Долговременное выживание сверхмалого общества острова Тикопия.

По Джареду Даймонду. Дополнено фото.

Пример долговременного выживания сверхмалого (примерно 1.000 чел.) общества.

Можно сказать "балансировка на краю обрыва". 

   Тикопиа – это крайний северо-восточный остров, принадлежащий государству Соломоновы Острова. 

   Площадь острова составляет примерно 5 квадратных километров, его наивысшая точка, гора Реани, поднята над уровнем моря на 380 метров. Тикопиа находится вблизи экватора, поэтому на нем преобладает тропический климат.
   Население острова состоит из 1285 человек, которые в отличие от остального населения архипелага, являются полинезийцами. Все местные жители проживают более чем в 20 деревнях, раскиданных по береговой линии острова.

   «Тикопия – крошечный, затерянный среди юго-восточных просторов Тихого океана тропический остров, представляет собой другой пример успешного управления «снизу вверх». Обладая общей площадью всего 1,8 квадратных миль, он является местом жительства 1200 человек, что даёт плотность населения около 800 человек на квадратную милю пригодной для возделывания земли.  Это высокая плотность для традиционного общества, не владеющего современными приёмами ведения сельского хозяйства.

   Тем не менее остров остаётся заселённым уже почти 3 тысячи лет.
   Ближайший к Тикопии клочок суши – ещё более мелкий (одна седьмая квадратной мили) островок Анута, удалённый от Тикопии на расстояние 85 миль, где живут всего 170 человек. Ближайшие крупные острова, Вануа Лава и Ваникоро в Вануату и Соломоновых островах соответственно, находятся в 140 милях от Тикопии и тоже не слишком велики – каждый занимает около 100 квадратных миль. По словам антрополога Рэймонда Ферта, который жил на Тикопии в 1928-1929 годах и впоследствии неоднократно туда возвращался, «тому, кто никогда не жил на этом острове, очень трудно представить себе его изолированность от остального мира. Он настолько мал, что едва ли найдётся место, где бы не было видно или слышно моря (Максимальное расстояние от центра острова до берега составляет три четверти мили – один километр). Понятия аборигенов о пространстве несут на себе явный отпечаток местных малых расстояний. Они не могут представить себе сколько-нибудь действительно большой остров или континент. Однажды группа островитян вполне серьёзно задала мне такой вопрос: «Послушай, приятель, а есть ли где-нибудь такая земля, где не слышен шум моря?»
    Но изолированность имеет и другой, менее очевидный результат: для всех видов пространственных направлений они используют выражения «в сторону острова» и «в сторону моря». Даже про топор, лежащий на полу в доме, говорят «лежащий со стороны острова» или «лежащий со стороны моря»; однажды я слышал, как один человек сказал другому буквально следующее: «У тебя грязное пятно на щеке, обращённой к морю». День за днём, месяц за месяцем – ничто не нарушает ровную линию чистого горизонта, и нет ни малейшего намёка на существование какой-либо другой земли».
    Морское путешествие по изобилующим циклонами просторам юго-восточного Тихого океана в традиционных тикопийских маленьких каноэ к любому из ближайших островов чревато серьёзными опасностями, хотя тикопийцы и считают его замечательным приключением. Небольшие размеры каноэ и редкость таких плаваний существенным образом ограничивают количество товаров, которые можно привозить, так что единственными экономически оправданными товарами являются камень для изготовления инструментов и неженатые молодые юноши и девушки в качестве женихов и невест.

    Поскольку имеющиеся на Тикопии каменные породы не очень подходят для изготовления инструментов (так же, как и на островах Мангарева и Хендерсон, как мы помним из главы 3), то обсидиан, вулканическое стекло, базальт и кремень привозились с островов Вануа Лава и Ваникоро, причём часть этих материалов доставлялась туда с более отдалённых островов архипелага Бисмарка, с Соломоновых островов и Самоа. Кроме того, импортировались предметы роскоши: раковины для орнаментов, луки, стрелы и (прежде) гончарные изделия.
   Что касается импорта продовольствия, об этом не могло быть и речи: завоз основных продуктов питания в количествах, достаточных для сколько-нибудь серьёзного удовлетворения потребностей жителей Тикопии, был невозможен. В частности, тикопийцы должны были выращивать и хранить достаточное количество излишков продовольствия, чтобы избежать голода в течение сухого сезон в мае-июне,  а также на случай тропических циклонов, которые время от времени уничтожали посевы (Тикопия лежит в главном тихоокеанском циклоническом поясе, где за 10 лет в среднем возникает 20 циклонов.) Следовательно, выживание Тикопии требовало решения двух проблем на протяжении 3 тысяч лет: как надёжно обеспечить пропитание 1200 человек и как предотвратить рост населения свыше определённого значения, после которого прокормиться будет невозможно?
    Основным источником информации о традиционном укладе жизни на Тикопии являются наблюдения Ферта – одно из классических исследований в антропологии. Несмотря на то, что остров Тикопия был «открыт» европейцами ещё в 1606 году, его изолированность обусловила практически полное отсутствие европейского вмешательства вплоть до 1800-х годов; миссионеры появились на острове только в 1857 году, а первые случаи обращения туземцев в христианство произошли после 1900 года. Таким образом, Ферт в 1928-1929 годах имел больше возможностей, чем другие побывавшие здесь впоследствии антропологи, наблюдать культуру, которая всё ещё сохраняла многие традиционные элементы, хотя и начинала постепенно меняться.
    Стабильности сельскохозяйственной деятельности на Тикопии способствуют некоторые из обсуждавшихся в главе 2 экологических факторов, которые делают одни тихоокеанские острова более устойчивыми и менее восприимчивыми к неблагоприятным факторам, чем другие. Благоприятными для устойчивого существования Тикопии факторами являются высокий уровень выпадения осадков и местоположение – в умеренных широтах, и, кроме того, в зоне интенсивного выпадения вулканического пепла (с вулканов на других островах) и пыли, приносимой ветрами из Азии.
    Эти факторы для жителей Тикопии стали «географической улыбкой судьбы»: благодатные условия, полученные даром, без какого-либо участия с их стороны. Но собственный труд – то, как они воспользовались этими условиями – тоже сослужил им хорошую службу. Фактически вся территория острова используется для непрерывного и стабильного выращивания продовольствия, в отличие от подсечно-огневого земледелия, преобладающего на многих других тихоокеанских островах. Почти каждый вид растений на Тикопии так или иначе применяется в хозяйстве: даже трава используется в качестве мульчи на полях, а дикие деревья служат источником пищи в голодные времена.
     При приближении к Тикопии со стороны моря кажется, что остров покрыт высокими, многоярусными девственными джунглями, вроде тех,  которыми славятся необитаемые острова Тихого океана. И только после высадки на берег и прогулки под этими деревьями наконец осознаёшь, что настоящий тропический лес здесь можно найти лишь на самых крутых склонах, а остальная часть острова служит для одного – выращивания продуктов питания. Большая часть острова покрыта садами, где самыми высокими являются плодовые деревья местных или завезённых видов, которые дают орехи, фрукты и другие съедобные плоды. Наибольшее значение для местных жителей имеют кокосовые орехи, плоды хлебного дерева.

И саговая пальма.  

    В период, когда в сердцевине пальмы находится наибольшее количество крахмала, дерево срубают. Сердцевину подвергают механической обработке: через специальную форму продавливают на раскаленную металлическую поверхность. В результате получаются мелкие шарики диаметром до 3 мм белого цвета. После кулинарной обработки они увеличиваются в размере примерно в три раза.

    Менее многочисленными, но столь же высоко ценимыми являются деревья с пышной кроной: местный миндаль (Canarium harveyi), дающее орехи деревоBurckella ovovata, таитянский каштан Inocarpus fagiferus, ореховое дерево Barringtonia procera и тропический миндаль Terminaliacatappa. Полезные деревья размерами поменьше, занимающие средний ярус леса, включают бетельную пальму, дающую содержащие наркотик орехи, момбин (Spondias dulcus), а также средних размеров анчар ядовитый (Antiaris toxicara), который хорошо растёт в этих условиях – его кора использовалась для изготовления одежды вместо бумажной шелковицы, которая для той же цели применялась на других полинезийских островах.
Нижний ярус, то есть подлесок, расположенный ниже перечисленных деревьев, в сущности представляет собой огород, где выращивается ямс, бананы и гигантское болотное таро Cyrtosperma chamissonis.

    Большая часть этих растений требует большой увлажнённости почвы, но тикопийцы путём селекции вывели вид, хорошо приспособленный к более сухим условиям, который и выращивают в своих хорошо осушаемых фруктовых садах на горных склонах. Весь этот многоярусный сад, единственный в своём роде в Океании, своим устройством повторяет влажный тропический лес, за исключением того, что все растения в нём пригодны для употребления в пищу, в то время как большая часть деревьев в джунглях несъедобна.
     В дополнение к этим обширным садам существует два типа небольших участков земли, открытых и не засаженных деревьями. Один из них представляет собой небольшое пресноводное болото, предназначенное для выращивания обычных влаголюбивых видов гигантского болотного таро, вместо специально выведенного засухоустойчивого сорта, высаживаемого на склонах холмов. Другой тип состоит из полей, на которых ведётся интенсивное, трудоёмкое, с коротким периодом пребывания под паром, практически непрерывное выращивание трёх видов корнеплодов: таро, ямса

и в последнее время – завезённой из Южной Америки маниоки,

которая в значительной степени вытеснила месный ямс. Эти поля требуют практически постоянного труда по прополке и мульчированию травой и молодым подлеском для предотвращения высыхания саженцев.
    Основную часть продовольствия, выращиваемого в садах, на заливных и обычных полях составляет крахмалосодержащая растительная пища. Для получения белка, при отсутствии домашних животных крупнее курицы и собаки, тикопийцы традиционно полагаются в меньшей степени на уток и на рыбу, которые водятся в единственном на острове солоноватом озере, и в значительной степени на рыбу, моллюсков и ракообразных из моря. Рациональное использование морепродуктов является результатом табу, налагаемого вождями. На ловлю и использование в пищу рыбы необходимо получать особое разрешение; таким образом табу препятствуют чрезмерному вылову рыбы и истощению рыбных ресурсов.
    Жители Тикопии до сих пор вынуждены прибегать к созданию аварийных запасов продовольствия. Эти запасы предназначены для двух возможных неблагоприятных ситуаций – засухи, когда урожайность резко снижается, и циклонов, которые могут уничтожить урожай на полях и в садах. Один вид припасов состоит из квашеных плодов хлебного дерева, хранящихся в ямах – из них приготавливают крахмалистую пасту, которая может храниться в течение двух или трёх лет. Другой вариант заключается в использовании оставшихся небольших островков тропического леса для сбора фруктов, орехов и других съедобных частей растений, которые не являются первоочередными продуктами питания, но при определённых обстоятельствах могут спасти людей от голода.

     В 1976 году, во время посещения полинезийского острова Реннел, я расспрашивал местных жителей о съедобности плодов каждого из десятков видов лесных деревьев. Ответов оказалось три: плоды одних деревьев называли «съедобными», других – «несъедобными», про некоторые было сказано, что они «съедобны только во время хунги кенге». Я никогда прежде не слышал о «хунги кенге», а потому осведомился, что это значит. Мне рассказывали, что это самый сильный циклон на памяти островитян, примерно в 1910 году уничтоживший посевы на острове и обрекший жителей на голод, от которого они спаслись тем, что начали использовать в пищу те лесные плоды, которые им не нравились и которые в нормальной ситуации они ни за что бы не стали есть. На Тикопии, где в обычный год бывает два урагана, такие плоды должны иметь ещё большее значение, чем на Реннеле.
     Таковы методы, с помощью которых обитатели Тикопии обеспечивают себе более или менее стабильное пропитание. Другой предпосылкой устойчивого существования островного общества является стабильный уровень населения. Во время своего визита в 1928-1929 годах Ферт подсчитал численность населения острова – 1278 человек.

     С 1929 по 1952 год население возрастало на 1,4 процента ежегодно, что является весьма умеренным показателем роста, который, несомненно, в течение первых поколений после заселения Тикопии около 3 тысяч лет назад был выше. Даже если предположить, что первоначальный уровень роста населения был тоже всего лишь 1,4 процента в год и что первое поселение состояло из экипажа каноэ, которое вмещало 25 человек, то в этом случае население острова площадью 1,8 квадратной мили должно было за тысячу лет вырасти до абсурдной численности в 25 миллионов человек или до 25 миллионов триллионов в 1929 году.
    Как мы видим, этого не произошло: население не могло расти с такой скоростью, так как оно должно было достигнуть современного уровня в 1278  человек уже через 283 года после прибытия на остров первых поселенцев. Каким же образом население Тикопии смогло остаться постоянным после 283 лет роста?
     Ферт узнал о шести способах регуляции численности населения, которые всё ещё применялись на острове в 1929 году, и о седьмом, который использовался в прошлом. Большинство читателей этой книги, вероятно, тоже использовали один или несколько из этих методов, например контрацепцию или аборт, и наши решения поступать таким образом могут быть косвенным образом связаны с соображениями перенаселённости планеты или ограниченности семейных ресурсов. На Тикопии, однако, люди открыто заявляют, что практикуют контрацепцию и другие способы предохранения, чтобы предотвратить перенаселение острова и чтобы каждая семья имела ровно столько детей, сколько может прокормить семейный надел. Например, тикопийские вожди ежегодно проводят ритуал, во время которого проповедуют идею нулевого прироста населения для острова, не подозревая, что на Западе тоже создана организация с таким же именем (правда, впоследствии переименованная) и провозглашающая те же цели. Родители на Тикопии убеждены, что неправильно продолжать самим рожать детей, когда старший сын достигнет брачного возраста, или иметь детей больше некоторого фиксированного количества – например, четверых детей, или мальчика и девочку, или мальчика и одну или двух девочек.

     Из семи традиционных тикопийских методов регуляции населения простейший – прерывание полового акта. Другим методом был аборт, осуществляемый сдавливанием живота или прикладыванием горячих камней к животу беременной, близкой к сроку родов. Если незапланированный ребёнок всё же рождался, практиковалось детоубийство новорожденных – закапывание живых младенцев, удушение или сворачивание шеи. Младшие сыновья в небогатых землёй семьях оставались холостыми, и многие достигшие детородного возраста «лишние» девушки тоже скорее оставались незамужними, чем вступали в полигамные браки. (Целибат, или безбрачие, на Тикопии означает отсутствие детей, не препятствует сексуальным контактам при условии контрацепции через прерывание акта и подразумевает аборт или детоубийство в случае необходимости.) Кроме того, практиковались и самоубийства, известно семь случаев повешения (шесть мужчин и одна женщина) и двенадцать случаев, когда жители острова (исключительно женщины) уплывали в открытое море – это произошло в период между 1929 и 1952 годами. Гораздо больше, чем столь откровенные самоубийства, были распространены «виртуальные самоубийства» - отправление в опасные заморские плавания, которые в тот же период с 1929 по 1952 год унесли жизни восьмидесяти одного мужчины и трёх женщин. Подобными морскими путешествиями объясняются более трети всех смертей юных холостяков.
     Действительно ли морские путешественники имели целью настоящее самоубийство, или это были случаи безрассудного поведения, свойственного молодым людям, - неизвестно, и, конечно, в каждом конкретном случае у людей могли быть свои причины поступать таким образом – но, так или иначе, безрадостные перспективы младших сыновей в бедных семьях на переполненном острове во время голода наводят на грустные размышления. Например, Ферт узнал в 1929 году, что житель Тикопии по имени Па Нукумара, младший брат вождя, оставшийся в живых, ушёл в море с двумя своими сыновьями во время сильной засухи и голода, с твёрдым намерением умереть быстро вместо медленной смерти от голода на берегу.
     Седьмой метод регуляции численности населения во времена визита Ферта не применялся, но он узнал о нём из устных преданий. В XVII или в начале XVIII века, судя по подсчётам числа сменившихся поколений с момента события, бывший большой морской залив на Тикопии превратился в современное солоноватое озеро после намывания песчаной отмели поверх его устья.

    Это послужило причиной гибели в заливе прежде богатой фауны моллюсков и ракообразных и резкого сокращения популяции рыбы, что, в свою очередь, привело к голоду клан Нга Арики, который в то время занимал эту часть острова. Представителям клана не оставалось ничего другого, как попытаться завладеть дополнительными землями и участком побережья, нападая и истребляя соседний клан Нга Равенга. Через одно или два поколения клан Нга Арики напал на остатки клана Нга Фаеа, члены которого уплыли с острова на каноэ, совершив таким образом фактическое самоубийство, предпочтя гибель в волнах томительному ожиданию смертоубийства на суше. Эти устные предания подтверждаются археологическими находками в окрестностях залива и в местах расположения деревень.
    Большинство перечисленных методов поддержания на одном уровне численности населения Тикопии исчезли или утратили своё значение в результате европейского влияния в течение XX столетия. Британская колониальная администрация Соломоновых островов запрещала уход в море с целью самоубийства и войны, одновременно христианские миссии проповедовали отказ от абортов, детоубийства и самоубийства. Как результат, население Тикопии выросло с 1278 человек в 1929 году до 1753 человек в 1952 году, когда два разрушительных урагана с промежутком в 13 месяцев уничтожили половину тикопийского урожая и вызвали массовый голод. Британские колониальные власти Соломоновых островов отозвались на произошедший кризис отправкой продовольствия, а затем приняли меры по решению проблемы в долгосрочной перспективе, поощряя жителей Тикопии к переселению на не столь густо населённые Соломоновы острова. Сегодня тикопийский вожди установили ограничение в 1115 человек, которым разрешено постоянно проживать на острове, что весьма близко к численности населения, традиционно (веками) поддерживаемой с помощью детоубийства, самоубийств и других, неприемлемых в настоящее время методов.
    Как и когда сформировался поразительно устойчивый уклад жизни на острове Тикопия?
    Археологические исследования Патрика Керча и Дугласа Йена показали, что такое устройство общественной жизни возникло не сразу, а формировалось на протяжении почти трёх тысяч лет. Впервые остров был заселён около 900 года до н.э. народом лапита – прародителями современных полинезийцев. Первые поселенцы нанесли тяжёлый урон окружающей среде острова. Остатки древесного угля на археологических стоянках показывают, что леса расчищались путём выжигания. Первопоселенцы нашли на острове богатые источники пищи, которыми стали пользоваться без ограничений – это колонии гнездящихся на острове морских и наземных птиц и крыланов (плодоядных летучих мышей), рыба, моллюски, ракообразные и морские черепахи. Популяции пяти видов тикопийских птиц (олуша Аббота, пегий буревестник, полосатый пастушок, джунглевая курица и тёмная крачка) были истреблены за тысячу лет, несколько позже исчезла также красноногая олуша. Как показывают раскопанные археологами мусорные кучи, в первое тысячелетие практически исчезли и плодоядные летучие мыши; отмечено трёхкратное снижение количества рыбных и птичьих костей, десятикратное снижение количества моллюсков и ракообразных, уменьшение во много раз количества гигантских двустворчатых моллюсков и морских улиток турбинид (вероятно из-за того, что люди вылавливали прежде всего самые крупные экземпляры).

Около 100 года н.э. образ жизни островитян начал меняться, потому что исходные пищевые ресурсы исчезли или истощились. На протяжении следующей тысячи лет скопления древесных углей исчезли из археологических раскопок, зато появились остатки местного миндаля (Сanarium harveyi), что указывает на то, что жители Тикопии отказались от подсечно-огневого земледелия ради выращивания садов с ореховыми деревьями. Чтобы восполнить резкое уменьшение количества пернатых, островитяне всерьёз занялись разведением свиней, мясо которых стало покрывать около половины всех потребностей местного населения в белке. Внезапные и резкие изменения в хозяйстве и остатках материальной культуры древних тикопийцев около 1200 года н.э. указывают на появление на острове прибывших с востока полинезийцев, чьи культурные традиции сформировались в районе Фиджи, Самоа и Тонга в среде потомков мигрантов, принадлежащих к народности лапита, которые были также и первыми поселенцами на Тикопии. Эти полинезийцы принесли с собой технику заквашивания и хранения плодов хлебного дерева в ямах.
     Принципиально важным, сознательно принятым решением было уничтожение в начале XVII века всего поголовья свиней на острове; вместо свинины в качестве источника белка тикопийцы стали использовать в большем количестве рыбу, моллюсков, ракообразных и черепах. Об этом свидетельствуют устные предания, подтверждённые также археологическими изысканиями. Согласно мнению самих тикопийцев, их предки приняли такое решение, потому что свиньи вытаптывали и уничтожали посевы, соперничали с людьми за пищу, а также были не слишком эффективным вариантом обеспечения людей продуктами питания (для получения одного фунта свинины требовалось десять фунтов овощей, которые годились в пищу для людей); фактически свинина стала деликатесом для вождей. С исчезновением свиней и превращением примерно в то же самое время тикопийского залива в солёное озером местное хозяйство приняло, по сути, ту форму, в которой существовало на момент прибытия и поселения первых европейцев в 1800-х годах.

    Таким образом, до XX столетия, когда колониальные власти и христианские миссии начали оказывать заметное влияние на жизнь острова, население Тикопии было практически независимо на своём микроуправляемом удалённом крошечном клочке земли в течение трёх тысячелетий.
Тикопийское общество поделено сегодня на четыре клана, возглавляемых потомственным вождём, который обладает большей властью, чем не наследующий власть «большой человек» в нагорьях Новой Гвинеи. Тем не менее управление тикопийским обществом больше соответствует варианту «снизу вверх», нежели «сверху вниз». Всё побережье Тикопии можно обойти пешком менее чем за полдня, так что каждый тикопиец знает весь остров целиком. Численность населения достаточно мала, и все жители знакомы друг с другом. Каждый участок земли имеет своё название и принадлежит какой-либо группе родственников по мужской линии, и в то же время семьи владеют участками в разных частях острова.

    Если поле не используется в настоящий момент, любой может его засеять, не спрашивая разрешения хозяина. Любой островитянин может ловить рыбу на любом из рифов, не заботясь о том, находится ли этот риф перед чьим-то домом или нет. Когда налетает ураган или наступает засуха, это касается всего острова. Таким образом, несмотря на различия между тикопийцами по клановой принадлежности и количеству принадлежащей родовой общине земли, все они сталкиваются с одинаковыми проблемами и все находятся во власти одних и тех же обстоятельств и опасностей. Изоляция и небольшие размеры Тикопии требовали коллективного принятия решений с самого начала заселения острова. Антрополог Рэймонд Ферт озаглавил свою первую книгу «Мы, Тикопия», потому что очень часто слышал эту фразу («Матоу нга Тикопия») от аборигенов, которые объясняли ему общественное устройство.
    Тикопийские вожди являлись владельцами принадлежащих клану земель и каноэ и занимались распределением ресурсов. По полинезийским стандартам, конечно, Тикопия относится к наименее классово расслоенным обществам, вожди которых обладают незначительной властью. Вожди и члены их семей сами выращивают собственный хлеб и сами вскапывают свои поля и сады наравне с остальными членами клана. По словам Ферта, «в своей основе способ производства является неотъемлемой частью общественной традиции, согласно которой вождь есть всего лишь главное доверенное лицо общины и толкователь знамений. Он и его народ исповедуют одни и те же ценности: идеологию родства, ритуалы и мораль, подкрепляемую легендами и мифологией. Вождь в значительной мере является хранителем этой традиции, но он в этом не одинок. Его предшественники, коллеги-вожди, люди его клана и даже члены его семьи являются носителями тех же ценностей, дают советы и критикуют его действия».

Джаред Даймонд. Коллапс. Почему одни общества выживают, а другие умирают.

Ссылка: http://novostinauki.ru/news/37914/.