Кантовская трансцендентальная логика (введение, части I, II)

Следующую после трансцендентальной эстетики (и наиболее объёмную) часть «Критического анализа чистого разума» составляет трансцендентальная логика. Она, прежде всего, отграничивается Кантом от общей логики, а затем делится им на трансцендентальную аналитику и трансцендентальную диалектику. Первая посвящена раскрытию наличного строения человеческого интеллекта и, в свою очередь, сама делится на две части: аналитика понятий и аналитика исходных положений (Кант берёт за основу то, что категории и базовые философские положения уже наличествуют в естественном человеческом интеллекте). Вторая же посвящена раскрытию наличного строения разума (оперирующего не категориями, а идеями) — главным образом, как в силу своей природы необходимо впадающего в противоречия разума, который пытается так или иначе определить душу, мир и Бога.

I. Общие сведения о логике

Наше знание появляется из двух первоисточников нашего естества: 1) способность воспринимать представленности и 2) способность познавать предметы через эти представленности. За счёт первой способности предмет нам даётся, а за счёт второй — осмысливается в общем отношении к этой представленности (как просто определённости нашего естества). Ни понятие без прямо согласующейся как-либо с ним созерцаемости, ни созерцаемость без понятия не могут выдавать какую-либо познанность (слово употребляется в значении «конкретный или совокупный результат познания» — Е.Т.). Эти два элемента бывают либо чистыми, либо эмпирическими. Эмпирическими они бывают, когда в них заключено ощущение (подразумевающее действительное присутствие предмета), а чистыми — когда в представленность не привмешано ощущения (последнее возможно назвать материей сенсуальной познанности). И потому чистое созерцание заключает в себе исключительно форму, в которой что-то созерцается, а чистое понятие — только форму осмысливания предмета в целом. Только лишь чистые созерцания или чистые понятия возможны априори, эмпирические же возможны только апостериори.

Та первая способность — это сенсуальность, тогда как вторая (способность производить представленности) — это интеллект. Без сенсуальности ни один предмет не давался бы нам, а без интеллекта — не осмысливался бы нами. Мысли без содержания пусты, а созерцания без понятий слепы. Поэтому столь же необходимо делать свои понятия сенсуальными (т.е. приобщать к ним предмет в созерцании), как и делать себе свои созерцания понятными (т.е. подводить их под понятия). Эти способности (или умения) не могут обмениваться своими функциями. Интеллект не способен что-либо созерцать, а восприятие — что-либо осмысливать. Только от того, что они объединяются, может появиться познанность. Тем не менее, из-за этого всё же недопустимо смешивать друг с другом вклад каждого в неё, но имеется веская причина скрупулёзно их развести и провести между ними различие. Поэтому мы отличаем науку о правилах сенсуальности в целом (эстетику), от науки о правилах интеллекта в целом (логики).

Логику возможно брать двояко — как логику либо общего, либо частного применения интеллекта. Общая логика заключает в себе само собой необходимые правила осмысливания, без которых не имеет место никакое применение интеллекта — и значит, ориентирована на них, игнорируя разность предметов, на которые оно может быть ориентировано. Логика же частного применения интеллекта включает в себя правила надлежащего осмысливания предметов. Первую можно назвать начальной логикой, а вторую — органоном той или иной науки.

Общая логика, в свою очередь, бывает либо чистой, либо прикладной. В чистой логике мы абстрагируемся от всех эмпирических условий, при которых практикуется наш интеллект (влияние восприятия, игра воображения, законы памяти, сила привычки, наклонности и т.д.), соответственно, она имеет дело с одними только априорными принципами — она есть канон интеллекта и разума, но только в отношении формального аспекта их применения; при этом содержание может быть каким угодно (т.е. эмпирическим или трансцендентальным). Прикладная же логика ориентирована на правила применения интеллекта при субъективных эмпирических условиях, которым учит нас психология. Она решает вопросы, связанные с концентрацией внимания, со сбивающими её факторами и с последствиями этого, с происхождением заблуждений, с состояниями сомнения, неуверенности в знании, убеждённости и т.д. Значит, в ней лежат эмпирические принципы, хотя она и имеет общий характер в той степени, в которой она ориентирована на применение интеллекта, без разницы, каковы предметы. В силу этого, она — ни канон интеллекта в целом, ни органон специальных наук, а исключительно средство прояснения повседневного интеллекта.

Стало быть, в общей логике учение о чистом разуме должно быть полностью обособлено от прикладной (хотя всё равно общей) логики. Первое только и есть собственно наука. В случае с ней логики должны всякий раз держать в уме следующие два правила:

1. Как общая логика, она абстрагируется от всего содержания совокупной познанности интеллектом и от разности предметов её, имея дело не с чем иным, как с простой формой осмысливания.

2. Как чистая логика, она не имеет эмпирических принципов, а значит, не черпает ничего из психологии — которая, стало быть, не оказывает никакого влияния на канон интеллекта. Эта логика — демонстрируемая доктрина, и всё в ней должно быть целиком априори достоверным.

II. Трансцендентальная логика

Ввиду того, что созерцания бывают как чистые, так и эмпирические (что показала трансцендентальная эстетика), есть разница между чистым и эмпирическим осмысливанием предметов. В этом случае была бы такая логика, в которой абстрагируются не от всего содержания познанности; ибо логика, которая заключала бы в себе просто правила чистого осмысливания предмета, исключала бы познанности эмпирического содержания. Та первая логика также ориентировалась бы на происхождение наших познанностей предметов, если оно не может быть приписано тем предметам. Тогда как общая логика, напротив, просто рассматривает представленности, которые могут быть данными или исходно априори в нас самих, или же только эмпирически, — согласно законам, по которым интеллект пользуется ими в общем отношении их друг к другу, когда занимается осмысливанием. Стало быть, она занимается лишь формой интеллекта, которая может предоставляться представленностям — при этом источники появления их в остальных случаях могут быть любыми.

Согласно этому, только то знание априорного характера, через которое мы познаём, что определённые представленности (т.е. созерцаемости или понятия) используются или возможны исключительно априори (и каким образом), должно зваться трансцендентальным (т.е. знанием о возможности знания априорного характера или применении последнего априори). Поэтому ни пространство, ни та или иная геометрическая определённость его априори не есть трансцендентальная представленность — трансцендентальными могут зваться только знание того, что эти представленности никак не эмпирического происхождения, и возможность того, каким образом они, тем не менее, могли бы априори соотноситься с предметами опытного познания. Равно как трансцендентальным было бы и применение пространства к предметам в целом; если же это применение сужено исключительно до предметов восприятия, то оно зовётся эмпирическим. Таким образом, разница между трансцендентальным и эмпирическим относится только к критическому анализу познанности и не касается соотнесённости последней с её предметом.

Стало быть, выделяя понятия, которые могут априори соотноситься с предметами не как чистые или сенсуальные созерцаемости, но просто как акты чистого осмысливания — а значит, быть понятиями, но ни эмпирического, ни эстетического происхождения, — мы формируем себе идею науки о знании, принадлежащем чистому интеллекту и разуму (т.е. о том, за счёт чего предметы осмысливаются ими целиком априори). Такую науку, которая определяла бы происхождение, объём и общесправедливость такого знания, нужно было бы звать трансцендентальной логикой, потому что она имеет дело просто с законами интеллекта и с разумом — однако исключительно если она соотносится с априорными предметами, а не (как общая логика) с познанностью разумом, без разницы, эмпирической или чистой.