Загадка Навального

Вячеслав Володин на недавней встрече с политологами внезапно заявил о светлых перспективах развития демократии в России. Во всяком случае, согласно мнению первого заместителя главы кремлевской администрации, Путин считает нужным допускать к выборам всех ярких оппозиционных кандидатов. Пусть расцветает сто цветов, пусть соперничают сто Навальных

Изучение володинских откровений оставляет сложное впечатление. Как будто бы волк собрал на полянке зайцев и торжественно объявил, что официальным курсом во вверенном его попечении лесу является вегетарианство. Сам он питается исключительно морковкой, ушастым подданным гарантирована полная безопасность. Более того, они будут беспрепятственно допускаться к выборам на должность царя зверей, где смогут соперничать с львом. Пусть победит сильнейший.

С одной стороны, нельзя сказать, будто бы мы услышали что-то принципиально новое: и Путин, и Медведев, и Сурков всегда клялись в любви к демократии, к свободе, которая лучше, чем несвобода. Отчего же не демократизировать страну, когда в распоряжении власти есть Следственный комитет, Центризбирком, а также "данилкин суд" со всеми вытекающими для демократии последствиями?

С другой стороны, Володин явно сделал сейчас свое заявление не случайно. Он попытался объяснить российским элитам странную историю с Навальным, поскольку никто не понимает, должен ли тот согласно последним инструкциям кремлевской администрации сидеть в кресле московского мэра или же на нарах. Власть своими противоречивыми действиями создает Навальному имидж известного и гонимого правдолюбца, причем после этого не отсекает от политики, а позволяет участвовать в важнейшей избирательной кампании.

Попробуем разобраться в происходящем. Для этого надо принять во внимание принципиально важную вещь. Историю с Навальным нельзя рассматривать отдельно от ряда других политических историй, формально вроде бы с ней совершенно не связанных. Давайте рассмотрим две таких истории по отдельности, а затем наложим их друг на друга.

История первая: давить и не пущать

С возвращением Путина к власти в прошлом году было принято решение, что в отношении всяких внесистемных бандерлогов следует проявлять жесткость. Не сопли жевать, как при благословенном правлении задней части тандема, а найти каждому соответствующее дело, и по этому делу либо посадить, либо поприжать.

По итогам реализации жесткого курса быстро выяснилось, что Навальный русский лес украл, Удальцов продавал родину грузинам, Гудков отмывал деньги на болгарском побережье в водах Черного моря, Пономарев потрошил "Сколково" гонорарами за липовые лекции, Собчак прятала в своей квартире миллион евро и Илью Яшина, а сам Яшин в свое время имел дело с девушкой легкого поведения по кличке "Катя Муму".

Все эти дела в отношении оппозиционеров раскручивались столь демонстративно, что становилось ясно: власть откровенно дает понять – достанем каждого. Не мытьем, так катаньем. Либо посадим, либо бизнес отнимем, либо карьеру испортим. Причем сделаем это в рамках закона, благо закон стал усилиями нынешней Думы, что дышло: куда повернешь – туда и вышло.

Проект "Достанем каждого", естественно, был организован как серьезная государственная кампания, имеющая своего куратора, свое финансирование и предполагающая сотрудничество различных структур, начиная с тех, которые собирают секретную информацию, и заканчивая теми, которые отправляют в места, не столь отдаленные.

В рамках данного проекта Навальный, естественно, должен был быть запуган и, в случае отказа от прекращения оппозиционной деятельности, – пострижен и посажен.

Вроде бы все ясно, и нет никаких подвохов. Однако мы помним, что разные политические истории надо рассматривать в совокупности. Путин ведь должен для укрепления власти как-то разбираться не только с несистемной оппозицией, но и с элитами, которые до поры до времени формально сохраняют лояльность.

История вторая: в стране есть лишь один политик

Для того чтобы оставаться бессменным лидером страны, Путин всегда выдвигал на крупные политические посты лишь людей слабых, безликих, неспособных соревноваться с ним по харизме (Фрадковы-Зубковы и т.п.). При этом потенциально сильных лидеров он мог вовлекать в правительство, но оставлял исключительно на министерских постах, т.е. предоставлял им статус технических исполнителей политики, единственным автором которой в глазах миллионов избирателей оставался сам Путин.

Шла ли речь о социальных выплатах гражданам, или о стабилизации финансов, или о ликвидации чрезвычайных ситуаций – всегда достижения страны становились следствием реализации очередного "плана Путина", а отнюдь не действий Кудрина или Шойгу.

Осуществление подобной стратегии делало Путина абсолютно незаменимым для элиты. Режим, при котором быстро росло число миллионеров, как среди бизнесменов, так и среди чиновников, покоился на единственном основании – личной харизме Владимира Владимировича. Это полностью защищало его от возможности государственного переворота типа путча-1991. Для любых представителей элит (деловых, силовых или политических) было бы безумием свергать с насеста курицу, несущую им золотые яйца. Выгод – никаких, а головной боли потом не оберешься, поскольку общество, обожающее своего вождя, подобных действий никак бы не поощрило.

Проведение подобной стратегии в отношении элиты для Путина стало особенно важно, когда наметился спад его популярности. Пусть он по-прежнему на порядок авторитетнее любых своих конкурентов, уменьшение числа сторонников (и почти полное исчезновение адептов-фанатиков) формируют пространство, в которое потенциально может вдруг вторгнуться неожиданный конкурент из числа представителей элиты.

Сегодня этот потенциальный конкурент еще абсолютно лоялен Путину, но в какой-то момент может вдруг оказаться для элит привлекательнее нынешнего президента, поскольку находится на подъеме, а не на спаде своей политической карьеры.

Проще говоря, если к очередным президентским выборам выяснится, что Путина поддерживает лишь 15% избирателей, то, несмотря на чуровщину, способную превратить эти 15 в 51%, подобный лидер перестанет быть надежной опорой системы. Ведь откровенно нахальная чуровщина заставляет власть, по сути дела, сидеть на штыках, а это, как известно, не самая удобная опора для президента.

Собянин и клоуны

А теперь давайте рассмотрим эти две истории вместе. Кто нынче главный потенциальный конкурент Путина среди элит? Отнюдь не Медведев, который по своим личным качествам не способен рискнуть в борьбе за власть. И не Шойгу, потенциал которого элитам не вполне ясен. Естественно, к числу конкурентов не относятся нынешние силовики, поскольку Путин сделал все возможное, чтобы ярких самостоятельных фигур среди них не было.

Главный конкурент – Сергей Собянин, причем совсем не потому, что он – особо крутой, и не потому, что рвется к власти. Если Собянин выиграет московские выборы с преимуществом, которого не было у Путина даже в лучшие годы, то объективно в элитах возникнет представление, что его можно использовать для сохранения системы в кризисной ситуации.

Путина Собянин вполне устраивает как мэр Москвы, но только если он победит с не слишком большим преимуществом, а лучше даже – во втором туре. При таком раскладе нынешний президент будет оставаться единственной надеждой и опорой системы даже при падении своего рейтинга.

Но что же Путин видит на выборах мэра к моменту завершения регистрации кандидатов? Картина страшная. Надежные спарринг-партнеры власти Зюганов и Жириновский, всегда способные что-то собрать на электоральном поле, нахально самоустранились, не желая, видимо, подвергать риску свою репутацию в относительно интеллектуальной и демократичной Москве. "Яблоко" откровенно слабо, поскольку власть слишком долго выжимала из него сок. Навальный со дня на день отправится на нары. А самое главное, Прохоров, который процентов 20 у Собянина отобрал бы, даже не выезжая из Куршевеля, ни сам на выборы не пошел, ни сестру свою любимую не послал.

С Прохоровым, заметим попутно, возникла третья параллельно развивавшаяся и своевременно не принятая во внимание история. Понятно, что когда наш "взбесившийся принтер" выплевывал в законодательную сферу всякие запреты на заграничные активы, никто не соотносил эти новшества с грядущими московскими выборами. Эти истории считались самостоятельными и никак не связанными друг с другом. А потом оказалось, что Прохоров, которому в мэры Москвы сам бог велел идти, не имеет формального права баллотироваться.

Если бы выборы проводились в срок, то он спокойно избавился бы от зарубежных активов. Однако на фоне стагнации российской экономики Собянину логичнее переизбираться сейчас, чем в то время, когда москвичи начнут терять работу и зарплату. Эту четвертую историю с организацией досрочных выборов никто, конечно, не соотносил с тремя другими. Хотели, как лучше, а вышло…

В итоге мы видим картину под условным названием "Собянин и клоуны". Митрохин с яблоком, Левичев с болгаркой, Мельников с серпом и молотом. В подобной компании Собянин такой процент наберет, что Путин будет долго рыдать на плече у Суркова, вспоминая светлые времена суверенной демократии, когда выборов мэра Москвы вообще не существовало.

Сажать нельзя помиловать

Что делать? Единственным вариантом придержать Собянина в этой ситуации оказалась реанимация Навального. Но как ее осуществить? Во фразе "сажать нельзя помиловать" безумная запятая стала метаться между тремя словами.

Если "сажать, нельзя помиловать", то Навальный на выборах не игрок, Собянин триумфально побеждает, а затем приходит к Путину с виноватым видом и говорит: "Простите, Владимир Владимирович. Так вышло".

Если "сажать нельзя, помиловать", то Навальный отбирает у Собянина, сколько может, и вроде бы все в порядке. Но вдруг отберет слишком много? Вдруг неожиданно победит? Конечно, вероятность этого ничтожна. К тому же, избирком не дремлет. Но слишком уж велик риск. Навальный-то при таком обороте событий придет не с виноватым видом, а с совершенно конкретными видами на президентские выборы 2018 года. Что тогда делать? Искать еще какой-нибудь украденный лес?

И вот принимается соломоново решение, которое, на первый взгляд, выглядит идиотским. Больной, скорее, жив, чем мертв. Навальный ныне, скорее, свободен, чем несвободен. Но точная информация есть только у реаниматологов. Если парень отберет у Собянина, сколько нужно, Верховный суд его, глядишь, и помилует. Если же возьмет голосов "не по чину", то сидеть отправится не в мэрское кресло, а нары.

Скандал, ясно, будет страшный, но все же Кремлю лучше иметь контролируемый скандал, чем неконтролируемый. Раз уж довели дело до столь неприятного политического кризиса, необходимо минимизировать потери.

Впрочем, сегодня уже понятно, что неожиданностей не будет. И вот Володин объясняет политологической публике, у которой уже от интеллектуального напряжения мозги заплелись в косичку, что вся эта история, оказывается, представляла собой не бардак, вызванный неспособностью авторитарной власти одновременно решать несколько сложных задач, а планомерное развитие демократии, происходящее по высочайшему повелению.

Дмитрий Травин

Росбалт

http://www.tks.ru/politics/2013/08/28/0002