Правильная «двушечка»: Роман Носиков о наказании «художника» Павленского

Я болею за Российское государство. И очень рад, когда оно вдруг начинает поступать правильно. Когда оно учится.
Это не потому, что я считаю себя умнее всех. Просто государственная машина, как и все громадное, имеет такую же громадную инерцию. И иногда получается так, что уже все понимают: старая практика несовершенна и делать надо что-то совершенно иное, но… Но в условиях любой бюрократической системы новаторство — вещь не поощряемая. И система все ждет и ждет того, кто сможет быть первым.

В данном случае героем, сорвавшим ленточку лидера обтянутой мундиром грудью, стал прокурор по делу «художника» Петра Павленского.

Этот прокурор — действительно смелый человек. Он предложил не сажать Павленского в тюрьму и не отправлять его в колонию за подожженную дверь здания ФСБ.

А оштрафовать его.

Нет, перед нами не припадок всепрощенчества. Это рациональный подход к делу.

После отсидки «Pussy Riot» стало ясно, что «двушечка» им. Марка Фейгина — это не просто тюремный срок, в течение которого у осужденного есть шанс исправиться, пока общество будет от него защищено. Напротив, это инвестиция в будущее.

Тюремный срок для нашей оппозиции — это что-то вроде диплома о высшем образовании для нормального человека. Разница в том, что нормальный человек после вуза собирается работать, то есть приносить пользу если не обществу, то хотя бы работодателю. Для оппозиционной тусовки такая вещь, как «польза обществу», звучит примерно так же, как «полезная перловая каша»: фу, какая гадость!

Поэтому справка об освобождении им вполне заменяет диплом. По этой справке сразу видно, что человек — подходящий, дело знает. Общество — ненавидит, людей — презирает, к работе (точнее, к деятельности) — готов.

В течение всего срока осужденный будет устраивать из своей отсидки цирк с конями. Во-первых, чтобы пресса не забывала, во-вторых, сидеть тоже хочется с комфортом. В-третьих — это отличная строчка в резюме.

А после того как откинешься — перед тобой все дороги открыты. Отсидевшего оппозиционера, как дембеля из армии, — везде ждут. Только дембеля ждут в полиции, у пожарных и на сверхсрочную, а оппозиционера со справкой об освобождении — ждут с другой стороны: среди поджигателей, хулиганов и в правозащитных организациях. Ну и, конечно, за границей с лекциями. Хиллари Клинтон примет. Мадонна на спине про тебя черкнет.

Это деревенскому дураку, который по пьянке трактор угнал и в пруду утопил, — тюрьма жизнь испортит. У оппозиционера тюрьма все только налаживает. Кто не верит — зайдите в фейсбук к мадам Толоконниковой. Там тебе и модные «луки», и шмотки, и косметика, и тусовки.

Жизнь удалась. Можно эту фразу черной икрой по красной выложить.

Кстати, вы помните, как ту «pussy» зовут, которая не села? Вот и я не помню.

Во второй раз на эти грабли государство наступать не захотело. Государство больше не желает делать карьеру паразитам, да еще ценой репутационного ущерба для себя.

Поэтому прокурор потребовал для Павленского полтора миллиона рублей штрафа и еще полмиллиона — на восстановление подожженного им объекта исторического наследия.

Итого, два миллиона. «Двушечка». Роль отпавшей у общественности челюсти неплохо сыграл г-н Навальный, недоумевающий в твиттере: «Как такое возможно?»

Я объясню, как. Правильное решение было найдено благодаря тому, что государство, наконец, снизошло до изучения природы интересующих нас преступлений — демонстративных акций, выражающих явное неуважение к обществу, сопровождающихся нанесением ущерба имуществу и причинением нравственных страданий гражданам.

Бытует мнение, что природа одного из таких преступлений — поджога двери ФСБ — заключается в особенностях воспитания и мышления г-на Павленского. Но это не так. Природа этого преступления — не в голове «художника», а в заложенном бюджете. А «художник» только выиграл тендер и выполнил его.

Смысл мероприятия заключается в воздействии на психику общества накануне событий, в которых заказчик Павленского хотел бы иметь дело с расторможенной общественной психикой. С обществом, готовым к вандализму и агрессии.

Тюрьма, в данном случае, — тоже часть задуманного перформанса.

Чтобы в принципе разрушить эту запущенную в оборот схему, в идеале надо бы сделать бюджет каждой акции непредсказуемым. Или же, на худой конец, — многократно увеличить издержки.

Если заказчики пойдут на оплату за Павленского его штрафов — это увеличит их издержки и снизит активность. А если не пойдут, то тогда у государства есть отличная возможность ответить перформансом на перформанс.

Они нам голого Павленского? И мы им — голого Павленского. И без мебели.

Они нам Павленского с прибитой к брусчатке мошонкой? А мы им — Павленского с мошонкой, прибитой к косяку большого дома на Лубянке. Вместо двери: денег-то на дверь у него все равно нет!

Они нам Павленского в суде? А мы им — Павленского, которому никто не дает кредит даже на айфон! Потому что на нем долг, исполнительный лист и кредитная история.

Вы креакла без айфона видели? Жуткое зрелище!

Примерно как вид Павленского в аэропорту, где судебные приставы его за границу не выпускают. Ни на лекции. Ни на симпозиумы. Ни к Мадонне. Ни к Хиллари. Пусть сами приезжают, если сильно надо.

Это теперь будет наш Павленский.

И когда заказчик придет к очередному исполнителю, у того перед глазами будет пример не только успешной Толоконниковой, но и нашего Павленского. И есть шанс, что заказчику скажут: «Сами без кредитного айфона живите!»

Источник