Эфиопия (27). Гордая. Страдающая. Удивительная

Отдельные ручейки наших Хроник  все чаще переплетаются-сливаются, достают до нынешних времен... Первую дипмиссию России в Абиссинии (в конце XIX века) охраняет человек, по поводу памятника которого в России ведутся споры в XXI веке. А возглавляет миссию человек, скончавшийся, как и Грибоедов, в Тегеране, - но не в начале XIX века, а в 1904 году. 

Помимо религиозных к концу прошлого столетия все отчетливее стали проявляться и чисто политические предпосылки интереса России к Эфиопии. В конкретно-исторических условиях соперничества России и Великобритании в конце XIX в. русская дипломатия искала союзников на Востоке. Таким союзником могла стать, в частности, независимая Эфиопия.

Не случайно наш знакомец, -  А. К- Булатович, человек, так много сделавший в сфере русско-эфиопских отношений, отмечал:

«Бросив взгляд на карту Средней Африки и на границы Эфиопской империи, можно легко видеть, что, находясь в соседстве со Средним Нилом, на полдороге между Египтом и большими озерами, принадлежащими Англии, Абиссиния, распространяясь каждый год все больше и больше и захватывая громадные, свободные пока, богатые и густонаселенные области, должна стать естественным и самым главным врагом Англии в Средней Африке. Англия же — наш главный враг. Помочь врагу нашего врага,  сделать его как можно сильнее — вот наша главная цель в Абиссинии»

http://www.vostlit.info/Texts/Dokumenty/Aethiopien/Ross_Aethiop_diplomat_otn/text.phtml?id=13070    

... По отъезде отряда Красного Креста, негус Менелик начал тотчас же хлопотать перед русским правительством о присылке из России вновь врачей, взамен уехавших, так как он сам и народ, впервые познакомившиеся с методами лечения и увидавшие блестящие результаты лечения и операций, были поражены всем ими виденным.

Просьба его была уважена. В состав Чрезвычайной миссии, отправившейся по высочайшему повелению в Абиссинию в октябре 1897 года, вошел особый отдел — санитарный, состоявший из двух врачей, одного фармацевта и двух классных фельдшеров.

Во главе посольства находился П. М. Власов, почти всю свою жизнь проведший в Персии и отлично изучивший Восток, его потребности и нужды.

http://www.vostlit.info/Texts/Dokumenty/Aethiopien/Lebedinskij/text.phtml?id=6648    

Петр Михайлович Власов родился в 1850 году. Закончил отменно отделение Восточных языков при Новочеркасской гимназии. 13 октября 1869 года начал спокойную службу в атаманской канцелярии в Новочеркасске, не помышляя о международной хитроумной дипломатии.

Спустя четыре года году он был принят в Азиатский департамент Министерства Иностранных дел. А затем… был отправлен в беспокойную Персию (Иран) в распоряжение российской миссии. В возрасте 23 лет ( то есть, в 1873 году, почти в том же возрасте, в котором с Персией-Кавказом познакомился дипломат Грибоедов  - shed) перед ним открывалась государственная карьера!

В 1882 году Власова назначают консулом в сложный мусульманский город Решт. С 1888 по 1897 год он работает уже генеральным консулом в Мешхеде, в котором английские секретные агенты нацеливались на рубежи Средней Азии. Власов оказывает содействие русским военным специалистам, географам, занимающихся вопросами безопасности на южных границах России.

В течение 24 (!) лет Власов искусно проводил государственную политику России по налаживанию дружеских отношений со сложной соседней Персией. Он был удостоен орденов святого Станислава 1-ой и 2-й степени, Анны 2-ой степени, иностранных орденов: австрийского, французского, венесуэльского, прусского, бухарского и персидского.

Власов хорошо владел спецификой взаимоотношений в этом непростом национальном и религиозном регионе. Показал себя великолепным и выдержанным дипломатом, и сумел выразить главное - веротерпимость и добрососедство соседних народов.

И вот в 1897 году российский император поручил Власову возглавить первую русскую дипломатическую миссию к императору Абиссинии Менелику II.

http://www.serafimovich.org/gallery/priroda.html?tmpl=component&catid=5&id=229:vlasovpm

Власов понимал все громадное значение, которое могут и должны иметь врачи в Абиссинии в деле распространения русского влияния, и сделал все, чтобы медицинский отдел был обставлен и снабжен, насколько возможно, богато.

Миссия прибыла в Джибути 8-го ноября. Здесь в ожидании снаряжения каравана пришлось прожить около месяца, и здесь уже началась деятельность отряда.

За помощью обращалось все местное и окрестное население, европейцы и туземцы-сомали, но в широких размерах она проявилась по вступлении миссии в пределы Абиссинии, так как во время пути ежедневно приходилось оказывать врачебную и хирургическую помощь значительному количеству являвшихся из окрестных местностей туземных жителей

Месяц спустя по прибытии миссии в Аддис-Абебу, резиденцию негуса Менелика, в начале марта 1898 года был открыть госпиталь с амбулаторией, хотя прием и оказание помощи больным и раненым не прерывались почти вовсе.

Санитарный отдел миссии расположился в том же самом помещении, где находился ранее и отряд Красного Креста, на западной окраине города, у подножья горного хребта Экка-Марьям на высоком склоне берега горной реки Кабаны, притока Акакэ, впадающей в Аваш, в версте расстояния от помещения миссии, находящейся на другом берегу реки Кабаны...

Но это мы немного заглянули вперед, - до Аддис-Абебы русской миссии еще нужно было добраться.

Из-за испепеляющего зноя, безводья, козней владельцев верблюдов, происков иностранных агентов этот поход (Петербург – Одесса – Джибути – Аддис-Абеба) был равносилен подвигу.

«С моей стороны, - докладывал Власов,- потребовалось много силы воли, спокойствия и железной организации, дабы довести это дело до конца. После всех, вынесенных мною в пути нравственных и физических испытаний, я, перед Богом, могу заверить, что не в силах был бы пройти через таковые вторично, не подвергая себя серьезному риску».

4 февраля 1898 года русские, преодолев более 500 км по горам и пустыням, прибыли в Аддис-Абебу, столицу Абиссинии.

О многих подробностях многотрудного путешествия русской миссии из России в Эфиопию можно узнать из записок человека, возглавлявшего казачий конвой, охранявший  членов миссии и ее имущество в ходе этого путешествия.

Сборы конвоя

... Около 1-го октября 1897 г.приехал в казачьи казармы один из членов миссии, генерального штаба полковник Артамонов, и официально передал приказание в полки формировать конвой. В состав конвоя назначалось: шесть казаков лейб-гвардии Казачьего полка, шесть казаков — лейб-гвардии Атаманского полка, трое лейб-гвардии Уральской казачьей сотни, два артиллериста лейб-гвардии 6-й Донской Его Величества батареи и два Гвардейской конно-артиллерийской бригады; кроме того, в состав конвоя входил также один гусар лейб-гвардии Гусарского Его Величества полка, бывший в командировке в Абиссинии вместе с поручиком того же полка, - A. E. Булатовичем...

   В конвой было приказало дать отборных людей от полков. Каждый человек, помимо красивой внешности, представительного роста, должен был обладать известным развитием и характером, чтобы импонировать туземному населению; кроме того, он должен был быть не обузой, не мертвым грузом в походе, но полезным сочленом экспедиции.

Все отобранные казаки удовлетворили бы самому строгому требованию. Это были рослые люди, хорошо грамотные, развитые, между ними были мастеровые, сапожники, портные, были люди, знающие плотничное и столярное ремесло, были певцы...

... Все вещи можно было разбить на три категории: по способу укладки, и по местам их употребления, и на две, по роду вещей: на казенные и собственные. К первой категории я отнес те вещи, которые казаку понадобятся только на месте во время жизни в Энтото, столице Абиссинии: это парадное снаряжение и часть белья; во вторую категорию вошли вещи, нужные в походе по пустыне: оружие, патроны, седла, вьюк, фланелевое белье и проч. и, наконец, к третьей категории: вещи ручного багажа, бурки, верблюжьи куртки, запас белья, мелочи походной жизни, белые фуражки и проч.

... Офицеры, - миссии и гвардейской казачьей бригады, - благословили конвой иконой изящной работы. Икона эта изображала образ Спасителя в венце из эмали, в дубовом ящике; на задней крышке складня привинчена серебряная доска с надписью: «Конвою Императорской Российской дипломатической миссии в Абиссинию чины миссии и гвардейская казачья бригада, 12-го октября 1897 года».

   На заготовление предметов обмундирования и снаряжения, которые от казны не полагаются, каждому казаку было выдано по сто рублей подъемных.

12-го октября в церкви казачьей бригады после обёдни было отслужено напутственное молебствие. Почти вся миссия собралась в церкви помолиться Господу Богу. Впереди других казаков, по средине церкви, в парадных, алых, синих, малиновых и черных мундирах стояли люди конвоя.

Сбоку отдельной группой, тоже в парадной форме, стали члены миссии: генерального штаба полковник Л. К. Артамонов, секретарь посланника, коллежский секретарь A. A. Орлов, поручик лейб-гвардии Измайловского полка К. Н. Арнольди, поручики лейб-гвардии 4-го стрелкового Императорской фамилии батальона Г. В. Коховский и Л. С. Давыдов и Кавалергардского полка Г. Г. Чертков; доктора отряда; надворный советник М. И. Лебединский, коллежский асессор Н. П. Бровцын, провизор Б. П. Лукьянов, классный фельдшер коллежский регистратор С. Э. Сасон и кандидат на классную должность Кузнецов.

Все офицеры обоих казачьих полков вместе с командирами присутствовали на молебствии. Священник в короткой прочувствованной речи объяснил казакам обязанность их, как христиан в чужой далекой стране, увещевал их терпеливо сносить все трудности пути в земле с климатом, столь отличным от того, в котором они родились выросли. Затем конвою была передана икона и каждому казаку по маленькому тельному крестику.

... «Сердца наши открылись», - пишет грамотей Любовин, лейб-казак, обладатель прекрасного баритона, - «жалко нам стало расставаться с товарищами, идти в те страны, о которых мы знали лишь понаслышке, или читали в учебниках»… «Молебствие, грустно расстаться, начальники наши прощались с нами», - коротко и просто отмечает этот день здоровый Могутин, красивый бородач.

   18-го октября я был вызван в главный штаб и здесь мне было объявлено, что я назначен начальником конвоя...

Поездом до Одессы

Состав офицеров и врачей мною назван выше. Я позволю теперь остановиться на нижних чинах вверенного мне конвоя. Их 20 человек, один уже уехал; налицо 19.

Старшим, на правах вахмистра, назначен с утверждения полковника Артамонова старший урядник лейб-гвардии Казачьего Его Величества полка Духопельников, молодец 2-х аршин 12-ти вершков роста (195 см), с широкой окладистой бородой и ясными голубыми глазами, православный, холостой; характера спокойного, немного резонер. Важничает, но слегка.

Старший лейб-казачьего звена — младший урядник Еремин, православный, холостой. Ростом не ниже Духопельникова, но имеет более жидкую бороду, поет звонким тенором.

Казаки Изварин и Могутин, женаты. Трубач Терешкин, худощав и строен, слегка горбится, мастер на все руки. Характера мрачного.

Казак Любвин, холостой парень, невысокого роста, с глазами на выкате, носит небольшие усы. Любит почитать книжку, поговорить; смесь писарского шика с казачьим самомнением; обладает прекрасным баритоном. Слегка презирает своих остальных товарищей — серые, дескать, ничего не понимают. Знаток различных напевов, человек бывалый, весьма любознателен.

Старший атаманского звена — старший урядник Авилов, большого роста, худощавый, характером похож на Духопельникова, но ниже и слабее его. Женат, часто задумывается.

Трубач — урядник Алифанов. Бледное лицо, обрамленное густой черной бородой, с черными же задумчивыми глазами. Портной, плотник и кузнец. Весьма исполнителен, но говорить много не любит.

Приказный Крынин, казак среднего роста, человек расторопный и почтительный. Соваться вперед не любит — порученное исполнит тщательно.  Приказный Архипов, плотный и сильный мужчина, старовер, угрюмого и задумчивого характера; глаза, сверкающие из-под нависших бровей, скрывают добрую душу; чертежник и съемщик.  Приказный Демин, почти мальчик с пробивающимися черными усиками 2-х аршин 11-ти вершков росту.

Казак Кривошлыков, длинный, худой, некрасивый с виду детина, кузнец и паяльных дел мастер.

Старший сводного звена — фейерверкер 1-й батареи гвардейской конно-артиллерийской бригады Недодаев, малоросс, уроженец войска Донского; толст и солиден, не без малороссийского юмора; любит петь, разговаривать, весьма любознателен.  Фейерверкер 2-й батареи Полукаров, уроженец Рязанской губернии, не имеет ни усов, ни бороды, поет звонким нежным тенором, человек очень рассудительный. Артиллеристы лейб-гвардии 6-й Донской батареи Щедров и Мазанкин, оба красивые видные бородачи; оба моряки, низовых станиц; дома, на Дону; — занимались рыбачеством.

Уральцы — Сидоров, лихой запевало, гармонист, длинный безбородый и безусый, весельчак и шутник, хороший музыкант. Панов, рыжебородый, с монгольскими чертами лица уралец, отличный танцор, любитель поболтать и поспорить и, наконец, Изюмников, невысокий и круглолицый казак.

   Конвой едет в особом вагоне третьего класса... 9 часов вечера. Люди становятся в одну шеренгу на перекличку в тесном проходе вагона. Трубач Терешкин заводит кавалерийскую зарю. Дружно пропели: «Отче наш «и «Спаси Господи». Ночь…

В Москве к отряду присоединился мальчик — кадет 1-го Московского корпуса Хайле Мариам Уонди, сын Ато Уонди, харарского землевладельца, абиссинец родом.

   Восьми лет от роду он приехал в Петербург, совершенным абиссинцем, теперь ему 14 лет, он отлично говорит по-русски, но забыл свой родной язык. Доктор Бровцын, кандидат Кузнецов и классный фельдшер Сасон пытаются воскресить в его памяти абиссинский язык, но это не всегда им удается...

В Одессу прибыли 17-го октября, около 9-ти часов вечера.

Морем до Константинополя

20-го (1-го) октября, понедельник...  Голова начинает тупо болеть. Мысль перестает работать.    Гадкое море, ужасное море!! Это еще легкая качка, что же будет. когда начнет валять по настоящему.

Начинаешь желать смерти. Если бы пароход в это время стал тонуть, то кажется ни малейшего усилия не употребил бы, чтобы спастись. Спускаешься вниз, цепляясь за перила лестницы, и ложишься каюту. Лежать легче. ..  С полным равнодушием ко всему, с самой постыдной слабостью воли, я заснул, наконец, и это было самое лучшее, что мог я сделать во время качки.  Меня разбудил Ч. «Вставайте, к Босфору подходим!..»...

Были сумерки, когда я вышел на набережную... Турецкий кавалерийский разъезд проехал по городу. Лошади в довольно хороших телах, но люди грязно одеты и посадка разнообразна. Вообще, встречавшиеся со мной турецкие солдаты и офицеры не имели особенно воинственного вида. Длинные брюки турецких солдат висели, далеко не доходя до сапог, напоминая иных мальчиков, выросших из штанов, доставшихся им, вероятно, от старшего брата. Лица турецких солдат по большей части выразительные и красивые...

От Константинополя до Александрии

... В три часа «Царь», буксируемыми маленьким портовым пароходом, медленно стал вытягиваться из Золотого Рога.

   В первом классе много новых пассажиров. Египетская принцесса Nazle Hanem, сестра жены хедива с маленьким сыном, наследником египетского престола, сопровождаемая двумя горничными и тремя евнухами, отвратительными нёграми с громадными губами, приплюснутыми носами и тупой физиономией, стоит на юте, возбуждая всеобщее внимание...

 «Царь» прибавил ходу, турецкий катер отстал, пронзительно свистнул и понесся к Босфору — мы медленно стали выходить в Мраморное море...

... На юте собраны песенники. Высокий уралец Сидоров мягким тенором заводит:

   «За Авашем (Аваш — река в Абиссинии), за рекой

   «Казаки гуляют

   «И каленою стрелой

   «За Аваш пускают!

   Хор дружно подхватывает и перефразированная казачья песня звучит и переливается над голубыми волнами Эгейского моря...

... Обеднели греки после войны. За пять франков вас везут в коляске из Пирея в Афины (40 минут езды), показывают все достойное обозрения и привозят обратно. В эту же плату входит и шлюпка на пристань и обратно на пароход.

... С 2-х часов стал виден Африканский берег... Еще немного ожидания и «Царь» подтянулся к пристани и ошвартовался у берега. Около 6-ти часов вечера я перебрался с командой на стоявший рядом с «Царем «пароход русского общества пароходства и торговли «Одесса», который должен был доставить нас до Порт-Саида.

   В 9 часов на верхней палубе «Одессы» конвой был построен на перекличку. Чудная, ни с чем несравнимая, воспетая поэтами египетская ночь спустилась над городом... И среди этой тишины, среди неуловимого аромата моря, олеандров и апельсинов, впервые раздались протяжные звуки русской кавалерийской зори. И трубач как-то особенно старательно выводил ее плачевные ноты… Сняли шапки. «Отче наш «- высоким тенором завел Любовин, «иже еси на небесех», густыми басами подхватили люди конвоя, и русская молитва пронеслась по волнам Средиземного моря и коснулась берегов Африки.

   — «Сегодня, братцы», сказал я конвою, «впервые русская кавалерийская труба проиграла зорю на африканском берегу. Поздравляю вас, братцы, с благополучным переходом на ту почву, где вам суждено ныне послужить Государю Императору!»

От Александрии до Порт-Саида. Александрия

   27-го октября (8-го ноября), понедельник. Какой чистый и приятный город Александрия; прямые ровные и широкие улицы, обстроенные многоэтажными домами, расходятся в разные стороны... над пышной растительностью протянулось высокое голубое небо густого колера, без тучи, без облачка... Чудный край!

   Едва я сошел на берег и вступил в арабскую часть города, как попал в сеть узких улиц, застроенных какими-то грязными, наскоро побеленными балаганами...   Араб с криком бежит по улице, подгоняя маленького ослика; толстый старик в чалме взгромоздился на его и совершенно придавил животное...

   В европейской части города леность и попрошайничанье арабов не так заметны. Улицы широки, магазины прекрасны. Всюду газовые фонарей, местами в отелях электричество. На каждом углу стоит бравый англо-египетский полисмен суданец в красной феске, синем однобортном мундире и синих брюках, при тесаке. Тот же негр, а какой прекрасный вид!...  Хороша английская муштра: — она из солдата делает джентльмена.

   Я видал и территориальные английские войска. Изящно — и эффектно одетые... красивые и бравые, почти мальчики, королевские солдаты производят хорошее впечатление.  To в них дорого, что каждый из них, как будто, с восторгом об являет всему миру — «я солдат королевы- смотри на меня!»

Смотреть на Нил и гулять по волшебному саду Антониадеса я ходил со всей командой. Это верст восемь ходу. Одевши казаков в белые рубашки и белые длинные шаровары, в белые фуражки, я вышел с ними рано поутру 28-го октября.... Маленькие арабчата с удивлением смотрели на здоровых бородачей, одетых во все белое и маршировавших в такт залихватской казачьей песни. «Ой хмель мой хмелек», отдавалось по берегу Нила.

Но вот и сад Антониадеса...  Мы подошли к большим чугунным резным воротам, за которыми сидели араб и негр. — «Москов-аскер», сказал я, «desirent voir 1е jardin».

... араб искривился весь в гримасу. «Бакшиш?»...  Я дал ему меджидие. Но ему этого было мало. Под самое лицо протянул он мне свои корявые грязные пальцы и смеялся, и качал головой, пришлось набавить и, - плутоватое животное наконец, отперло калитку.

... кругом розы, магнолии и чудные белые лилии. Из чащи деревьев бамбук кидает тонкие, будто железные, зеленые стволы, усеянные массой мелких листьев, жасмин протягивает ветку ароматных цветов. Не знаешь, что смотреть, куда идти.

Казаки то и дело ахали от изумления и обращались ко мне с вопросами, как какое дерево называется...  — «Это рай земной!» говорили кругом меня казаки, «таков был рай!», «жить бы здесь и в Абиссинию ехать не надо бы»… «Я бы век здесь прожил!» блаженно улыбаясь, говорит голубоглазый Крынин, «и умирать не надо!»…

... Танец некрасив и неизящен, он только циничен... Пляшет один живот, да бедра ходят то вправо, то влево. Костюм производит уродливое впечатление отсутствием талии, а неестественные движения мучат и утомляют глаз.

   «Бум», «бум», бьет и колотит буйволовый бубен, мандолина и цитра сливаются с певицей в один тоскующий напев. Жутко, страшно среди этой сладострастной толпы в этом жарком и грязном балагане...   

28-го октября (9-го ноября), вторник. ... были приобретены в александрийском магазине пробковые шляпы для нижних чинов конвоя. Дело в том, что «туркестанская» фуражка с назатыльником, приобретшая уважение среди азиатских кочевников в противность английскому шлему, была любима номадами азиатских степей. И в столице Абиссинии Аддис-Абеба, при климате не слишком жарком, эта фуражка должна была сыграть свою роль, но на переходе от Джибути до Харара, в Сомалийской пустыне, весьма рискованно было подвергать нижних чинов конвоя опасности солнечного удара, вот почему ... было решено купить пробковые круглые шляпы, вентилированные, с низкими покатыми полями.

В 2 часа дня маленькая старуха «Одесса» снялась с якоря и вышла в Средиземное море. Дул ветер, грозивший перейти в шторм... В каютах чемоданы, узлы, сундуки дружной стаей переезжали из угла в угол. Вода из умывальника лилась на постель, мочила подушки и простыню. Никакие «скрипки» не могли за обедом. удержать посуду в повиновении. Суп лился на колени, вино попадало на жаркое. В такие минуты самое лучшее спать...

От Порт-Саида до Джибути

29-го октября, среда. Порт-Саид — это именно «порт «и только. «Саид» никакого значения не имеет и не будь он вместе с тем «порт», он был бы немыслим. Это гостиный двор пароходов и кораблей, идущих из Европы и в Европу. Три большие улицы сплошь заняты магазинами — в одних продают консервы, обувь, белье, шляпы, духи, одеколон, вино, банановый ликер, печенья- в других индийские шелка, японские ширмы, божков, коробки из слоновой кости и перламутра, шкуры, перья страуса, тончайшие фарфоровые сервизы, медную китайскую посуду, фотографии…

Команда размещена в двух комнатах шестого этажа громадного «Eastern exchange», английского отеля. Комнаты светлые, чистые. Люди расположились так: в одной большой комнате — два первые звена и в другой комнате, поменьше — сводное звено. На пол положены бурки, в головах чемоданы и платье. Командный образ висит в углу. Комната фешенебельного английского отеля обращена в казачью казарму. Дежурный в фуражке и при финском ноже следит за порядком.

   Уборка комнат кончена. Люди строятся на веранде: час — пассивная гимнастика, час — отдание чести, час — уставы и сведения по географии стран, которые проходим. В 12 часов обед. После обеда прогулка за город на берег моря — конечно, вольной толпой, чтобы не возбуждать лишнего внимания. Вечером чтение про Абиссинию и курсы абиссинского языка; перекличка в девять часов и молитва — день кончен.

   Ha перекличке no обыкновению опрашиваю людей, всем ли они довольны? — Мнутся. Что такое? Помещение не хорошо?

   — «Отличное помещение!» говорит Авилов.

   — «Чего лучше!» подтверждает вахмистр.

   — «Электричество», робко тянет Могутин.

   — «Обед вам не нравится, что ли?» спрашиваю я.

   — «Так точно», потупись и стыдливо опуская глаза, говорит Духопельников.

   — «Что же вам дают? Мало что ли?»

   — «Мало не мало, а есть нечего», замечает Терешкин.

   — «Мы бы сами-то лучше», скромно говорит командный кашевар, трубач Алифанов.

   — «Какой же обед был у вас сегодня?»

   — «Да кто его знает! Вареные огурцы, слизни какие-то, а мяса почти не было».

   Заглянул в меню. Действительно, соусы да фарши, а беф только один, блюд много, а всего по малу.

   — «Что делать, говорю, братцы. Помни присягу, ешь, что дают!»

   — «Мы что ж! Мы ничего. Так только!» послышались голоса. Я распустил команду и пошел к себе.

«Терпеть холод и голод, и всякие нужды солдатские» имеет смысл тогда, когда избежать этого нельзя, но когда избегнуть можно, то всякое лишение уже становится под ответственность начальника. Я пошел к хозяину отеля и попросил уделить мне уголок плиты, давать мне на обед то, что я попрошу, и допустить на кухню двух казаков стряпать.

   Как обрадовались казаки, когда узнали, что на завтра у них будут щи донские и картофель с салом.

   30-го октября, четверг... В восемь часов обед. У меня такая пробная порция на столе что я думаю, не съесть ли мне ее всю и отказаться от чопорного скучного обеда в «Dining гоом`е» отеля. Великолепные щи смастерили Терешкин с Алифановым, щи из свежей капусты с помидорами и луком. Это может понять только тот, кто уехал давно из России, кто пьет вареный чай с перцем и ест все поливая красным стручковым перцем и соей.

   Итальянский консул спрашивал у нашего консула- правда ли, что белые бородатые люди настоящие казаки и. получив утвердительный ответ, выразил крайнее изумление, что еще не было скандалов, никого не зарезали и не ограбили. «Скандалы будут», сказал он с уверенностью. «Посмотрим», подумал я.

   4-го (16-го) ноября, вторник... Было семь часов утра, когда 10,000-тонный пароход «Pei-ho» величественно вошел в канал. Капитан объявил мне, что в третьем классе имеется только 21 место, тогда как у нас было всего 24 человека, считая прислугу начальника; пошел смотреть.

   Помещение людей сносно: это две маленькие каюты, одна на пять, одна на восемь мест и восемь мест в общей каюте. Разместиться можно.

   На пароходе около 15-ти французских офицеров, направляющихся на остров Мадагаскар. Они все в форме. Часовому внушено отдавать честь всем французским офицерам.

   В 11 1/2 часов сняли канаты и около 12-ти медленно потянулись по каналу. Вскоре пустыня залегла по азиатскому берегу. Бесконечные пески, ровные, как доска, без признака растительности, скучные и томительные.    По африканскому берегу показались мелкие озера, громадная стая пеликанов белела на одном из них.

   В два часа ночи вошли в Суэц. При свете электрических фонарей погрузили палатки и ящики с винами идущие из Бомбея. Как только кончилась нагрузка, тронулись дальше.

   5-го (17-го) ноября, среда. Мы в Суэцком заливе. Погода довольно холодная, градусов 12 R. тепла не больше. О тропических костюмах и думать нечего, не пришлось бы одевать пальто.

Несмотря на свежую погоду, все на палубе. Да и как не любоваться на причудливые очертания берегов. Розовато желтые горы вздымаются ломаной линией на горизонте. Вон, доминируя над длинною цепью высоких гор, высится гора Синай. Она совсем затянута синевой дали и вторым планом декорации рисуется на небе. Дика и своеобразна картина первозданной страны. На этих голых утесах, среди высоких, песчаных скал, одиноко вздымающих к небу вершины свои, в ровном песчаном подъеме пустыни без признака растительности, на многие версты зародился Бог мстительный, Бог евреев — Саваоф.

... Ночь не несет с собой прохлады. Тело выделяет массу испарений. Белье намокает и липнет к нему. Дышать нечем. идешь в ванну, но и ванна не приносит облегчения... Тело измучено этой жарой, разварено, мысль не работает, сон бежит от глаз. Наконец, забываешься, чтобы под утро проснуться мокрым от пота и сразу почувствовать, что жара не убавилась, а прибавилась.

...Между офицерами нашей миссии и французскими едущими на Мадагаскар, начинается настоящая дружба. На палубе все перемешались, говорят друг другу самые отборные комплименты. Их удивляет, что все наши говорят по-французски. Вечером пьем шампанское за их здоровье, желаем взаимно счастливого пути.

   На баке сцены происходят тоже самые мирные и дружественные. Депутация матросов и пассажиров является ко мне с просьбой разрешить угостить наших казаков, распить с ними бутылочку вина. О разрешения начальника миссии позволено устроить в каюте маленький праздник. Любовин готовит речь на французском языке.

   …"В 9 часов утра нас пригласили к завтраку и, к удивлению нашему», пишет артиллерист 6-й батареи Щедров, «нам подали устриц (мулек), недавно вынутых из воды, но не менее удивились и французы, когда обратно убрали целыми, мы их не только, чтобы ест, но даже с отвращением на них смотрели.

   (9-го 21-го) ноября, воскресенье. Ночью прошли Баб-эль-Мандебский пролив.

... Мы подходим к Джибути. Последние прощания с французами.

   ... В 10 часов утра пароход подошел к Джибути. На нескольких лодках к нему подъехали около 50-ти сомалийских мальчишек от 7-ми — 18-ти лет.

... На первый взгляд они отвратительны своим темным цветом, своей наготой. Особенно ужасны те, у которых черепа гладко выбриты, или покрыты желтовато-бурыми выгорелыми волосами. Но присмотришься к худощавым, довольно стройным телам сомалей и начинаешь примиряться...

   К пароходу подошли лодки. Начинается погрузка багажа...Можно подвести итоги этому 2-х недельному пребыванию на воде. Кроме, двух, трех казаков низовых станиц, дома занимавшихся рыбачеством, море не оставило по себе приятного воспоминания. Все рвались скорее покинуть борт парохода, беспредельную синеву океана и ступить. на почву, хотя и унылой, но родной стихии…

Здесь мы, пожалуй, прервемся на время и поговорим немного об авторе только что прочитанных нами записок о начале путешествия Чрезвычайной миссии Российской Империи по маршруту Санкт-Петербург – Аддис-Абеба. Многие уже наверное догадались, что написаны они Петром Красновым:

Пётр Николаевич Краснов, «Казаки в Абиссинии. Дневник Начальника конвоя Российской Императорской Миссии в Абиссинии в 1897--98 году».

http://az.lib.ru/k/krasnow_p_n/text_0260.shtml

 

Родился Петр Краснов в богатой семье казачьего генерала 10 сентября 1869 года в Санкт-Петербурге ([14]), успешно окончил Александровский кадетский корпус и Павловское военное училище (1888). В 1892 поступил в Николаевскую академию Генерального штаба, однако через год был отчислен за неуспеваемость. в 1908 окончил офицерскую кавалерийскую школу. В 1889-92 — хорунжий, с 1893 сотник в лейб-гвардии Атаманском полку.

Прожил детство и юность в неказачьих землях, за что его дразнили ненастоящим, «петербургским казаком».

http://kuzhist.narod.ru/Krasnov/Krasnov.html    

В 1897 году был, как уже сказано выше, назначен начальником конвоя русской миссии в Абиссинии (Эфиопии).

Дальнейшие подробности биографии этого человека обсудим в следующем материале, а пока перенесемся на несколько минут в начало XXI века.

 

4 августа 2007 года в станице Еланской (Ростовская область) состоялось открытие и освящение Мемориального комплекса «Донские казаки в борьбе с большевиками». На торжественной церемонии открытия присутствовали более 400 человек. По приглашению жителей станицы в торжествах принял участие Преосвященнейший Михаил, епископ Женевский и Западноевропейский. Инициатор создания комплекса — донской казак В.П. Мелихов (Москва).

В этой казацкой станице Мелихов В.П. купил себе землю, построил дом и частный Музей-Мемориал, посвящённый истории казачества и истории его борьбы с большевиками.

В Мемориальный комплекс «Донские казаки в борьбе с большевиками» входят музей и архив...

http://www.rpparty.ru/dvizhok/print.php?id=76    

 

Дом-музей.

Протесты, призывы к сносу памятника со стороны различных групп граждан России пока, насколько я знаю, результатов не принесли.

Продолжение следует...

ПыСы. Приветствуются люди умные и вежливые. И доброжелательные