Разница между посредничеством и ростовщичеством

Однажды мы с моим другом долго спорили о то, есть ли разница между посредничеством и ростовщичеством. Необходимая преамбула состоит в том, что мой друг немного ростовщичествовал на микрокредитах (сущие копейки, но всё же, как говорится), я же являлся (и являюсь) представителем производственной компании, которая продаёт промышленное оборудование, т. е. мой заработок в этом плане – комиссионные от продаж.

Суть свелась к следующем: кто из нас больше паразит? Он, который даёт деньги под процент в долг, или я, который получает единоразовое вознаграждение за единоразово проданное оборудование заказчику?

Его доводы состояли в следующем: так поступают везде и всегда, где есть деньги, не ты их придумал (не я, базара нет) и не тебе судить о том, как они работают – а работают они в том числе и так, что один чел (группа челов) может ссудить другого чела (другую группу) денежкой, за что второй/ая должны им отстёгивать процент от ссуженого. Я ему пояснял, что, если бы деньги давались в долг за определённую сумму, единоразово выплачиваемую когда угодно по времени (когда и как договорятся стороны), то тогда ростовщичество ничем бы не отличалось от посредничества, да и от торговли тоже, ибо торгующие, пардон, тоже свою наценку делают (им тоже надо на что-то жить и они работают). 

На мой вопрос о том, почему же ростовщички предпочитают иметь проценты, начисляемые на срок, причём им даже уже неважно, как долог этот срок, лишь бы проценты выплачивались, мой друг говорил, что это и есть риск ростовщичества, и пояснял, что при продаже оборудования единовременно, никаких рисков нет, продажа – это продажа: сначала мани (деньги – утром), затем – поставка оборудования (стулья – вечером). И никак не наоборот (если немного наоборот, то это – уже лизинг, а в нём есть что-то как от ростовщичества, так и от посредничества, но лизингом ни он, ни я не занимались). 

Затем добавлял, что ты (я т. е.) не можешь понять одного, что природа денег такова, что это вовсе не товар/услуга, а предтеча товара/услуги: человек берёт в долг деньги, чтобы купить что-то, однако, я (мой друг) ему это НЕ покупаю, у него в этом плане развязаны руки, он может купить что угодно, хоть сожрать или сжечь эти деньги, это – его проблемы, вернуть же он должен то, что я ему дал, т. е. те же деньги. Но равноценный обмен дал «сумму денег-получил ту же сумму денег» не выгоден уже мне (ему, моему другу), вот за это, собственно, и процент. Как вознаграждение.

Я ему снова указывал, но, говорю, пардон, почему проценты начисляются в зависимости от времени, а не единоразово, как какая-то плата за пользование деньгами? Что тебе мешает так делать? Он снова вернулся к риску возможности невозврата. И пояснил, что человек, берущий деньги в долг, обычно что-то на них покупает. Затем он что-то там продаёт (свой труд, продукт или услуги), за вырученное получает деньги, и вот ими-то со мной и расплачивается. Так вот во время этого оборота, с ним, с должником может что-нибудь случиться (его бизнес прогорит, его выгонят с работы, в общем, в нужный срок он не сможет отдать долг), вот за это и процент.

Я ему говорю (другу моему), но ведь это непорядочно: у человека – беда, а ты сидишь себе да, знай, начисляешь ему проценты за пройденное время. Человек мало того, что не может тебе долг отдать, так ещё и за то время, за которое он восстанавливает свои заработки, ты его ставишь на бОльшую оплату. Это разве справедливо? Мой друг отвечает, да, это справедливо, потому что я, в свою очередь, несу такие риски, при которых моё получение процентов с тех, кто всё же возвращает долги с процентами, едва-едва превышает те сумму, которые мной теряются в результате простых невозвратов долгов (и тело долга, и проценты – вместе). Я ему говорю, послушай, тот человек, которые тебе возвращает долги, да с процентами, должен отвечать за тех людей, которые тебе долги НЕ возвращают? Он говорит, именно так. Я его снова пытаю, ну и где же здесь справедливость: ты нараздавал деньги направо-налево туевой хуче должников, а разницу от невозвращённых долгов погашаешь за счёт добросовестных идиотов? Он говорит, именно так. По-другому и не бывает никак, если ростовщичество РАЗРЕШЕНО.

Затем он мне задаёт вопрос: а вот скажи-ка, друг мой любезный, за что ты получаешь деньги в результате посредничества? Ведь ты не сеешь, не пашешь? Я ему отвечаю, это верно, но я всегда на связи и со мной быстро можно выяснить все вопросы касательно оборудования (довольно сложного), разве это не работа? Он говорит, ну не пыльная такая, скажем так. На что я ему говорю, так и ростовщичество точно так же не пыльно, принял решение дать деньги, так и дал. ОДНА СЕКУНДА. Больше работы у ростовщиков нет: только сиди и жди, когда деньги обратно вернуться. Он промолчал, потому что тут скажешь-то?

Тогда он говорит, а вот почему посредников столько много, куда ни плюнь, одни посредники. Я на это ему отвечаю, а это специализация труда: одни люди производят оборудование, другие – его продают. Те, кто производят, у них своя специализация, те, кто продают – у них немного другая. Но в целом обе части эти дополняют друг друга, ибо оборудование мало произвести, его надо ещё и продать, причём не в убыток себе, а это требует ведения долгих и изнурительных переговоров с потенциальным покупателем, у которого тоже свои резоны на цену. Так что работа посредника, или торгового агента, или просто продающего – в какой-то мере так же сложна, как и работа того, кто сеет и пашет. Она просто другая, вот и всё.

Тогда и прозвучал главный вопрос от моего друга: а вот скажи, почему твои комиссионные от продаж составляют тоже процент от цены оборудования, почему ты не пошёл на такие условия, при которых, независимо от того, что было продано при посредничестве твоих услуг, ты бы получал фиксированную сумму. Я ему ответил, что таковые условия мне были предложены фирмой-производителем, я, кстати, был бы согласен и на фиксированные какие-то суммы, мне не жадно. Но в этом есть свой резон с точки зрения и справедливости, и самой компании-производителя: дело в том, что у производителя есть своя линейка продукции, от очень простой – запчасти, до очень сложной – оборудование разных типов. И вот всё это имеет разную цену. Иногда в сотни раз разную (продажа запчастей, это продажа на сотни долларов, а продажа оборудования – иногда под пять-десять миллионов долларов). Продать товар стоимостью пять-десять миллионов баксов – это потруднее будет, чем продать товар стоимостью две сотни баксов. Причём, а компания-производитель это точно знает, иной покупатель запчастей душу вынет за две сотни баксов с посредника, вот поэтому да, процент от цены проданного оборудования и запчастей (единоразово) и составляет единоразовую же комиссию для агента по продажам.

В итоге сложноприводимых к согласованной точке зрения дебатов мы выяснили, что, с его точки зрения, стричь лоха (если он лох, берущий кредит под проценты) – не только допустимо, но и может быть даже нужно, чтобы тот ртом не разевал, а взращивал в себе необходимую финансовую дисциплину, с моей же точки зрения, такое положение дело недопустимо, потому что, в случае беды с должником – его ростовщик просто закабаляет, садясь ему на шею и погоняя, как осла (кроме тех случаев, когда должник просто посылает ростовщика куда подальше). Мы согласились с ним, моим другом, лишь в том, что лишь это и позволяет хоть как-то балансировать ростовщичество (иначе бы оно совершенно оборзело).

Самое интересное в этом всём, что мой друг работает на самом натуральном заводе (производит обувь) и прекрасно представляет себе процедуры производства, все процессы, в том числе и денежные, а также отдаёт себе отчёт, что его предприятие (он не владелец, а наёмное лицо), набрав у банков кредитов, если их не отдаст – разорится, а сам он потеряет работу. Считает, в общем, всё идёт в своём привычном порядке вещей.

Другими словами, мой друг – по моим понятиям антиростовщическим – обыкновенный жид (о чём я ему не преминул сообщить), встроенный в жидовскую иерархическую систему и не находящий в ней ничего мерзкого. Он, в свою очередь, сообщил мне, что, исходя из моих теоретических предпосылок, все люди – есть жиды, включая и тебя, родной. Все до одного, потому что все они при обмене продуктами и услугами не занимаются равноценным обменом, а занимаются, в основном, тем, как другу другу не помочь, а друг друга обмануть. Равноценным же обменом они заняться НУ НИКАК НЕ МОГУТ, потому что слишком большое количество разнообразных продуктов и услуг существует на свете, их всех просто невозможно рационально и толково отобразить в какой-то единой системе МЕР и СТАНДАРТОВ. Разумеется, деньги – это вовсе не мера, и никакой не стандарт, а просто то, что есть сейчас. Другого-то ничего нет. Се ля ви, сказал мой друг и товарищ, вот такая се ля ви, а ты всё ищешь злокозненности какие-то... Вот когда изобретёшь что-то ДРУГОЕ, вот когда люди, в общем и целом с тобой согласятся, вот тогда...

После этого я понял, что мне ничего не остаётся больше делать, как разрабатывать новую экономическую теорию. Её начало здесь.