Зеленое безобразие

Иногда приходится слышать, мол, современное экологическое движение выродилось и его сейчас используют все, кому не лень – направо и налево. Направо – корпорации в конкурентной борьбе (вспомните, страшилки про озоновые «дыры», с помощью которых вытесняли с рынка газ фреон), и налево – экстремисты, которым хочется побузить под благовидным предлогом. Дошло до того, что экологические акции стали формой заказного «наезда» и способом вымогательства – так называемый «экологический рэкет». Вот и получается, что экология стала «прибежищем негодяев», к сожалению.

Почему произошло такое вырождение? Потому что привычная форма осталась, а содержание исчезает больше и больше: все физико-химические аспекты экологической проблематики уже досконально изучены наукой – известно каким образом какая технология влияет на природу и на человека, исчислены все ПДК (предельно допустимые концентрации), ясно как надо совершенствовать промышленные технологии, улучшая их экологические характеристики. Поэтому сейчас реальная экологическая работа четко формализована, передана в ведение государственным контролирующим организациям, она стала частью самой индустрии и приоритетным направлением процесса инноваций. За примерами далеко ходить не надо: впомните, как была перенесена трасса нефтепровода ВСТО для обеспечения безопасности озера Байкал – при всё при том, что это серьезно повышало затраты на строительство. Также известно, что множество государственных и негосударственных структур занимаются финансированием НИОКР, направленных на повышение экологичности промышленных технологий. Скажем, в Красноярске развито в этом отношении сотрудничество промышленных предприятий с учеными Сибирского федерального университета (по программе Министерства образования и науки по постановлению Правительства РФ №218, когда предприятие вкладывает свои деньги в НИОКР, а государство предоставляет субсидию для финансирования вузовской науки по данной теме). 

Таким образом, я считаю, что экологическая работа стала частью процесса развития индустрии, сферой государственной ответственности и элементом общественного сознания: экологические инициативы всегда поддерживаются и СМИ, и политическими партиями, и государственными органами любого уровня. Есть разработанное экологическое законодательство (достаточно жесткое), и нет никаких препятствий для нормальной экологической работы общественных организаций, да и отдельных граждан. Поэтому, мне кажется, если экологические лозунги кто-то сейчас использует в целях демонстративного протеста для нагнетания массовых истерий – это, скорее всего, демагогия, «черный пиар» или просто театрализация поведения. У нас в краевом центре стены множества домов разукрасили трафаретными граффити со словами "Смерть города Красноярска!" с изображением завода с дымом из трубы. Ну, и на фига нужна такая "экологическая работа", которая портит городскую среду почище всяких выхлопов?

(Специально сходил - сфотал для этой публикации на АШ.))

Для реальной экологической работы сейчас существует множество эффективных форм и средств. И настоящие экологи должны пользоваться ими, отчитываясь перед обществом о достигнутых результатах - в судах, в соответствующих инстанциях. А устраивать всеобщую бузу по этому поводу - верх безответственности.

Единственное, что хотелось бы добавить. Понятно, что капитал не любит дополнительных затрат, особенно если владельцы корпорации скрываются в каких-то оффшорах; то есть склонить их к учету экологических требований – задача не простая. Поэтому правомерны были красноярские протесты против завода ферросплавов. Как говорили: «дымить будут здесь, а прибыль получать за границей!» Кстати, в начале этого года мне довелось разговаривать с одним чиновником - из экологической службы Сибирского федерального округа, так он прямо заявил, что против проекта завода ферросплавов в Красноярске они тоже боролись активно - по своим каналам. Именно поэтому заграничным олигархам и не удалось продавить свою грязную инициативу.

В связи с этим, полагаю, вполне правильна современная политика деоффшоризации и требование к бизнесу «открыться». Ясно ведь, если корпорация представлена на открытом фондовом рынке, если её акции торгуются на бирже – она более доступна для экологического сотрудничества. Ведь недовольство общественности политикой корпорации, скандалы в СМИ, сразу же приведут к падению курса её акций. С другой стороны, открытая бухгалтерская отчетность – необходимая для открытых акционерных обществ, позволяет увидеть все реальные затраты на экологию и совершенствование технологий.

Так что, полагаю, если бизнес в России станет открытым по большей части и будет весь находиться в российской юрисдикции – тогда препятствий для экологической работы не останется вообще. Но, конечно, я не хочу сказать, что экологическая проблематика вообще снята с повестки дня. Напротив, помимо изученных наукой физико-химических вопросов остаются малоизученные биологические, генетические и нейропсихические аспекты. Не повлияют ли ГМО, пищевые консерванты, новые медицинские препараты на генетику человека? Каковы воздействия на психику новых средств телекоммуникаций, компьютерных развлечений – нет ли здесь опасности? Допустимы ли вмешательства в геном, эксперименты над мозгом? Однако все эти вопросы – задачи для ответственных и независимых ученых, а не для безответственных демагогов.