Директор НАСА: Россия поможет США проложить путь к Марсу и Луне

Директор программы по изучению человека в НАСА Уильям Палоски рассказал о том, как сотрудничество НАСА и Института медико-биологических проблем РАН поможет США подготовиться к полетам на Марс и к жизни на лунной базе, и о том, как может поменяться сотрудничество России и США в космосе при Дональде Трампе.

"Программа сотрудничества с НАСА достаточно давно обсуждалась, и мы сейчас готовимся к подписанию соглашения о ведении совместной программы исследований. Уже в следующем году мы проведем короткий совместный эксперимент, 14-дневную изоляцию, которая поможет нам отработать взаимодействие и решить научные задачи", — отметил Олег Орлов, директор Института медико-биологических проблем РАН.

На этой неделе Институт медико-биологических проблем РАН провел международную конференцию по космической биологии и медицине, на которой выступали не только отечественные ученые, но и официальные представители НАСА, в том числе и Уильям Палоски (William Paloski).

Они рассказали о том, что НАСА и ИМБП готовятся подписать соглашение о тесном сотрудничестве. В соответствии с предварительными планами института и агентства,  ученые и сотрудники НАСА примут участие в изоляционных экспериментах, которые будут проводиться на базе изоляционного модуля проекта Марс-500 в следующем году и в 2018 году, а ученые ИМБП примут участие в аналогичных экспериментах в изоляционных системах НАСА.

Кроме того, как рассказал РИА "Новости" директор института, к подобным проектам может присоединиться Японское космическое агентство JAXA и другие иностранные партнеры. Наличие подобных планов у JAXA подтвердил Оцухико Огата (Otsuhiko Ogata), официальный представитель японского ведомства, сообщивший, что ИМБП допустит участиен одного японского добровольца во всех последующих изоляционных экспериментах.

Вдобавок к этому, ИМБП и НАСА планируют продолжить сотрудничество в области космической медицины и биологии, и продолжат совместное участие в проектах по изучению жизнедеятельности мышей и других животных на борту МКС и российских биоспутников. Летом 2017 года на МКС, в частности, отправится новая партия мышей, за которыми будут следить российские и американские специалисты и которые впервые в истории таких опытов вернутся назад  на Землю живыми.

— На какой стадии находятся ваши переговоры с ИМБП? Готово ли соглашение на 90% или уже 100%?

— На текущий момент мы достигли консенсуса на счет того, мы готовы двигаться вперед. У нас пока нет конкретного договора, в котором прописаны обязательства каждой стороны, но у нас есть полное взаимопонимание насчет того, чего мы хотим добиться.

Сегодня мы обсудили и договорились провести целый набор изоляционных экспериментов и согласовали те опыты, которые мы будем проводить в наземном экспериментальном комплексе ИМБП (созданный для программы "Марс-500").

— Ваша коллега Ранита Кромвель вчера заявила нам, что подобные эксперименты будут возможны благодаря тому, что НАСА не прекратило сотрудничество с Россией в области эксплуатации МКС, в отличие от других сфер изучения космоса. Так ли это на самом деле?

— Да, действительно, мы – и Россия, и США – очень заинтересованы в изучении космоса, и МКС помогает нам осуществлять эти цели в космосе. Но важным элементом в работе станции и в тех исследованиях, которые мы ведем на ее борту, являются и наземные опыты, в том числе и изоляционные эксперименты, подобные тем, которые ИМБП проводит в НЭК.

Подобные опыты крайне важны для понимания того, что испытывает человек и что происходит с его организмом в ходе длительных миссий на борту станции – как вы знаете, Скотт Келли только что вернулся из годичной "командировки" на МКС, и в будущем мы планируем провести еще несколько таких миссий.

— Насколько вообще могут повлиять политические процессы в России и США на перспективы кооперации в этой сфере?

— Да, сегодня на НАСА наложены определенные ограничения на научные взаимодействия с российскими коллегами – на текущий момент, к сожалению, подобные взаимодействия ограничены только проектами, которые имеют то или иное отношение к МКС.

Но я не думаю, что появление новых проектов, подобных нашему сотрудничеству с ИМБП, приведет к возникновению новых политических ограничений, которые будут мешать нашей работе. Единственное, что можно сейчас сказать – текущие меры ограничивают пределы нашей кооперации, но не более того.

— Как повлияет или уже повлияло избрание Дональда Трампа президентом США? Приведет ли это к сокращению сотрудничества между Россией и США?

— На текущий момент сказать что-то определенное крайне сложно. Администрация Трампа только начала формироваться, и пока ее представители не связывались с НАСА и не оглашали своих планов по реформированию агентства. Я ожидаю, что это произойдет в ближайшее время, и что они расскажут нам о том, на чем сфокусирует свое внимание новый президент США.

Мы ожидаем, что для НАСА изменится не так много вещей – многие из наших задач ставятся не президентом, а Конгрессом, и мы движемся по текущей траектории изучения космоса и того, как он влияет на человека, уже долгое время. Я не знаю, куда нас поведет господин Трамп, но он уже проявил интерес в изучении космоса и поэтому я думаю, что мы продолжим двигаться в том же направлении. Все станет понятно примерно через полгода, когда переходный период закончится.

— Будет ли ограничиваться сотрудничество НАСА и России изоляционными экспериментами "на борту" НЭК или вы готовы осуществить нечто большее?

— Нет, конечно, мы надеемся, что нам удастся расширить наше взаимодействие с ИМБП и прочими российскими коллегами, и усилить наше сотрудничество в ведении экспериментов на борту МКС. Они будут логическим продолжением тех изоляционных экспериментов, которые мы собираемся проводить в НЭК, но пока не ясно, будем ли мы проводить их вместе или по отдельности. Все это еще предстоит прояснить в ходе дальнейших переговоров.

Но я хочу подчеркнуть – обе стороны, как мне кажется, хотели бы продолжить сотрудничество и усилить его, однако для этого нам нужно сопоставить наши долгосрочные цели и понять, как мы можем их совместить.

— Учитывая текущие планы НАСА по изучению далеких планет, связано ли подобное сотрудничество  с возращением США на Луну или же с планируемой экспедицией на Марс?

— И не то, и не другое. Наши совместные проекты нацелены на получение "универсальной" информации, которая поможет нам оценить то, как длительная изоляция влияет на здоровье и поведение людей. Такие данные необходимы для любых космических проектов, выходящих как за пределы орбиты Земли, так и проходящих на низкой околоземной орбите, подобно МКС.

Подобные опыты и данные, которые мы совместно получим в них, помогут нам и при подготовке экспедиции на Марс, и при постройке базы на Луне, и при создании окололунной космической станции. Когда мы завершим эти опыты, мы будем использовать полученные результаты в ходе повторных экспериментов уже на борту МКС.

С другой стороны, эти же исследования помогают нам и в изучении нашей планеты – к примеру, люди живут в схожих условиях и в почти полной изоляции на антарктических полярных станциях. И поэтому мы сегодня систематически изучаем то, что происходит в изоляционных экспериментах, в том числе и взаимодействие между членами команды, то, что помогает и мешает им, как они взаимодействуют с "землей" и как решают эти проблемы.

Особую ценность для нас представляет то, что мы сможем проверить в рамках этих экспериментов ту задержку в связи, которую будут испытывать экспедиции, путешествующие к Марсу и другим далеким планетам. Такие эксперименты невозможно провести на МКС – мы уже пытались их сделать, однако реальную задержку и изоляцию экипажа сложно воссоздать в условиях космической станции на протяжении долгого времени.

— Учитывая столь масштабные планы, будете ли вы использовать элементы реальных систем НАСА, которые сегодня разрабатываются – к примеру, межпланетного корабля Orion и ракеты-носителя SLS – в изоляционных экспериментах?

— Нет, мы не ожидаем, что нечто подобное может произойти в ближайшем будущем. С другой стороны, я считаю, что результаты изоляционных экспериментов позволят нам улучшить те проекты по созданию сред обитания человека в дальнем космосе, которые сейчас создаются в НАСА.

В следующем десятилетии мы планируем создать специальный жилой блок на Земле, который будет повторять по своим свойствам и конструкции те системы, которые мы отправим к Марсу. В нем тоже будут проводиться изоляционные исследования с участием американских и зарубежных добровольцев, и результаты этих опытов помогут нам понять, как много пространства нужно человеку для жизни в космосе, как хорошо должен быть освещен жилой модуль, как он должен быть скомпонован и другие важные свойства для комфортной жизни будущих марсонавтов.

Сейчас ничего из этого пока не готово, и наши текущие совместные проекты нацелены на более "общие" задачи, связанные с длительным изучением космоса в принципе.

— В знаменитом романе и фильме "Марсианин" астронавт Марк Уотни провел несколько лет в полном одиночестве на Марсе. Планирует ли НАСА проводить подобные изоляционные эксперименты?

— Нет, конечно, мы не планируем проводить подобные исследования – сейчас мы планируем провести изоляционные эксперименты, в которых будут принимать участие небольшие экипажи из 4-6 человек, которые будут жить на базе на протяжении долгого времени. И продолжительность эксперимента, и число участников в них связано с тем, как мы планируем осуществлять экспедиции к Марсу и Луне в будущем.

Конечно, идея о том, что кто-то случайно был бы оставлен в одиночестве, интересна сама по себе, однако это совершенно иной тип эксперимента,  который мы не планируем проводить на Земле и не планируем испытывать на других планетах. Случай Марка Уотни – интересная литературная история, но не то, что мы хотели бы испытать на своей шкуре.

Источник

И в дополнение

Вернувшиеся с МКС космонавты попросили помощи в решении медицинских проблем

Российский участник годовой миссии на МКС Михаил Корниенко рассказал о проблемах с медикаментами и постполетной реабилитацией, с которыми сталкиваются космонавты.

Первая "болевая точка" — это неудачная комплектация бортовой аптечки, препараты из которой могли бы пригодиться на земле, но в условиях невесомости оказываются абсолютно бесполезными и даже опасными.

"Нам присылают шприцы и ампулы на орбиту. Кто-нибудь пробовал набирать в невесомости лекарство в шприц? Сразу скажу, получится газово-жидкостная смесь. Думаю, не надо объяснять, что получится, если загнать эту субстанцию в вену", — сказал Корниенко.

Кроме того, он обратил внимание на проблемы послеполетной реабилитации вернувшихся на Землю экипажей. В настоящее время медики не разработали методов борьбы с болезненными последствиями длительного пребывания организма в космосе.

"Я две недели практически не спал. У меня шла судорога по продольным мышцам спины, в основном ночью. И откуда это взялось, не понимали ни специалисты ИМБП, ни центра подготовки. Ну пришли, укол сделали обезболивающий — вот и вся помощь", — отметил космонавт.

"Пока получается, что дело спасения утопающих должно быть делом самих утопающих. Есть ИМБП (Институт медико-биологических проблем), отряд космонавтов, но я считаю, что здоровьем космонавтов должна заниматься фундаментальная наука, помочь. Пока этими исследованиями занимаюсь я сам", — считает Корниенко.

Как заявил со своей стороны руководитель полета российского сегмента МКС Владимир Соловьев, роль медицинских экспериментов на МКС достигает 60 процентов. Именно от них берет начало наука телемедицина, аэромобильные госпитали, создание большого количества новых лекарств.

Участники годовой миссии на МКС Михаил Корниенко и Скотт Келли 2 марта 2016 года вернулись на Землю. Они проработали на орбите 340 дней и провели более 400 научных экспериментов. Американское издание Fortune поместило ученых на 22-е место в списке 50 влиятельнейших людей мира за выдающийся вклад в развитие науки.

Источник