Дело ЮКОСа угрожает приватизации или по ком звонит колокол

26 июля живущий в Лондоне и находящийся в розыске Интерпола по запросу России бывший главный юрист ЮКОСа Дмитрий Гололобов направил в американский суд показания на 38 страницах, которые, по мнению некоторых экспертов, значительно усиливают позицию российской стороны. Сам он отмечает, что предоставил свои показания «абсолютно добровольно, руководствуясь лишь этическими соображениями».

В своих показаниях американскому суду Гололобов отмечает, что ему по должности было известно, каким образом Михаил Ходорковский и его соратники приобрели 70% акций ЮКОСа, а в ряде случаев он был ответствен за анализ этих схем. Он утверждает, что бизнесмены контролировали незаконно приобретенный нефтяной гигант через три подставных офшорных компании и скрывали свои действия от российского правительства, опасаясь, что раскрытие незаконных схем может привести к деприватизации ЮКОСа и уголовному преследованию.

Тогдашние российские законы предписывали, чтобы в каждом залоговом аукционе участвовало по крайней мере два покупателя, иначе он объявлялся недействительным. «Ни в одном из конкурсов, связанных с приобретением акций ЮКОСа, – пишет Гололобов, – не было двух настоящих покупателей. В конечном итоге в залоговом аукционе было позволено участвовать только двум компаниям: ЗАО «Лагуна» и ЗАО «Реагент», которыми фактически владел и которые контролировал господин Ходорковский». Чтобы выиграть инвестиционный конкурс, утверждает Гололобов, покупатели ЮКОСа пошли на сговор с группой лиц, управлявших этой нефтяной государственной компанией, которые после обещанных им огромных взяток помогли группе Ходорковского завладеть ЮКОСом.

Гололобов подробно описывает в своих показаниях американскому суду, как руководство банка «Менатеп», чтобы скрыть от правительства и кредиторов факт перевода значительной части активов объявленного банкротом банка в одно из своих отделений, уничтожило большую часть своей документации, приказав шоферу утопить автомашину с ней в реке Дубна. Было уничтожено 607 коробок с документами, утверждает Гололобов.

В своих показаниях бывший глава юридического департамента ЮКОСа пишет, что руководители компании «предпринимали усилия по созданию препятствий российским налоговым органам», и приводит, в частности, попытку руководства ЮКОСа передать налоговым органам в счет погашения налоговых обязательств 34% акций компании «Сибнефть», хотя принадлежность этих акций ЮКОСу оспаривалась самой «Сибнефтью». Налоговики отказались от сделки.

Далее Гололобов подробно рассказывает о решении руководства ЮКОСа вывести некоторые его активы за рубеж, за пределы досягаемости российских налоговых органов. Для этого была использована схема создания в 2005 году в Нидерландах двух подставных компаний (называемых в голландском законодательстве «штихтингами»). Этим штихтингам были переданы активы ЮКОСа, стоившие миллиарды долларов. Активы, в частности, включали контролируемые ЮКОСом нефтеперерабатывающие заводы и нефтяные терминалы за рубежом, группу строительных компаний, а также компанию Brittany Assets на Британских Виргинских островах, владевшую многочисленными фиктивными компаниями, которые, как пишет Гололобов, использовались руководством ЮКОСа для уклонения от уплаты налогов «посредством схемы трансферного ценообразования с участием продаж нефти ЮКОСа». Когда подставные штихтинги через Вrittany Assets завладели офшорными компаниями, руководство ЮКОСа получило контроль над миллиардами долларов, составлявшими выручку от уклонения от уплаты налогов. «Я не могу точно сказать, – пишет Гололобов, – сколько денег должно было остаться в этой структуре, но, возможно, в районе 7 миллиардов долларов США».

Гололобов утверждает, что у него дважды возникали публичные разногласия с Михаилом Ходорковским. Первое произошло в 2010 году и было связано с юридической стратегией бывшего главы ЮКОСа, утверждавшего, что юристы компании якобы постоянно говорили ему: все схемы его компании соответствовали закону. В августе 2010 года Ходорковский, говорится в «меморандуме Гололобова», дал интервью журналу Der Spiegel, в котором всю вину за уклонение от уплаты налогов свалил на юридических консультантов ЮКОСа, которые якобы одобряли подобные налоговые стратегии. Далее Гололобов ссылается на свою и Светланы Бахминой статью в газете «Ведомости» за тот же год, в которой оба автора «решительно оспорили ревизионистскую историю г-на Ходорковского». «Таким образом, – считает Дмитрий Гололобов, – я по-прежнему возмущен попыткой г-на Ходорковского уклониться от всей вины за свое преследование с помощью предположения о том, что его юридические консультанты и внешний консультант всегда одобряли его схемы. В действительности мы подробно описывали риски, а он принимал решения пойти на них».

Второе разногласие с Ходорковским у Гололобова произошло в марте 2016 года, спустя два года после освобождения экс-главы ЮКОСа из тюрьмы. 26 марта Михаил Ходорковский написал на своей странице в Facebook, что залоговый аукцион по приобретению акций ЮКОСа был «нечестным», но в действительности соответствовал «законам, существовавшим в то время».

Гололобов отмечает в своих показаниях, что он оспорил это утверждение в статье в РБК, считая залоговый аукцион фиктивным и незаконным. «Какова была цель, – вопрошает экс-глава юридического департамента ЮКОСа, – огромных платежей через офшорные компании назначенным правительством приватизационным менеджерам ЮКОСа, г-ну Муравленко, г-ну Казакову, г-ну Иваненко и г-ну Голубеву, которые помогли олигархам выиграть инвестиционный конкурс в обход инвестиционных обязательств?» Таким образом, Гололобов недвусмысленно утверждает в своих показаниях американскому суду, что олигархи, под которыми он имеет в виду Михаила Ходорковского, Платона Лебедева, Леонида Невзлина, Владимира Дубова, Михаила Брудно и Василия Шахновского, дали взятку государственным управляющим ЮКОСа, с тем чтобы они передали компанию в нужные руки. Взятки эти передавались в течение 2002–2003 годов и, по мнению экспертов, могли составить до двух миллиардов долларов. Среди их получателей, отмечает РБК, были два действующих депутата Госдумы.

В заключение своего меморандума Гололобов подчеркивает, что «предположение г-на Ходорковского о том, что другие олигархи также использовали мошенничество и коррупцию для приобретения своих богатств в 90-е годы, не выдерживает даже слабейшей юридической критики».

О мотивах, которые побудили его направить показания в американский суд, Гололобов рассказал лондонскому корреспонденту Радио Свобода.

– Каким образом Гаагский арбитраж присудил 50 миллиардов долларов компенсации экс-акционерам ЮКОСа, если в ваших нынешних показаниях, как вы пишете, нет ничего нового по сравнению с вашими прежними публикациями? Разве судьи арбитража не знали, кто контролирует офшорные компании, от имени которых был подан иск?

– Судьи арбитража, согласно мнению государственного суда, вообще действовали с превышением своих полномочий. Это решение не мое, это решение государственного голландского суда, действующего в пределах закона. Арбитраж действовал не в пределах своих полномочий и не имел права исследовать массу обстоятельств, которые исследовал. Все это было просто сотрясением воздуха за огромные деньги.

– Адвокаты России в американском суде утверждают, что ваши показания создают повод для пересмотра решения этого Гаагского арбитража о выплате 50 миллиардов долларов. Вы согласны с ними?

– Начнем с того, что решение уже пересмотрено. Оно не пересмотрено, оно отменено. Его по сути никто не пересматривал, просто было установлено, что оно было принято вне полномочий суда, вне его мандата. Я могу сказать: под моими показаниями в меморандуме я подписываюсь, я буду клясться в суде, что сказал правду и ничего кроме правды. Эти мои показания можно опровергнуть только в суде. Все, что сказано за пределами суда, – сотрясение воздуха и болтовня. Ходорковский говорит: «Гололобов неправ», приходит в суд, дает показания. Его кросс-экзаменуют (подвергают перекрестному допросу. – РС). И он доказывает, что Гололобов не прав. Замечательно! Суд принимает во внимание показания Ходорковского. А если Ходорковский начинает что-то говорить за пределами суда, о том, что он не согласен с Гололобовым – это все сотрясение воздуха.

Я не думаю, что я один, с кем у Михаила Борисовича не сходятся мнения по делу ЮКОСа. Например, очень много людей из ЮКОСа работает в правительстве, в «Роснефти», в различных крупных нефтяных компаниях, на государство, в пиаре. Я не думаю, что мнение Михаила Борисовича сходится с их мнением.