Этот день в истории:
Мы не рабы, рабы – немы!
Сегодня, 26 декабря, исполняется 96 лет со дня принятия декрета «О ликвидации безграмотности среди населения РСФСР». Можно сказать, профессиональный праздник нашей рубрики, с чем я вас и поздравляю, дорогие мои читатели. Выражение «мы не рабы, рабы – немы» имеет к ликбезу, как ни странно, самое прямое отношение. А какое, сейчас узнаете.
Итак, в 1919 году всё население Советской России в возрасте от 8 до 50 лет, не умевшее читать или писать (по данным переписи 1920 года в РСФСР таких насчитывалось 17 миллионов), было обязано учиться грамоте на родном или, по желанию, на русском языке. Свобода выбора, правда, на этом заканчивалась. За уклонение от учёбы, а также воспрепятствование посещению курсов по ликвидации безграмотности была установлена уголовная ответственность. Вводился ликбез столь неукоснительно и беспрекословно с исключительно благой целью: для «предоставления всему населению республики возможности сознательного участия в политической жизни страны».
В 1923 году было создано общество «Долой неграмотность!» под председательством М.И. Калинина. Издательство этого общества печатало буквари, а также учебные пособия, несущие «максимальное отражение в учебном материале по ликвидации неграмотности текущих лозунгов Советской власти в области государственного и хозяйственного строительства».
Именно в этих букварях фигурировали не знакомые нам с детства аполитичные «мама мыла раму» и «у Шуры шары», а как раз те самые «мы не рабы, рабы – немы», «мы несём свободу миру» и так далее. Эти учебники печатались почти на всех языках народов, населяющих страну, и сыграли важную просветительскую роль.
Как бы то ни было, отмена уголовной ответственности за халатное отношение к учёбе сыграла свою роль: очень многие теперь вместо правильного варианта предложения, вынесенного в заголовок, пишут тавтологическое «мы не рабы, рабы не мы», а всё потому что прогуливали уроки истории или считали ворон в окне, не слушая учительницу, рассказывающую про ликбез.
Ежи Лисовский
http://newslab.ru/article/180921
Комментарии
Не сразу сработал декрет Ленина, увы...
А если вспомнить как оно было на самом деле, то лучше словами Крупской, которая и "отвечала" за это направление. Крупская считала, что эту истину осознали далеко не все. Декрет Совнаркома РСФСР "О ликвидации безграмотности среди населения РСФСР" приняли 26 декабря 1919 года. Но отношение к нему не слишком отличалось от отношения к остальным распоряжениям советского правительства первых послереволюционных лет. В условиях гражданской войны и разрухи не хватало самого необходимого, и в большинстве губерний с декретом о ликвидации неграмотности поступили так же, как и с другими распоряжениями центральных властей, шедших в губкомы и губисполкомы сплошным потоком,— положили под сукно. До того времени, когда в Москве о них вспомнят и начнут требовать исполнения.
То, что борьба с неграмотностью по сути не начиналась, Наркомпрос, а вслед за ним и Совнарком осознали летом следующего года, и 19 июля 1920 года появился новый декрет — об учреждении при Главполитпросвете Наркомпроса Всероссийской чрезвычайной комиссии по ликвидации безграмотности и ее органов на местах.
"При Главполитпросвете,— вспоминала Крупская в 1934 году,— была организована Всероссийская чрезвычайная комиссия по ликвидации безграмотности (ВЧКл/б), которая взяла на себя задачу ликвидации безграмотности среди подростков и взрослых (от 14 до 50 лет). Работа комиссии протекала в чрезвычайно трудных условиях — в условиях общей разрухи (характерно, что в книжке Д. Элькиной "Ликвидаторам неграмотности. Практическое руководство", вышедшей в 1921 г., был раздел: "Как обойтись без бумаги, без перьев, без чернил, без карандашей"), разрухи детской школы, разрухи в области библиотечного дела, издательского дела. Первые годы нэпа дело ликвидации безграмотности продвигалось медленно. Учительство не было еще окончательно политически завоевано. Не было учета неграмотных, не было учебников, программ, методических установок. Надо было составить букварь, указания, как учить, связаться с местами, с другими организациями и т. д. ВЧКл/б проделала большую работу в этом отношении". Но едва ли не более важным препятствием в деле борьбы с безграмотностью оказалось то, что сотрудники ВЧКл/б пытались добиться выполнения поставленной задачи такими же методами, как ВЧК Феликса Дзержинского,— с помощью принуждения. Благо, декрет 1919 года открывал для этого широчайшие возможности.
К примеру, в пункте 1 декрета говорилось: "Все население Республики в возрасте от 8 до 50 лет, не умеющее читать и писать, обязано обучаться грамоте".
А в пункте 8 оговаривались санкции за нарушение декрета: "Уклоняющиеся от установленных настоящим декретом повинностей и препятствующие неграмотным посещать школы привлекаются к уголовной ответственности".
На местах требования декрета уточнялись и дополнялись местными правилами обязательной явки на занятия в пункты ликвидации безграмотности — ликпункты. Например, в распоряжении Орловского губернского исполкома говорилось:
"1. Все физически здоровое неграмотное население Орловской губернии обоего пола в возрасте от 14-ти до 35-ти лет, подлежащее обучению на 1923-1924 учебный год, обязано посещать ликпункты.
2. От обучения на ликпунктах освобождаются:
а) единственный хозяин или хозяйка в семье,
б) больные, имеющие медицинское свидетельство от врача или удостоверение от местного сельсовета на время болезни,
в) дефективные,
г) лица, привлеченные к выполнению общественных повинностей, до освобождения таковых,
д) беременные женщины за три месяца до родов (и роженицы на один месяц после родов),
е) матери, имеющие грудных детей, в период кормления грудного до 1 года".
В большинстве губерний за непосещение ликпунктов устанавливались разнообразные штрафы и наказания. Вот только насильственная борьба с неграмотностью давала не самые лучшие результаты не только в глухих деревнях, но и в достаточно благополучных городах. В Череповце, например, в 1923-1925 годах из 474 учтенных неграмотных обучили меньше трети — 134 человека. И этот показатель считался далеко не худшим.
Ко всему прочему в Наркомпрос шел поток жалоб крестьян, недовольных нажимом ВЧКл/б. Так что поневоле напрашивался вывод о том, что насильственное обучение не дает нужного результата, и Крупская начала выступать за его отмену. В июне 1924 года, выступая на III Всероссийском съезде по ликвидации неграмотности, она говорила:
"Вопрос о принудительности, на котором я хочу остановиться,— очень больной вопрос. Некоторые товарищи отнеслись к моим словам с сомнением, когда я на конференции политпросветчиков высказала мысль, что принудительные меры — палка о двух концах. А между тем когда знакомишься с описанием того, что происходит в деревне, то убеждаешься в правильности этой мысли. В деревне, где нет книги, где нет газеты, вдруг появляется и читается от имени сельсовета постановление, что "те лица, которые не будут посещать ликпункты, будут привлекаться к ответственности". А самого-то ликпункта нет! Какое впечатление производит на крестьян такое постановление? Конечно, оно вызывает только насмешки со стороны крестьян и желчные речи: "Вот, мол, школы нет, дети растут безграмотными, а они шестидесятилетних старух хотят послать на ликпункты". Выходит, что ликпункта еще нет, а уж привлекают к ответственности за непосещение его".
Предложенный Надеждой Крупской (на фото — выступает) план полной ликвидации безграмотности в СССР к 1927 году оказался совершенно невыполнимым
Фото: РГАКФД/Росинформ
PS
Не нужно думать, что практически поголовная неграмотность была только в России. И другие государства находились практически в том же положении.
В 1923 году Крупская начала разрабатывать совершенно иную модель ликвидации безграмотности, главные черты которой позаимствовала у капиталистов.
"В Германии и Швейцарии,— писала она в "Правде",— неграмотны только тяжело больные от рождения. Америка, куда вливались все время массы безграмотных эмигрантов из отсталых стран, находится в худших условиях, чем европейские буржуазные страны. Однако она делает все, чтобы ликвидировать безграмотность в стране. В 1922 г. в Неделю просвещения (с 3 по 9 декабря) развернута была широчайшая агитация за ликвидацию безграмотности. "Пусть каждый грамотный позаботится об обучении одного безграмотного" — этот лозунг докатился до каждого местечка, до каждой фермы. К 1927 г. в Северо-Американских Штатах не должно быть ни одного безграмотного. Нельзя подходить к делу бюрократически. "Пусть каждый грамотный позаботится об обучении одного безграмотного" — это замечательно практичный лозунг, практичный благодаря своей простоте".
В мае 1923 года Крупская рассказывала борцам с неграмотностью, что она обсудила свои предложения с Лениным:
"Незадолго до болезни Владимира Ильича я рассказывала ему, что в настоящий момент американцы агитируют за то, чтобы к 1927 г. окончательно ликвидировать у себя безграмотность. В ответ на это Владимир Ильич сказал: "Надо и нам у нас к тому времени ликвидировать безграмотность". По этому поводу он предполагал дать специально статью, но болезнь помешала ему осуществить это свое намерение... Вопрос о том, в какой степени мы сможем развернуть эту работу, зависит от общего международного положения. Если мировой капитал займет наступательную позицию, то все наши силы будут обращены на борьбу с ним; если же международное равновесие сохранится, то в отношении материальном мы будем иметь возможность справиться с нашей очередной задачей в кратчайший срок. Для этого потребуется огромное напряжение сил. Затруднения будут не только финансового, но и организационного характера. Можно совершенно бесцельно истратить средства, если не будет достаточно продумана и налажена организационная сторона работы. Это тем более важно, что в настоящих условиях Советское правительство на ликвидацию безграмотности может дать гроши. Нам можно поучиться у американцев, которые, агитируя за ликвидацию безграмотности, бросили лозунг: "Пусть каждый грамотный обучит одного безграмотного". Конечно, это не следует понимать в буквальном смысле. Здесь речь идет об определенном денежном участии грамотных в ликвидации неграмотности, в содержании учителей"...
"Работа,— вспоминала она в 1934 году,— подвигалась медленно, и через четыре года силами ОДН была ликвидирована неграмотность лишь миллиона человек. Исполкомы, увлеченные хозяйственной работой, мало обращали внимания на развертывание сети ликпунктов и школ для малограмотных, деревня еще жила по-старому, царило мелкое крестьянское хозяйство с его бескультурьем, школа продолжала находиться в тяжелом положении, не было всеобуча, не были подрезаны корни неграмотности, молодое поколение росло неграмотным. Становилось очевидно, что к 10-летию Октября безграмотность не будет ликвидирована, знания, которые давали ликпункты, часто занимавшиеся лишь по три месяца, были ничтожны, никого не удовлетворяли".
Власти и общественные организации в центре и на местах тоже стремились уменьшить планируемые показатели по количеству обучаемых и обученных неграмотных, чтобы уберечь себя от наказания за неисполнение планов. К примеру, в марте 1926 года на IV Уральской областной конференции РЛКСМ говорилось:
Задача массированного насыщения деревни книгами нередко выполнялась самыми малыми силами
Фото: РГАКФД/Росинформ, Коммерсантъ
"Народный Комиссариат Просвещения дал Уралу директиву о ликвидации неграмотности к 10-й годовщине Октября на 75%. Без поддержки общественных организаций политико-просветительские органы не в состоянии ее выполнить. В городах ликвидация неграмотности проходит успешно, хуже обстоит дело в деревне. Крестьяне слабо посещают ликпункты".
Не радовали и данные о грамотности, полученные в ходе переписи населения 1926 года. Сама Крупская писала:
"Если мы возьмем данные Всесоюзной переписи 1926 г., то по Европейской части РСФСР получим следующую картину: в городских поселениях неграмотных осталось лишь 15% (в возрасте от 8 до 50 лет), если же возьмем сельские поселения, то там неграмотного населения этого возраста оказывается уже 44,3%".
Обучить такое количество людей явно не представлялось возможным. А потому ей в итоге оставалось только признать очевидный факт:
"К X годовщине Октября задача, поставленная XI съездом Советов, о полной ликвидации неграмотности в РСФСР к этому сроку оказалась невыполненной".
Подробнее:http://www.kommersant.ru/doc/1852882
ссылаться на Ъ как на серьезный источник - ну как бы некошерно.
а по сути... а время у Советской власти было, чтобы ликбезом заниматься? Гражданской войны небыло? Иностранной интервенции небыло?
Дело не в "коммерсанте" - он лишь источник информации.
Дело в том, что такие массовые, а по большому случаю глобальные, проекты нельзя решать с кондачка, популистскими указами, тем более с применением силы.
Нужно под них подводить базу, готовиться, организационно готовиться. Потому как организация процесса всегда несоизмеримо тяжелее самого процесса. Тогда он получится. А то, что делается насильно, редко приводит к желаемому результату, что и показано в материале...
... Осенью 1928 года на общем собрании сотрудников Наркомпроса РСФСР Крупская сетовала:
"Я недавно приехала и потому не знаю о начале похода, как предполагается его провести, как налажено дело с организационной стороны. Но что всем бросается в глаза — это недостаточная активность масс. Недостаточно того, что где-то в верхах, скажем в Наркомпросе, в том или другом комвузе, говорят по этому поводу. Недостаточно того, что комсомол пошел в атаку на тьму. Но как-то всему этому не придано такого характера, как, например, сумели физкультурники придать своему походу. Не ощущается наличия широкой планомерной кампании, которая бы организовала широкие массы".
Заметила она и другие недостатки:
"Каждый из вас знает, что такое Ленинград в смысле культурной единицы. И вдруг в Ленинграде весь план ликвидации неграмотности срезали вдвое. Думаю, что массы внесут тут поправку. Перед тем как идти сюда, я получила тревожнейшее письмо из Тамбовской губернии... Из этой губернии приходят самые отчаянные письма от женщин, которые бьются в сетях безграмотности. И вдруг, здравствуйте,— сломан весь план по ликвидации неграмотности: вместо 138 тысяч намечается 62 тысячи обучить. Мы сейчас дали телеграмму, но, что из этого выйдет, ничего не известно"...
Спасибо, за дополнение!
рождение ЛикБез'а!
любопытно, как долго букварь начинался с этого
Букварь начинался не с этого, а за три сотни лет до этого.
http://www.edu.ru/index.php?page_id=178
Из истории образования
Букварь – первая книга для обучения грамоте.
На Руси обучаться читать и писать стали гораздо раньше, чем появилась первая книга, предназначенная для этого. Если обратиться к энциклопедиям и словарям, то со статьи "Букварь" многие из них отсылают к статьям "Азбука" и "Алфавит", а со статьи "Азбука" обратно к букварю. Попробуем в этом разобраться.
Итак, азбука (по названию славянских букв аз, буки) имеет два взаимосвязанных значения:
1. Система расположения графических знаков – букв в порядке алфавита (по названию греческих букв альфа, бета [в другом произношении вита]) с их полным названием.
2. Начальное учебное пособие по обучению грамоте. Здесь название "азбука" указывает на сам прием обучения – заучивание букв в азбучном порядке.
Алфавит – совокупность букв, которыми пользуются при письме на том или другом языке.
Первоначально под азбукой понимали алфавит, приспособленный для обучения грамоте. Древнейшие славянские азбуки в виде надписей, нацарапанных на стенах сооружений, относятся к IX в. Например, азбука, записанная глаголицей, на стене Круглой церкви в г. Преслав (Болгария), и кириллическая азбука XI в. на стене церкви Св. Софии в Киеве. Самая древняя русская учебная азбука относится к XI в. и записана на берестяной грамоте. К более позднему времени относятся находки кириллических азбук, выполненных на дощечках.
К XVI в. на Руси появились рукописные учебные пособия (грамматики), в которых азбука уже была выделена в отдельный раздел. Эти азбуки предлагали несколько начертаний каждой буквы, давали их славянское название и греческий аналог, толкование слов, начинающихся на данную букву.
Постепенно содержание рукописных азбук стало расширяться. Тому, кто уже умел читать, срочно требовался материал для чтения, чтобы на деле применить свои навыки, а заодно почерпнуть любопытные сведения из разных сторон жизни общества. Ведь в XVII в. практически все печатные издания Московского государства были посвящены только религиозной тематике. Для этого и создан был Московский печатный двор. Рукописные же книги не подвергались никакому контролю со стороны государства, и пользовались особой популярностью. Читатели с удовольствием для себя находили в них рассказы, басни и сказки, а также большое количество познавательной информации. Так, например, рукописная азбука 1643 г. времен царя Михаила Федоровича включала образцы деловых бумаг и частных писем, притчи светского содержания (об Аристотеле, о царе индийском). А в другую азбуку (1667 г.) авторы поместили не только обширную повесть об Александре Македонском, но и изречения, вопросы и ответы, советы, поговорки.
Нельзя здесь не упомянуть о великолепных памятниках письменности русского средневековья азбуковниках. Азбуковники представляли собой анонимные рукописные сборники нравоучительного и энциклопедического характера. На Руси имели хождение с XIII в. Первый список толкуемых слов типа азбуковника составляет часть Новгородской Кормчей книги 1282 г. До XVI в. азбуковники представляли собой толковые словари "неудобопознаваемых речей" (непонятных слов), встречающихся в Священном Писании. Слова были расположены по алфавиту, указывалось их происхождение, перевод и разъяснение. К XVII в. распространились учебные азбуковники, как правило включающие азбуку со слогами и прописями, краткие сведения по русской, а иногда и греческой грамматике. Здесь можно было почерпнуть знания по всеобщей и русской истории, занимательные сведения по естествознанию (об экзотических животных и растениях, драгоценных камнях, явлениях природы), арифметике и многом другом. Известно более 200 списков азбуковников XIII-XVIII вв. Самую большую популярность такие издания имели преимущественно в купеческих и боярских семьях.
Теперь познакомимся с русскими печатными букварями. История их удивительна. Очевидно, что азбука древнее букваря. Букварем стали называть преимущественно печатные азбуки. Под азбукой же в составе букваря, по-видимому, понимали элементарное пособие объемом не свыше тетради ( 8 листов), которая включала только алфавит и слоги. Причем, к моменту появления первого печатного букваря форма его построения практически сложилась. Это было сочетание азбуки и материала для чтения. Сегодня ни одна библиотека не располагает сколько-нибудь полной коллекцией этих книг, рассеянных по разным странам мира. Использованные детьми буквари пачкались, приходили в негодность, а зачастую за ненадобностью выбрасывались. Чтобы они сохранились, нужны были особые обстоятельства. Так происходило, когда любознательные путешественники и дипломаты минуя детей, вывозили буквари в неславянские страны и хранили их как "восточную редкость". Только благодаря этому сохранились и дошли до нас бесценные сокровища – первые русские печатные буквари. Посмотрим, что же они из себя представляли.
Формат 100 Х 157 мм
Самый первый букварь напечатан Иваном Федоровым, основателем книгопечатания на Руси, во Львове в 1574 г.
Сегодня в мире существует единственный экземпляр этой книги, который на счастье прекрасно сохранился. Он принадлежит библиотеке Гарвардского университета США. Приобретен был в 1950 г., и только в 1955 г. мир увидел полную фотокопию неизвестного до этого учебного пособия. Любопытно, что в Гарвард букварь попал из Парижского собрания С.П. Дягилева.
Книга не имеет никакого заглавия, поэтому ее называют еще и азбукой, и грамматикой. Составлена она из пяти 8-листных тетрадей, что соответствует 80 страницам. На каждой странице по 15 строк. Написан букварь на старославянском языке. Некоторые его страницы украшены характерными для изданий Ивана Федорова заставками в виде орнаментов из сплетающихся листьев, бутонов, цветов и шишек. Первую страницу занимают 45 строчных букв кириллицы. Причем алфавит приводится в прямом и обратом порядках, а также в разбивку 8-ю колонками. Вероятно, такой прием повторения алфавита помогал лучшему запоминанию.
В азбуке использован буквослагательный метод, унаследованный от греков и римлян, предполагающий заучивание наизусть слогов. Сначала шли двухбуквенные сочетания с каждой гласной по алфавиту (буки – аз = ба), затем те же слоги с добавлением третьей буквы (буки – рцы – аз = бра). Здесь аз, буки, рцы – буквы кириллического алфавита.
Дальше идут три раздела, знакомящие учеников с элементами грамматики.
В раздел "А сия Азбука от книги осмочастныя, сиречь грамматикии" автор поместил образцы спряжения глаголов на каждую букву алфавита, начиная с "б". Здесь же приведены формы страдательного залога глагола бити.
Раздел "По прозодии а еще дващи лежащее се есть повелительная и сказательная" дает сведения об ударениях и "придыханиях" в словах. А раздел "По ортографии" содержит отдельные слова для чтения, записанные полностью или сокращенно (под знаком "титло" - надстрочным значком, означающим пропуск букв).
Азбука заканчивается акростихом. В азбучном акростихе (греч. "край строки"), или азбучной молитве каждая строка, передающая содержание одной из религиозных истин, начинается с определенной буквы. Если взглянуть на левый край строк сверху вниз, то и получится алфавит. Так и Священное Писание вспоминалось, и алфавит закреплялся.
Вторая часть букваря целиком посвящена материалу для чтения. Это не только молитвы, но и отрывки из притч Соломона и посланий апостола Павла, которые как бы дают советы родителям, учителям и ученикам.
На последней странице даны 2 гравюры: герб г. Львова и издательский знак первопечатника.
Иван Федоров сам тщательно подбирал материал для включения в свой первый букварь. В послесловии о своей роли составителя он написал: "еже писах вам, не от себе, но от божественных апостол и богоносных святых отец учения, … от грамматикии мало нечто ради скорого младенческого научения". Некоторые исследователи сравнивают труд по созданию этого букваря с научным подвигом. Ведь Иван Федоров проявил себя не только как выдающийся мастер книжного дела, но и как талантливый педагог. Впервые азбука пыталась внести в процесс обучения чтению элементы грамматики и счета (часть текста была поделена на мелкие нумерованные параграфы). Кроме того, в детском учебнике изложены поучения о воспитании, которое совершать нужно "в милости, в благоразумии, в смиренномудрии, в кротости, долготерпении, приемлющи друг друга и прощение дарующе". Первые ростки гуманистической педагогики были для средневековой Руси безусловным новаторством. А скромная книжечка для начального обучения грамоте вышла далеко за рамки обычной азбуки, и явилась началом целой эпохи, которую изучает букваристика.
Формат 95 Х 158 мм
Второе издание букваря Ивана Федорова.
" Книжка по-греческия "Алфа Вита", а по русскии "Аз Буки", перваго ради научения детьскаго", выпущена в 1578 г. в г. Остроге.
Уехав из Львова, Москвитин (так называл себя первопечатник – выходец из Москвы) основал типографию в родовом имении киевского воеводы князя Константина Константиновича Острожского. Азбуку так и называют – Острожская.
Она известна по двум сохранившимся экземплярам – в Королевской библиотеке Копенгагена и городской библиотеке г. Готы (Германия).
Книга богаче украшена. Помимо заставок и концовок здесь уже появились заголовки, выполненные вязью, а также буквицы – первые буквы абзаца высотой в одну или несколько строк, выполненные в виде орнамента. Повторяя построение первого издания, азбука кроме славянских текстов включает и греческие. В то же время нумерация параграфов и кириллические числа в конце страницы убраны.
Но самое замечательное отличие этой азбуки в том, что в конце ее Иван Федоров впервые опубликовал великолепный памятник славянской литературы. Это "Сказание, како состави святый Кирилл философ азбуку по языку словенску, и книги переведе от греческих на словеньский язык", созданное в IX в. Черноризцем Храбром.
Вся жизнь Ивана Федорова была посвящена по его словам тому, чтобы "по свету рассеивать и всем раздавать духовную пищу". Острожская азбука еще раз подтверждает это – где бы Москвитин ни основывал типографию, везде издавал книги для обучения чтению и письму.
Формат 93 Х 153 мм
Первое московское пособие для обучения грамоте – Букварь Василия Бурцова.
Выпущен Московским печатным двором 20 августа 1634 года.
Василий Федорович Бурцов-Протопопов – известный русский издатель XVII в. – работал на Московском печатном дворе на особых условиях. В 1633 -1642 гг. он ведал всей технической частью двора и имел свою "печатную избу".
Среди более 17-ти изданий книг его букварь отличается особым изяществом и простотой. По традиции книга небольшого размера. В отличие от Ивана Федорова Бурцов использовал красный цвет, выделяющий буквы, слоги и названия разделов букваря. Особое внимание уделено шрифтам и графическому оформлению, построение каждой страницы четкое, продуманное. Составлен букварь по образцу федоровских азбук. Есть и алфавит в прямом и обратном порядках, а также в разбивку; есть и двух- и трехбуквенные слоги, числа и знаки препинания. Есть разделы по грамматике с формами спряжения глаголов, и по орфографии с примерами склонения имен существительных и прилагательных, и даже сказание Черноризца Храбра. В материал для чтения также включены молитвы, притчи, наставления. И все же это не простая перепечатка. Это творчески переработанное пособие с усовершенствованиями, уточнениями содержания и особой любовью к его внешнему виду. Букварь В. Бурцова имел большую популярность в России того времени.
Формат 87 Х 139 мм
Второе издание букваря Василия Бурцова.
Московский печатный двор, 1637 г.
Совсем маленькая, "карманная" книжечка, напоминающая кошелек. Хотя принцип построения пока оставлен без изменений, это первая русская иллюстрированная азбука, причем сюжет иллюстрации вполне светский. Сразу после обращения к учащимся издатель на отдельной странице поместил гравированный на дереве фронтиспис, живо изображающий сцену в классной комнате училища – учитель наказывает розгами провинившегося ученика. Наставление понятно без слов. Гравюра выполнена очень тщательно и гармонично вписывается в общий стиль оформления книги с ее заставками и шрифтами.
В предисловии азбуки помещены вирши, обращенные к ученикам, повествующие о целях и методах учения. В стихах изложены наставления и рассказ о том, каким сокровищем является знание грамоты. Это самое ранее поэтическое произведение русского автора, напечатанное в Москве. В таком виде букварь неоднократно переиздавался. Издания букварей В. Бурцова можно назвать началом чудесного превращения учебника в светскую книгу.
Формат 95 Х 150 мм
"Букварь языка славенска, сиречь начало учения детем хотящим учитися чтению писаний" издан в Москве Симеоном Полоцким в 1679 г.
Семен Емельянович Петровский-Ситнианович (после пострижения в монахи Симеон Полоцкий) известен как выдающийся деятель русского просвещения. Более всего в истории остался его литературный и педагогический талант. После приезда в Москву из Полоцка в 1664 г. он был взят воспитателем детей царя Алексея Михайловича.
Букварь С. Полоцкого по сравнению с предыдущими уже более объемный – в нем 160 листов. Также как и у Бурцева, красный цвет использован в буквицах, инициалах, начальных слогах, названиях частей книги. При таком большом объеме выделение цветом помогало лучше ориентироваться. Украшен букварь своеобразными инициалами, заставками и концовками. Азбука предваряется предисловием в стихах о пользе просвещения "К юношам учитися хотящим". При традиционном содержании из двух частей - азбуке и материале для чтения - новшеством явилось включение в букварь материалов по стихосложению, учения о просодии (правилах стихосложения) и сведений из синтаксиса. Отобрав лучшее из предыдущих образцов, С. Полоцкий усовершенствовал методику обучения.
2015 год - коммерческая успешность ВУЗов объявлена главным критерием высшего образования
И кто для России полезней?
начиная с ЕМНИП 1903 года в России открывалось ежегодно порядка 10000 школ. Пропаганда Ильича благополучно присвоила себе завершение и все сливки с царского еще плана по ликвидации безграмотности.
Подобно ГОЭЛРО, также разработанному и получившему начало претворения еще в царские времена русскими инженерами.
Ну да, какую же страну потерялиЪ!
Проблема же в том и была: планов громадьё, стране нужен рывок, а вот элементарно взять и сделать никто не решался во власти РИ. И большевики стали теми единственными, кто засучили рукава и сделали. Да ещё и успешным образом и в кратчайшие сроки. Да ещё и в условиях Гражданской войны и интервенции.
Кстати, сегодня в РФ почти те же проблемы. Под сукном у Путина может всё что угодно лежать, а вот делать надо уже сейчас и быстро.
вот просто интересно: а была ли ещё какая-то страна (кроме СССР), в которой крепкое бухло стоило дороже, чем (в среднем) книга?