Золотая лихорадка на Клондайке или Как правильно добывать золото

Как и обещал, даю статью о золотой лихорадке на Аляске.

►В 1896 году началась золотая лихорадка на Клондайке — пожалуй, самая известная в истории. Она доказала: чтобы заработать на золоте, совсем не обязательно его добывать. 5 сентября 1896 года пароход Alice Коммерческой компании Аляски подплыл к устью реки Клондайк. На его борту была сотня старателей из ближайших поселков. Они шли по следам Джорджа Кармака. Тремя неделями раньше тот привез из этих мест чехол от винчестера, полностью набитый золотым песком. Так началась самая известная и масштабная золотая лихорадка в истории...

«Открытие» Клондайка не было случайным. Старатели подбирались к нему медленно, но верно. Золото на тихоокеанском побережье Канады находили и раньше 1896 года. Первыми драгоценный металл в местных реках заметили миссионеры и торговцы пушниной еще в 40-х годах XIX века, но промолчали. Первые — из-за страха, что наплыв старателей пошатнет моральные устои только-только обращенных в новую веру индейцев. Вторые — потому что считали торговлю пушниной бизнесом более выгодным, чем добыча золота.

Но все же в начале 50-х на реке Фрейзер в Британской Колумбии появились первые старатели. Их было немного: прииски здесь были не слишком богатые, а кроме того, в разгаре была золотая лихорадка в Калифорнии. Но по мере того как в Калифорнии запасы истощались, миграция старателей усиливалась. С переменным успехом они исследовали русла канадских рек, постепенно продвигаясь на север, к границе с Аляской.

Появились даже первые города старателей. Сначала Форти-Майл — поселение на излучине одноименной реки и Юкона. Когда золото нашли чуть севернее, многие старатели перебрались в новый поселок Серкл-Сити. Добывали здесь золота немного, но все же сумели обустроить свой быт. На тысячу с небольшим жителей здесь открыли два театра, музыкальный салон и 28 салунов — то есть по салуну примерно на каждые 40 человек!

Джордж Кармак

Размеренную жизнь старателей Британской Колумбии нарушил Джордж Кармак. Он нашел такие россыпи золота, о которых жители Серкл-Сити и не мечтали. Когда в ноябре 1896 года новость о новых месторождениях дошла до этого города, и он опустел буквально за несколько дней. Все отправились в будущую столицу золотой лихорадки — Доусон.

Надо признать, им повезло. Начиналась зима, связи с «большой землей» не было, никто не мог ни приехать на Юкон, ни уехать отсюда, и широкие круги американской общественности узнали о новых месторождениях золота только летом следующего года. Тысяча старателей получила возможность полгода намывать золото на самых плодородных участках, не беспокоясь о конкурентах.

Настоящая золотая лихорадка началась лишь после того, как с началом лета эти старатели привезли свое золото на «большую землю». 14 июля 1897 года в порт Сан-Франциско зашел пароход Excelsior. Он совершал рейс с Аляски. У каждого пассажира на руках было золотого песка на сумму от $5 тыс. до $130 тыс. Чтобы понять, что это значит в современных ценах, смело умножайте на 20. Выйдет, что у самого бедного пассажира рейса в кармане было $100 тыс.

А через три дня, 17 июля, другой пароход, «Портлэнд», зашел в порт Сиэтла. На борту «Портленда» находилось три тонны золота: песок и самородки в грязных холщовых мешках, на которых восседали, сияя обветренной улыбкой промеж обмороженных щек, их законные владельцы. После этого Соединенные Штаты Америки (а затем и весь остальной мир, цивилизованный и не очень) хором сошли с ума. Люди бросали работу и семь­и, закладывали последние пожитки и устремлялись на север. Полицейские уходили с постов, вагоновожатые оставляли трамваи, пасторы — приходы.

Мэр Сиэтла, находившийся в командировке в Сан-Франциско, телеграфировал о своей отставке и, не возвращаясь в Сиэтл, бросился на Клондайк. Почтенная тридцатилетняя домохозяйка Милдред Бленкинс, мать троих детей, выйдя за покупками, не вернулась домой: забрав из банка общие с супругом сбережения, она добралась до Доусона и щеголяла там в суконных штанах, занимаясь перепродажей продовольствия и стройматериалов. Кстати, старушка Милли не прогадала: через три года она вернулась к семье, принеся с собой в качестве искупительного дара золотого песка на 190 тысяч долларов.

«Настало время отправляться в страну Клондайк, где золота так же много, как опилок», — написала на следующий день городская газета The Seattle Daily Times.

И наступила цепная реакция. На север пошли десятки судов. К сентябрю из Сиэтла на Аляску отправились 10 тыс. человек. Зима поставила лихорадку на паузу, но уже следующей весной по тому же маршруту поехали более 100 тыс. охотников за удачей.

Конечно, мало кто понимал, на что он идет. Самый легкий маршрут до Клондайка выглядел так: несколько тысяч километров по океану до Аляски, потом переход через перевал Чилкут высотой километр, очередь в несколько тысяч человек. Да еще преодолеть его можно было только пешком — вьючные животные не могли подняться по крутому склону. Лошади и собаки на склоне оказывались бессильны. Правда, имелись индейцы, которых можно было нанять на переноску из расчета доллар за фунт поклажи. Но такие деньги водились только у эксцентричных миллионеров, которые, впрочем, попадались на Юконе чаще, чем в ресторанах Ниццы. Дополнительная трудность: во избежание голода власти Канады не пускали через перевал, если с собой у старателя не было как минимум 800 кг продовольствия. Некоторые по сорок раз мотались вверх и вниз, чтобы перетащить на себе груз. Ползли так плотно, что, выпав из очереди, можно было прождать пять-шесть часов, чтобы снова встать в строй. Частые лавины погребали под собой и людей, и пожитки.

Старатели преодолевают перевал Чилкут

Дальше — переправа через озеро Линдеман и 800 км сплава по усыпанной порогами реке Юкон до Клондайка.

Те, кто преодолел Чилкут, рубили лес, строили плоты, лодки — короче, все, что держало на плаву их и запасы, и готовились к последнему броску по реке Юкон. В мае 1898 года, как только река освободилась ото льда, флотилия из семи тысяч так называемых судов пустилась в 800-километровое плавание вниз по течению.

Пороги и узкие каньоны разбили мечты и жизни многих: из 100 тысяч авантюристов, выгрузившихся в Скагуэе, только 30 тысяч достигли Доусона — в то время невзрачной индейской деревушки. Из них состояние на добытом золоте сделали в лучшем случае несколько сотен.

А вот людей, которые заработали собственно на старателях, было едва ли не больше. Они не мыли золото. Они раньше других поняли, что заработать можно и не вгрызаясь в вечную мерзлоту в поисках самородков, а выманивая эти самородки из карманов старателей за дефицитные услуги.

Уроженец Нью-Йорка Джон Ладю по неопытности тоже испробовал профессию старателя. Пытался мыть золото в Северной Дакоте. Когда затея обернулась провалом, подался в торговые агенты. В 1890 году он приехал в Британскую Колумбию сотрудником Коммерческой компании Аляски. Чтобы избежать конкуренции, открыл торговый пост (проще говоря, небольшой магазин со складом) в самой глуши — в устье реки Сиксти-Майл. Ближайшие старатели работали за 25 миль от его магазина — на реке Форти-Майл. Но Ладю заманил старателей тем, что не продавал, а бесплатно раздавал инвентарь в обмен на обещание расплатиться за него, как только клиент найдет золото.

Когда пришли первые новости с Клондайка, Джон оказался одним из тех, кто был ближе всех к приискам, найденным Кармаком. Он прибыл туда с первыми старателями. Но в отличие от них он застолбил не золотоносные участки, а никому не нужные 70 га в устье реки Клондайк. Завез туда запасы продовольствия, построил дом, склады и лесопилку. Именно так он стал основателем поселка Доусон. Когда волна золотой лихорадки накрыла район, все, что строилось в Доусоне, строилось на земле Ладю. Через несколько лет он вернулся в Нью-Йорк миллионером.

По расчетливости с Джоном Ладю может сравниться разве что еще один человек. Отставной капитан Уильям Мур за десять лет до начала золотой лихорадки скупил земли в бухте Скагуэй. Бывший моряк, он обратил внимание, что это единственное на сотню миль место, где фарватер позволяет подходить к берегу крупным судам. Десять лет он с сыном неспешно строил в Скагуэй пристань, склады и лесопилку. Расчет Мура был прост: старатели исследуют все реки южнее, а значит, когда-нибудь доберутся и до этих мест.

Скагуэй сейчас: бывший бордель, а ныне популярный паб

Дом Арктического братства (Arctic Brotherhood Hall), построенный в 1899 году. Его фасад украшают более чем 8800 деревяшек, собранных на побережье.

Клондайкское шоссе Скагуэй-Доусон. Мост Уильяма Мура. Он перекинут через узкое и глубокое ущелье, представляющее собой активный сейсмический разлом, и сконструирован сейсмоустойчивым: жестко зафиксирован только с одной стороны, а вторая не закреплена, чтоб могла свободно двигаться при землетрясении.

Прогноз оправдался сполна: за два года клондайкской лихорадки через Скагуэй прошли больше 100 тыс. человек, а хутор Уильяма Мура превратился в крупный по тем временам город.

Хуже пришлось золотоискателям, только начинавшим путь к Клондайку. на Аляске. С весны 1898 года каждый месяц через Скагуэй проходили около тысячи старателей, направлявшихся в Доусон. Перенаселенные поселки на юге Аляски превратились в прибежище для тысяч мужчин, томящихся в ожидании отъезда на север. Чтобы развлечь эту беспокойную публику, в Скагуэе возникли многочисленные "салуны" и просто притоны.

Королем этого теневого мира Аляски был человек по прозвищу "Скользкий" (Soapy). Подлинным его именем было Джефферсон Рандольф Смит Второй. К 1884 году "Скользкий" претендовал на роль короля преступного мира в Денвере, организуя фиктивные лотереи. За чрезмерные претензии конкурирующие банды пытались в 1889 году прикончить Смита, но он сумел отбиться. Дошло до того, что мэрии Денвера пришлось отражать нападения гангстеров с помощью орудий. Смит понял, что противостоять артиллерии его банда не сможет, и предпочел в 1896 году перебраться на Аляску.

"Скользкий" опередил основную волну золотоискателей на год и успел к ней хорошо подготовиться. Действовал он привычным способом. В Скагуэе он для начала организовал в "салуне" игорное заведение. Затем Смит наладил прием телеграмм, устроив рядом игру в покер, которая заканчивалась почти прогнозируемым проигрышем отправителя телеграммы. Доверчивым золотоискателям и в голову не приходило, что до ближайшего телеграфного столба были сотни миль. Далеко не все понимали, что их надули. А те, кто понимали, слишком спешили к заветному Клондайку, чтобы тратить время на жалобы.

"Скользкий" Смит (в центре) в своем "салуне". 1898 год

Спустя год у Смита появились сильные конкуренты. В мае 1898 года под руководством канадских инженеров началось строительство узкоколейки White Pass & Yukon, которая должна была соединить Скагуэй c поселком Уайтхорс. "Скользкий" понял, что золотоискатели, переходящие без задержки с трапа парохода в вагон поезда, не станут его клиентами, но бороться с железнодорожной компанией было непросто. Стали смелее и сами золотоискатели. Вечером 8 июля 1898 года в Скагуэе было созвано собрание "вигилантов" (граждан, занимавшихся самосудом). Подвыпивший Смит отправился на это собрание, но его туда не пустили. Началась словесная перепалка, плавно перешедшая в перестрелку, в ходе которой "Скользкий" был убит. Криминальному царству в Скагуэе пришел конец.

Но все же самые большие состояния на клондайкской лихорадке сколотили те, кто разбирался в механизмах торговли. В разгар золотого бума цены на товары в Доусоне и других старательских поселках были не просто высокими, они были баснословно высокими.

Начать с того, чего стоило добраться до Доусона. Индейцы-носильщики в разгар лихорадки брали $15 тыс. по нынешним ценам за то, чтобы перенести тонну груза через перевал Чинкук.

Для наглядности мы и дальше будем оперировать ценами сегодняшнего дня. Лодку, позволяющую сплавляться 800 миль по Юкону, нельзя было купить дешевле $10 тыс. Будущий писатель Джек Лондон, оказавшийся летом 1897 года на Юконе, зарабатывал на том, что помогал проводить лодки неопытных старателей через речные торосы. За лодку он брал по-божески — около $600. И за лето заработал $75 тыс. Для сравнения: перед отъездом на Клондайк Лондон работал на джутовой фабрике и за час работы получал $2,5. Это $170 в неделю и 2300 за три месяца. То есть в тридцать раз меньше, чем на торосах Юкона.

Вообще, по рассказам Джека Лондона можно легко изучить экономику Клондайка. Герои его автобиографических рассказов торгуют мясом лосей по $140 за 1 кг, покупают фасоль по $80. Когда Малышу — герою книги «Смок и Малыш» — удается раздобыть дешевый сахар, он удивляется податливости продавца: «Чудак спросил всего только по $3 за фунт». А это ведь никак не меньше $150 за 1 кг. $83 за 1 кг Смок и Малыш платят за порченую грудинку, чтобы кормить своих собак. Яйца стоят в Доусоне и других старательских поселках от $20 до  $65 за штуку. Цена килограмма муки в самых отдаленных поселках доходит до $450! В рассказе «Гонки» Малыш покупает почти за $4 тыс. ношеный костюм с чужого плеча, который даже не подходит ему по размеру, и оправдывается перед Смоком: «Мне казалось, что это замечательно дешево».

Старатель Швед-"Cчастливчик", которому отказала в любви и браке некая танцовщица, предложил барышне в качестве свадебного подарка ее собственный вес золотом. Небесное создание весило 70 килограммов и не смогло отвергнуть такого предложения (злые языки утверждают, что непосредственно перед актом взвешивания дама изрядно подкрепилось хорошей порцией консервированных бобов).

Как солдаты на войне, жители Доусона жили настоящим. Хозяйка канкана Герти Брильянтовый Зуб (увеселительный бизнес шел так хорошо, что она себе такой вставила) точно обрисовала ситуацию: «У этих несчастных просто все чешется, чтобы спустить побыстрее денежки, — так они боятся отдать Богу душу, прежде чем выкопают все, что там еще осталось». Боль, отчаяние и заледенелые трупы в вымороженных хижинах преотлично уживались с шансонетками, стоявшими по щиколотку в самородках на сцене «Монте-Карло». Одичавшие старатели тратили состояния за право потанцевать с сестрами Жаклин и Розалиндой, известными под кличками Вазелин и Глицерин.

Конечно, цены можно объяснить сложностями доставки в богом забытые районы. Но свою роль играли, конечно, жадность и монополия. Так, поставку продуктов в Доусон практически полностью контролировал один человек — канадец Алекс Макдональд по прозвищу Большой Алекс. Через год после начала золотой лихорадки состояние Большого Алекса оценивалось в $5 млн, а сам он получил титул «короля Клондайка». Он не только скупил десятки "заявок", но и нанял разорившихся старателей для работы на своих приисках. В итоге Макдональд заработал 5 миллионов долларов и получил неофициальный титул "короля Клондайка". Правда, финал скупщика недвижимости оказался печальным. Сосредоточив в своих руках огромные земельные участки, Макдональд не захотел вовремя с ними расстаться. В итоге цена на горы и леса с истощившимися месторождениями упала, и "король Клондайка" обанкротился.

Была в Доусоне и своя «королева» — Белинда Малруни. Она начинала со спекуляции одеждой - привезла обносившимся старателям одежду на 5 тысяч долларов, которая была продана за 30 тысяч долларов, а потом переключилась на виски и обувь, продавая резиновые сапоги по $100 за пару. И тоже стала миллионершей. Узнав об открытии золота в районе Нома, "королева" Клондайка тут же перебралась на Аляску. Она по-прежнему была изобретательной и предприимчивой. Трон "королева" Белинда не получила, но ей удалось выйти замуж за французского афериста, объявившего себя графом. Деньги Малруни были вложены в Европейскую пароходную компанию. "Королева Клондайка" жила в Лондоне, ни в чем себе не отказывая, вплоть до 1914 года, когда война привела к краху судоходства и разорению многих компаний. Белинда Малруни умерла в бедности.

Белинда Малруни

Причем эти люди не были первопроходцами. О том, как правильно зарабатывать на золотой лихорадке, предприимчивые люди знали давно. Несколькими десятилетиями ранее, когда лихорадка охватила Калифорнию, первым миллионером стал отнюдь не какой-то парень с киркой и лопатой, а тот, кто парням эти лопаты продавал. Звали его Сэмюэль Бреннан, и он оказался в нужное время в нужном месте.

Сэмюэль Бреннан

Двоеженец, авантюрист, алкоголик и глава общины мормонов Сан-Франциско Сэмюэль Бреннан среди прочего «прославился» фразой: «Я отдам вам деньги Господа, когда вы пришлете мне квитанцию за его подписью».

А дело было так. В разгар золотой лихорадки в Калифорнии туда приехало много мормонов. Религия обязывала их отдавать богу десятую часть заработанного. Десятину от намытого золота старатели-мормоны приносили именно Сэмюэлю. А тот обязан был переправлять его в Юту, в штаб-квартиру церкви. Но никаких посылок с золотым песком из Калифорнии не приходило. Когда из Юты Бреннану намекнули на то, что присваивать деньги бога нехорошо, он и ответил той самой фразой о расписке.

К тому времени Бреннан мог себе позволить такую наглость. Он уже ни от кого не зависел. А все потому, что однажды к нему — тогда еще скромному пастырю и владельцу небольшого магазина — зашел первооткрыватель калифорнийского золота Джеймс Маршалл. Он нашел золото за пару месяцев до этого, но хранил свою тайну. Однако, оставшись без денег, как-то расплатился в магазине Бреннана золотым песком. И чтобы доказать, что золото настоящее, признался, где его нашел.

Пастор использовал ситуацию себе во благо. В следующие несколько дней он скупил по округе все лопаты и прочую хозяйственную утварь. А потом в своей газете напечатал заметку о том, что на реке Американ Ривер нашли золото. С этой заметки и началась калифорнийская золотая лихорадка. Расчет Бреннана был прост: его магазин — единственный по дороге от Сан-Франциско к приискам, а значит, старатели заплатят столько, сколько он запросит. И расчет сработал: уже очень скоро он продавал за $500 лопаты, скупленные им по $10. За сито, которое обошлось ему в $4, он просил $200. За три месяца Сэмюэль заработал свой первый миллион. Прошло еще несколько лет, и он уже не просто самый богатый человек в Калифорнии, но и один из «столпов общества», владелец газет, банков и пароходов, сенатор штата Калифорния.

Впрочем, конец Сэмюэля был печален. Видимо, Господь, постеснявшись отправить ему квитанцию на десятину, нашел другой способ напомнить о справедливости. Несколько рискованных финансовых операций и скандальный развод обанкротили первого миллионера Калифорнии. Старость он встречал, ночуя в задних комнатах местных салунов.

Примерно так же закончили свою жизнь и большинство старателей. Даже намыв миллионы на реках Юкона, они не могли справиться со своими страстями. Салуны, бордели, казино — сфера услуг знала, как вытащить деньги из их карманов. Писатель Брет Гарт, прославившийся описанием быта старателей, рассказывает о человеке, который, выгодно продав свой участок, за один день проигрывает в казино Сан-Франциско полмиллиона долларов. Свидетели золотой лихорадки в Австралии в своих мемуарах делились воспоминаниями о персонажах, которые в местных кабаках прикуривали трубки от пятифунтовых купюр (это как пятитысячная в нашей реальности) и платили извозчикам горстями золотого песка.

 

Итоги

В эссе «Экономика Клондайка» Джек Лондон подводит итог золотой лихорадки.

За два года на Клондайк приехали 125 тыс. человек. Каждый вез с собой минимум $600. Это $75 млн.

Джек Лондон оценивает еще и труд старателей. Он назначает «справедливую цену» рабочего дня в $4 за день.

В итоге, чтобы заработать $22 млн (а это вся цена добытого на Клондайке золота), старатели потратили 225 млн.

Большая часть этих миллионов осела в карманах предприимчивых людей, которые знали и понимали, как зарабатывать на человеческих страстях.

Источники:

http://style.rbc.ru/news/luxury/2014/09/23/19217/

http://www.maximonline.ru/guide/travel/_article/ya-gotov-promyvat-pesok/

Педивикия

http://gwentuinman.com/2014/01/31/women-of-the-klondike-gold-rush-more-t...

http://meilev.narod.ru/USA/Alaska12-2.html

http://www.motoclub.spb.ru/forum/viewtopic.php?t=1269&sid=d9b88908b2d950...

(все картинки кликабельны)