Чем суверенная экономика отличается от колониальной? О государственных инфраструктурных проектах

Хорошо изложенная трактовка нью колониальной системы современности и причин возникновения кризисов. О многом уже так или иначе говорилось. Необходимо еще как-то сделать, чтобы деньги не были бы средством скупки народных богатств и средством безудержной наживы , а лишь служили удовлетворению жизненных потребностей человека, в соответствии с его вкладом в экономику и двигателем производственно-экономических отношений. Возможно, не посмейтесь пожалуйста, обществу необходима эмиссия двух видов денег - одни для оплаты труда и они могли бы только служить оплате труда и потребительских товаров, а другие крутились бы в сфере производственных отношений. Тогда бы крупное воровство было бы не возможно потому, что производственные деньги нельзя было бы направлять на потребление.

Люди, взявшие на себя ношу владеть производством имели бы возможность получать вместе со своим трудовым коллективом лишь определенную часть прибыли, остальная так бы и оставалась в другой группе денежных оценок. Легко можно было бы следить за тем, на сколько честен заработок людей.

 Современная рыночная экономика есть экономика прибыли, где цель и смысл любой экономической деятельности состоит в извлечении прибыли. В этом смысле она есть классический капитализм в точном соответствии с определением Карла Маркса: «деньги – товар – деньги». Карл Маркс утверждал, что единственным источником прибыли является труд наёмных рабочих, формирующий прибавленную стоимость, ибо любые операции обмена между владельцами капитала не могут привести к изменению общего количества капитала на рынке.

 В действительности прибыль формируется в результате продажи конечному потребителю товаров и услуг по цене равной затратам + прибыль вне зависимости от того, кто был конечным потребителем – наёмный работник, капиталист или иностранное государство – и кто производил проданный товар – наёмный рабочий или автомат.

 В любом случае в результате каждого цикла реализации формулы «деньги – товар – деньги» платёжеспособный спрос сокращается на величину извлечённой прибыли по отношению к общей стоимости товара. Нарушение рыночного равновесия приводит к торможению экономики и кризисам «перепроизводства». Эмиссия в виде займов приводит к «долговым кризисам» и перераспределению собственности.

 Ибо уже после первой операции извлечения прибыли немедленно наступает «кризис перепроизводства» – платёжеспособный спрос становится меньше общей стоимости товаров на рынке, ибо прибыль возвращается на рынок уже не в качестве доходов, формирующих спрос, а в виде возросшего капитала, на который на следующем этапе вновь извлекается ещё большее количество прибыли. Так и капитал, и прибыль на капитал возрастают экспотенциально, экспотенциально же сокращается платёжеспособный спрос, всё более искажается рыночное равновесие.

 Возникает конкуренция, конкуренция за деньги, которых заведомо меньше, чем требуется, чтобы с прибылью продать все произведённые для рынка товары. И чем больше нарушено рыночное равновесие, тем ожесточённее конкуренция, тем более акцент экономической деятельности смещается от разумного производства полезных товаров и услуг к собственно конкурентной борьбе, к манипуляциям сознанием потребителя через явную и скрытую рекламу. В результате ещё более возрастают различного рода непроизводственные издержки, увеличивается стоимость товара, ещё более затрудняется его реализация.

 Сокращение платёжеспособного спроса приводит к сокращению рынка и к безработице. Эмиссия денег в виде кредита на какое-то время ослабляет напряжённость, увеличивает платежеспособный спрос, обеспечивает временный рост производства, тем самым превращая перманентный кризис перепроизводства, органически присущий экономике прибыли, в ряд циклических финансовых и долговых кризисов.

 Таким образом, максимальная эффективность рыночной экономики прибыли достигается тогда, когда денежная эмиссия в экономике соответствует величине извлекаемой прибыли. Ибо для того, чтобы пирамида извлечения прибыли исправно работала (а работает она снизу вверх – от потребителя к капиталисту), внизу пирамиды должно быть достаточно денег, обеспечивающих необходимый платёжеспособный спрос и, тем самым, оптимальное рыночное равновесие.

 Тогда снижается конкуренция, отсутствует безработица, все производственные мощности экономики и человеческий потенциал работают на полную мощность. При этом государство сохраняет возможность государственного макроэкономического регулирования прибыли (банков, торговли, производителей), а также величину и форму эмиссии.

 В такой экономической системе каждый человек имеет работу, получает возможность достойно содержать себя и свою семью, реализовать свои лучшие способности, «хранить и возделывать свой сад», как это было заповедано Адаму. Открываются все возможности для развития территории. Но при условии, что денежная эмиссия будет осуществляться не в виде займов, а путём прямого государственного инвестирования эмиссионных средств в научные, инфраструктурные, культурные, образовательные и социальные проекты. Еще одно условие – деньги должны использоваться по назначению, а не как удавка, не как источник тотальной, незаметной и анонимной власти. Потому совершенно необходимо, чтобы экономическая власть денег в стране была полностью подчинена политической власти государства.

 Тогда, помимо очевидной и прямой пользы от развития инфраструктуры, науки и культуры, прямая эмиссия «вниз» обеспечивает домохозяйствам страны стабильный доход (вместо задолженности), выравнивает потребительский платёжеспособный спрос, капитал получает возможность развивать производство и получать необходимую прибыль. Разумеется, государственная эмиссия «вниз» будет в некоторой степени обесценивать накопленную прибыль (капитал), вынуждая владельцев денежного капитала инвестировать по возможности все свободные средства в производство, тем более, что рыночное равновесие будет дополнительно этому способствовать.

 Более того, инфраструктурные и научные инвестиционные проекты обеспечивают новые технологические возможности, новые потребности, новые рынки для извлечения прибыли или, в терминах Михаила Хазина, позволяют углублять, а точнее, расширять разделение труда, ибо в пределе объём рынка для каждого конкретного товара или услуги конечен, и по мере насыщения рынка этим товаром происходит «падение эффективности капитала», инвестированного в его производство (падает норма прибыли на капитал). Потому в экономике прибыли по мере её развития необходимы либо новые потребители, либо новые товары и услуги.

 Очевидно, всему есть предел, ибо земля и её ресурсы конечны. Но Россия имеет все возможности ещё целые столетия развиваться без ограничений. Другой вопрос, в чём смысл экономики? Нужно ли человеку и человечеству это бесконечное «экономическое развитие»? Быть может, от экономики прибыли следует перейти к экономике национального хозяйства? Это отдельная тема.

 В идеале инфраструктура, стратегические отрасли экономики, крупный бизнес, не несущий в себе высоких рисков, финансируемый из бюджета либо работающий на устойчивый государственный или общественный спрос, должны находится в государственно-общественной собственности, например, в форме акционерных обществ, где блокирующим пакетом акций владеет государство, остальные акции распределяются между гражданами страны по праву рождения (такие акции невозможно продать, обменять, заложить или завещать).

 Однако подчеркну, что всё это справедливо только для самодостаточной, суверенной экономики. В экономике колониального типа – туда нефть, газ, металлы и бананы, оттуда – яхты, бентли, чистокровные жеребцы и футболисты, а также хлеб, помидоры, мясо, кастрюли и мебель – работают совершенно другие законы.

 В колониальной экономике эмиссия не приводит к увеличению потребительского спроса, она приводит только к падению курса национальной валюты по отношению к валюте метрополии. И, соответственно, к инфляции, поскольку большая часть товаров конечного потребления импортируется из метрополии. Одновременно сокращаются издержки на производство товаров колонии в валюте метрополии, что делает колониальные товары более конкурентоспособными на глобальном рынке.

 Ибо в колониальной экономике только деньги метрополии есть настоящие деньги. Только они определяют спрос и предложение на глобальном рынке и только они являются действительным эквивалентом стоимости – и для товаров, производимых в колонии, и для товаров, производимых в метрополии. Национальная валюта в колонии столь же декоративна, как и её экономический суверенитет.

 ЦБ колонии управляет не эмиссией и инфляцией, как это делает ЦБ метрополии, а прежде всего курсом национальной валюты к валюте метрополии в коридоре между рентабельностью (конкурентоспособностью) колониальных товаров на глобальном рынке и величиной инфляции в национальной валюте. Инфляция в национальной валюте определяется инфляцией в валюте метрополии и изменениями курса национальной валюты к валюте метрополии.

 Что в таком случае представляет собой ставка рефинансирования ЦБ в колониальной экономике? Её основное, если не единственное предназначение – регулировать спрос и предложение на валютном рынке, на рынках заимствования, на рынках капитала.

 Любое снижение ставки рефинасирования и приближение к ставке рефинансирования в метрополии приводит к повышению спроса на валюту метрополии. Ибо становится более выгодно заимствовать в национальной валюте, затем покупать валюту метрополии и размещать финансовые активы на депозитах или в иных финансовых инструментах метрополии, ожидая дальнейшего ослабления национальной валюты, что делает такие операции выгодными вдвойне. Курс национальной валюты падает, вызывая инфляцию. При дальнейшем снижении ставки рефинансирования (или при ожидании существенного снижения курса национальной валюты от любых иных причин) наступает «валютный обрыв»: банки вообще прекращают кредитовать экономику, все свободные средства переводятся в валюту метрополии и выводятся из страны. Стоимость заимствований для национальной экономики в национальной валюте не снижается, а растёт. Инвестиции в производство становятся невозможны, одновременно дорожает и резко сокращается импорт.

 Напротив, чем выше ставка рефинансирования, тем больше спрос на национальную валюту, ибо выше доходность по депозитам и иным финансовым инструментам, номинированным в национальной валюте. Курс национальной валюты растёт, но одновременно растут затраты на производство импортируемых товаров в валюте метрополии, падает рентабельность, снижается конкурентоспособность национальных товаров на глобальном рынке.

Таким образом, ставка рефинансирования в колонии определяется ставкой рефинансирования в метрополии плюс валютные риски. Пределы её регулирования ограничены рисками валютного обрыва, с одной стороны, и потерей конкурентоспособности колониальных товаров на глобальном рынке, с другой.

 В результате высокая разница между ставкой рефинансирования в колонии и в метрополии делает развитие или модернизацию производства, как строительство новых предприятий в стране, практически невозможным, если это не производство сырья для экономики метрополии. Ибо делает любую модернизацию национальной экономики и национального производства неконкурентоспособной, особенно учитывая отсутствие у колонии собственных «рынков сбыта» (она сама является для метрополии таковым). Высокая процентная ставка стимулирует исключительно импорт, ибо приводит к тому, что возможным становится только один вид заимствования – для осуществления импорта из метрополии: занял-купил-завёз-продал-расплатился.

 Метрополия стремиться сократить издержки на колониальные товары путём снижения цен на них на глобальном рынке и повысить цену своих товаров на рынках колоний, что приводит к росту курса валюты метрополии и инфляции в национальной валюте колонии, ибо изменяет соотношение удельной стоимости колониальных товаров в стоимости товаров, производимых в метрополии. Колония стремиться к обратному, поэтому она препятствует инфляции в своей валюте путём, во-первых, максимального сокращения эмиссии, во-вторых, контролем курса национальной валюты. Но, отказываясь от эмиссии, колония навсегда отказывается от производства собственных товаров конечного потребления, от собственного независимого рынка, а стало быть, от собственного экономического и государственного суверенитета.

 Государственные инфраструктурные проекты в колонии окупаются только в том случае, если они способствуют экспорту колониальных товаров и сокращению издержек на ввоз товаров из метрополии.

 В смешанной (развивающейся) экономике (отчасти колониальной, отчасти суверенной) эти две части национальной экономики должно рассматривать как две различные, более того – две конкурирующие экономики. Ибо колониальная часть национальной экономики является ни чем иным как периферийной частью глобальной экономики метрополии и подчиняется в первую очередь её законам, её механизмам макроэкономического регулирования.

 И здесь, в этой конкурентной борьбе, решающую роль играет финансовая, денежно-кредитная, налогово-бюджетная и инвестиционная политика государства.

 Как отличить предприятие суверенной части экономики от колониальной? Если предприятие является частью производственного цикла, выпускающего продукцию конечного потребления, которую производит национальный производитель, самостоятельно контролирующий рынки сбыта своих товаров, – неважно, на экспорт или для внутреннего потребления – это предприятие входит в состав суверенной экономики, ибо вполне подчиняется государственному макроэкономическому регулированию и ориентировано на национальную валюту. Если же предприятие производит сырьё или комплектующие на экспорт – оно является частью колониальной экономики. Безусловно, к колониальной экономике относится и та её часть, которая занята импортом в страну товаров конечного потребления. Ибо все она ориентирована на валюту метрополии и подчиняется не столько местному макроэкономическому регулированию, сколько внешнему регулированию метрополии.

 Итак, если государство намерено развивать собственную суверенную экономику, оно обязано обеспечить национальной промышленности и национальному бизнесу, занятому в суверенной экономике, равные или лучшие макроэкономические условия, чем предприятиям колониальной экономики или иностранным производителям. Эти условия могут быть созданы при помощи самых различных инструментов государственного регулирования. Это могут быть ограничения на движение капиталов, особые условия конвертации национальной валюты, различные экспортные и импортные пошлины и акцизы, субсидии, особые условия кредитования, налоги, государственные инвестиции. И, наконец, неконвертируемые деньги – скажем, обязательства Минфина или казначейства, номинированные в единицах национальной валюты, разрешённые к обороту в качестве средства платежа на всей территории страны, которые де-факто будут обращаться преимущественно в суверенной части экономики страны. Государственные инвестиции в инфраструктурные, научные, культурные или социальные проекты в условиях смешанной экономики весьма удобно осуществлять именно такими неконвертируемыми деньгами.

 «Все без исключения успешные примеры модернизации, – утверждает Сергей Глазьев, – все, что мы называем примерами «экономического чуда», – Корея, Япония, Юго-Восточная Азия, сейчас Китай – строили свой успех при сохранении суверенитета над своими активами в базовых и стратегически важных для развития отраслях экономики». Так или иначе ограничивая свободное движение капиталов, а также применяя иные протекционистские меры поддержки собственной национальной промышленности.

 И здесь государственные инфраструктурные проекты – центральное звено, основное, стратегическое направление развития суверенной национальной экономики государства. Это необходимое условие равномерного развития территории и, соответственно, реального укрепления единства и сохранения территориальной целостности страны.

 В любом случае ясно, что инвестиции в инфраструктурные проекты куда полезнее для экономики страны, чем стадионы, футболисты, жеребцы или грандиозные мосты в открытый океан. Но свою роль макроэкономического регулятора платёжеспособного спроса, стимулирующего производство, инфраструктурные проекты будут выполнять ровно в той степени, в которой национальная экономика страны суверенна.

http://www.odnako.org/blogs/show_24155/