Биология и терроризм

На протяжении человеческой истории искусственный отбор по мозговым качествам (церебральный сортинг) и так по факту проводится, вся известная нам история человечества - это процесс искусственного формирования общества с заданными параметрами и иерархией. Проблема в том, что в крупных социумах плохо работают более древние социальные инстинкты, основанные на эгоцентризме. Они послужили хорошую службу нашему виду когда мы жили в лесах небольшими племенами.Но вот случился кризис неолита и произошла первая неолитическая революция, люди стали выращивать еду и приручили животных, что привело к значительному укрупнению социумов. Но древняя версия социальных инстинктов, построенная на эгоцентризме, не позволяет качественно структироваться крупным социальным системам, и процесс эволюционной выработки более новой версии инстинктивного ПО начался.

Более новая версия инстинктов была призвана оптимизировать социальное поведение в крупных социальных системах, для чего модуль эгоцентризма был заменен инстинктом совести, героизма и сострадания, а также значительно расширено чувство справедливости. В древней эгоцентричной версии инстинктов сострадание работало только в отношении кровных родственников, т.е. своего непосредственного генофонда, в более новой версии оно распространилось и не других членов социума, причем чем более выражен инстинкт совести тем больше индивид готов принимать на себя системные риски, увеличивая индивидуальные. Популяции, люди которых были снабжены более новой версией инстинктов, получили значительное преимущество перед другими и начали доминировать над ними, отбирая ареал обитания и разрастаясь.

Но сейчас эволюционная проблема выработки новых инстинктов, к сожалению, не решена, а при существующих раскладах ее решение и вовсе туманно.
Во-первых, выработка новой версии инстинктов в природе занимает как минимум 30-40 тыс. лет, неолитическая же революция произошла около 10 тыс. назад, что дает основания считать процесс выработки новых социальных инстинктов, основанных на совести, незавершенным, т.е. большинство популяций сейчас включает в себя людей и с новой, и с древней версией инстинктов в разной пропорции, т.е. среди нас бродят и герои, и люди начисто лишенные совести в прямом смысле слова, и найти общий язык они не смогут никогда, ибо имеют изначально разносторонние инстинктивные императивы. Впрочем, искусственный отбор (церебральный сортинг) может быть в разы или даже на порядки быстрее отбора естественного (на практике так и произошло), но...
Во-вторых, в изначальных победах популяций с совестью таилось их будущее поражение, ведь процесс выработки инстинктов не завершен ни 5 тысяч лет назад, ни сейчас, и популяции не монолитны, в их составе есть и совестливые, и эгоцентричные. Когда более нравственные популяции разрастались, расправлялись со своими врагами, они создали себе безопасные условия (особенно в центре своих владений, на опасных перифериях процент совестливых людей всегда был выше) и критерии искусственного отбора менялись. Если в условиях опасности и борьбы ценным был героизм, самопожертвование, взаимовыручка, и именно такие получали преимущество в социальном статусе и половом отборе, то в безопасных условиях доминирования популяции преимущество стали получать эгоцентричные люди, не комплексовавшие по поводу перераспределения общественного блага в свою пользу. Там, где совестливый не возьмет что плохо лежит, эгоцентричные поднимет, где совестливый выберет честный дележ, эгоцентричный не преминет обмануть, где совестливый выберет правду и благородство, эгоцентричный без проблем использует ложь и любую подлость для перераспределения блага в свою пользу. Таким образом после начала доминирования популяции и ее безопасности, преимущества внутри нее получали уже эгоцентричные люди, и маятник искусственного отбора качался в другую сторону. Наполнявшийся эгоцентричными людьми социум слабел, масла в огонь подливала прогрессирующая дегенерация в элитных слоях вследствие обильного употребления мутагенов (прежде всего алкоголя), близкородственных связей и праздного образа жизни. В итоге великие империи загнивали и рушились под наплывом варваров и непрекращающихся усобиц. Ассирия, Вавилон, Египет, Рим - так бывало уже несколько раз в истории человечества, и каждый раз эволюция человека откатывалась назад так и не достигнув цели. Эти циклы хорошо описал Гумилев в своей теории этногенеза.

На закате Римской империи была предпринята ограниченно удачная попытка взять под контроль устаревшие эгоцентричные инстинкты при помощи приобретенных (по Савельеву социальных) инстинктов. В этом социоинженерном концепте применялся принцип глушения трех базовых инстинктивных мотиваторов - еда, секс, доминантность, - при помощи четвертого базового мотиватора - самосохранения, страха. Я говорю о христианстве и авраамических религиях, которые построены на базе страха перед загробным наказанием. Технология оказалась хоть и не без косяков, но более-менее работоспособной. Западной Римской империи она помочь уже не успевала по объективным причинам, а Восточная Римская империя при помощи этой социальной технологии умела протянуть гораздо дольше чем полагалось обществу с таким уровнем разложения. Также эта технология помогла сохранить культурные очаги в темные века, и со временем стала одним из факторов доминирования европейской цивилизации. 

Тем не менее, несмотря на то, что религиозная технология позволяла более-менее эффективно проводить некоторую поведенческую коррекцию эгоцентричных людей в сторону поведения более совестливого и социального, глобальную задачу эволюции она все-таки не решала: искусственный отбор все так же оставался в пределах преимущества в перераспределении социального статуса эгоцентричных людей, и негативный церебральный сортинг продолжался. В лучшем случае религиозными инструментами удавалось немного улучшить положение, но не исправить его. Те периоды, когда пассионарность и совесть снова становились востребованными и церебральный сортинг отдавал предпочтение людям совести, были связанны с вызовами и опасностями для популяций, а не с работой религиозных инструментов. Религиям удавалось в лучшем случае немного сглаживать негативный искусственный отбор, но не более того.
Кроме того, религиозные инструменты были приемлемо эффективны в условиях информационной монополии. С развитием коммуникаций и информационных инструментов вследствие НТП, разрушивших информационную монополию, эффективность религиозных инструментов стала катастрофически падать. И к современности религии неспособны справиться даже с поведенческой регулировкой в хоть сколь-нибудь заметных масштабах.

Также ограниченно удачная попытка, более  удачная чем религиозный проект, была предпринята в Советском Союзе, и эта технология позволила даже ненадолго запустить церебральный сортинг в положительную сторону, но попытка оказалась неудачной как из-за просчетов социального конструирования, игнорировавшего биологические аспекты человека, так и из-за давления внешней среды почти всех мировых игроков, чьи ресурсы были на порядки большими.

Таким образом мы стоим перед проблемой невозможности дальнейшей эволюции естественным путем и неэффективностью существующих социальных технологий. В то же время эволюционная выработка и закрепление более новых инстинктов на базе совести и положительный искусственный отбор (церебральный сортинг) являются критически важными задачами для нашей популяции, свидетельствами чего были печальные примеры погибших цивилизаций и современный системный кризис, грозящий нам новыми темными веками. И потому я взялся за решение такой социоинженерной задачи. Разрабатываемая социальная технология призвана разрешить накопившиеся противоречия, предотвратить темные века, перевести нашу цивилизацию на рельсы устойчивого развития, и устранить препятствия для дальнейшей эволюции человека.

Ах, снова это преломление копий по вопросу биологического равенства людей... Я уже устал повторять вам одно и то же, отсылать к тем же исследованиям, которых вы не замечаете оттого что вам такое положение вещей не нравиться ибо не соответствует вашим убеждениям. 

Только убеждения не меняют объективной реальности. А реальность такова, что люди биологически не равны по своему когнитивному потенциалу и социальным качествам. И спрогнозировать оный по наследственным признакам представляется делом маловероятным.