Почему я против всеобщего избирательного права?

На фото в тизере - яркий, красочный, актуальный, точный, убедительный ответ на вопрос, вынесенный в заголовок.

Кто не в курсе - так сегодня выглядит пограничный переход, КПП "Верхний Ларс", очередь из России в Грузию.

Отношение к ним делится почти поровну между нейтральным и презрительным

Я же хочу поговорить о системной проблеме, где эта толпа испуганных патриотов, гарантированно знающих свои права и регулярно их удовлетворяющих, избирает и избирается, выдвигает и снимает, участвует в опросах и референдумах, обличает и восхваляет, то есть участвует в формировании правящей элиты, решающей, как дальше жить государству российскому и быть ли ему вообще.

 Гражданство — устойчивая правовая связь лица с государством, выража­ющаяся в совокупности их взаимных прав, обязанностей и ответственности. И если с перечислением и отстаиванием прав и свобод у ломящихся через границу лиц призывного возраста всё хорошо, то вот с пониманием обязанностей - не очень. Скажу  больше - там, где у гражданина должны находится обязанности, такой *** вырос...

Следующий акт народного волеизъявления сведет на избирательных участке добровольца, воевавшего с укронацистами и гражданского активиста, фрилансившего в это время из ближнего зарубежья, героя-десантника и "мальчика-зайчика" Артема Камардина открыто и под камеру занимавшегося дискредитацией ВС РФ.

Вы считаете, что их голоса должны весить одинаково? 

Мы постоянно, небезосновательно и упорно говорим об ответственности политиков. Однако безумно боимся признать, что ответственность политиков невозможна там, где не существует ответственности избирателя. Электорат у нас все время оказывается в защищенной, не критикуемой, привилегированной позиции, а это неправильно. Потому что, сколько бы мы ни говорили об управлении массами и массовом программировании, это не снимает ответственность с тех, кем управляют и кого программируют.

Лживый корыстный политик — это плохо, но избиратель, не понимающий, что он творит или что с ним творят — не лучше. Выборы вождя человеком, который не в состоянии оценить последствия своих поступков на избирательном участке — это выборы главврача в сумасшедшем доме, где главный субъект процесса категорически недееспособен.

Не буду давить на горячий, эмоциональный военный период и объявленную мобилизацию, скажу про ситуацию вне актуальных событий в мире и Отечестве.

Всю историю цивилизации мы боролись за равные политические права, а когда, наконец, они появились у каждого, с удивлением обнаружили, что:

— половина имеющих право голоса вообще им не пользуются;

— пятая часть тех, кто таки дошел до избирательного участка (активные избиратели), через полгода не помнят, за кого проголосовали на последних выборах;

— три четверти сделавших выбор не смогли пересказать программу избранника или назвать хотя бы три главных отличия программы их кумира от программ конкурентов;

— почти треть активных избирателей делают свой выбор в последний момент, причем готовы отдать свой голос в обмен на конкретное материальное вознаграждение «здесь и сейчас».

И после этого мы обвиняем наших политиков в политической проституции…

Почему мы хуже древних греков?

Беда в том, что большинство современных демократий   за таковые не признали бы не только античные философы и средневековые историки, но и ученые-правоведы XIX века. Современные демократии лишь называют себя таковыми, но, перейдя ко всеобщим прямым равным и тайным выборам, устранив какие бы то ни были ограничения, они превратились в другую форму правления, называемую обидно для любого защитника безальтернативных прав человека - в охлократию.

В античных (классических) демократиях полными правами обладал отнюдь не каждый, т.е. не каждый принадлежал к демосу.

Что требовалось от эллина, чтобы стать гражданином своего полиса? Быть в нем рожденным, достичь совершеннолетия, т.е. 20 лет, приобрести элементарную грамотность и достаточное воинское мастерство, чтобы вступить в строй полисного ополчения -фаланги. Но и это еще не все.  Семья, а именно жена и дети, тоже была необходима для получения гражданских прав. Ситуация, когда этот гражданин уклонялся от своих обязанностей, заявляя "в гробу я видел вашу фалангу!" - была немыслима.

В Афинах демократическое законодательство ввел Солон в начале VI в. до Р.Х. Согласно законам Солона, граждане были поделены на четыре имущественных разряда. Все права получили граждане первых двух разрядов. Чтобы принадлежать к первому разряду, нужно было построить для Афин боевой корабль и содержать его; ко второму — иметь боевого коня и вступить всадником в ополчение.

Граждане третьего разряда получили почти все права, они только не могли быть  архонтами. Это были граждане, имевшие тяжелое оружие и составлявшие фалангу гоплитов. А граждане четвертого разряда — феты — вообще не имели права  занимать какие-либо должности. Правда, освободив их от этих прав, полис освобождал их и от обязанности платить налоги. Согласитесь, неплохая компенсация. Интересно, сколько наших сограждан согласились бы на такой бартер - избирательное право в обмен на право не платить налоги?

Как видите, существовал конкретный  ценз, обязывающий политически активное население лично, с оружием в руках  участвовать в защите государства, причем оружие и снаряжение являлось заботой самого гражданина.

Даже Аристотель, которого современные демократы-либералы чтят и частенько цитируют, говоря о «политии» (в его терминологии — «власти полноправных граждан»), рекомендовал поддерживать систему ограничений правоспособности, правда, в таком состоянии, чтобы к политической жизни были допущены «средние люди». «Средние люди» — дословный перевод с греческого. Сегодня мы говорим «средний слой» или «средний класс».

Интересна мотивировка этого тезиса. Аристотель пишет, что, в отличие от богатых, «средние» вынуждены работать и тем самым лишены возможности посвятить всю свою жизнь опасным для общества политическим играм.

Основатели самого термина "демократия", древние греки никоим образом не отнесли бы к ней господствующую сегодня избирательную систему.

Систематизацию НЕ-демократий первым предложил не Конгресс США, а Полибий — греческий историк, государственный деятель и военачальник, автор «Всеобщей истории» в 40 томах, охватывающих события в Риме, Греции, Македонии, Малой Азии и в других регионах с 220 по 146 гг. до н.э.

К числу выродившихся, извращенных форм государственного устройства Полибием были отнесены тирания (как измененная в худшую сторону монархия), олигархия (как результат вырождения аристократического правления) и охлократия (форма государственного устройства, возникающая в результате доведения до абсурда демократических тенденций) — как будто на нас смотрел, когда писал.

После Аристотеля и Полибия,  в 80-х гг. XIX века  Г.Лебон (Le Bon Gustave — основатель социальной психологии) был одним из первых, кто попытался подойти к феномену толпы с чисто научных позиций. Наряду с Г.Тардом (Gabriel Tarde — французский социолог и криминолог, основатель теории массовой культуры и анализа общественного мнения) и некоторыми другими исследователями он оказался в числе первых теоретиков «массового общества». 

Лебон полагал, что в результате промышленной революции, роста городов и развития средств коммуникации толпы маргинализированных индивидов, представляющие собой деструктивную неуправляемую силу, начинают определять характер социальных процессов и стиль жизни общества. Лебон считал, что наступающая «эра масс» приведет к упадку европейской цивилизации. Подобные выводы разделялись в начале XX в. многими политическими мыслителями и философами — такими как О.Шпенглер, X.Ортега-и-Гассет, Н.А.Бердяев и др.

Классики философии считали, что в демократическом обществе граждан учат уважать демократическую элиту, а отличие самой элиты от остального населения видят в способности нести личную ответственность не только за себя, но и за общество (государство) в целом.

Массы же категорически лишены чувства ранга, одержимы уравнительной болезнью, рождают американскую поговорку «выделяться неприлично», требуют от любого представителя населения «быть, как все» (определение Хосе Ортеги-и-Гассета). Это стремление весьма точно описал Клайв Льюис (Clive Staples Lewis — автор  «Хроник Нарнии»): «А я не хуже тебя!» Само собой разумеется, подобный императив — всегда ложь, потому что образованный человек не скажет недоучке, а атлет не скажет слабосильному - «а я не хуже тебя!» Так всегда говорят те, кто хуже, но не желают в этом признаться.

Когда общество подменяется массами, когда между понятиями «гражданин» и «житель» все более и более уверенно ставится знак равенства, когда гражданин нивелируется по меркам представителей социальных низов, причем социальным дном может оказаться вполне зажиточный человек, демократия неизбежно сменяется охлократией.

Многие видят решение проблемы коррумпированности и некомпетентности политиков через расширение спектра применения прямой демократии, через замену  решений представителей на решение избирателей, где возможно. Однако, наблюдая уже больше 30 лет и анатомируя модернизацию механизмов внешнего воздействия на сознание, не могу не усомниться в том, что такое решение будет «золотым сечением» демократии.

Видя, каких высот достигло искусство манипулирования общественным мнением, не могу не озвучить собственное грустное убеждение, что нет такой мерзости, за которую не проголосует электорат после грамотной «накачки» через правильные социальные сети и рукопожатие средства массовой информации. И причина, простите за цинизм, в сомнительной профессиональной пригодности населения на роль избирателей.

Чтобы разобраться в современной политике, которая неотделима от современной макроэкономики, чтобы принять более-менее адекватное решение, избиратель должен иметь первоклассное экономическое и юридическое образование, быть устойчивым к нейролингвистическому программированию, материально независимым и, следуя совету профессора Преображенского, «не читать до обеда советских газет». А самое главное — иметь желание и возможность нести ответственность за свое решение, чего охлократия лишена напрочь.

Глобализация информационных потоков, взаимопроникновение и неминуемое усложнение процессов, проистекающих в обществе и каждой конкретной общественной ячейке, не могла не привести и привела к неизбежному выбору — или сами избиратели должны стать профессионалами в своем деле, или они неизбежно станут марионетками в опытных руках политтехнологов, причем далеко не всегда - отечественных, что мы, собственно, и наблюдаем в ходе военного конфликта на Украине.

Политкорректность, которая успешно вырождается в политзависимость  от наиболее крикливых и раскрученных, но  наименее приспособленных к выживанию и к продолжению рода человеческого, приводит к разбазариванию и без того  ограниченных ресурсов. Дефицит же ресурсов угрожает  тем, о чем предупреждает Аристотель: «Охлократии, которые, кстати, всегда и везде весьма успешно сочетаются с олигархией, недолговечны и весьма часто вызывают к жизни тирании». Именно это Европа  не раз демонстрировала в  XX веке и уверенно демонстрирует сегодня.

Я против всеобщего избирательного права, где одинаково весит голос гражданина, защищающего свое Отечество с оружием в руках, и голос лица, бегущего от этой обязанности, куда глаза глядят. Категорически не согласен с одинаковыми правами тех, кто потерял свое здоровье, участвуя в боевых действиях, и тех, кто хулил и проклинал, прямо или косвенно, вольно или невольно подрывая боеспособность собственных вооруженных сил - единственной преграды между мирным населением и обезумевшим в своей мании величия коллективным Западом.

Я против всеобщего избирательного права, где избиратель не несет никакой ответственности за сделанный им выбор. Политическая ответственность политика — непереводимая игра слов, но безответственность избирателей — еще хуже. Выбирать должны те, кто способен отвечать за свои действия, и, простите, те, кто доказывает свою гражданственность не только наличием паспорта.

Хотите узнать истинную цену существующему активному избирательному праву? 

Только не будем  про личное участие в боевых действиях! В конце концов, наше Отечество не всегда воевало. Бывали в непрерывной очереди вооруженных конфликтов и мирные передышки. Приведем другой - мирный пример.

Предложите на выбор десяти гражданам какую-нибудь более или менее приличную бытовую сумму за отказ от использования своих электоральных прав.  Сколько среди них окажется тех, кто не откажется обменять свое право голоса на «презренный металл»?

Потому что это - не избиратели. Это - толпа. А избиратель появится  тогда,  когда он будет отвечать за свой электоральный выбор, ибо ответственность бывает либо персональной, либо никакой.

 Когда избиратель, наделяя властными полномочиями своего избранника, поставит свою подпись ещё под  одной фразой - «используя свое право на формирование правящей элиты нашего государства, подтверждаю свою ответственность за этот шаг и готов нести  материальную и уголовную ответственность солидарно  со своим избранником», тогда это и будет  настоящая демократия!