Хоть мы и не в состоянии предотвратить подобное, забывать тоже не следует.
> Или вы вправду думаете, что Аликперовы, Прохоровы, Черные, Абрамовичи, Березовские всю их собственность получили в наследство или заработали?
Думаю как раз обратное. Собственность была получена преступным путем, посредством предварительного сговора с группой лиц, находившихся у власти.
Не совсем так. Почитайте здесь https://www.gazeta.ru/column/mikhailov/3405772.shtml
Со вторым согласен.
Вот тут полнее.
Извините, но такой мути я в 90-е наелся
Странно вы ставите приоритеты. Значит вы не дозрели до истинного понимания глубины глубин. Откуда в стране советов могли взяться Настоящие Деньги для выкупа тех самых производств по нормальной стоимости? Подумайте. Вся история становления промышенности в России, настоящей промышленности, стоит особняком в мировой истории. По законам капитализма в России не должно быть быть вообще никакой промышленности. И вот мы в 90-ые решили этим законам капитализма поклониться. Тут был реальный расчёт на то что единственный капитал который реально мог купить все производства это иностранный капитал. Своего никогда не было. Так что если продали за копейку но не распилили, а продолжили работу, но это самый лучший вариант. Иностранный капитал углы спрямляет до полного опустынивания.
> И вот мы в 90-ые решили этим законам капитализма поклониться
Вот оно. Т.е. сдать страну, не? А мы это кто? Не я. И не коллектив, где я работал. Нам нужна была зарплата и уверенность в завтрашнем дне. Над горбачом-ельциным потешались, никто не думал что все так будет. И когда началось не думали. Глупые были, да. А вот они думали. И решили тоже они. Потому как обмануть дурака - дело нехитрое. Не умаляю общей ответственности за случившееся, пытаюсь быть справедливым.
> Тут был реальный расчёт на то что единственный капитал который реально мог купить все производства это иностранный капитал.
А какое отношение это имеет к продаже за копейку? К махинациям? К обворовыванию населения?
Не, камрад, думаю к пониманию я несколько ближе, чем вы думаете. Пониманию того, что задача была не купить, а украсть. Остальное - уничтожить. То что не всем планам суждено сбыться - наше счастье. Может и правда Бог не забыл об этой стране.
.
Лукавит Семин с Т образным перекрестком. Не хочу сказать большего, во всяком случае лопатит почву.
Поясните, что значит "лукавит"? Он объяснил, с чем связаны его опасения, в отличие от ...
Не обязательно четко и однозначно поворачивать направо или налево, с его субъективным сценарием финала. Расставляя таким образом акценты он закрывает собой путь вперед, существующий в нашей мерности по определению. Прямо пойдешь - жизнь потеряешь, так мы ее и так по ходу теряем.
Россия, при обязательной внешней политике габаритной сверхдержавы не может вилять как малолитражка.
И еще довесок