Появление новых политических форматов сопровождается, как правило, недоверием со стороны критично настроенной экспертной среды. Однако возникновение блока Россия – Азербайджан – Иран, охватывающего западное побережье Каспийского моря, может стать мощным толчком для взаимопроникновения экономик трех стран и институционализации политического диалога. Заинтересованы ли в таком развитии сами участники саммита и если да, то при каких условиях?

8 августа 2016 г. в Баку состоялась первая трехсторонная встреча президентов России, Азербайджана и Ирана. Лидеров прикаспийских стран объединяет ряд факторов: их экономики сильно зависят от поставок углеводородного сырья за рубеж, они борются с высокой инфляцией, а также эти страны пытаются трансформировать Ближний Восток и Прикаспийский регион по своим представлениям. Несмотря на схожие черты, страны подошли к саммиту с разным настроем и целями. Россия постепенно привыкает к жизни «после Крыма», продолжая противостоять международному политическому давлению; Азербайджан, по всей видимости, оказался в положении России 2015 г., в то время как Иран пытается всеми возможными способами запустить экономические реформы в стране, опасаясь роста инфляции и безработицы. Саммит проходил в преддверии переговоров В. Путина с Р. Эрдоганом, поэтому встреча могла не вызвать бурного ажиотажа, однако ее последствия могут быть далекоидущими для всего прикаспийского региона.

Россия существует в режиме санкций уже более двух лет. Несмотря на единичные случаи успеха — например, сельскохозяйственный сектор демонстрирует устойчивый рост (в 2016 г. Россия стала ведущим экспортером пшеницы в мире), — экономика страны страдает от отсутствия возможности в надлежащей мере включиться в мировую экономику, так как ведущим российским компаниям запрещено выходить на долгосрочные кредитные рынки западных стран. Рецессия последних двух лет и падение курса рубля на 60% сказались и на Азербайджане, так как по подсчетам МВФ, падение ВВП России на 1% приводит к падению валового продукта нефтеэкспортирующих стран Прикаспия на 0,4%. После того как цены на нефть стабилизировались выше отметки в 40 долл. за баррель, появились первые признаки возобновления роста, и, по прогнозам специалистов, экономическая рецессия в III-IV квартале 2016 г. должна подойти к концу. За неимением серьезных структурных реформ внутри страны руководство России готово более тщательно присмотреться к амбициозным проектам за ее пределами, на ее южных рубежах.

На экономическом положении Азербайджана отрицательно сказались падение цен на нефть и рецессия российской экономики. Властям Азербайджана пришлось дважды девальвировать национальную валюту манат — на 30% в феврале и на 50% в декабре 2015 г. Впервые за последние 20 лет наблюдается дефицит торгового баланса — за первое полугодие 2016 г. он составлял 226 млн долл. ВВП страны за период январь — июнь 2016 г. сократился на 3,4%, и рядом международных финансовых институтов (МВФ, Standard & Poor’s, Fitch) ожидается, что к концу года экономика Азербайджана сможет лишь несущественно укрепиться, зафиксировав падение ВВП на уровне 3%. Принимая во внимание тот факт, что на фоне существенного роста цен на нефть в 2005-2008 гг. средний уровень роста ВВП в Азербайджане составлял 24% и страна не испытала экономической рецессии даже в последующих годах, стремительное падение экономики многих застало врасплох.

Иран, в свою очередь, находится на подъеме после урегулирования ядерной проблемы и победы умеренных политических сил на парламентских выборах в феврале 2016 г. Экономика растет быстрее общемирового уровня: предполагается, что в 2016 г. рост ВВП достигнет 4,2%, а в 2017 г. возрастет до 4,6%. Во многом это связано с возможностью свободно торговать ведущим экспортным товаром Ирана — углеводородами, однако благодаря довольно диверсифицированной структуре экономики, ВВП страны рос и в санкционные 2014–2015 гг. Стремления Ирана амбициозные — правительство Х. Рухани намеревается добиться роста ВВП в 8%, однако для этого потребуются существенные инвестиции — согласно данным иранских властей, порядка 150 млрд долл. Ирану необходимы инвестиции и большая вовлеченность в глобальные экономические процессы, поэтому каспийский саммит в Баку — для него хорошая возможность укрепить отношения с Азербайджаном и еще в большей степени с Россией.

Объединить Каспийский регион...

Формат встречи сильно напоминает энергетические саммиты лидеров прикаспийских государств, последний из которых прошел в сентябре 2014 г. в Астрахани (следующий состоится в2017 г. в Астане). Однако помимо измененного списка участников (встреча в Баку прошла без участия Казахстана и Туркменистана), новый формат обладает более широким спектром обсуждаемых вопросов. Транспорт, торговые режимы, экономика, глобальная безопасность — все это обсуждалось и будет обсуждаться в рамках нового раунда встреч (участники уже выразили заинтересованность в продолжении данного формата).

Снятие санкций с Ирана дало возможность России продвигать включение Ирана в интеграционные объединения евразийского пространства. Сначала Кремль стал выступать за присоединение Ирана к ШОС, сейчас В. Путин озвучил идею создания Зоны свободной торговли между Евразийским экономическим союзом и Ираном. Активизация внешнеэкономической деятельности стала одним из основных лозунгов российско-азербайджанского трека переговоров, так как товарооборот между двумя странами в I полугодии 2016 г. снизился. Торговые отношения России и Азербайджана с Ираном, наоборот, идут в гору после снятия санкций — предполагается, что товарооборот между Ираном и Азербайджаном в текущем году вырастет на 80%, в то время как российско-иранский товарооборот увеличится на 60-70%.

Примечательно, что инициативы экономического характера лидеры государств обсуждали в ходе двусторонних встреч, никаких общих предложений, помимо формальных призывов стимулировать торгово-экономическое сотрудничество, не наблюдалось. Иран, по всей видимости, сделал ставку на привлечение российских энергетических компаний в проекты на своей территории, в то время как с Азербайджаном Тегеран намеревается развивать транспортную инфраструктуру, а также промышленный и банковский секторы.

Согласно высказываниям министра экономики Азербайджана Ш. Мустафаева, совокупные инвестиции Ирана в экономику Азербайджана составляют 1,5 млрд долл. Эта цифра будет увеличиваться и впредь. Среди прочих, в рамках саммита на высшем уровне была закреплена сделка между иранским автопроизводителем Iran Khodro и азербайджанской компанией AzEuroCar о производстве иранских моделей автомобилей. На данный момент в Азербайджане действуют 450 компаний с иранским капиталом — во многом благодаря отсутствию серьезных политических разногласий между двумя государствами и наличию масштабной азербайджанской диаспоры в Иране.

В ходе саммита активно обсуждалась возможность строительства транспортного пути «Север-Юг», в перспективе прямого конкурента Суэцкого канала. Впервые о проекте «Север-Юг» заговорили в сентябре 2000 г., когда был подписан договор между Россией, Ираном и Индией о соединении Санкт-Петербурга и Мумбаи трансконтинентальным транспортным коридором. Интерес РЖД объясним — через территорию России проходит почти половина сухопутного коридора, однако Азербайджан и Иран также заинтересованы в транзитных перевозках. К 2019 г. должен быть достроен весь маршрут Астара – Казвин, объединяющий Азербайджан и Иран, вследствие чего появится полноценный транзитный путь по западному побережью Каспийского моря. В рамках транспортного коридора «Север-Юг» толчок будет дан и развитию транскаспийской торговли за счет расширения портовых мощностей Каспийского моря, в том числе Астраханского порта, более активного использования российского порта Оля и порта Нека в Иране.

…чтобы затем его поделить…

Несмотря на расширенную повестку переговоров лидеров России, Азербайджана и Ирана, энергетика не могла не играть серьезную роль в ходе обсуждений. Энергетика Каспийского региона неразрывно связана с политикой. Основной камень преткновения — распределение углеводородных ресурсов Каспийского моря и раздел акватории моря между пятью прибрежными странами. В ходе четырех предыдущих Каспийских саммитов, организованных с перерывами в 3-4 года, лидеры государств не смогли достичь всеобъемлющей договоренности по наиболее существенным вопросам. В ходе Астраханского саммита в 2014 г. были подписаны конвенции по гидрометеорологии, системе оповещения о стихийных бедствиях, сохранению и рациональному использованию морских биологических ресурсов, однако не было сделано никаких прорывов по распределению акваторий.

Иран придерживается точки зрения, что Каспийское море должно быть поделено на равные части (по 20% шельфа каждому) между Россией, Азербайджаном, Ираном, Туркменистаном и Казахстаном. Россия и Азербайджан, подписавшие в 2003 г.соглашение о разграничении сопредельных участков дна Каспийского моря, отстаивают принцип раздела согласно протяженности береговой линии. В то же время Азербайджанактивно пытается продвинуть идею строительства Транскаспийского газопровода, который поставлял бы туркменский газ через территорию Азербайджана в Европу, однако Россия и Иран выступают против такого замысла. Ставки чрезвычайно высоки, так как глубоководные и подсолевые залежи Каспийского моря разведаны очень слабо — ни одной стране не хочется терять потенциальные месторождения из-за одного неудачного политического шага.

По всей видимости, инициативы по определению юридического статуса Каспийского моря в ближайшие годы не повлекут за собой ощутимых результатов. Пессимистический прогноз основывается в том числе и на том факте, что до сих пор нет понимания, является ли Каспийское море морем. Это существенный факт, так как если оно признается озером, то понятие шельфа сразу отпадает. С другой стороны, если признавать Каспийское море явлением sui generis, то потребуется не одно десятилетие на разграничение полномочий в рамках всеобъемлющей (и всех более-менее устраивающей) конвенции.

На переговорах в Баку в рамках встреч министров энергетики обсуждался и ряд других вопросов, например, весьма примечательный газовый проект — организация своповых поставок газа с Ираном. По предлагаемой схеме «Газпром» поставлял бы газ в северные регионы Ирана, не обладающими какими-либо существенными месторождениями. Взамен российская компания в сотрудничестве с иранской стороной или в одностороннем порядке получала бы сжиженый природный газ (СПГ) на Юге Ирана, который затем будет поставляться на рынки Азии, не в последнюю очередь на энергоемкий рынок Индии. Этот проект обсуждался вкупе с возможными нефтяными проектами, реализация которых стала возможной после снятия санкций. Целый ряд российских компаний заявил о своей заинтересованности участвовать в проектах на территории Ирана («Роснефть», «ЛУКОЙЛ», «Газпром Нефть», «Зарубежнефть»).

Финальные контуры также обретают проект строительства двух новых блоков АЭС «Бушер» (т.н. «Бушер-2»). Новые блоки будут построены по российским технологиям, ядерное топливо будет поставляться из России, а в обратном направлении будет осуществляться возврат отработанного топлива для вторичной переработки. Министр энергетики А. Новак заявил, что строительство двух новых блоков может начаться еще в 2016 г. АЭС «Бушер», первый блок которого был достроен лишь в 2011 г. после 36 лет санкционных тягот, будет способствовать диверсификации источников электроэнергии Ирана, так как на данный момент 92% электрогенерации страны приходится на газ и нефть. В свою очередь, «Росатом» укрепит свои позиции на рынках развивающихся экономик.

…и обезопасить

Безопасность Каспийского региона может также стать регулярным элементом повестки дня на саммитах Россия – Азербайджан – Иран. Как и в случае с экономикой, она обсуждается в основном в рамках двусторонних переговоров, на общий трехсторонний уровень выносятся лишь стандартные дипломатические формулировки. В рамках российско-азербайджанского трека упор делался на вопрос Нагорного Карабаха. Переговоры в Баку стали продолжением июньской встречи президентов России, Армении и Азербайджана в Санкт-Петербурге, ставшей переломным моментом на пути к нормализации положения в регионе и сведения к минимуму военных действий. Принимая во внимание, что 10 августа 2016 г. президент России В. Путин встретился с главой Армении С. Саргсяном, следует констатировать, что Минская группа ОБСЕ была фактически заменена личной дипломатией Кремля.

Российско-иранские переговоры касались в первую очередь противодействия ИГ в Сирии. На фоне того, как правительственные войска Сирии при мощной поддержке ВКС России пытаются сузить с каждым днем кольцо вокруг города Алеппо, Москва и Тегеран в очередной раз сверили часы. Иран также принимает активнейшее участие в сирийском конфликте — потеряв более тысячи членов Корпуса стражей исламской революции (КСИР) и ежегодно тратив, по информации С. де Мистуры, порядка 6 млрд долл. на поддержку сирийского режима, Тегеран не готов мириться с каким бы то ни было присутствием ИГ возле своих границ.

В целом саммиты Россия – Азербайджан – Иран обладают существенными перспективами. Энергетика региона будет на протяжении десятилетий основным критерием энергетической безопасности Европы, а также, возможно, и Южной Азии. Проект «Север-Юг» сможет в будущем стать сухопутным конкурентом Суэцкого канала, особенно если его удастся сделать равномерно загруженным в обоих направлениях. Неразведанный потенциал кроется в либерализации торговли услугами, гармонизации внешнеэкономических режимов и тарифов, регламентов и стандартов, прав интеллектуальной собственности. Главное, чтобы политическая воля укреплять прикаспийский вектор сотрудничества сохранялась и в будущем.

http://russiancouncil.ru/inner/?id_4=8016#top-content