Субботнее: "О русской спонтанности" (в блоги)

Вот уж легенда так легенда. Ну какая может быть спонтанность в конструкции танка Т-34? Или космического корабля "Восток"? Где хоть толика спонтанности в Единой энергосистеме СССР, являющейся плодом тотального расчёта на столь высоком уровне, какой только был доступен человечеству в тот момент? Где спонтанность в водородной бомбе и атомоходе "Ленин"? Где спонтанность в Госплане?
Или это всё-таки проклятый совок, свалив старую империю и заняв её место, сдал в утиль ту Россию, которую "умом не понять"?
Ничего подобного! Военный характер империи - а дореволюционная Россия была почти беспримесно военной, что и отражено в бессмертном творении Сида Мейера - предполагает постоянный расчёт ресурсов,процессов, скоростей, огневой мощи, способности контролировать территорию. Причём, на всех уровнях административного аппарата.
Даже люди фронтира были какими угодно, но не спонтанными. Посмотрел бы я на бесшабашность Хабарова, если бы он оказался с загнанными лошадьми, без еды и без боезапаса посреди враждебных амурских жителей. Ага. Ерофей Палыч, судя по тому, что я о нём читал, был восхитительно, удивительно предусмотрительным сукиным сыном. Только такие и прирезают к стране земли миллионами квадратных вёрст.
Так откуда же явилась спонтанность? Ответ многим не понравится: из праздности и безответственности. Главным автором теории спонтанности стал Лев Николаевич Толстой, который, антре нуа, в причинах победы над Наполеоном не понял абсолютно ничего. И немудрено. Лев Николаевич ответственных должностей не занимал. Повоевал в молодости, да и отправился плодить Катюш Масловых в своём имении. А подхватили эту теорию люди, которые в государственном механизме и национальном характере русских понимали ещё меньше - относительно праздные дворянские писатели и журналисты столичных газет. В дальнейшем теория спонтанности получила сильнейшую поодержку у сильно пьющих и не слишком трудолюбивых шестидесятников. Оттуда, оттуда растут и ноги у победы над нацистами с одной винтовкой на троих. От детского непонимания, что в противотанковой пушке полторы тысячи деталей, выпущенных на пятидесяти заводах.
Люди же, побывавшие в чиновничьем кресле, видят Россию совсем другой. Мельников-Печерский в "Очерках мордвы" и других исторических трудах живописует семивековую железную поступь русского православия, не остановленную даже монгольским разорением и стихшую лишь в 70-е годы позапрошлого века. Салтыков-Щедрин бичует трагедию страны, стенающей от ЗАОРГАНИЗОВАННОСТИ и вытекающего из оной произвола. Крушение и Российской империи, и СССР произошло не в последнюю очередь потому, что система планирования перестала получать адекватные её возможностям задачи. А уж кризис целеполагания мгновенно разложил и элиту, и народ. Так вот, у меня и вопрос: где тут место для спонтанности? То есть, понятно, что в состоянии полураспада русские спонтанны. Кто угодно при таких делах спонтанен. Но считать это национальной чертой? И даром не нать!

Продолжу мысль, пожалуй.

Несмотря на всю нашу т.н. надежду "на авось" - русские имеют крайне технократический склад ума. Математика, теоретическая физика, программирование, конструирование - это наше всё.

Отрывок книги Солоневича Народная монархия:

КРИВЫЕ ЗЕРКАЛА
Психология народа не может быть понята по его литературе. Литература отражает только отдельные клочки национального быта — и, кроме того, клочки, резко окрашенные в цвет лорнета наблюдателя. Так, Лев Толстой, разочарованный крепостник, с одной стороны, рисовал быт русской знати, окрашенный в цвета розовой идеализации этого быта, и, с другой, отражал чувство обреченности родного писателю слоя. Ф. Достоевский — быт деклассированного и озлобленного разночинца, окрашенный в тона писательской эпилепсии. А. Чехов — быт мелкой интеллигенции, туберкулезного происхождения. М. Горький — социал-демократического босяка. Л. Андреев — просто свои алкогольные кошмары. Алкогольные кошмары Эдгара По никто не принимает за выражение североамериканского духа, как никто не принимает байроновский пессимизм за выражение великобританской идеи. Безуховы и Волконские могли быть . Каратаевых и Свидригайловых быть не могло. Плюшкины могли быть, как могли быть и Обломовы, но ни один из этих героев никак не характеризует национальной психологии русского народа.

"Русскую психологию характеризуют не художественные вымыслы писателей, а реальные факты исторической жизни.
Не Обломовы, а Дежневы, не Плюшкины, а Минины, не Колупаевы, а Строгановы, не «непротивление злу», а Суворовы, не «анархические наклонности русского народа», а его глубочайший и широчайший во всей истории человечества государственный инстинкт."

Дивов года два назад у себя в блоге написал: "Американцы тоже хотели сами делать РД-180, но когда увидали нашу техническую документацию... Решили, что дешевле и надежнее покупать готовые двигатели. Потому что построить что-то по нашим чертежам можем только мы!"

Это так. Военный и служилый характер Империи. Только в ней раскрываются лучшие черты русского народа.
Русские - самый свободолюбивый народ в мире. Именно поэтому нам нужна Империя. Как организующий момент. Дарующий смысл целеполагания. Нет целеполагания, - нас разносит внутреннним давлением.

Собственно, А.Блок давно сказал про русских:
"Мы любим всё- и жар холодных числ,
и дар Божественных видений.
Нам внятно всё: и острый галльский смысл
и сумрачный германский гений"

Да.. кстати..
Слово "рОзмысл" появилось на Руси много раньше слова "инженер".
Вот, книжка есть хорошая "Русские инженеры". Рекомендую.
http://anisiya-12.livejournal.com/260096.html
http://anisiya-12.livejournal.com/260595.html
 

Спонтанность Кошкина проявилась в ставке на мощное орудие в ущерб быстроходности и маневренности - важнейшим характеристикам танка в соответствии с тогдашней мировой тенденцией танкостроения.

Спонтанность Королева - в знаменитой надписи мелом на доске: "Луна твердая".

Спонтанность водородной бомбы - в "слойке Сахарова" и "лидочке".

Про спонтанность Бартини не знает только тот, кто не хочет знать (знаменитая фраза Яковлева: "А что мы здесь ломаем головы? У нас же Бартини есть!").

Именно такая спонтанность русских породила знаменитое правило менеджеров Микрософта:
- Если задача требует трудоемкого и кропотливого программирования - отдай ее китайцу.
- Если задача требует нестандартного, творческого подхода - отдай ее индусу.
- Если задача неразрешима в принципе - отдай ее русскому.

Понятно, что за каждым таким актом спонтанности следует тщательное планирование и десятки тысяч человеко-часов кропотливого инженерного труда. Но она, спонтанность, чем-то напоминает соль инженерного дела. С одной стороны, "едят ли безвкусное без соли?" С другой стороны, упаси Господь питаться одной солью.