73 годовщина создания СМЕРШ

С удовольствием прочитал. Спасибо!

Дополню эту хорошую и нужную тему.

19 апреля 1943 г. организовано Главное управление контрразведки «Смерш»

19 апреля 1943 г. было организовано Главное управление контрразведки «СМЕРШ». Секретным Постановлением Совета народных комиссаров СССР на основе Управления особых отделов Народного комиссариата внутренних дел было учреждено Главное управление контрразведки «СМЕРШ» (сокращение от «Смерть шпионам!») с передачей его в ведение Наркомата обороны СССР. Его начальником стал Виктор Семёнович Абакумов. «СМЕРШ» подчинялся непосредственно верховному главнокомандующему ВС Иосифу Сталину. Одновременно с созданием Главного управления контрразведки, были учреждены Управление контрразведки «СМЕРШ» Наркомата Военно-Морского флота - начальник генерал‑лейтенант П. А. Гладков, управление подчинялось наркому флота Н. Г. Кузнецову и отдел контрразведки «СМЕРШ» НКВД, глава — С. П. Юхимович, подчинялся наркому Л. П. Берии.

В годы Великой Отечественной войны советским военным разведчикам удалось фактически полностью нейтрализовать или уничтожить агентуру противника. Их работа была настолько эффективна, что гитлеровцам не удалось организовать в тылу СССР крупных восстаний или актов саботажа, а также наладить крупномасштабную подрывную, диверсионную и партизанскую деятельность в странах Европы и на территории самой Германии, когда советская армия стала освобождать европейские страны. Разведслужбам Третьего рейха пришлось признать своё поражение, капитулировать или бежать в страны западного мира, где их опыт был востребован для борьбы с Советским Союзом. Ещё много лет после окончания Второй мировой войны и расформирования «СМЕРША» (1946 год), это слово наводило ужас на противников Красной империи. 

Военные контрразведчики рисковали жизнью не меньше находившихся на передовой бойцов и командиров Красной Армии. Вместе с ними они вступили в бой с немецкими войсками 22 июня 1941 года. В случае гибели командира подразделения, они заменяли их, при этом продолжая выполнять свои задачи – боролись с дезертирством, паникерством, диверсантами и вражеской агентурой. Функции венной контрразведки были определены в Директиве № 35523 от 27 июня 1941 года «О работе органов 3-го Управления НКО в военное время». Военная контрразведка вела оперативно-агентурную работу в частях Красной Армии, тылу, среди гражданского населения; боролась с дезертирством (сотрудники особых отделов входили в состав заградотрядов РККА); работали на территории занятой противником, в контакте с Разведывательным управлением Наркомата обороны.

Военные контрразведчики находились как при штабах, обеспечивая режим секретности, так и на передовой в командных пунктах. Тогда они получили право вести следственные действия в отношении военнослужащих Красной Армии и связанных с ними гражданских лиц, которые подозревались в антисоветской деятельности. При этом санкцию на арест среднего командного состава контрразведчики должны были получать от Военных советов армий или фронтов, а старшего и высшего командного состава от наркома обороны. Контрразведывательные отделы округов, фронтов и армий имели задачу бороться со шпионами, националистическими и антисоветскими элементами и организациями. Военная контрразведка взяла под свой контроль военные коммуникации, доставку военного имущества, вооружений, боеприпасов.

13 июля 1941 года было введено «Положение о военной цензуре воинской почтовой корреспонденции». В документе были определены структура, права и обязанности подразделений военной цензуры, говорилось о методике обработки писем, а также был дан перечень сведений, которые являлись основанием для конфискации отправлений. Отделения военной цензуры были созданы при военно-почтовых сортировочных пунктах, военно-почтовых базах, отделениях и станциях. Аналогичные отделения были сформированы в системе 3-го Управления Наркомата ВМФ. В августе 1941 года военную цензуру передали в ведение 2-го спецотдела НКВД, а оперативное руководство продолжали осуществлять армейские, фронтовые и окружные особые отделы.

15 июля 1941 года 3-и отделы были сформированы при Ставках Главнокомандующих Северного, Северо-Западного и Юго-Западного направлений. 17 июля 1941 года постановлением ГКО СССР органы 3-го Управления НКО были преобразованы в Управление особых отделов (УОО) и вошли в став НКВД. Главной задачей Особых отделов стала борьба со шпионами и предателями в частях и соединениях РККА и ликвидация дезертирства в прифронтовой полосе. 19 июля начальником УОО был назначен заместитель наркома внутренних дел Виктор Абакумов. Его первым заместителем был бывший начальник Главного транспортного управления НКВД и 3-го (секретно-политического) Управления НКГБ комиссар 3-го ранга Соломон Мильштейн. Начальниками Особых отделов были назначены: Павел Куприн – Северный фронт, Виктор Бочков – Северо-Западный фронт, Западный фронт – Лаврентий Цанава, Юго-Западного фронта – Анатолий Михеев, Южного фронта – Николай Сазыкин, Резервного фронта – Александ Белянов. 

Нарком НКВД Лаврентий Берия для борьбы с шпионами, диверсантами и дезертирами предписал сформировать при Особых отделах фронтов – отдельные стрелковые батальоны, при Особых отделах армий – отдельные стрелковые роты, при Особых отделах дивизий и корпусов – стрелковые взводы. 15 августа 1941 года была утверждена структура центрального аппарата УОО. Структура выглядела так: начальник и три заместителя; Секретариат; Оперативное отделение; 1-й отдел – центральные органы РККА (Генштаб, Разведывательное управление и военная прокуратура); 2-й отдел – Военно-Воздушные силы, 3-й отдел – артиллерия, танковые части; 4-й отдел – основные рода войск; 5-й отдел – санитарная служба и интенданты; 6-й отдел – войска НКВД; 7-й отдел – оперативный розыск, статистический учёт и пр.; 8-й отдел – шифровальная служба. В дальнейшем структура УОО продолжала меняться и усложняться. 

СМЕРШ

Военная контрразведка секретным постановлением СНК от 19 апреля 1943 года была передана в народные комиссариаты обороны и ВМФ. По поводу её названия – «СМЕРШ» известна история о том, что Иосиф Сталин, ознакомившись с первоначальным вариантом «Смернеш» (Смерть немецким шпионам»), отметил: «Разве другие разведки против нас не работают?» В результате и родилось знаменитое название – «СМЕРШ». 21 апреля это название было официально зафиксировано. 

В перечень решаемых военной контрразведкой задач входили: 1) борьба со шпионской, террористической, диверсионной и другой подрывной деятельностью зарубежных разведок в РККА; 2) борьба с антисоветскими элементами в Красной армии; 3) принятие агентурных, оперативных и иных мер для того, чтобы сделать фронт непроницаемым для вражеских элементов; 4) борьба с предательством и изменой в Красной армии; 5) борьба с дезертирами и членовредительством на фронте; 6) проверка военнослужащих и иных лиц бывших в плену и окружении; 7) выполнение специальных заданий. 

СМЕРШ имел права: 1) вести агентурную, осведомительную работу; 2) проводить в установленном советским законом порядке обыски, выемки и аресты военнослужащих Красной Армии и связанных с ними гражданских лиц, которые подозревались в преступной, антисоветской деятельности; 3) проводить следствие по делам арестованных, затем дела передавались по согласованию с прокуратурой на рассмотрение судебных органов или Особого Совещания при НКВД; 4) применять различные особые мероприятия, которые направлены на выявление преступной деятельности вражеской агентуры и антисоветских элементов; 5) вызывать без предварительного согласования с командованием в случаях оперативной необходимости и для допросов рядовой и командный состав РККА. 

Структура Главного Управления контрразведки НКО «СМЕРШ» была следующей: помощники начальника (по количеству фронтов) с приданными им оперативными группами; одиннадцать основных отделов. Первый отдел отвечал за агентурно-оперативную работу в центральных армейских органах. Второй работал среди военнопленных и занимался проверкой, «фильтрацией» красноармейцев которые побывали в плену или окружении. Третий отдел отвечал за борьбу с вражескими агентами, которых забрасывали в советский тыл. Четвертый вел контрразведывательную деятельность, выявлял каналы проникновения агентуры противника. Пятый руководил работой управлений военной контрразведки в округах. Шестой отдел являлся следственным; седьмой – статистика, контроль, учёт; восьмой – технический. Девятый отдел отвечал за непосредственную оперативную работу – наружное наблюдение, обыски, задержания и пр. Десятый отдел – специальный («С»), одиннадцатый – шифрованная связь. В Структуре «Смерша» также присутствовали: Отдел кадров; отдел финансового и материально-хозяйственного обслуживания Управления; Секретариат. На местах были организованы Управления контрразведки фронтов, Отделы контрразведки округов, армий, корпусов, дивизий, бригад, запасных полков, гарнизонов, укрепрайонов и учреждений РККА. Из частей Красной Армии Управлению «Смерша» фронта выделялся батальон, Отделу армии – рота, Отделу корпуса, дивизии, бригады – взвод.

Органы военной контрразведки комплектовались из оперативного состава бывшего УОО НКВД СССР и специального отбора командного и политического состава Красной Армии. Фактически это была переориентация кадровой политики руководства на армию. Служащим «Смерша» присваивались воинские звания установленные в РККА, они носили форму, погоны и другие знаки различия, установленные для соответствующих родов Красной Армии. 29 апреля 1943 года приказом наркома обороны Сталина офицеры, которые имели звания от лейтенанта до полковника госбезопасности, получили аналогичные общевойсковые звания. 26 мая 1943 года указом Президиума Верховного Совета СССР звания генерал-лейтенантов получили заместители Главного управления Николай Селивановский, Исай Бабич, Павел Мешик. Звания генерал-майоров получили начальники управлений и отделов контрразведки фронтов, военных округов и армий. 

Численность центрального аппарата Главного управления контрразведки «СМЕРШ» (ГУКР «СМЕРШ») составляла 646 человек. Управлению фронта, который насчитывал более 5 армий, полагалось 130 сотрудников, не более 4 армий – 112, армейским отделам – 57, отделам военных округов – от 102 до 193. Наиболее многочисленным был отдел контрразведки Московского военного округа. Управлениям и отделам были приданы армейские соединения, которые должны были охранять места расположения органов военной контрразведки, фильтрационные пункты, осуществляли конвоирование. Управление фронта для этих целей располагало батальоном, армейский отдел – ротой, отделы корпусов, дивизий, бригад – взводами. 

На переднем крае

Прозападная и либеральная общественность любит подвергать критике различные страницы Великой Отечественной войны. Под удар попала и военная контрразведка. Так указывают на слабую юридическую и оперативную подготовку контрразведчиков, что якобы вело к огромному росту числа «невинных жертв» сталинского режима. Однако подобные авторы забывают или сознательно закрывают глаза на тот факт, что большинство кадровых контрразведчиков, которые имели большой опыт и закончили специализированные учебные заведения до начала войны, просто напросто погибли в боях в первые месяцы Великой Отечественной войны. В результате в кадрах возникла большая дыра. С другой стороны спешно формировали новые воинские части, шёл рост численности вооружённых сил. Опытных кадров не хватало. Мобилизованных в действующую армию сотрудников органов госбезопасности не хватало, чтобы закрыть все вакантные места. Поэтому в военную контрразведку стали набирать и тех, кто не служил в правоохранительных органах и не имел юридического образования. Иногда курс обучения новоиспечённых чекистов составлял всего две недели. Затем непродолжительная стажировка на передовой под присмотром опытных сотрудников и самостоятельная работа. Более или менее стабилизировать ситуацию в кадровом вопросе удалось только в 1943 году. 

За период с 22 июня 1941 года по 1 марта 1943 года военные контрразведчики потеряли 10337 человек (3725 убитыми, 3092 пропавшими без вести и 3520 ранеными). Среди погибших был и бывший начальник 3-го Управления Анатолий Михеев. 17 июля он был назначен начальником Особого отдела Юго-Западного фронта. 21 сентября во время выхода из окружения Михеев с группой контрразведчиков и пограничников вступил в бой с гитлеровцами и пал смертью храбрых. 

Решение кадрового вопроса

26 июля 1941 года при Высшей школе НКВД были созданы курсы подготовки оперативных работников для Особых отделов. В них планировали набрать 650 человек и учить их в течение месяца. Начальником курсов был назначен глава Высшей школы Никанор Давыдов. Во время обучения курсанты участвовали в строительстве оборонительных сооружений и поиске под Москвой немецких парашютистов. 11 августа эти курсы были переведены на 3-месячную программу обучения. В сентябре 300 выпускников было направлено на фронт. В конце октября 238 выпускников было направлено в Московский военный округ. В декабре НКВД передали ещё один выпуск. Затем школу расформировали, затем воссоздали. В марте 1942 года в столице создали филиал Высшей школы Наркомата внутренних дел. Там планировали обучать 400 человек в течение 4-месячного срока. Всего за время войны эти курсы закончило 2417 человек (по другим данным около 2 тыс.), которых направили в Красную Армию и во флот. 

Кадры для военной контрразведки готовили не только в столице, но и в регионах. В первые же недели войны отделами военных округов на основе межкраевых школ НКГБ были созданы краткосрочные курсы для обучения оперативного состава. В частности, 1 июля 1941 года на базе Новосибирской межкраевой школы создали Краткосрочные курсы при Особом отделе НКВД Сибирского военного округа. В них набрали 306 человек, командиров и политработников РККА. Уже в конце месяца произошел выпуск, и набрали новую группу (500 человек). Во второй группе преобладала молодежь – 18-20 лет. На этот раз срок обучения был увеличен до двух месяцев. После выпуска, всех направили на фронт. В сентябре – октябре 1941 года произвели третий набор (478 человек). В третьей группе большинство курсантов были ответственными партийными работниками (работники райкомов и обкомов) и политработниками Красной Армии. С марта 1942 года курс обучения вырос до трёх месяцев. На курсах училось от 350 до 500 человек. В этот период большинство учащихся было младшими командирами Красной Армии, направленными с фронта Управлениями военной контрразведки. 

Ещё одним источников для пополнения рядов военной контрразведки стали ветераны. В сентябре 1941 года была издана директива НКВД о порядке восстановления бывших работников и направлении их на службу в действующую армию. В октябре 1941 года вышла директива НКВД об организации учёта находящихся на излечении работников особых отделов и дальнейшего их использования. Излечившихся и успешно прошедших медкомиссию «особистов» направляли на фронт. 

15 июня 1943 года вышел приказ ГКО подписанный Сталиным об организации школ и курсов Главного управления контрразведки. Планировали сформировать четыре школы с 6-9 месячным курсом обучения, с общим числом учащихся – более 1300 человек. Также открывались курсы с 4-месячным сроком обучения в Новосибирске и Свердловске (по 200 учащихся). В ноябре 1943 года Новосибирские курсы были преобразованы в школу Главного управления с 6-месячным, а затем годичным курсом обучения (на 400 человек). Свердловские курсы в июне 1944 года также преобразовали в школу со сроком обучения в 6-9 месяцев и 350 курсантами. 

За годы Великой Отечественной войны военными контрразведчиками было обезврежено более 30 тыс. вражеских шпионов, около 3,5 тыс. диверсантов и более 6 тыс. террористов. «Смерш» достойно выполнил все возложенные на него Родиной задачи.

 

Автор Самсонов Александр

http://feldgrau.info/other/9510-200414

Тем не менее, вспоминая рассказы знакомых фронтовиков - к Смершу у них отношение было опасливо-уважительное. Причем никто из рассказчиков реально  со Смершем дела не имел. Видимо, Смерш реально контролировал всё и не церемонился в случае надобности.

Тема настолько необъятна, что не удержусь и вновь выложу свой старый материал 

СМЕРШ. На невидимом фронте.

По книгам и кинофильмам широкому читателю и зрителю военная контрразведка «Смерш» известна как спецслужба, успешно боровшаяся со шпионами и диверсантами. Наряду с этим её сотрудники решали ещё одну важную задачу, связанную с оказанием помощи советскому командованию в поддержании высокой боевой готовности частей и подразделений. До недавнего времени эта деятельность не находила должного освещения ни в специальной литературе, ни тем более в художественной.



В опусах некоторых авторов, не нюхавших пороха, она представлена в искажённом свете. В их болезненном воображении сотрудники военной контрразведки представляются типами, склонными патологически подозревать всех и вся. К сожалению, среди них попадались и такие. Как говорится, в семье не без урода. К счастью, не они определяли лицо «Смерша», а вчерашние боевые командиры рот, расчётов и экипажей, призванные в органы безопасности самой войной. Они были плоть от плоти, кровь от крови армии и не понаслышке знали цену жизни и цену смерти. Перейдя на службу в «Смерш», армейские офицеры продолжали самоотверженно служить Отечеству, но уже на новом, незримом фронте.

Воспоминания участников Великой Отечественной войны – командиров и красноармейцев, воевавших бок о бок с военными контрразведчиками против общего врага – нацистской Германии, а также документальные материалы из архива ФСБ России ярко и убедительно рассказывают об этой важной составляющей работы военных контрразведчиков.

Из воспоминаний ветерана Великой Отечественной войны полковника Евгения Ивановича Орлова:

«За время войны мне пришлось служить с семью сотрудниками особых отделов, с 1943 года – «Смерша». По привычке мы и их долго называли особистами. Службы наши как бы разные, а по сути, мы делали одно общее дело – защищали Родину. И ещё нас роднило то, что все мы были как бы из одного окопа. Трое особистов перешли на службу в контрразведку из пехоты, один был артиллеристом, другой, кажется, танкистом, и только двое начали войну как кадровые контрразведчики. 
Были они людьми разными. Кто-то жёстче, кто-то мягче, но таких, которые только тем и занимались, что в тылу на продскладах отъедались, а по ночам нашего брата мордовали, мне среди них не попадалось. Обстановку в подразделениях контрразведчики знали не хуже, а то и лучше меня. Порой задевало, когда подчинённые докладывали не мне, а им: кто из бойцов фашистскую листовку читает, кто на ту сторону поглядывает, а кто советскую власть ругает. 
Потом, когда опыта набрался, перестал обижаться. Каждый должен заниматься своим делом: командир – командовать, а контрразведчик шпионов ловить. И ловили! На моей памяти нескольких мерзавцев поймали. Как на них вышли и разоблачили, мне не докладывали, у каждого свои секреты, но о другой стороне работы контрразведчиков могу судить компетентно – их помощь мне и другим командирам в деле поддержания боевой готовности была неоценимой.

Случилось это, когда мы вели бои под Витебском. Командование полка поставило перед батальоном задачу: скрытно форсировать реку и завладеть плацдармом. Я вызвал ротных и довел её, а через час о ней знал последний «Ванька-взводный». Дошло и до Александра Ивановича – нашего особиста; у нас состоялся нелицеприятный разговор – мне нечем было крыть. Окажись среди моих бойцов мерзавец и перебеги к фашистам, сколько жизней из-за одного болтуна загубили бы. Кончился наш разговор с Александром Ивановичем тем, что я промыл мозги ротному».
Подобных эпизодов в службе армейских командиров были десятки. Жёсткая позиция сотрудников «Смерша» диктовалась суровой боевой обстановкой. Фраза: «Болтун у телефона – находка для шпиона», ставшая крылатой, весьма точно отражает цену неосторожно оброненного слова. Ставшее достоянием противника, оно приводило к срыву операций и оборачивалась сотнями, а порой тысячами загубленных человеческих жизней.

В огромном, находящемся в постоянном противоборстве с жестоким и коварным врагом организме, который представляла Красная Армия, где хватало разгильдяйства и беспечности со стороны отдельных должностных лиц, органам «Смерш» приходилось выступать суровым стражем военных и государственных тайн.
В тех случаях, когда в системе обеспечения сохранности секретов возникали сбои, сотрудники контрразведки действовали решительно и, не оглядываясь на воинские звания виновников разглашения секретных сведений, утраты документов, принимали к ним суровые меры.

Накануне подготовки к курскому сражению военно-политическое руководство СССР, понимая всю его важность для хода войны, потребовало от войскового командования беспрецедентных мер по сохранению в тайне от противника замысла операции и обеспечению скрытности подготовки войск к отражению гитлеровского наступления. Контроль за реализацией этих мер был возложен на органы контрразведки «Смерш».
С помощью агентов-специалистов оперативные сотрудники убеждались в достаточности и надёжности мер командования по защите секретов в местах, где осуществлялась разработка планов боевых действий, выявляли возможные каналы их утечки к противнику.

Без оперативного внимания «Смерша» не оставались даже высшие органы боевого управления Красной Армии, в которых по определению не должно быть шпионов, болтунов и людей безответственных. На основе информации, поступающей от осведомителей и агентов из числа должностных лиц штабов, постоянно отслеживался не только круг лиц, допущенных к особо охраняемым сведениям, но и то, к каким именно документам они получали доступ и в каком объёме знакомились.

В частности, агент «Кудрявцев», офицер штаба Центрального фронта, по результатам выполнения задания сотрудника контрразведки сообщал:

«К разработке наступательных операций из работников оперативного отдела, кроме Антропова, никто не допускается. Планы и директивы в армии не высылаются (последняя директива Сталина категорически запрещает это делать).
Таким образом, планы наступательной операции известны строго ограниченному кругу лиц (командующий, начштаба, начальник оперотдела и военные советы армий).
О предстоящих действиях работники оперотдела могут догадываться по сосредоточению войск (возвышение 63-й армии, усиление её мощными средствами артиллерийского и танкового подавления). Частично привлекаются для разработок заместители начальника оперотдела в лице Макарова, Маслюкова и Войтко.
О сроках никто из людей отдела не знает.
Частные операции (разведок) известны Макарову как первому заместителю. Планы оборонительных операций, поступающие из армий, известны начальникам направлений Кузмичеву, Зубареву… мне и всем заместителям.
Фронтовая оборонительная операция разрабатывалась Антроповым и его заместителями и хранится в сейфе заместителей.
«Кудрявцев».

10.06.1943 г.».

Такого рода информация обобщалась в органах «Смерш» и представлялась армейскому командованию, военным советам для принятия мер по устранению недостатков. В тех случаях, когда реакция соответствующих командиров была недостаточной или нарушения в деле сохранности тайны могли нанести серьёзный ущерб боеспособности не только конкретного соединения, но и взаимодействующих с ним воинских формирований, спецсообщения направлялись вышестоящему командованию, вплоть до Ставки.
Так, в период подготовки к курскому сражению органы «Смерш» Брянского фронта выявили серьёзные и, к сожалению, не единичные случаи расконспирации плана советского контрнаступления. Более того, в ряде объединений они приобрели систематический характер и Абакумов вынужден был доложить об этом председателю ГКО И. Сталину и представителю Ставки А. Василевскому:

«Совершенно секретно.
Председателю ГКО И. Сталину
Представителю Ставки А. Василевскому

О причинах расконспирации предстоящих наступательных действий на участке Брянского фронта.
По сообщению управления «Смерш» Брянского фронта, проводившаяся в мае и июне с. г. подготовка к наступательным действиям на участках 61-й и 63-й армий была проведена без достаточного соблюдения военной тайны и маскировки при сосредоточении войск, что дало возможность противнику догадаться о проводимых нами мероприятиях на этом участке фронта.
Так, например, начальник артиллерии 61-й армии генерал-майор Егоров, будучи осведомлённым о подготовке к операции по прорыву обороны противника на участке и предупреждённым командованием фронта о соблюдении строжайшей тайны, сообщил об этом некоторым командирам, в том числе подполковнику Лазареву и майору Сергиевскому.
4 мая с. г. на участке прорыва Егоров организовал военную игру «Наступление» с начальниками артиллерии дивизий и командирами артполков. Для разработки плана прорыва обороны противника Егоров привлёк весь оперативный отдел штаба армии, в том числе иашинистку Домнину и чертёжника Афонина.
27 мая с. г. Егоров раздал план наступления командирам корпусов, бригад и артиллерийских полков.
Несмотря на указание командования фронта не выводить на огневые позиции прибывающие вновь артиллерийские части, не усиливать артиллерийского огня на участке армии, Егоров приказал командирам артиллерийских частей занять огневые позиции, произвести пристрелку одним орудием от батареи.
В результате пристрелки орудий на участке армии образовался массированный артиллерийский огонь.
Это дало возможность противнику догадаться о мероприятиях наших частей».

Вывод руководителя «Смерша» основывался не только на информации армейской агентуры из числа штабных работников, таких как «Кудрявцев», но и других источниках информации. Виктор Семёнович Абакумов достаточно долго прослужил в органах государственной безопасности и потому хорошо знал цену слова, тем более того, что докладывалось Сталину.
При подготовке спецсообщений и докладных записок как для высшего военно-политического руководства СССР, так и для командующих фронтами и армиями Абакумов требовал от подчинённых включать в доклады только те материалы, которые перепроверены через зафронтовую агентуру, нашли подтверждение при допросах шпионов, военнопленных, а также через другие источники информации.

В вышеприведённой докладной, адресованной Сталину и Василевскому, Абакумов подкреплял свой вывод о расконспирации предстоящих наступательных действий на участке Брянского фронта ссылками именно на эти источники:
«Так, радиоперехватом зафиксировано, что в период с 29 мая по 6 июня с. г. авиаразведкой противника на участке Гудовищи – Поляны – Тшлыково (севернее Мценска) обнаружено 62 артиллерийских и 30 миномётных позиций. В районе Задушное – Новосель авиаразведка противника обнаружила 17 артиллерийских батарей.
В мае с. г. на участке Новосель – Орловка – Гвоздяное противник обнаружил 5 наведённых мостов...
Кроме того, арестованные при переходе на нашу сторону агенты германской разведки, а также захваченные в плен нашими войсками немцы показали, что противнику стало известно о подготовке наступления наших войск на участке 61-й и 63-й армий.
Так, арестованный 29 мая с. г. при переходе линии фронта на нашу сторону агент немецкой разведки Стрелков показал, что среди немецкого командования и солдат идут разговоры о подготовке русскими наступления, о чём рассказывают сами русские, захваченные немцами в плен.
Фельдфебель 110-го пехотного полка 112-й пехотной дивизии германской армии Кроноуэр, взятый в плен нашими войсками в июне с. г., показал: «В отношении наступления Красной Армии на данном участке я услышал от ротного командира Рейнгольца…»
Абакумов».

Жёсткая, но вместе с тем объективная оценка недоработок и грубых просчётов, не говоря уже о фактах халатности и безответственности со стороны отдельных должностных лиц Красной Армии при организации боевого управления войсками, являлась характерной для работы органов «Смерш». Даже в тех случаях, когда упущения или проступки виновных лиц, пусть и неумышленные, не приводили к тяжким последствиям, сотрудники контрразведки не шли на компромиссы. Просьбы некоторых командиров не выносить сор из избы или замять дело, как правило, отвергались. Ротозейства, расхлябанности в «Смерше» не прощали. Контрразведчики хорошо усвоили горькие уроки лета и осени сорок первого года, когда нераспорядительность, растерянность одного должностного лица оборачивалась гибелью тысяч, и потому оперативно и жёстко реагировали на малейшие нарушения в вопросах сохранности тайны.

В частности, в период наиболее напряжённых боёв под Курском начальник штаба 31-го танкового корпуса подполковник Гандыбин, стремясь избежать захвата гитлеровцами штабной документации, приказал заведующему делопроизводством секретной части лейтенанту Мельникову вывезти её в расположение второго эшелона обороны.
8 июля 1943 года по пути следования Мельников попал под бомбёжку, спасаясь бегством, потерял планшет с документами, в том числе с приказом Ставки Верховного Главнокомандования, и об этом не доложил. Гандыбин, в свою очередь, исполнение приказа не проконтролировал.
К счастью, документы, утраченные Мельниковым, к гитлеровцам не попали. 12 июля их обнаружил оперативный источник и передал в отдел контрразведки «Смерш» 1-й танковой армии. В течение суток было проведено расследование, в ходе которого стали известны все обстоятельства происшествия. Несмотря на то что ущерба от действий Мельникова не наступило, командование приняло к нему меры административного воздействия – отстранило от должности, начальник управления «Смерш» Воронежского фронта генерал Н. Осетров проявил принципиальность.

14 июля по результатам расследования он доложил Абакумову:

«Совершенно секретно.
Начальнику ГУКР НКО Смерш СССР
комиссару госбезопасности 2-го ранга В. Абакумову

О результатах проведённого расследования по факту утери секретных документов 31-го танкового корпуса
12 июля 1943 г. в отдел контрразведки Смерш 1-й танковой армии были доставлены совершенно секретные документы штаба 31-го тк, найденные в районе боевых действий у дер. Зоринские Дворы.
Среди документов были:
1. Приказ Ставки Верховного Главнокомандования № 0296…
Произведённым расследованием установлено, что виновным в утере совершенно секретных документов оказался завделопроизводством секретной части штаба 31-го тк лейтенант интендантской службы Мельников…
14 июля 1943 г. Мельников был арестован. При личном обыске у него обнаружено и изъято10 неотправленных пакетов, находившихся у него с 8 июля 1943 г., среди них весьма срочные в адрес начальника штаба 1-й танковой армии.

Начальник Управления контрразведки
НКО Смерш Воронежского фронта
Осетров
21 июля 1943 г.»

* * *

Из воспоминаний ветерана Великой Отечественной войны гвардии старшего сержанта Александра Александровича Дроздова:

«На фронте опаснее фрицев была только страшная антисанитария. Порой так заедала, что уже думал не о жизни или смерти, а о том, чтобы хоть на минутку забраться в нашу русскую баньку и хлестаться, хлестаться берёзовым веничком, потом холодного, ядрёного кваса, а после этого хоть на фрица, хоть на чёрта, хоть на тот свет.
И ещё доставали юбилейные даты. В календаре они красным цветом окрашены, а на передовой – нашей кровью. Пока отступали, не до дат было. После Сталинграда, когда немца обратно погнали, наверху вспомнили и к очередной годовщине или юбилею вождей требовали подарка – взять высоту, форсировать речку, освободить хутор. Дорогими те подарки получались – ценой им была наша жизнь. Хорошо, если командир нормальный попадался, а если горлохват и дуболом, то молись Богу, чтобы пронесло.
На дворе стоял ноябрь. В Москве собирались отмечать 26-ю годовщину Октября, а нам на передовой предстояло готовить подарок. Накануне 7 ноября перед батальоном поставили задачу: выбить фрицев с хутора. Два раза пытались его взять – потери понесли большие и вынуждены были отступить. Не успели прийти в себя – снова приказ: «Ознаменовать 26-ю годовщину Великого Октября освобождением советской территории от немецко-фашистских захватчиков – выбить их из хутора».

Командир батальона матерился. А что ему оставалось? За невыполнение приказа – трибунал. О нас, рядовых, и говорить нечего. Кому охота идти на убой, большинству не исполнилось и 20. Слава богу, отменили приказ – особист помог! То ли от пленного фрица, то ли от кого другого узнал: немцы подтянули к хутору артиллерийскую батарею. Так что 7 ноября в батальоне действительно выдался праздничным – Иван Ильич отвоевал нам ещё один день жизни. Из наших был, из пехоты».

* * *

Примеров, когда информация органов контрразведки «Смерш» об обстановке, участие их в подготовке тех или иных операций способствовали успеху и в конечном счёте позволяли сохранить жизни бойцов и командиров, на памяти Орлова, Дроздова десятки. Возможно, в деталях, датах ветеранов подводит память, слишком много лет минуло с той поры, но, к счастью, в целости архивы отечественной спецслужбы. Документы – бесстрастные свидетели нашего героического и трагического прошлого – сохраняют на своих страницах суровую правду войны.
Докладные и спецсообщения органов контрразведки «Смерш» говорят о том, что более важной задачи, чем защита Красной Армии от вражеских спецслужб и всемерное содействие командованию в поддержании её боеготовности, для них не существовало.
В конце апреля – начале мая 1943 года, за два месяца до Курской битвы, Управление «Смерш» Брянского фронта через зафронтовую агентуру получило исключительно важную разведывательную информацию о подготовке гитлеровцами операции «Цитадель».
Об этом 11 мая генерал А. Вадис немедленно информировал Абакумова и Военный совет Брянского фронта.
В частности, он сообщал:

«…Наш зафронтовой агент, перевербованный германской разведкой, дислоцирующейся в районе Орла при штабе 2-й танковой армии, и переброшенный на нашу сторону, сообщил, что он получил задание после перехода линии фронта осесть в одном из районов Елец – Ефремово или Малиново, где заняться сбором данных о передвижении войск Красной Армии.
Этот же агент сообщил, что в Орёл недавно прибыли бронетанковая дивизия «Мёртвая голова» и подразделения СС. Причём танки и машины тщательно маскировались. 4 мая того же года через Орёл прошли большие механизированные колонны. В тот же день жителям города было запрещено появляться на улице. Кроме того, в г. Орёл в последнее время почти ежедневно прибывают железнодорожные эшелоны, гружённые боеприпасами, особенно снарядами крупного калибра».
7 июля 1943 года в ходе допроса штурмана люфтваффе фельдфебеля П. Иоахима контрразведчики получили важные данные о запуске в серийное производство модернизированного самолёта Ю-88 «Юнкерс-118», обладавшего более высокой скоростью и значительным потолком подъёма.
23 июля в результате радиоперехвата и последующей дешифровки содержания переговоров одного из немецких разведотделов со своим агентом Олафом, действовавшим в тылу Воронежского фронта, удалось установить осведомлённость гитлеровцев о составе советской группировки и направлениях её движения, а также определить ответные меры вермахта.

Спустя неделю в распоряжение управления «Смерш» Центрального фронта попал важный штабной документ немцев – «Отчёт о состоянии на Восточном фронте с 16 июня по 30 июля 1943 года». В нём содержались оценки вермахтом обстановки, складывающейся на советско-германском фронте, и давался прогноз её развития. Эти данные, а также другая добытая контрразведчиками информация о противнике и его планах оперативно передавались командованию Красной Армии и, как правило, получали положительную оценку.
Вместе с тем известны случаи, когда развединформация, в том числе «Смерша», не получала должной оценки со стороны военно-политического руководства страны и высшего комсостава Красной Армии, что приводило к тяжким, порой драматическим последствиям.

19 апреля 1943 года постановлением Совета народных комиссаров СССР № 415-138сс на базе Управления особых отделов Народного комиссариата внутренних дел СССР были образованы: Главное управление контрразведки «Смерш» Народного комиссариата обороны СССР (начальник – комиссар государственной безопасности 2 ранга В.С. Абакумов) и Управление контрразведки «Смерш» Народного комиссариата ВМФ СССР (начальник – П.А. Гладков). 15 мая 1943 года для агентурно-оперативного обслуживания пограничных и внутренних войск, милиции и других вооружённых формирований Наркомата внутренних дел приказом НКВД СССР № 00856 был создан Отдел контрразведки «Смерш» НКВД СССР (начальник – С.П. Юхимович).

Начальник Главного управления контрразведки «Смерш» В.С. Абакумов стал по совместительству заместителем народного комиссара обороны СССР И.В. Сталина. 21 апреля 1943 года Сталин подписал постановление ГКО № 3222 сс/ов об утверждении положения о ГУКР «Смерш» Наркомата обороны СССР.
В положении о Главном управлении контрразведки «Смерш» – (Смерть шпионам) были зафиксированы задачи новой советской спецслужбы:

а) борьба со шпионской, диверсионной, террористической и иной подрывной деятельностью иностранных разведок в частях и учреждениях Красной Армии;
б) борьба с антисоветскими элементами, проникшими в части и учреждения Красной Армии;
в) принятие необходимых агентурно-оперативных и иных (через командование) мер к созданию на фронтах условий, исключающих возможность безнаказанного прохода агентуры противника через линию фронта с тем, чтобы сделать линию фронта непроницаемой для шпионских и антисоветских элементов;
г) борьба с предательством и изменой Родине в частях и учреждениях Красной Армии (переход на сторону противника, укрывательство шпионов и вообще содействие работе последних);
д) борьба с дезертирством и членовредительством на фронтах;
е) проверка военнослужащих и других лиц, бывших в плену и окружении противника;
ж) выполнение специальных заданий народного комиссара обороны.
Органам «Смерш» Сталин предоставил право:
а) вести агентурно-осведомительную работу;
б) производить в установленном законом порядке выемки, обыски и аресты военнослужащих Красной Армии, а также связанных с ними лиц из гражданского населения, подозреваемых в преступной деятельности;
в) проводить следствие по делам арестованных с последующей передачей дел по согласованию с органами прокуратуры на рассмотрение соответствующих судебных органов или Особого совещания при Народном комиссариате внутренних дел СССР;
г) применять различные специальные мероприятия, направленные к выявлению преступной деятельности агентуры иностранных разведок и антисоветских элементов;
д) вызывать без предварительного согласования с командованием в случаях оперативной необходимости и для допросов рядовой и командно-начальствующий состав Красной Армии.

Об авторе. 
Лузан Николай Николаевич (литературный псевдоним Абин). Полковник. Ветеран органов безопасности. Лауреат 1-й (2009) и 2-й (2006) премий ФСБ России в области литературы и искусства. Его перу принадлежат политические детективы «Титан в плену багровых карликов», «Бандократия», «Несостоявшаяся командировка», «Операция «Восточный ветер», «Загадка для Гиммлера», «Загадка «Смерша», «Прыжок самурая», «Диверсанты», «Секреты операции «Бумеранг», «Фантом»; исторические очерки «Лубянка. Подвиги и трагедии», «Военная контрразведка. Тайная война», «Махаджиры, возвращение домой», «Грузия: утраченные иллюзии», «Призрак Пёрл-Харбора. Тайная война». Член авторского коллектива сборников: «Лубянка», «Смерш», «Огненная дуга», «Военная контрразведка. История, события, люди», «Храм души».
http://nik191.mirtesen.ru/blog/43744839332/Na-nevidimom-fronte.-SMERSH?from=mail&l=bnq_bn&bp_id_click=43744839332&bpid=43744839332

http://www.redstar.ru

Кто не смотрел и не читал, лучше начинать с фильма "В августе 44-го", и потом читать "Момент истины" Богомолова - два раза удовольствие получите. После книги изъяны фильма очень уж мешают.

Самое увлекательное в СМЕРШе - куда он "делся" впоследствии... педовикию не предлагать.

Какое удивительное совпадение: именно сегодня Премьер-министр отчитался перед нижней палатой парламента о результатах деятельности кабмина, а также представил основные планы на ближайшую перспективу

И все-таки Абакумова и его соратников потом расстреляли за "Ленинградское дело". И то ли они по собственному желанию сфабриковали, что весьма странно было бы, то ли по указке руководства страны действовали, но сгорели в огне, который сами и разжигали.

Добавлю:

  

Виктор Абакумов - руководитель ГУКР СМЕРШ 1943 - 1946 гг. © / Public Domain

Большинство наших современников о спецслужбе «СМЕРШ» знают либо крайне мало, либо не знают ничего совсем. Как правило, информация о ней черпается либо из фильмов и сериалов, большинство из которых не имеют под собой никакой реальной основы, либо из псевдоисторических работ, где «СМЕРШ» предстает в качестве карательного органа, уничтожившего десятки тысяч ни в чем неповинных граждан.

Служба прямого подчинения

О настоящей истории «СМЕРШа» пишут гораздо меньше. Контрразведчики вообще не любят громких речей и света софитов – их деятельность не предполагает публичности. В советский период на многих блестящих операциях, проведенных «СМЕРШем»  в годы войны, стоял гриф «секретно», а в постсоветское время контрразведчиков стали обвинять во всех смертных грехах, приписывая им даже то, в чем они в принципе не могли быть виноваты.

Решение о создании Главного управления контрразведки «Смерш» Народного комиссариата обороны  было принято 19 апреля 1943 года.

К тому моменту в войне наметился коренной перелом – немцы потерпели сокрушительное поражение под Сталинградом.

Менялись и методы противника: гитлеровцы стали уделять большое внимание разведывательно-диверсионной деятельности в глубоком тылу советских войск. Бороться с этой новой и чрезвычайно опасной угрозой и предстояло сотрудникам «СМЕРШа».

Согласно решению Государственного Комитета Обороны, «СМЕРШ» создавался путем реорганизации Управления особых отделов НКВД.

В отличие от прежней структуры, начальник «СМЕРШ» получал должность заместителя наркома обороны и подчинялся напрямую наркому обороны Иосифу Сталину, выполняя только его распоряжения. Соответственно, на местах органы «СМЕРШ» также подчинялись только своим вышестоящим структурам.

Благодаря этой схеме, военная контрразведка превратилась в мощную спецслужбу, способную без бюрократических помех решать поставленные перед ней задачи.

Название «СМЕРШ» имело чрезвычайно грозную расшифровку – «Смерть шпионам!» Именно это словосочетание впоследствии заворожит зарубежных писателей, в том числе знаменитого «папу Бонда» Яна Флеминга, которые начнут сочинять о деятельности советской спецслужбы чрезвычайно развесистую «клюкву».

Против шпионов и предателей

Задачи «СМЕРШ» формулировались так:

- борьба со шпионской, диверсионной, террористической и иной подрывной деятельностью иностранных разведок в частях и учреждениях Красной Армии;

- борьба с антисоветскими элементами, проникшими в части и управления Красной Армии;

- принятие необходимых агентурно-оперативных и иных (через командование) мер к созданию на фронтах условий, исключающих возможность безнаказанного прохода агентуры противника через линию фронта с тем, чтобы сделать линию фронта непроницаемой для шпионских и антисоветских элементов;

- борьба с предательством и изменой родине в частях и учреждениях Красной Армии (переход на сторону противника, укрывательство шпионов и вообще содействие работе последних);

- борьба с дезертирством и членовредительством на фронтах;

- проверка военнослужащих и других лиц, бывших в плену и окружении противника;

- выполнение специальных заданий народного комиссара обороны.

В соответствии с чрезвычайными условиями военного времени органы «Смерш» наделялись широкими правами и полномочиями. Они осуществляли полный комплекс оперативно-разыскных мероприятий с использованием всех характерных для спецслужбы оперативных сил и средств. Военные контрразведчики могли осуществлять выемки, обыски и аресты военнослужащих и связанных с ними гражданских лиц, подозревавшихся в преступной деятельности.

Начальником «СМЕРШа» стал генерал Виктор Семенович Абакумов.

Впервые свою силу «СМЕРШ» продемонстрировал во время Курской битвы. Благодаря работе контрразведки, для гитлеровцев остались тайной планы советского военного командования, а диверсионная активность в тылу советских войск сведена до минимума.

  

Советские артиллеристы. Курская битва. Фото Ф.Левшина, РИА Новости Битая карта абвера

Следует при этом помнить, что противостояли советским контрразведчикам весьма опытные и изобретательные противники из спецслужб Германии, в том числе из абвера – немецкой военной разведки. К началу 1943 года агентов для заброски в советский тыл готовили около 200 немецких разведшкол. То, что их деятельность в итоге не смогла оказать существенного влияния на ход войны – целиком и полностью заслуга «СМЕРШа».

В том же 1943 году абвер и СД разработали план, согласно которому в советском тылу предстояло развернуть полномасштабную гражданскую войну, разыграв «национальную карту». Калмыкия, Северный Кавказ, Казахстан, Крым, по замыслу немецких разведчиков, должны были стать ареной, на которой радикальные националисты нанесут удар в спину СССР.

  

Взятые советскими войсками пленные направляются в тыл. Фото Якова Рюмкина, предоставлено РИА Новости

В советский период историки старались не заострять внимание на подобной болезненной проблематике, однако из песни слова не выкинешь – тысячи крымских татар, чеченцев, калмыков и представителей других народов в годы войны с оружием в руках выступали против советской власти, сотрудничая с германской агентурой.

В эпоху перестройки тема «репрессированных народов» раскрывалась довольно однобоко, и о том, чем были вызваны чрезвычайно суровые государственные меры, не говорилось вовсе.

Между тем, только на территории Карачаево-Черкессии действовали как минимум три  националистические группировки, деятельность которых была инспирирована германской разведкой - «Свободный Карачай», «За религию Карачая» и «Балкарская армия», а в соседней Кабардино-Балкарии было образовано национальное правительство во главе с князем Шадовым.

То, что отдельные банды не превратились в целую армию, было обеспечено усилиями «СМЕРШа».

Отдельным  пунктом истории «СМЕРШа» идут «радиоигры». Это операции, когда через захваченных ранее агентов противнику передается сознательная дезинформация. С 1943 по 1945 год контрразведчики провели 186 таких радиоигр, фактически полностью перекрыв немцам доступ к советским военным секретам, и обезвредив свыше 400 гитлеровских разведчиков.Ничем подобным не может похвастаться ни одна контрразведка мира.

Фильтр «СМЕРШа»

Те, кто описывает историю «СМЕРШ» как карательно-репрессивного органа, обычно делают упор на такой функции контрразведки, как «фильтрация» бывших военнопленных. При этом подразумевается, что сотрудники «СМЕРШ» безжалостно расправлялись с пленными, отправляя их вместо гитлеровских в сталинские лагеря.

Это, мягко говоря, не совсем так. Вот пример, связанный с попавшими в плен советскими генералами, которых в мае-июне 1945 года сотрудники «СМЕРШ» обнаружили 36. Все они были доставлены в Москву, и по каждому принималось решение в соответствии с имеющимися материалами об их поведении в плену.  25 генералов, прошедших плен, были не только полностью оправданы, но и вновь зачислены в армию, получив помощь в лечении и бытовом устройстве. Правда, не все их них смогли продолжить службу – не позволило подорванное в плену здоровье. И лишь 11 генералов, в отношении которых были доказаны факты сотрудничества с гитлеровцами, были преданы суду.

Если же говорить о результатах «фильтрации» лиц рангом пониже, то вот для примера результаты такой деятельности на сборно-пересылочных пунктах «СМЕРШ» 3-го Украинского фронта в период с 1 февраля по 4 мая 1945 года. Через сито проверки прошли 58 686 граждан, оказавшихся на территории противника, из них 16 456 человек — бывшие солдаты и офицеры Красной Армии, а 12 160 человек — советские граждане призывного возраста, угнанные противником на работы в Германию. По результатам проверки все лица, подлежащие призыву в армию, были в нее призваны, 1117 граждан других государств были репатриированы на родину, а 17 361 человек, не подлежащий военному призыву, возвратился к себе домой. Из почти 60 тысяч человек, прошедших проверку, лиц, причастных к сотрудничеству с фашистами, к службе в РОА и других гитлеровских подразделений, оказалось всего 378 человек. И все они были … нет, не повешены без суда, а переданы следователям доя проведения более углубленного разбирательства.

Сухая статистика говорит, что абсолютное большинство советских граждан, проходивших проверку «СМЕРШ», не подвергались арестам и преследованиям. Даже те, в отношении кого имелись сомнения, проверялись более тщательно следственными органами. Все это, конечно, не исключает ошибок и злоупотреблений, однако можно с уверенностью говорить о том, что «СМЕРШ» не занимался политическими репрессиями.

Флемингу и не снилось

За годы войны контрразведчикам удалось обезвредить около 30 тысяч вражеских агентов, более 3500 диверсантов и 6000 террористов. В тылу противника, нейтрализуя деятельность его разведывательных органов, работало  до 3000 агентов. В боях и при выполнении специальных заданий погибли свыше 6000 военных контрразведчиков. Только во время освобождения Белоруссии погибли 236 и пропали без вести 136 военных контрразведчиков.

Деятельность «СМЕРШ», уникальные операции, проведенные советскими контрразведчиками, пока не получили достойного отражения ни в кино, ни в литературе. Одним из немногих исключений является роман Владимира Богомолова «Момент истины» («В августе 44-го»), где, наверное, впервые была показана трудная и чрезвычайно важная рутинная деятельность «СМЕРШ» в полевых условиях.

В 1946 году «СМЕРШ» был включен в состав Министерства государственной безопасности как его 3-е Главное управление.

Закончилась короткая, но славная история военной контрразведки как особой отдельной структуры. Однако сама армейская контрразведка не прекращает свою работу ни на один день даже в условиях мирного времени.

И напоследок один совершенно реальный факт, который не смог бы придумать даже изобретательный Ян Флеминг.

В  отделе военной контрразведки «СМЕРШ» гвардейского кавалерийского полка служил лейтенант Олег Ивановский.

Работал профессионально, сражался смело, закончил войну в Чехословакии, и в 1946 году был признан негодным к военной службе из-за последствий полученных ранений. Медицинский вердикт, вынесенный 24-летнему офицеру, гласил: ««Годен для работы в гражданских учреждениях при пониженном рабочем дне без тяжёлой физической и умственной нагрузки».

Спустя 15 лет, 12 апреля 1961 года бывший офицер «СМЕРШ», а на тот момент ведущий конструктор «Востока-1» Олег Ивановский лично закроет люк космического корабля за Юрием Гагариным, отправляя его в исторический полет.

Андрей Сидорчик

http://subscribe.ru/group/otkuda-myi-prishli/6504742/