Миф о том, что все военнопленные после освобождения попадали в лагеря.

Ваша ссылка не работает. 

То, что все с оккупированных территорий попадали в лагеря - миф, конечно. Но и то, что все, туда попавшие, заслужили такого наказания и не было ошибок - тоже миф. Суровое время, естественные суровые меры, порой, несправедливо и незаслуженно ломали судьбы.  

"3-я — гражданские лица призывного возраста, проживавшие на территории, занятой противником."

Мой дед из этой группы. Оставшуюся жизнь после освобождения прожил на Колыме. До реабилитации не дожил.

Дополню.

Совершенно секретно 
ПРИКАЗ 
НАРОДНОГО КОМИССАРА ВНУТРЕННИХ ДЕЛ СОЮЗА ССР 
за 1945 год 
СОДЕРЖАНИЕ: 
О частичном изменении приказа НКВД СССР № 0016 
от 11-го января 1945 года 
№ ___ «__» апреля 1945 года Гор. Москва 

В частичное изменение приказа НКВД СССР № 0016 от 11-го января 1945 года, — 
ПРИКАЗЫВАЮ: 
1. Уполномоченным НКВД СССР по фронтам впредь по мере продвижения частей Красной Армии на территории, освобождаемой от войск противника, при проведении чекистских мероприятий, обеспечивающих очистку тыла действующих частей Красной Армии от вражеских элементов, подвергать аресту: 
а) шпионско-диверсионную и террористическую агентуру германских разведывательных органов; 
б) участников всех организаций и групп, оставленных немецким командованием и разведывательными органами противника для подрывной работы в тылу Красной Армии; 
в) содержателей нелегальных радиостанций, складов оружия, подпольных типографий, изымая при этом материально-технические базы, предназначенные для вражеской работы; 
г) активных членов национал-социалистической партии; 
д) областных, городских и районных руководителей фашистских молодежных организаций; 
е) сотрудников гестапо, «СД» и других немецких карательных органов; 
ж) руководителей областных, городских и районных административных органов, а также редакторов газет, журналов и авторов антисоветских изданий. 
2. Уничтожать на месте преступления, в соответствии с приказом НКВД СССР № 0061 от 6-го февраля 1945 года, лиц, уличенных в совершении террористических и диверсионных актов. 
3. Командно-политический и рядовой состав армии противника, а также военизированных организаций, «Фольксштурм», «СС», «СА», а также личный состав тюрем, концлагерей, военных комендатур, органов военной прокуратуры и суда направлять в лагеря для военнопленных НКВД СССР в установленном порядке. 
4. Командный и рядовой состав т.н. «Русской освободительной армии» направлять в проверочно-фильтрационные лагери НКВД СССР. 
5. Прекратить отправку в СССР лиц, арестованных в порядке очистки тылов действующих частей Красной Армии. 
Установить, что вывоз в СССР отдельных арестованных, представляющих оперативный интерес, может быть произведен с санкции НКВД СССР. 
6. Для содержания арестованных на месте Уполномоченным НКВД СССР организовать необходимое количество тюрем и лагерей. 
Охрану этих тюрем и лагерей возложить на конвойные войска НКВД СССР, имеющиеся в распоряжении Уполномоченных по фронтам. 
Заместителю Наркома Внутренних Дел СССР тов. Чернышову совместно с Уполномоченными НКВД СССР по фронтам в пятидневный срок разработать и представить мне на утверждение дислокацию организуемых тюрем и лагерей по фронтам. 
7. Уполномоченным НКВД СССР по фронтам пересмотреть материалы на всех арестованных, находящихся у них под стражей. 
Инвалидов, больных, нетрудоспособных, стариков свыше 60-ти лет и женщин из числа лиц, не подпадающих под действие пункта 1 настоящего приказа, из-под стражи освободить. 
8. Комиссарам Государственной Безопасности 2-го ранга т.т. Чернышову и Кобулову совместно с начальником ГУПВИ НКВД СССР тов. Кривенко, начальником Отдела проверочно-фильтрационных лагерей НКВД СССР тов. Шитиковым организовать и провести необходимые мероприятия по фильтрации арестованных, вывозимых с фронтов в лагеря НКВД, руководствуясь при этом следующим: 
а) лиц, подпадающих под действие пункта 1 настоящего приказа, оставить под стражей в лагерях для интернированных; 
б) лиц, не подпадающих под действие пункта 1 настоящего приказа и в отношении которых не будет добыто дополнительных материалов, физически годных передать для работы в промышленность, а инвалидов, стариков и нетрудоспособных по мере окончания проверки освобождать и отправлять в организованном порядке к местам их постоянного жительства. 
Народный комиссар внутренних дел 
генеральный комиссар государственной безопасности  Л. БЕРИЯ 
РГАНИ. Ф. 89. Оп. 75. Д. 5. Л. 4—7. Подлинник. Машинопись.

Вообще-то, элементарный здравый смысл подсказывает, что военнослужащие, вернувшиеся из плена, должны быть подвергнуты проверке органами контрразведки — хотя бы потому, что среди них заведомо имеется некоторое количество вражеских агентов. Немцы активно использовали этот канал для засылки своей агентуры. Вот что писал по этому поводу в своих мемуарах начальник VI управления РСХА бригадефюрер СС Вальтер Шелленберг:

«В лагерях для военнопленных отбирались тысячи русских, которых после обучения забрасывали на парашютах в глубь русской территории. Их основной задачей наряду с передачей текущей информации было политическое разложение населения и диверсии. Другие группы предназначались для борьбы с партизанами, для чего их забрасывали в качестве наших агентов к русским партизанам. Чтобы поскорее добиться успеха, мы начали набирать добровольцев из числа русских военнопленных прямо в прифронтовой полосе» (Шелленберг В. Мемуары / Пер. с нем. М., 1991. С.215). 

Таким образом, создание в конце 1941 года по приказу наркома обороны №0521 фильтрационных лагерей для проверки освобождённых из плена было насущной необходимостью.

Проверку в этих спецлагерях проходили не только бывшие военнопленные. Поступавший туда контингент делился на три учётные группы:

1-я — военнопленные и окруженцы;

2-я — рядовые полицейские, деревенские старосты и другие гражданские лица, подозреваемые в изменнической деятельности;

3-я — гражданские лица призывного возраста, проживавшие на территории, занятой противником.

Но, может, из фильтрационных лагерей бывших пленных действительно скопом гнали на Колыму? Давайте проанализируем опубликованные на этот счёт архивные данные:

«Справка о ходе проверки б/окруженцев и б/военнопленных по состоянию на 1 октября 1944 г.

1. Для проверки бывших военнослужащих Красной Армии, находящихся в плену или окружении противника, решением ГОКО №1069сс от 27.XII-41 г. созданы спецлагеря НКВД.

Проверка находящихся в спецлагерях военнослужащих Красной Армии проводится отделами контрразведки “Смерш” НКО при спецлагерях НКВД (в момент постановления это были Особые отделы).

Всего прошло через спецлагеря бывших военнослужащих Красной Армии, вышедших из окружения и освобождённых из плена, 354 592 чел., в том числе офицеров 50 441 чел.

2. Из этого числа проверено и передано:

а) в Красную Армию 249 416 чел.

в том числе:

в воинские части через военкоматы 231 034

из них — офицеров 27 042

на формирование штурмовых батальонов 18 38

из них — офицеров 16 163

б) в промышленность по постановлениям ГОКО 30 749

в том числе — офицеров 29

в) на формирование конвойных войск и охраны спецлагерей 5924

3. Арестовано органами “Смерш” 11 556

из них — агентов разведки и контрразведки противника 2083

из них — офицеров (по разным преступлениям) 1284

4. Убыло по разным причинам за всё время — в госпитали, лазареты и умерло 5347

5. Находятся в спецлагерях НКВД СССР в проверке 51 601

в том числе — офицеров 5657

Из числа оставшихся в лагерях НКВД СССР офицеров в октябре формируются 4 штурмовых батальона по 920 человек каждый» (Земсков В.Н. ГУЛАГ (историко-социологический аспект) // Социологические исследования. 1991. №7. С.4–5).

Итак, судьбы бывших военнопленных, прошедших проверку до 1 октября 1944 г., распределяются следующим образом:

Направлено

в воинские части через военкоматы: 231034 человек (76,25%)

в штурмовые батальоны: 18382 человек (6,07%)

в промышленность: 30749 человек (1,96%)

в конвойные войска: 5924 человек (0,15%)

арестовано 11556: человек (3,81%)

в госпитали, лазареты, умерло: 5347 человек (1,76%)

Всего прошло проверку: человек 302992 (100%)

Таким образом, как видно из процитированной справки, среди рядового и сержантского состава благополучно проходило проверку свыше 95% (или 19 из каждых 20) бывших военнопленных.

Несколько иначе обстояло дело с побывавшими в плену офицерами. Арестовывалось из них меньше 3%, но зато с лета 1943 до осени 1944 года значительная доля направлялась в качестве рядовых и сержантов в штурмовые батальоны. И это вполне понятно и оправданно — с офицера спрос больше, чем с рядового.

Кроме того, надо учесть, что офицеры, попавшие в штрафбаты и искупившие свою вину, восстанавливались в звании. Например, 1-й и 2-й штурмовые батальоны, сформированные к 25 августа 1943 года, в течение двух месяцев боёв показали себя с самой лучшей стороны и приказом НКВД были расформированы. Бойцов этих подразделений восстановили в правах, в том числе и офицеров, и затем отправили воевать далее в составе Красной Армии.

А в ноябре 1944 года ГКО принял постановление, согласно которому освобождённые военнопленные и советские граждане призывного возраста вплоть до конца войны направлялись непосредственно в запасные воинские части, минуя спецлагеря. В их числе оказалось и более 83 тысяч офицеров. Из них после проверки 56160 человек было уволено из армии, более 10 тысяч направлены в войска, 1567 лишены офицерских званий и разжалованы в рядовые, 15 241 переведены в рядовой и сержантский состав (Шабаев А.А. Потери офицерского состава Красной Армии в Великой Отечественной войне (Военно-исторический архив. 1998. №3. С.180).

Итак, после знакомства с фактами, в том числе и опубликованными заведомыми антисталинистами, миф о трагической судьбе освобождённых советских военнопленных лопается, как мыльный пузырь. На самом деле вплоть до конца войны подавляющее большинство (свыше 90%) советских военнослужащих, освобождённых из немецкого плена, после необходимой проверки в спецлагерях НКВД возвращались в строй или направлялись на работу в промышленность. Незначительное количество (около 4%) было арестовано и примерно столько же направлено в штрафбаты. 

В СПЕЦЛАГЕРЯХ НКВД

Весьма популярным среди мифотворцев является утверждение, будто с освобождёнными советскими военнопленными в СССР обращались хуже, чем с взятыми в плен немцами.

Например, вот что пишет М.И.Семиряга:

«Уж если говорить о парадоксе применительно к позиции Сталина и его окружения по отношению к военнопленным, то он состоял в том, что советское руководство относилось более гуманно к военнопленным противника, нежели к собственным гражданам, вернувшимся из вражеского плена» (Семиряга М.И. Тюремная империя нацизма и её крах. М., 1991. С.131).

Между тем, чтобы определить, к кому относились более, а к кому менее гуманно, существует такой простой и наглядный показатель, как смертность.

Вот данные за июль–декабрь 1944 года из журнала статистического учёта наличия и движения контингента в спецлагерях НКВД СССР, куда поступали освобождённые советские военнопленные (ГАРФ. Ф.Р.-9408с. Оп.1с. Д.13. Л.1–18)(См Табл. 1[1])

Теперь посмотрим, какова была смертность немцев и их союзников в нашем плену. Вот данные из справки Л.П.Берии на имя И.В.Сталина и В.М.Молотова о количестве военнопленных, содержащихся в лагерях НКВД, их физическом состоянии и распределении на работы по наркоматам. Согласно этому документу, на 5 декабря 1944 года у нас в плену находились 680 921 военнослужащих противника. При этом за последнюю декаду ноября в лагерях военнопленных умерли 6017 и в госпиталях 2176 человек (Военнопленные в СССР. 1939–1956. Документы и материалы... С.591–592). То есть, за 10 дней умерли 8193 пленных, или 1,2%.

Для сравнения: в 15 спецлагерях НКВД, по которым в упомянутом выше журнале статистического учёта есть данные за последнюю декаду ноября, из 120 тысяч проходивших проверку освобождённых советских военнопленных и прочего контингента (на начало последней декады их там находилось 123 765, на конец декады — 119 859) умер всего лишь 41 человек (ГАРФ. Ф.Р.-9408с. Оп.1с. Д.13. Л.1–18) или 0,03%.

Впрочем, не стоит думать, будто в НКВД стремились специально уморить побольше пленных немцев, румын, итальянцев (и прочих граждан тогдашней объединённой Европы, явившихся приобщать варварскую Россию к западной цивилизации). Как отмечается в той же справке Берии:

«В октябре и ноябре с.г. в лагеря поступило 97 000 военнопленных, главным образом из окружённой в районе Кишинёва группировки войск противника. Больше половины из них оказались истощёнными и больными. Несмотря на мероприятия по их оздоровлению, смертность этого состава военнопленных в октябре и ноябре резко повысилась» (Военнопленные в СССР. 1939–1956. Документы и материалы... С.592).

Однако освобождённые советские военнопленные поступали в спецлагеря НКВД тоже отнюдь не из санаториев. Тем не менее смертность среди них была в десятки раз меньшей.

Не менее интересно сопоставить смертность освобождённых советских военнопленных, содержавшихся в спецлагерях НКВД, со смертностью заключённых в советских тюрьмах и лагерях. В 1944 году она составила 8,84% в лагерях ГУЛАГа и 3,77% в тюрьмах. Думаю, теперь мы можем сполна оценить «добросовестность» тех авторов, которые приравнивают прохождение проверки в спецлагере НКВД к заключению в ГУЛАГе, как это сделал, к примеру, некий Марк Штейнберг в своей статье, недавно опубликованной в «Независимом военном обозрении»:

«Свыше полутора миллионов мужчин в стране, потерявшей значительную часть именно этого компонента своей демографии, были изолированы в так называемых фильтрационных центрах. Условия в них ничем не отличались от гулаговских и немалая часть “фильтруемых” погибла» (Штейнберг М. Когда слово «военнопленный» звучит гордо // Независимое военное обозрение. 14–20.01.2005. №1 (409). С.8).

ПОСЛЕ ПОБЕДЫ

После Великой Отечественной войны началось массовое освобождение советских военнопленных и гражданских лиц, угнанных на принудительные работы в Германию и другие страны. 

Согласно директиве Ставки №11086 от 11 мая 1945 года для приёма репатриируемых советских граждан, освобождаемых войсками союзников, Наркоматом обороны было организовано 100 лагерей. Кроме того действовали 46 сборных пунктов для приёма советских граждан, освобождённых Красной Армией.

22 мая 1945 года ГКО принял постановление, в котором по инициативе Л.П.Берии устанавливался 10-дневный срок регистрации и проверки репатриантов, после чего гражданские лица подлежали отправке к месту постоянного жительства, а военные — в запасные части. Однако в связи с массовым наплывом репатриантов 10-дневный срок оказался нереальным и был увеличен до одного-двух месяцев.

В качестве примера рассмотрим работу Шахтинского проверочно-фильтрационного лагеря №048. Согласно донесению временно исполняющего обязанности начальника управления ПФЛ №048 подполковника Райберга о наличии и движении спецконтингента за период с 1 января по 1 августа 1945 года результаты проверки находившихся в лагере бывших военнопленных оказались следующими: из 44 проверенных офицеров благополучно прошли проверку 28 (63,6%), из 549 сержантов — 532 (96,9%), из 3131 рядового — 3088 (98,6%). В целом по военнопленным из 3724 человек благополучно прошли проверку 3648 (98,0%) (ГАРФ. Ф.Р.-9408с. Оп.1с. Д.18. Л.2–2об.).

А вот аналогичные сведения из донесения подполковника Райберга о наличии и движении спецконтингента за период с 1 августа 1945-го по 1 января 1946 года: из 54 проверенных офицеров благополучно прошли проверку 48 (88,9%), из 404 сержантов — 359 (88,9%), из 1717 рядовых — 1512 (88,1%). В целом по военнопленным из 2175 человек благополучно прошли проверку 1919 (88,2%) (Там же. Л.3–3об.).

Окончательные итоги проверки советских военнопленных и гражданских лиц, освобождённых после войны, выглядят следующим образом. К 1 марта 1946 года было репатриировано 4 199 488 советских граждан (2 660 013 гражданских и 1 539 475 военнопленных), из них 1 846 802 поступило из зон действия советских войск за границей и 2 352 686 принято от англо-американцев и прибыло из других стран.

Результаты проверки и фильтрации репатриантов (по состоянию на 1 марта 1946 г.)

Направлено к месту жительства 
2146126 гражданские 
80,68%

281780 военные 
18,31%

Призвано в армию 
141962 гражданские 
5,34%

659190 военные 
42,82%

Зачислено в рабочие батальоны НКО 
263647 гражданские 
9,91%

344448 военные 
22,37%

Передано в распоряжение НКВД 
46740 гражданские 
1,76%

226127 военные 
14,69%

Находилось на сборно-пересыльных пунктах и использовалось на работах при советских воинских частях и учреждениях за границей 
61538 гражданские 
2,31%

27930 военные 
1,81%

(Земсков В.Н. Репатриация советских граждан и их дальнейшая судьба (1944–1956 гг.) // Социологические исследования. 1995. №6. С.6)

Таким образом, из военнопленных, освобождённых после окончания войны, репрессиям подверглись лишь 14,69%. Как правило, это были власовцы и другие пособники оккупантов. Так, согласно инструкциям, имевшимся у начальников проверочных органов, из числа репатриантов подлежали аресту и суду:

— руководящий и командный состав органов полиции, «народной стражи», «народной милиции», «русской освободительной армии», национальных легионов и других подобных организаций;

— рядовые полицейские и рядовые участники перечисленных организаций, принимавшие участие в карательных экспедициях или проявлявшие активность при исполнении обязанностей;

— бывшие военнослужащие Красной Армии, добровольно перешедшие на сторону противника;

— бургомистры, крупные фашистские чиновники, сотрудники гестапо и других немецких карательных и разведывательных органов;

— сельские старосты, являвшиеся активными пособниками оккупантов.

Какой же была дальнейшая судьба этих попавших в руки НКВД «борцов за свободу»? Большинству из них было объявлено, что они заслуживают самого сурового наказания, но в связи с победой над Германией Советское правительство проявило к ним снисхождение, освободив от уголовной ответственности за измену Родине, и ограничилось отправкой на спецпоселение сроком на 6 лет.

Такое проявление гуманизма явилось для пособников фашистов полной неожиданностью. Вот характерный эпизод. 6 ноября 1944 года в Мурманск прибыли два английских корабля, на борту которых находились 9907 бывших советских военнослужащих, сражавшихся в рядах немецкой армии против англо-американских войск и взятых ими в плен.

Согласно статье 193–22 тогдашнего Уголовного кодекса РСФСР: «Самовольное оставление поля сражения во время боя, сдача в плен, не вызывавшаяся боевой обстановкой, или отказ во время боя действовать оружием, а равно переход на сторону неприятеля, влекут за собою — высшую меру социальной защиты с конфискацией имущества». Поэтому многие «пассажиры» ожидали, что их расстреляют сразу же на мурманской пристани. Однако официальные советские представители объяснили, что Советское правительство их простило и что они не только не будут расстреляны, но и вообще освобождаются от привлечения к уголовной ответственности за измену Родине. Больше года эти люди проходили проверку в спецлагере НКВД, а затем были направлены на 6-летнее спецпоселение. В 1952 году большинство из них было освобождено, причем в их анкетах не значилось никакой судимости, а время работы на спецпоселении было зачтено в трудовой стаж.

Вот характерное свидетельство живущего в Пудожском районе Карелии писателя и краеведа Е.Г.Нилова:

«Власовцев привезли в наш район вместе с военнопленными немцами и разместили их в тех же лагерных пунктах. Странный был у них статус — и не военнопленные, и не заключённые. Но какая-то вина за ними числилась. В частности, в документах одного жителя Пудожа, значилось: “Направлен на спецпоселение сроком на 6 лет за службу в немецкой армии с 1943-го по 1944-й год рядовым...”. Но жили они в своих бараках, за пределами лагерных зон, ходили свободно, без конвоя» (Нилов Е.Г. Лагерь №447 // Север. 1995. №4–5. С.141).

Всего в 1946–1947 гг. на спецпоселение поступили 148 079 власовцев и других пособников оккупантов. На 1 января 1953 года на спецпоселении оставались 56 746 власовцев, 93 446 были освобождены в 1951–1952 гг. по отбытии срока.

Что же касается пособников оккупантов, запятнавших себя конкретными преступлениями, то они были направлены в лагеря ГУЛАГа, составив там достойную компанию Солженицыну.

Пару слов следует сказать и о бывших советских военнопленных, зачисленных в рабочие батальоны. Многие недобросовестные исследователи и публицисты включают их в разряд репрессированных. Между тем это совершенно не так.

В 1945 году после увольнения в запас красноармейцев тех возрастов, на которые распространялся приказ о демобилизации, были отпущены по домам и военнопленные рядового и сержантского состава соответствующих возрастов. Вполне естественно и справедливо, что остальных военнопленных, сверстники которых продолжали служить в армии, следовало восстановить на военной службе. Однако война уже кончилась, и теперь стране были нужны рабочие, а не солдаты. Поэтому в соответствии с постановлением ГКО от 18 августа 1945 года часть из них была зачислена в рабочие батальоны.

По директиве Генерального штаба Вооружённых сил СССР от 12 июля 1946 года эти батальоны, являвшиеся аналогом современных стройбатов, были расформированы, а их личный состав получил статус «переведённые в постоянные кадры промышленности». По Постановлению Совета Министров СССР от 30 сентября 1946 года на них было полностью распространено действующее законодательство о труде, а также все права и льготы, которыми пользовались рабочие и служащие соответствующих предприятий и строек. Они сохраняли статус полноправных граждан СССР, но без права покинуть установленное государством место работы.

В 1946–1948 гг. из Советской Армии были демобилизованы военнослужащие ряда возрастов. Соответственно их ровесники, ранее зачисленные в рабочие батальоны, получили разрешение вернуться в места, где они жили до войны.

Подведём итоги. Как мы могли убедиться, из военнопленных, освобождённых во время войны, подверглось репрессиям менее 10%, из освобождённых после войны — менее 15%, причем большинство репрессированных вполне заслужило свою участь. Имелись и пострадавшие безвинно, но это было исключением из правил, а отнюдь не правилом.

http://www.sgvavia.ru/forum/150-2208-1

Вы это серьёзно пишите:"что военнослужащие, вернувшиеся из плена, ...некоторое количество вражеских агентов"?

это как же они шпионить то смогли бы, переправленные в други части и даже на другие фронты? масло в каптёрках в два горла ели?

это форменная шиза ещё тех времён, с целью скрыть бездарность комендования, не больше.

а с конкретикой? свою башку повыше из окопа высунуть? или соседу по блиндажу в котелок нагадить?

вы не в курсе, что просто за намёк, подозрение в СМЕРШ пригласить могли без обратного билета?