Витязь на распутье. Об уклонах и генеральной линии

Аватар пользователя Артём Бузинный

 

 

 

 

 

 

 

«Направо пойдёшь – коня потеряешь

Налево пойдёшь – голову сложишь»

(Былина об Илье Муромце)

 

 

«Вы спрашиваете: какой уклон хуже?

Нельзя так ставить вопрос.

Оба они хуже, и первый, и второй уклоны»

(из политического отчёта И.В. Сталина ЦК XIV съезду РКП(б))

 

 

Статья академика АН БССР Николая Михайловича Никольского (Никольский Н.М. Установки и методы белорусской нацдемовской этнографии // Cоветская этнография. 1932. №4), на первый взгляд будучи просто обзором тогдашней белорусской этнографической науки, представляет собой отголосок идеологических и мировоззренческих споров и конфликтов, сотрясавших в те, мягко выражаясь, непростые времена не только научный мир, но и всё советское общество. Сегодня она представляет интерес, прежде всего, как иллюстрация не столько двух направлений в этнографии, сколько двух тупиковых путей развития Русской цивилизации, особенно в последние полтора-два века её активных контактов с Западом.

С одной стороны это критикуемые в статье представители тогдашней белорусской этнографической науки, по тогдашней официальной терминологии называемые "кулаками" и "нацдемами" (сокращение от "буржуазные национал-демократы"). Критике, в данном случае справедливой, они подвергаются, прежде всего, за то, что поиск "самобытности" белорусов, их отличий от других народов ими был превращён поистине в идею-фикс. Что влекло за собой неизбежный ущерб научности: когда любые культурные явления изучаются принципиально изолированно, а на поиск аналогий этим явлениям у других народов налагается молчаливый запрет.

Однако не это является главным пороком в глазах автора, исповедовавшего официальный в те времена принцип партийности науки. Гораздо бóльшим грехом с его точки зрения были те идеологические последствия, которые следовали из "изоляционистской" позиции критикуемых им представителей тогдашней белорусской этнографической школы.

В поисках сохранившихся "чистых" образцов белорусской этники, неподверженных "чуждым" влияниям, круг полевых исследований сознательно ограничивался наиболее глухими хуторами и "застенками", минимально затронутыми влиянием городской культуры, которая в Белоруссии на протяжении нескольких столетий традиционно развивалась в польских, еврейских, а позже и в великорусских формах. Своих респондентов эта этнографическая школа отбирала по тому же признаку, исключая из их круга как практически всех мужчин, так или иначе подвергавшихся "чуждому" городскому влиянию, так и значительную часть женщин. Такой принцип отбора оставлял в качестве носителей "истинной белорусской традиции" лишь самых неграмотных и глухих бабулек.

Но какую традицию могли донести до ХХ века эти старушки? Никольский уверен в том, что именно "феодально-крепостническую", ведь их молодость пришлась именно на времена до отмены крепостного права. Отсюда он делает два недвусмысленных вывода.

Первый состоит в том, что под романтизацией белорусскими "нацдемами" времён "седой старины" кроется их желание воссоздать феодальные порядки, в которых большинство населения будет жить весьма примитивной и бедной жизнью, а они, "нацдемы", займут место новых панов. И судя по тем формам, которые впоследствии принимала "нацдемовская" идея, Никольский здесь оказался прав. В мировоззренческом багаже белорусского национализма до сих пор превалируют две несовместимые линии. А если и совместимые, то лишь в некоем неофеодальном обществе: с одной стороны это доходящее до сакрализации культивирование артефактов довольно примитивной этники типа лаптей, вышитых рушников и соломенных "брылей"-шляп. С другой стороны восприятие себя в качестве "новой шляхты" и демонстративное презрение к народу, который почему-то отказывается подчиняться этой самозванной "элите". В её представлениях народ обязан ходить в лаптях и смотреть новоявленной “шляхте” в рот. А если народ отказывается это делать, то он, разумеется "совок", "ватник" и "ябатька".

Другой же вывод Никольского про "крепостную кабалу, как неотъемлемую часть оригинальной белорусской культуры", мягко говоря, сомнителен. А если без политесов, то брошенное в лицо целому народу обвинение в том, что сейчас называют "рабским менталитетом", звучит дико и чудовищно. Хотя он и пытается смягчить его гадательной преамбулой "должно быть".

Впрочем, дико это звучит для нас, воспитанных в советской культуре. Но для европейца в этом нет ничего необычного. Напротив представление о неевропейских народах, как культурно или даже биологически неполноценных, прошито в коллективном подсознании Запада. Будучи порождением того же западного сознания, марксизм унаследовал от него последовательный евроцентризм, как неотъемлемый элемент своего идейного и ментального багажа. Если мы не будем об этом забывать, то этот упрёк белорусам из уст ортодоксального марксиста Никольского, который и олицетворял собой то второе альтернативное “нацдемам” направление, станет несколько более понятным, хотя от этого он не становится менее чудовищным.

 

Марксизм и евроцентризм

Евроцентристское идеологическое ядро марксизма состоит из двух взаимосвязанных компонентов. Именно первый из них вошёл в официальную советскую идеологию: это исторический материализм, или как его обычно называли в то время, “истмат” – представление об истории, как процессе борьбы классов и последовательной смены социально-экономических формаций. В соответствии с эти подходом все народы в своем историческом развитии проходят один и тот же ряд стадий – от самых примитивных до всё более и более прогрессивных. И чемпионы в этом процессе – развитые страны – лишь показывают отстающим их будущее. А чемпионами оказываются именно страны Европы.

То есть евроцентризм в истмате не формулируется открытым текстом, а как бы подразумевается – ну раз уж Европа показывает всему миру его будущее и весь мир обязан послушно следовать за ней туда, которое ему Европа милостиво укажет. В частности отсюда следует неизбежность капитализма и то, что для всего незападного мира капитализм якобы означает “прогресс”.

Однако большевики по факту отказались от этого взгляда ещё в 1910 году, когда они устами Ленина солидаризировались с позицией Льва Толстого, признавшего приход европейского капитализма в Россию не прогрессом, а упадком:

«Его непрестанное обличение капитализма передает весь ужас патриархального крестьянства, на которое стал надвигаться новый, невидимый, непонятный враг, идущий откуда-то из города или откуда-то из-за границы, разрушающий все “устои” деревенского быта, несущий с собою невиданное разорение, нищету, голодную смерть, одичание, проституцию, сифилис»

(Ленин В. И. Л. Н. Толстой // Л. Н. Толстой в русской критике: Сб. ст. / Вступ. ст. и примечания С. П. Бычкова. — 2-е изд., доп. — М.: Гос. изд-во худож. лит., 1952. — С. 64).

 

Правда вопреки этому более чем красноречивому ленинскому признанию, официальная идеология СССР так никогда и не снизошла до открытого и честного разрыва с абстрактной истматовской схемой. По сути дела, советский идеологический официоз, постоянно клянясь именем Ленина, здесь ленинизму прямо изменил. Зато сохранил верность всё той же марксистской догме, исходя из которой “прогрессивным” является не только капитализм, но и рабовладение.

«Рабство было открыто. Оно скоро сделалось господствующей формой производства у всех народов, которые в своем развитии пошли дальше древней общины… Мы вправе сказать: без античного рабства не было бы и современного социализма»

(Энгельс Ф. Анти-Дюринг. Переворот в науке, произведённый господином Евгением Дюрингом / Карл Маркс и Фридрих Энгельс // Сочинения. – 2-е изд., – М.: Госполитиздат, 1961. Т. 20. – С. 185).

 

Однако ведь в нашей истории, как и в истории многих других народов мира, не только “нормальный” европейский капитализм так и не сложился, но и античного рабства не было. Но следует ли из этого, что Россия и всё остальное человечество, не вкусившее прелестей античного рабства, обязаны и этот исторический опыт Европы повторить и непременно пожить при “прогрессивном” рабовладении? Если быть последовательным марксистом, то видимо да, обязаны. Ведь из этого утверждения Энгельса прямо вытекает, что Россия, не пройдя через рабство, не может прийти и к “современному социализму”. В самом лучшем случае её за ручку введёт в социализм передовой Запад после совершённой там пролетарской революции.

В случае же с ещё более "прогрессивной" пролетарской диктатурой истмат не может сослаться даже и на Европу в качестве прецедента и образа будущего: Европа здесь никакого "социалистического будущего" всему миру так и не показала – пролетарской революции там до сих пор не случилось. Убеждение или скорее вера сторонников истмата в неизбежность смены капитализма социализмом не основывается ни на чём, кроме желания сугубо в русле wishful thinking подверстать жизнь под абстрактную Марксову схему.

А в "прогрессивности" диктатуры пролетариата большевики имели возможность очень скоро убедиться на практике. "Диктатура пролетариата" в русской деревне означала не что иное, как власть батраков, подёнщиков и других наёмных работников, то есть людей несамостоятельных, зависимых от милости своего хозяина. Большевики пытались организовать их в комитеты сельской бедноты – так называемые "комбеды". Однако эта институция просуществовала всего лишь около полугода: созданные декретом Совнаркома 6 августа 1918 года, в начале 1919 года комбеды были отменены, так и оставшись в истории непродолжительным экспериментом в угоду марксистской догме и вопреки всему основному течению русской революции. То есть по факту большевики отказались и от диктатуры пролетариата в деревне.

В тесной связи с истматом находится и другая составляющая марксизма: представление об истории, как уже не классовой борьбе, а борьбе народов. В советское время из официозного вульгаризированного марксизма это тщательно вымарывалось: и потому, что это нарушало классово-интернациональную стройность учения – "у пролетариата нет отечества" – и потому что делало слишком уж очевидной и объяснимой откровенную русофобию самих "классиков".

Однако самих “отцов-основателей” эта явная внутренняя противоречивость их учения не особо заботила. Многие пассажи из переписки Маркса с Энгельсом показывают, что с их точки зрения у европейского пролетариата не только есть отечество, но он к тому же и вполне способен солидаризироваться со своей национальной буржуазией в рамках единой буржуазной нации.

Так, 7 октября 1858 г. Энгельс писал Марксу:

«Английский пролетариат фактически всё более и более обуржуазивается, так что эта самая буржуазная из всех наций хочет, по-видимому, довести дело в конце концов до того, чтобы иметь буржуазную аристократию и буржуазный пролетариат рядом с буржуазией. Разумеется, со стороны такой нации, которая эксплуатирует весь мир, это до известной степени правомерно»

(Маркс К., Энгельс Ф. Об Англии / Карл Маркс и Фридрих Энгельс. – М.: Госполитиздат, 1953. – С. 437).

 

И солидаризируются эти европейские нации не просто сами внутри себя, а с целью борьбы "за прогресс" с народами, которые квалифицируются, как "контрреволюционные" и даже "реакционные". Энгельс пишет о революции 1848 г. в империи Габсбургов:

«Борющиеся разделились на два больших лагеря: на стороне революции оказались немцы, поляки и мадьяры; на стороне контрреволюции остальные, т.е. все славяне, кроме поляков, румыны и трансильванские саксы»

(Энгельс Ф. Борьба в Венгрии / Карл Маркс и Фридрих Энгельс // Сочинения. – 2-е изд., – М.: Госполитиздат, 1957. Т. 6. – С. 178).

 

В заметках Энгельса о революции 1848 года неожиданно вырисовывается, по сути, целая доктрина прогрессивных и реакционных народов. Мало того, он их оценивает по такому странному на первый взгляд для интернационалиста и учёного, а равно и трудно поддающемуся рациональной оценке критерию, как "жизнеспособность":

«Среди всех больших и малых наций Австрии только три были носительницами прогресса, активно воздействовали на историю и еще теперь сохранили жизнеспособность; это — немцы, поляки и мадьяры. Поэтому они теперь революционны. Всем остальным большим и малым народностям и народам предстоит в ближайшем будущем погибнуть в буре мировой революции. Поэтому они теперь контрреволюционны»

(Энгельс Ф. Борьба в Венгрии / Карл Маркс и Фридрих Энгельс // Сочинения. — 2-е изд., — М.: Госполитиздат, 1957. Т. 6. – С. 178-179).

 

Отдельный вопрос, конечно, каким прибором основоположник “научного социализма" измерял "жизнеспособность" славян, румын и трансильванских саксов. Но симптоматично, что недостаток этой пресловутой "жизнеспособности" представляется ему достаточной причиной для того, чтобы обрекать эти народы на уничтожение – им, оказывается “предстоит погибнуть в буре мировой революции".

Другой вопрос: были ли в курсе этих извивов мысли классиков марксизма нацистские идеологи? Ведь эта доктрина "нежизнеспособных народов", обречённых погибнуть в войне с цивилизованными европейскими нациями, так поразительно напоминает то, что в следующем веке проповедовали Гиммлер с Розенбергом, что диву даёшься – а из-за чего, собственно, нацисты объявили марксизм своим смертельным врагом?!

«при первом же победоносном восстании французского пролетариата, которое всеми силами старается вызвать Луи-Наполеон, австрийские немцы и мадьяры освободятся и кровавой местью отплатят славянским варварам. Всеобщая война, которая тогда вспыхнет, рассеет этот славянский Зондербунд и сотрет с лица земли даже имя этих упрямых маленьких наций. В ближайшей мировой войне с лица земли исчезнут не только реакционные классы и династии, но и целые реакционные народы. И это тоже будет прогрессом»

(Энгельс Ф. Борьба в Венгрии / Карл Маркс и Фридрих Энгельс // Сочинения. – 2-е изд., – М : Госполитиздат, 1957. Т. 6. – С. 186).

 

А уж под этим пассажем Энгельса любой самый закоренелый нацист точно подписался бы:

«На сентиментальные фразы о братстве, обращаемые к нам от имени самых контрреволюционных наций Европы, мы отвечаем: ненависть к русским была и продолжает еще быть у немцев их первой революционной страстью; со времени революции к этому прибавилась ненависть к чехам и хорватам, и только при помощи самого решительного терроризма против этих славянских народов можем мы совместно с поляками и мадьярами оградить революцию от опасности. Мы знаем теперь, где сконцентрированы враги революции: в России и в славянских областях Австрии; и никакие фразы и указания на неопределенное демократическое будущее этих стран не помешают нам относиться к нашим врагам, как к врагам… Беспощадная борьба не на жизнь, а на смерть со славянством... борьба на уничтожение и беспощадный терроризм»

(Энгельс Ф. Демократический панславизм / Карл Маркс и Фридрих Энгельс // Сочинения. — 2-е изд., — М.: Госполитиздат, 1957. Т. 6. С. 305-306).

 

Как видим, это обещание "кровавой мести" и "тотальной войны" (терминология до боли знакома!) адресовано не только и не столько "контрреволюционному царизму", сколько именно тем из русских и других славянских революционеров, которые приняли за чистую монету западные "освободительные" теории и вообразили, что если уж не со всей Европой, то хотя бы с европейскими социалистами возможно какое-то "братство". Ну и всем славянам, если они вздумают принять за руководство к действию народничество, анархизм-"бакунизм" и прочие русские варварские измышления, герром Энгельсом обещаны "беспощадный терроризм" и "война на уничтожение".

Как писал основоположник концепции евразийства Николай Трубецкой:

«Социализм, коммунизм, анархизм, всё это "светлые идеалы грядущего высшего прогресса", но только лишь тогда, когда их проповедует современный европеец. Когда же эти "идеалы" оказываются осуществленными в быте “дикарей”, они сейчас же обозначаются, как проявление первобытной дикости»

(Трубецкой Н.С. Европа и человечество / Николай Сергеевич Трубецкой // История. Культура. Язык – М.: Прогресс, 1995. – С. 81).

 

Позже Энгельс смягчает накал русофобской риторики. В 1875 году в своей полемике с народником Петром Ткачёвым он предупреждает:

«Русские должны будут покориться той неизбежной международной судьбе, что отныне их движение будет происходить на глазах и под контролем остальной Европы».

 

Здесь прогрессивная Европа в лице герра Энгельса сменяет гнев на милость и обещает уже не уничтожать русских варваров в пламени тотальной войны! А всего лишь "держать под контролем"! Ну, и на том спасибо.

То есть в этой части марксистского учения евроцентризм присутствует уже не скрыто, он не подразумевается, а декларируется прямо, откровенно и даже громогласно, причём в таких агрессивных и грубо шовинистических формах, которые мало чем отличаются от того, что несколько позже проповедовали немецкие нацисты.

Наконец в “Немецкой идеологии”, которая была сжатым резюме всей их доктрины, Маркс с Энгельсом объединяют и классовый “истматовский” подход, и подход “национальный” в одной чеканной фразе, декларирующей фундаментальный евроцентризм их учения:

«Коммунизм эмпирически возможен только как действие господствующих народов»

(Маркс К., Энгельс Ф. Немецкая идеология / Карл Маркс и Фридрих Энгельс // Сочинения. – 2-е изд., – М.: Госполитиздат, 1955. Т. 3. – С. 34).

 

Русская марксистская мысль не могла не унаследовать этот европейский шовинизм и презрение к незападным народам, как составную часть всего марксистского учения. Но в этом смысле русские последователи Маркса разделились. Части из них, видимо даже большинству, русофобия их учителя казалась каким-то недоразумением, и они предпочитали её не замечать. Но другая часть российских, а позже и советских марксистов, приняла её с энтузиазмом.

Например, один из крупнейших русских историков Веселовский, начинавший в царские времена, как легальный марксист, а во времена советские обласканный властью и облечённый всеми из возможных регалий и премий, в своих дневниковых заметках, написанных, как тогда выражались, “в стол”, так характеризовал свою страну и свой народ:

«Ещё в 1904-1906 гг. я удивлялся, как и на чём держится такое историческое недоразумение, как Российская империя. Теперь мои предсказания более, чем оправдались, но мнение о народе не изменилось, то есть не ухудшилось. Быдло осталось быдлом… Последние ветви славянской расы оказались столь же неспособными усвоить и развивать дальше европейскую культуру и выработать прочное государство, как и другие ветви, раньше впавшие в рабство. Великоросс построил Российскую империю под командой главным образом иностранных, особенно немецких, инструкторов и поддерживал её выносливостью, плодливостью и покорностью, а не способностью прочно усваивать культурные навыки, вырабатывать своё право и строить прочные ячейки государства. Выносливость и покорность ему пригодятся и впредь, а чтобы плодиться, придётся, пожалуй, отправляться в Сибирь»

(Веселовский С.Б. Из старых тетрадей / Степан Борисович Веселовский, Всеволод Степанович Веселовский // Страницы из дневника 1917-1923. Встречи с И. А. Буниным в 1917 году. Итог революции и гражданской войны (сборник). – М.: АИРО-XXI, 2004. – С. 31).

 

В этом же русле лежат и внезапные "озарения" академика Никольского насчёт "крепостной кабалы", как "неотъемлемой части белорусской культуры". Вернее сказать, эти "озарения" являлись неотъемлемой частью мировосприятия определённой части как дореволюционных российских, так и советских элит. И хотя носители этих настроений были значительно ослаблены гражданской войной, бегством в эмиграцию и репрессиями 1937 года, окончательно они не исчезли и в определённые критические моменты истории неизменно пытались всплыть на поверхность общественной жизни.

 

Ложная альтернатива

В перестройку тезис о "рабском менталитете" русского народа, обо всей его истории, проходившей в “отрыве от столбовой дороги цивилизации”, поднятый на щит диссидентствующими группами интеллигенции, потихоньку стала перенимать у них и официальная пропаганда в лице ведомства Яковлева:

«На Руси никогда не было нормальной частной собственности, и поэтому здесь всегда правили люди, а не законы… Только частная собственность через действие закона стоимости и конкуренции непрерывно повышает производительность труда и создает материальные блага в изобилии. Частная собственность — первооснова автономии личности, её обогащения – интеллектуального и материального»

(Яковлев А.Н. Большевизм – социальная болезнь XX века // Чёрная книга коммунизма. Преступления, террор, репрессии / Куртуа С. и др. – М.: Три века истории, 2001. – С. 24).

 

«Надо говорить не об отсутствии цивилизации, не о бесправии, не об отсутствии правосознания, не о незаконности репрессивного механизма во времена Грозного, Петра, Николая I или Сталина, но о том, что сами законы были репрессивными, что конституции были античеловечными, что нормы, эталоны, правила и стандарты деятельности фундаментально отличались от своих аналогов в других современных европейских цивилизациях»

(Ракитов А.И. Цивилизация, культура, технология и рынок // Вопросы философии. 1992. № 5).

 

Примечательно, что на ненависти к рабу-совку сошлись не только диссиденты и позднесоветской идеологический официоз, но и обе версии евроцентризма – и марксистская, и либеральная. А там, где марксисты и либералы в своей ненависти к совку доходят до тезиса о "генетическом вырождении" советского народа под "ярмом большевиков", они практически смыкаются с нацизмом. Причём эта смычка у них происходит как в смысле перехода к мышлению биологизаторскими расистскими категориями – в их представлении оказывается возможным, чтобы целый народ был "генетически неполноценным" (!!!), так и в смысле почти дословного текстуального совпадения с тезисами нацистской пропаганды – с той лишь разницей, что в методичках Геббельса было "ярмо жидо-большевиков".

Несмотря на взаимную неприязнь, иногда доходящую до ненависти, оба этих течения – и марксизм, легко смыкающийся с левым либерализмом, и национализм, переходящий в нацизм – во все критические моменты новой и новейшей истории России оказывались так или иначе, но в одной упряжке, нанося слаженные удары по всем попыткам русского народа достичь независимости от Запада.

Это парадоксальное сотрудничество вроде бы политических антагонистов началось ещё с гражданской войны, когда ненависть к Советской России объединила в рядах белых армий кадетов, меньшевиков и черносотенцев. Позже восходящий в Европе фашизм был с восторгом принят практически всем политическим спектром русской эмиграции: от правых Ильина и Шульгина до левых Савинкова и Керенского. С началом "оттепели", или как метко назвал её историк Евгений Спицын, "хрущёвской слякоти", эти настроения начинают не только оживать, но и активно встраиваться в советскую систему. Этот процесс интересно показан в запрещённом в те времена романе Всеволода Кочетова "Чего же ты хочешь?". И падение СССР произошло под замаскированными под "перестройку" и "реформы" ударами той же пёстрой коалиции либералов, националистов и антисоветских марксистов.

В постсоветскую эпоху эта парадоксальная тенденция, больше похожая на закономерность, никуда не исчезла. Наиболее агрессивно русофобски и антисоветски настроенные режимы в странах Прибалтики, на Украине, в Молдове и Грузии – это везде союзы ужа, ежа и гадюки, в которых каким-то чудом, но уживаются проевропейские прогрессисты с националистами, тянущими свои страны в архаику.

В Белоруссии такой союз либералов и националистов тоже всегда существовал, но при очередных попытках захвата власти он регулярно нёс поражения: последнее случилось в 2020 году.

В России ситуация несколько сложнее. Либералам удалось взять власть в 1990-е, и хотя с определённого момента их начали теснить "национально мыслящие" политики, тем не менее либеральная "башня Кремля" до сих пор остаётся весьма влиятельным фактором российской политики. Наряду с другой "башней", видящей свой идеал в эпохе Николая ll. Однако и те и другие остаются именно что "кремлёвскими башнями" – то есть верхушечными политическими течениями, не имеющими корней в российском народе. Как показывают все социологические исследования, тот самый, как его назвали кремлёвские идеологи, "глубинный народ", продолжает оставаться не просто стихийно просоветским в своих настроениях, а считает идеалом правителя Сталина, и уж никак не Николая ll.

То есть, по крайней мере в двух основных государственных секторах Русского мира – Белоруссии и России – эти два течения, западническое и изоляционистское, глобалистское и антиглобалистское, прогрессистско-западническое и антипрогрессистско-националистическое, всегда существовали либо в виде групп политических маргиналов, либо даже если им удавалось войти во властные структуры, то они оставались в чисто верхушечной форме, без существенной массовой поддержки в народе. Зато разумеется, с поддержкой из-за рубежа.

Но эта поддержка, при всей её значимости, так и не смогла помочь этим двум проектам полностью переформатировать всё жизнеустройство Русской цивилизации в соответствии с их целями. Они остаются в стадии проектирования, так и не доходя до стадии реализации, либо реализуясь поверхностно, не затрагивая основную толщу глубинного народа. Из чего напрашивается вывод о принципиальной нежизнеспособности этих проектов в наших условиях.

Реализовавшийся у нас советский проект, позволивший Русской цивилизации не только выжить в крайне неблагоприятных для неё условиях ХХ века, но и вырваться на лидирующие позиции в мире, строился на принципиально иных мировоззренческих основаниях и имел иную массовую социальную опору.

 

Русский путь

В западных странах буржуазные революции имели массовую социальную опору в виде так называемого "третьего сословия", довольно пёстрого по составу, но включавшего, кроме прочих, многочисленный мелкобуржуазный класс и ещё более многочисленный пролетариат – именно эти новые классы и стали "социальным топливом" буржуазных революций на Западе.

В России этого сословия не было. Зато было огромное сословие крестьянства, на долю которого (вместе с казачеством) в конце ХIХ века приходилось по переписи 1897 года 80% населения России. Доля всех остальных некрестьянских социальных групп была настолько незначительной, что, по крайней мере, количественно ими можно было пренебречь. И мы не погрешим против истины, если скажем, что в чисто демографическом смысле Россия была крестьянской страной.

Отсюда становится понятным, что любой социальный проект, рассчитывавший приобрести массовую опору в России, никак не мог игнорировать эту огромную крестьянскую массу.

С точки зрения ортодоксальных марксистов, крестьяне были "реакционным сословием". И потому что они мешали развитию “прогрессивного” капитализма, якобы мечтая вернуть "тёмное средневековье": вспоминаем ту самую, по выражению академика Никольского, "крепостную кабалу, как неотъемлемую часть оригинальной белорусской культуры". Но одновременно в соответствии с догмами марксизма крестьянин и "мелкий собственник", а значит он – помеха и строительству социализма.

В общем, как ни поверни крестьянина, с какой стороны на него ни посмотри – он оказывается для марксистов плох и обречён на гибель: в соответствии с "Коммунистическим манифестом" сословия, которые «борются с буржуазией для того, чтобы спасти свое существование от гибели… реакционны: они стремятся повернуть назад колесо истории».

Однако в революции 1905-1907 гг. русское крестьянство повело себя совершенно не так, как ожидали от него марксисты. Оно совершенно ясно дало понять, что в принципе не желает видеть помещиков элементом сельского социума, а помещичье землевладение считает абсолютно неприемлемым – то есть крестьяне были настроены явно не на возвращение “старых добрых” феодальных времён. Крестьянская "жакерия" была направлена строго против помещичьего землевладения, и практически не затрагивала богатых "кулацких" хозяйств (Дубровский С. М. Крестьянское движение в революции 1905-1907 гг. / Сергей Митрофанович Дубровский. – М.: Изд-во Акад. наук СССР, 1956. – С. 63).

Вопреки ожиданиям марксистов, не было ни одного случая, чтобы во главе крестьянских восстаний оказывался деревенский пролетариат – батраки и сельскохозяйственные рабочие. Лишь в отдельных случаях "аграрные беспорядки" возглавляла сельская буржуазия – кулаки. Решающей силой революции на селе или, выражаясь марксистским языком, её “классом-гегемоном” оказался крестьянин-середняк (Шанин Т. Революция как момент истины. Россия 1905-1907гг. → 1917-1922 гг.: пер. с англ. Е.М. Ковалёв / Теодор Шанин. – М.: Весь мир, 1997. – С. 151).

Этнограф В. Тан-Богораз цитирует описание середняков и бедняков, которое он услышал в одном из сёл. Разницу между "сознательными" хозяевами, которые вступили в Крестьянский Союз, и "хулиганами", проводящими свою жизнь в беспробудном пьянстве, ему объяснили, как отличие крестьян в заплатанной одежде от крестьян в дырявой одежде (Тан-Богораз В. Новое крестьянство: очерки деревенских настроений / Владимир Германович Тан-Богораз. – М.: Колокол, 1905. – С. 39).

То есть середняк это тот, кто хотя и стоит на грани обнищания, пауперизации и выпадения из статуса настоящего крестьянина – полноправного и самостоятельного главы хозяйства, – но тем не менее всеми силами сопротивляется этому процессу “раскрестьянивания”, не желает “раскрестьяниваться”. А бедняк – тот, кто опустил руки, плывёт по течению и по сути уже перестал быть крестьянином, превратился в люмпена или в лучшем случае батрака, более-менее удачно продающего свою рабочую силу. Иными словами, середняк – это воплощение крестьянина, как такового. Крестьянин sensu stricto. В то время, как бедняки и кулаки – это те, кто утратил полноценный крестьянский статус, либо стоит на пути к его утрате.

Именно средние слои деревни, как показал историк крестьянства Теодор Шанин, и составили массовую опору революции, и взяли на себя роль её “гегемона”. А бедняки и кулаки обычно послушно следовали в арьергарде огромной середняцкой массы (Шанин Т. Указ. соч. С. 277).

То есть оказалось, что крестьянство, несмотря на его имущественное расслоение, выступает в революции, как единый социальный слой или, правильнее выражаясь, сословие. И как таковое оно имеет вполне ясно сформулированные цели:

·       1) убрать из деревни класс помещиков-латифундистов – то есть ликвидировать остатки феодализма, а отнюдь не вернуть его, как казалось марксистским ортодоксам вроде академика Никольского

·      2)  не допустить прихода капитализма, несущего "раскрестьянивание" – то есть предотвратить разделение на классы внутри самого крестьянства, самосохраниться в качестве бесклассового, единого сословия

 

Настоящие в европейском смысле буржуазия и пролетариат внутри русского крестьянства полностью так и не сложились, они существовали лишь в потенции в виде так сказать грубых "заготовок" – кулаков и батраков. Но и те, и другие оставались в революции маргинальными, собственных "классовых" целей не имели и пассивно следовали за средними слоями деревни – то есть за крестьянством, как таковым, крестьянством в полном смысле этого слова.

Как замечает американский антрополог Эрик Вольф, это на первый взгляд "консервативное" желание крестьянина остаться самим собой парадоксальным образом превращает его в революционера: «Сама попытка среднего и "свободного" крестьянина остаться в рамках традиций делает его революционным».

Третьим из списка общесословных целей русского крестьянства было полное уничтожение частной собственности на главный фактор производства в аграрном секторе – на землю, и передача земли в собственность крестьянских общин. То есть крестьянство выдвинуло в революцию свою собственную программу борьбы с остатками феодализма и предотвращения капитализма.

Но это были лишь отрицательные пункты программы. К чему же в положительном смысле стремилось русское крестьянство?

С точки зрение всех евроцентристов – и марксистов, и либералов – идеал крестьянства был сугубо "реакционным", некой утопической мечтой уйти куда-то то ли в феодальные, то ли вообще в догосударственные и доклассовые времена. Классик западной социологии, либерал Макс Вебер назвал то мировоззрение, с которым русская деревня шла в революцию, "архаическим крестьянским коммунизмом".

Но это странное убеждение в том, что крестьянин непременно желает пахать сохой, ходить в лаптях, враждебен любым техническим новациям, грамотности и книжному знанию – это скорее всего не более, чем антикрестьянский предрассудок. И порождён он, видимо, теми специфическими унизительными условиями, в которых европейская деревня оказалась по итогам поражения череды крестьянских войн, прокатившихся по Европе на переломе Средневековья и Нового времени. Именно в результате этого поражения родилось так называемое "второе издание крепостничества", докатившееся в результате европеизаторских реформ Петра I и до России.

Однако анализ Теодором Шаниным социального состава участников “аграрных беспорядков” показал, что их направляли отнюдь не неграмотные бабушки из самых глухих деревенек, воплощавшие в глазах марксистов “темноту и реакционность” крестьянства, или как выразился сам Маркс, “идиотизм деревенской жизни”. В рапортах местных полицейских чинов отмечалось, что наибольшую активность проявляли именно молодые мужчины, в то время, как старики и женщины характеризовались, как консервативно настроенные и редко принимавшие участие в борьбе (Шанин Т. Указ. соч. С. 222).

Своими вожаками крестьяне выбирали далеко не самых тёмных, а напротив, наиболее продвинутых – отслуживших в армии, имевших опыт работы на заводе, получивших образование или хотя бы просто владеющих грамотой. Весь в целом городской рабочий класс России был в социальном смысле тысячами нитей связан с крестьянством – начиная с деревенского происхождения абсолютного большинства рабочих и заканчивая тем, что многие из них продолжали иметь хозяйство в деревне, а в городе ощущали себя скорее "на заработках".

Эта тесная связь с одной стороны революционизировала городских рабочих. Американский антрополог Эрик Вольф пришёл к выводу, что:

«Революционная активность, очевидно, является результатом не столько роста промышленного пролетариата как такового, сколько расширения промышленной рабочей силы, все еще тесно связанной с деревенской жизнью… сама попытка среднего и "свободного" крестьянина остаться в рамках традиций делает его революционным»

(Вольф Э. Крестьянские восстания // Великий незнакомец: крестьяне и фермеры в современном мире: Пер. с англ. / Сост. Т. Шанин. – М.: Прогресс-Академия, 1992. – С. 300-301).

 

С другой стороны постоянные контакты с получившими опыт городской жизни односельчанами приучали деревню видеть и осознавать ценность образования, науки, технических достижений, оценивать удобства и достоинства городского образа жизни. В результате этого идеалом крестьян к эпохе русских революций был вовсе не откат в архаику.

В письме И.И. Скворцову-Степанову Ленин резко критикует этот предрассудок, механически усвоенный нашими евроцентристами от европейцев:

«Воюя с народничеством как с неверной доктриной социализма, меньшевики доктринерски просмотрели, прозевали исторически реальное и прогрессивное историческое содержание народничества… Отсюда их чудовищная, идиотская, ренегатская идея, что крестьянское движение реакционно, что кадет прогрессивнее трудовика, что "диктатура пролетариата и крестьянства" (классическая постановка) противоречит "всему ходу хозяйственного развития"».

 

То есть для наиболее дальновидных из большевиков к этому времени стало очевидно, что носителем прогресса в России был отнюдь не либеральный профессор-кадет в песне и с тросточкой, а “сознательный”, грамотный, крестьянский парень, пусть и в лаптях, но тянущийся к цивилизованной жизни.

Деревня в массе своей была готова к модернизации и вполне сознательно желала всех выгод, которые она могла дать. Мужик с удовольствием переобулся бы из лаптей в фабричные сапоги, а то и щегольские штиблеты, он с готовностью сменил бы соху на трактор, а убогий хлеб с лебедой на телячью отбивную. И детишек своих с радостью отправил бы в школу и в университет. В качестве примера можно привести хотя бы одно обстоятельство, более чем красноречиво характеризующее “просвещенческую” ориентацию коллективного сознания тогдашней русской деревни. Все 100% проанализированных документов, фиксирующих позицию крестьянства по разным общественным вопросам – "приговоры" общинных и волостных сходов, наказы думским депутатам, петиции властям и Крестьянскому Союзу – содержат требование всеобщего и бесплатного образования (Шанин Т. Указ. соч. С. 222). Это было главным в списке "неэкономических" требований крестьян.

Проблема была только в том, что ни на приличное образование, ни на все другие вышеперечисленные блага цивилизации русский крестьянин не имел средств. И он скорее всего прекрасно понимал, что надвигающийся из Европы капитализм лишит его и того немногого, что он имеет. А кто не понимал, тот хотя бы, по крайней мере, инстинктивно чувствовал, что именно европейский капитализм и есть основное препятствие на пути модернизации русской деревни.

По оценке Ленина лучше всех это полуинстинктивное отрицание русской деревней капитализма, как несущего деградацию, а не прогресс, передал Лев Толстой:

«Его непреклонное отрицание частной поземельной собственности передает психологию крестьянской массы… Его непрестанное обличение капитализма передает весь ужас патриархального крестьянства, на которое стал надвигаться новый, невидимый, непонятный враг, идущий откуда-то из города или откуда-то из-за границы, разрушающий все “устои” деревенского быта, несущий с собою невиданное разорение, нищету, голодную смерть, одичание, проституцию, сифилис»

(Ленин В.И. Л.Н. Толстой // Л.Н. Толстой в русской критике: Сб. ст. / Вступ. ст. и примечания С. П. Бычкова. — 2-е изд., доп. — М.: Гос. изд-во худож. лит., 1952. — С. 64).

 

Русский крестьянин чувствовал социальным инстинктом ту альтернативу, которую Роза Люксембург сформулировала, исходя из своих теоретических обобщений, легших в основу современного мир-системного анализа: «социализм или варварство». Сталин на встрече с питерскими рабочими незадолго до Октябрьской революции сформулировал ту же мысль так: «Либо Россия станет страной Советов, либо будет колонией западных стран» (газета “Правда”, 05.06.1917 г.).

В массе своей русское крестьянство, не имея развёрнутой и подробной программы строительства современного общества, было готово к модернизации, сознавало её если не необходимость, то желательность, и понимало, что основным препятствием на пути к ней были те ублюдочные формы периферийного капитализма, отягощенные многочисленными феодальными пережитками, угрожавшие утвердиться в России и похоронить её перспективы прогрессивного развития.

Такую программу модернизации русскому селу и всей стране дали народники, а потом её развили их последователи – большевики: "строительство социализма в одной стране". Вернее даже не все большевики, а те, кого можно назвать ленинско-сталинским мейнстримом большевизма. В самом сжатом виде этот народнический подход, усвоенный ленинизмом, был сформулирован самим Лениным: трудовик, то есть грамотный, "сознательный" крестьянин, прогрессивнее буржуазного либерала-кадета в пенсне и котелке. Для ортодоксальных же марксистов – меньшевиков и троцкистов – либералы-западники были однозначно прогрессивнее, да и в чисто социальном смысле гораздо ближе, понятнее и приятнее, чем лапотный мужик в вонючем армяке.

Крестьянство же не только дало советскому проекту его название и базовую, "низовую" политическую структуру – советы, как традиционная форма сельского самоуправления, – но и задало общий вектор процессу воплощения в жизнь всего проекта. Вектор этот исходил из такого базисного свойства традиционного русского жизнеустройства, как общинность, соборность, примат коллективного над индивидуальным.

Вопреки евроцентристским представлениям, обязательно жёстко связывающим это свойство с архаикой, на протяжении своей истории русская община оказалась в историческом и социальном смысле удивительно пластичной, включаясь в совершенно разные экономические и технологические уклады. В качестве производственной структуры она могла принимать совершенно различные формы: не только привычный земледельческий "мир", но и промысловая, ремесленная или торговая артель. Как утверждал князь Александр Васильчиков, экономист славянофильской ориентации:

«Русская артель, как и русская община, представляются мне учреждениями, глубоко исходящими из недр русской земли. Я считаю, что артель, точно так же, как и ссудно-сберегательные товарищества, круговая порука, взаимное страхование, прямо исходит из того начала, которое образовало общину в России»

(Стенографический отчёт политико-экономического комитета Императорского Вольного экономического общества. 5 января 1872 года // Труды Вольного экономического общества. 1872. Т. 2. Вып. 2. С. 210).

 

И то, что иногда терминологически неверно называют "старообрядческим капитализмом", существовало также в форме артелей – религиозных общин, коллективно владевших целыми промышленными предприятиями (Пыжиков А.В. Грани русского раскола. Заметки о нашей истории от XVII века до 1917 года / Александр Владимирович Пыжиков. – М.: Древлехранилище, 2013. – С. 167-180).

Так же вопреки западным теориям гражданского общества нет обязательного знака равенства между общинностью и догосударственным локализмом, противостоящим более широким и более современным формам человеческого общежития – национальным и имперским государствам. Во многих документах, отражающих мировоззрение русской деревни начала прошлого века – наказах, петициях, "приговорах" – присутствует не только забота о своих чисто локальных делах, а вполне ясно изложено, как крестьяне видели правильное, по их мнению, устройство большой, многонациональной Русской государственности. Она представлялась им в виде "Вселенского мира" – государства, как большой "общины общин", объединяющей всю, доступную крестьянскому пониманию "Вселенную" (Шанин Т. Указ. соч. С. 222).

То есть община отнюдь не обязательно тянет общество в архаику, в виде общей социально-экономической и организационной рамки она вполне может сочетаться с самыми современными технологическими укладами и политическими формами. Во 2-й половине ХХ века сложилась научная школа Игоря Фроянова, развивавшая теорию "общинности без первобытности", как магистрального исторического пути России. Но уже и в ХІХ веке русская мысль приходила к пониманию того, что община не тормоз, а напротив – трамплин для модернизации. Именно на этом представлении основывались все многочисленные модернизационные проекты, предлагавшиеся такими течениями русской мысли, как славянофильство и народничество.

В частности народники и делали главный акцент на том, что крестьянская община – это готовый зародыш социализма, в котором скрыты потенции движения к самым высокоразвитым общественным формам.

Именно этот принцип народничества и был положен большевиками-ленинистами в основу советского проекта, исходившего из осознания не просто необходимости, а кровной заинтересованности всей России в строительстве социализма, опирающегося на собственные традиции. А поскольку высшие классы с петровских времён подвергались европеизации, то практически единственным носителем русских традиций осталось общинное крестьянство и та часть рабочего класса и мещанства, которая не успела порвать связи с деревней.

Однако это строительство было невозможно без достижения максимальной степени независимости от Запада, поскольку не только его правая, но и левая часть в лице тех же Маркса с Энгельсом открыто объявляла, что “русским варварам” нельзя дозволять жить иначе, как под "контролем и надзором Европы". Отсюда происходят "милитаристские" и "тоталитарно-мобилизационные" черты того "реального социализма", в котором советский проект воплотился в исторической практике ХХ века.

Крестьянин-середняк, как "класс-гегемон" революции, определил другую характерную черту всего проекта: место СССР в человечестве, как мирового "среднего класса" – между западным "золотым миллиардом" и нищим "Третьим миром".

И опять-таки сугубо крестьянские мечты об идеальном государстве, как "вселенском мире", "общине общин", определили те формы советского патриотизма, которые западному человеку казались воплощением "несвободы" и "подавления личности": ощущение страны, как "Родины-Матери", а её населения, как “Семьи народов”, в отличие от западной "нации" – продукта контракта свободных индивидов, глава государства, как "отец народов", в отличие от западных лидеров – "наёмных менеджеров", понимание социальных обязанностей, как долга, служения, а не работы по найму.

Можно даже частично признать правоту тех, высмеиваемых ортодоксальным марксистом Никольским белорусских нацдемов 1920-30-х годов в той части, в которой они видели основу нациестроительства в крестьянстве. Но их ошибка была в том, что они идеализировали материальные стороны деревенской жизни, в общем-то довольно убогие, вместо того, чтобы основное внимание уделить тем принципам, на которых основывалась социальная структура крестьянства и его представлениям о правильном и идеальном обществе.

 

***

Суммируя вышесказанное, повторим, что как в начале прошлого века, так и сегодня русская цивилизация строит перед необходимостью выбора из нескольких альтернативных образов будущего.

Один из них – это западнический проект сдачи России под "контроль и надзор Европы". Другой – это вариации националистического изоляционизма, отрицания прогресса и культивирования разных форм социальной архаики – "будущее, как прошлое". Все попытки реализации этих вроде бы отрицающих друг друга сценариев в итоге вели и ведут к одному – к порабощению все тем же Западом. Разделяющие эти образы будущего в начале прошлого века были сосредоточены практически исключительно в высших классах общества.

Вокруг третьего пути – советского – объединились не только часть образованных и высших классов России, но и самые широкие народные массы – крестьянство и тесно связанный с ним рабочий класс. Сущностные, смыслообразующие узлы этого сценария: социализм России необходим, как воздух, строительство социализма невозможно без опоры на собственные традиции – прежде всего традиции общинного крестьянства, необходимым условием такого строительства должно быть достижение полной экономический, культурной, технологической и прежде всего военной независимости от Запада. Причём у того же Запада могут заимствоваться любые инновации, но критерий их отбора должен быть опять-таки свой, отечественный – традиции русского, белорусского и других коренных народов России.

Авторство: 
Авторская работа / переводика
Комментарий редакции раздела Антимарксизм

Энгельс писал Марксу:

«Английский пролетариат фактически всё более и более обуржуазивается, так что эта самая буржуазная из всех наций хочет, по-​видимому, довести дело в конце концов до того, чтобы иметь буржуазную аристократию и буржуазный пролетариат рядом с буржуазией. Разумеется, со стороны такой нации, которая эксплуатирует весь мир, это до известной степени правомерно»

Собственно вот и вся суть марксизма-ленинизма, а бумаги сколько за что лет испорчено ... жуть.

Комментарии

Аватар пользователя Вадим_C
Вадим_C(2 года 11 месяцев)

Один из них – это западнический проект сдачи России под "контроль и надзор Европы".

Нахера? Что эти убогие могут вам дать?

Другой – это вариации националистического изоляционизма, отрицания прогресса и культивирования разных форм социальной архаики – "будущее, как прошлое"

Нахер такое надо?

Вокруг третьего пути – советского – объединились не только часть образованных и высших классов России, но и самые широкие народные массы – крестьянство и тесно связанный с ним рабочий класс.

Эту тупую тошниловку уже проходили.

Артём, а почему бы тебе не побыть на минуточку честным до конца и не признать за 4 вариант уже существующую и успешно работающую модель развития РФ?


Вы не думайте, я не плююсь в вашу статью, ведь она удивительно честная и полная для человека просоветских взглядов. 

Но зачем в финале абсолютно правильной статьи подсовывать три тупиковых вариант развития?

Комментарий администрации:  
*** отключен (невменяемое общение) ***
Аватар пользователя Артём Бузинный
Артём Бузинный(3 года 8 месяцев)

Вадим, а почему бы тебе не побыть минуточку честным и не признать, что успехов у теперешней модели мягко говоря, маловато, чтобы признать её успешной? Да и ничего специфического в этой путинской модели нет: она просто является бестолковой мешаниной всех трёх вышеперечисленных. А всё, что в теперешней России хорошего, осталось именно от советской эпохи

Аватар пользователя Вадим_C
Вадим_C(2 года 11 месяцев)

Вадим, а почему бы тебе не побыть минуточку честным и не признать, что успехов у теперешней модели мягко говоря, маловато, чтобы признать её успешной? А всё, что в теперешней России хорошего, осталось от советской эпохи

Артём, я как раз честен.

Теперешних успехов дофига и больше и это абсолютно объективный факт.

Начиная от безаварийных пусков пилотируемых ракет и заканчивая СВО, которую РФ ведет против 44 стран НАТО в режиме мирного времени, без дефицитов, надрыва, голода и мобилизаций. Разумно, спокойно и экономно. 

Скажите пожалуйста, в каком году в СССР не было дефицита? Из какого года такое счастье свалилось на РФ?

Из какого года нынешней РФ досталась работающая экономика?

 

Комментарий администрации:  
*** отключен (невменяемое общение) ***
Аватар пользователя Артём Бузинный
Артём Бузинный(3 года 8 месяцев)

А что в экономике теперешней РФ создано не в советские времена?

Советский рекорд по валовому сбору зерновых, смешно сказать, побит мощным путинским агропромом только в 2017 !!! году

Аватар пользователя Иван Петровский

Например, всю отрасль нефтепереработки. Вы серьезно считаете, что древние предприятия советской ресурсозатратной экономики, часть которых построена по лекалам американских 1920х, могли остаться рентабельными до сих пор, спустя 100 лет?

Аватар пользователя Артём Бузинный
Артём Бузинный(3 года 8 месяцев)

Вся отрасль нефтепереработки создана в 1960-70-е годы.

Аватар пользователя Above_name
Above_name(11 лет 4 месяца)

Это вы весь СССР с РФ сравниваете или РСФСР больше собирала?

Аватар пользователя Артём Бузинный
Артём Бузинный(3 года 8 месяцев)

СССР с 1929 по 1955 годы демонстрировал абсолютный рекорд экономического роста, который не удалось превзойти никому в мире - 14 процентов в год! И это при таких санкциях Запада, которые теперешней РФ и не снились! И это при 4-х годах тяжелейшей войны, принесшей огромные человеческие жертвы и невиданную разруху!

Аватар пользователя Иван Петровский

за счет ограбления народа и трансфера американских и трофейных немецких технологий. Санкции - это больше 1000 заводов, перевезенных из США?)) Примерно с такими же "санкциями" Китай вышел в индустриальные лидеры

Аватар пользователя Артём Бузинный
Артём Бузинный(3 года 8 месяцев)

Какие могли быть "трофейные немецкие технологии" в 1930-х годах? Вы хоть немного думаете, какую чушь пишете?

И что за бред про "заводы перевезенные из США"? Инженеров американских завозили, но никаких заводов оттуда не импортировали.

Рекордный экономический рост "за счёт ограбления народа"? - А результаты роста куда делись? Всё коммунисты съели? Так сам народ эти результаты и получил

Аватар пользователя Иван Петровский

этот текст выше точно ваш? Он более-менее связный, а комментах вы пишете как умственно отсталый. Немецкие технологии СССР получил как по пакту Молотова- Риббентропа, но в основном по результатам войны в виде трофеев ВОВ. Потому они и называются трофейными. Часть заводов американцы строили сразу на месте, часть, например, Сталинградский тракторный, размонтировали в США, перевозили и монтировали в СССР  

Аватар пользователя АЧТ
АЧТ(7 лет 4 месяца)

Нда. Он вообще не в теме. 

Аватар пользователя Вадим_C
Вадим_C(2 года 11 месяцев)

этот текст выше точно ваш? Он более-​менее связный, а комментах вы пишете как умственно отсталый. 

Вот и у меня тот же вопрос, хотя я не стал бы писать "умственно отсталый".

 

 

Комментарий администрации:  
*** отключен (невменяемое общение) ***
Аватар пользователя Артём Бузинный
Артём Бузинный(3 года 8 месяцев)

СССР демонстрировал рекордный экономический рост с 1929 года - какое отношение к это у имеет заключённый в 1939 году пакт Молотова-Риббентропа? И тем более трофеи, полученные после 1945 года?

Бред о заводах, перевезенных из США, я комментировать не буду - потому что это бред

Аватар пользователя daZerGauss
daZerGauss(2 года 1 месяц)

не стоит тратить время. эти интеллектуальные карлики пытаются спустить Вас на свой уровень.

Аватар пользователя ctrl_points
ctrl_points(8 лет 8 месяцев)

за счет ограбления народа

Если так "грабить", что народ в результате становится богаче, так стоит подумать - не по другому ли это называется?

Или вы из тех потомственных закорытников, чей дед-кулак или отец-спекуль были лишены советской властью частных оборотных, а равно и накопленных, капиталов?

Аватар пользователя Ирррбис
Ирррбис(1 год 8 месяцев)

Китай вышел в индустриальные лидеры при 15-и летних вливаниях финансов и технологий из запада.

"Наши" либирасты примерно этим же должны бы заниматься, во всяком случае гайдар так обещал.

Аватар пользователя малахит 2018

Объективный факт - страна вымирает.

Аватар пользователя Виктор Филимонов

Объективный факт, страна начала вымирать в бытность СССР, а именно - в 70-ые. Именно тогда СКР упал ниже двух детей на женщину. 

Аватар пользователя АЧТ
АЧТ(7 лет 4 месяца)

Даже в 60-тых(

Аватар пользователя CCCP2016
CCCP2016(3 года 8 месяцев)

СССР был разным, не только во времени, но и в пространстве. Дефицита не было в 70-80-ых г.г. в Омске. Если человек не мог купить, что-то в госторговле, то к его услугам была потребкооперация и частный сектор. Знаменитые колбасные электрички были не только в Москву, но и в Омск 

Аватар пользователя Иван Петровский

всё, что в теперешней России хорошего, осталось именно от советской эпохи

сокращение числа абортов, алкоголизма, уровня самоубийств в нынешней России это хорошо? А это именно те показатели, по которым Россия при коммунистах вышла в мировые лидеры, будучи при царе одной из самых благополучных стран.

Аватар пользователя Ne-z-naika
Ne-z-naika(5 лет 6 месяцев)

Факты приведи(те)

Аватар пользователя walrom
walrom(12 лет 2 месяца)

Я подумал поначалу Вы более глубокий. Путинская модель лишь в зародыше, она взращивается без революций и катаклизм. Ее и нет в окончательном виде. Путь-то вовсе не скорый, до конца неизведанный, все на ощупь. Главное, — видна цель формирование социального справедливого общества. А что такое справедливость и то до конца никем не прописана. Не спешите делать выводы.  Ошибки они есть и будут, надо дорожить тем что имеешь и помогать власти, которая явно пытается слушать свой народ.

Я прочел лишь Ваш этот комент. Надо вникнуть в статью. Потом выскажусь окончательно. Сейчас много работы, извините.

Аватар пользователя Артём Бузинный
Артём Бузинный(3 года 8 месяцев)


Это где Вы в путинской модели ухитрились разглядеть цель "формирования справедливого общества"? В том, что за годы правления Путина число долларовых миллиардеров в России выросло раз в десять?!

Аватар пользователя Иванушка Иванов

Да! Да! Как сейчас помню высокоскоростной советский интернет. А дома с квартирами с подключенными тремя телефонами в каждой... Эх, воспоминания... И выбор колбас - сказка. И бесплатные квартиры через всего лишь десяток лет ожидания в очереди и оказания всяческих услуг мелкому профсоюзному  дрищу. Сказочно!!! Назад в прошлое, урррря!!!

У пахарей было свое видение и не надо его в совок заметать. К совку с его возрождением крепостного права оно ни с какого боку.

К комикам вопрос только один: над кем диктаторствовал пролетариат? Откуда мыслились полные потоки? Не от крестьянства ли случаем?

Аватар пользователя Иван Петровский

Как показывает опыт 20 века, социализм = изоляция, в химически чистом виде идеи чучхе. Он был полезен для мобилизации ресурсов при модернизации экономики экспортом западных технологий и при войне, но лопнул по швам как старый костюм на выросшем ребенке.

Крестьяне и рабочие объединились вокруг идеи народной власти, но власть им не дали большевики, как не дали землю и заводы. Все рабочие, крестьянские и солдатские восстания против большевиков в Гражданскую войну проходили под лозунгом "Вся власть Советам"

Аватар пользователя Артём Бузинный
Артём Бузинный(3 года 8 месяцев)

И куда большевики дели землю и заводы, отобранные у крестьян? Съели?

Аватар пользователя Иван Петровский

отдали партномеклатуре, а рабочие и крестьяне оказались наемными работниками

Аватар пользователя Артём Бузинный
Артём Бузинный(3 года 8 месяцев)

Неужели? И в чём проявлялось право собственности партноменклатуры на землю и заводы? А также зачем партноменклатуре понадобилось проводить приватизацию в 90-х, если она и так была собственницей всех капиталов и земель?

Аватар пользователя Иван Петровский

Номенклатура давала задания и распоряжалась результатами труда. Приватизация понадобилась чтобы из коллективной собcтвенности номенклатуры капиталы и землю перевести в частную.

Аватар пользователя Артём Бузинный
Артём Бузинный(3 года 8 месяцев)

Давать задания - это не значит быть собственником. Задания менеджер даёт.

Собственник - это тот, кто может продать объект собственности или подарить его. Могла номенклатура продать советские заводы? - Нет, не могла. Могла она вывезти капитал за границу - в уютный офшорик или швейцарский банк? - Нет, не могла.

Собственник может любого наёмного работника в любой момент вышвырнуть на улицу. Спросите любого человека, имеющего опыт жизни в СССР: легко ли было уволить советского работягу - и вам ответят, что это было практически невозможно. Даже за многочисленные прогулы, пьянки на рабочем месте работника многократно пытались образумить, усовестить, перевоспитать, проработать на партсобрании. И только после всего этого увольняли, но государство всё равно ОБЯЗАНО было предоставить ему хоть какую, но работу. Оставить человека без средств к существованию никакая номенклатура не имела права.

Так где же здесь права собственности? Не было таких прав у номенклатуры.

Аватар пользователя Иван Петровский

Не могла продать потому что это было коллективной собственностью номеклатуры. И кому продавать, самой себе? Внешний мир был отгорожен железным занавесом. По той же причине вывоз капитала был невозможен.

Собственник может любого наёмного работника в любой момент вышвырнуть на улицу.

Вы откуда свалились? Во многих капстранах произвол в увольнении работников собственниками ограничен

Аватар пользователя ctrl_points
ctrl_points(8 лет 8 месяцев)

Во многих капстранах произвол в увольнении работников собственниками ограничен

В каких-таких "многих"? Не в тех ли, что строят своё "социальное партнерство" на ограблении других, откровенно капиталистических стран-колоний?

Аватар пользователя Владислав 1965
Владислав 1965(6 лет 9 месяцев)

Большое количество директоров более-менее крупных предприятий СССР в партии не состояли.

Иван, ты вообще знаешь, о чём тут пишешь или википедии начитался?

Комментарий администрации:  
*** отключен (невменяемое общение) ***
Аватар пользователя абра
абра(6 лет 2 месяца)

Большое количество директоров более-​менее крупных предприятий СССР в партии не состояли.

Это точно не про УССР. На Украине без партбилета даже в бригадиры не назначали. Не то что в директора. 

Аватар пользователя Владислав 1965
Владислав 1965(6 лет 9 месяцев)

Про хохлов спорить не стану, там наверное пожёстче с этим дело было.

Но в России лично знал одного такого директора довольно крупной строительной организации.

Тему он знал от и до, но как-то решили его на райкоме отодрать и один из деятелей предложил его из партии исключить, вот тут-то всё и выяснилось.

Вселенский шухер он пережил и от партии так и держался подальше.

Крыл их всех в узком кругу матом, а на заседания ходил демонстративно в футболке и сандалиях.

Комментарий администрации:  
*** отключен (невменяемое общение) ***
Аватар пользователя абра
абра(6 лет 2 месяца)

Про РСФСР я и сам трёх начальников цеха и одного директора - беспартийных лично знал.

Аватар пользователя NOTFORME
NOTFORME(8 лет 10 месяцев)

  Директора  не только состояли в партии, друг мой, но и  находились под плотным контролем  своих  родненьких парткомов, а также райкомов, обкомов и  прочих "комов" по восходящей  партийной иерархии.  А уж как народец - гегемон  влиял на  выборы  всех этих " комов" до ЦК КПСС и Политбюро - это  сказка...

Аватар пользователя Владислав 1965
Владислав 1965(6 лет 9 месяцев)

Я бы не стал говорить если бы лично не был знаком с одним таким (см. выше).

Кстати, я не говорю, что это было повсеместно, т.к. статистики не имею.

Но наверняка это было не единичным случаем.

Головастые всегда были в цене.

Комментарий администрации:  
*** отключен (невменяемое общение) ***
Аватар пользователя абра
абра(6 лет 2 месяца)

Головастые всегда были в цене

smile9.gif Кто-то же должен был работать сам и других организовывать/заставлять !

Даже без партбилета.

Аватар пользователя Владислав 1965
Владислав 1965(6 лет 9 месяцев)

Да, кому-то надо было работать.smile1.gif

Не всем же в горкомах жопу протирать да языками молоть.

Чем выше была партийная должность, тем бестолковее был её носитель - увы, аксиома.

Как ни странно, но из всех, лишь один только Сталин успешно решал эту проблему.

Лично я не уверен, что смог бы работать под его началом и в те времена, но надо признать очевидное.

Комментарий администрации:  
*** отключен (невменяемое общение) ***
Аватар пользователя Иван Петровский

номеклатура, по моему представлению, где-то от секретаря обкома.

Аватар пользователя Владислав 1965
Владислав 1965(6 лет 9 месяцев)

номеклатура, по моему представлению, где-​то от секретаря обкома.

Нет, намного шире.smile1.gif

К официальным спискам смело добавляй неофициальный (жёны, тёщи, тести, дети, любовницы, собачки и прочее) и чёрный (друзья, шофера, жёны шоферов, референты, друзья друзей и прочее).

К спискам непосредственно ЦК КПСС добавляем списки республик, автономных округов и краёв.

Почитай, четвёртая часть населения бывшего Союза на плечах остальной страны сидела, ножки свесив.

Их можно исключить из трудящихся и производящих хоть что-то.

Тальков верно пел: "Страна не сможет встать с колен покуда на плечах, зверь восседает у неё - КПСС).

Комментарий администрации:  
*** отключен (невменяемое общение) ***
Аватар пользователя Иван Петровский

это скорее холопы. Читал, что при переезде секретаря обкома с ним переезжало до 1000 человек челяди. У горкомов и райкомов такого уже не было, поэтому и такая грань

Аватар пользователя Владислав 1965
Владислав 1965(6 лет 9 месяцев)

это скорее холопы.

Вот ты бы попробовал в те времена отказать таким "холопам", а я бы посмеялся в сторонке.

при переезде секретаря обкома с ним переезжало до 1000 человек челяди

Это была не челядь, а команда.

У горкомов и райкомов такого уже не было, поэтому и такая грань.

Глубокое заблуждение.

Комментарий администрации:  
*** отключен (невменяемое общение) ***
Аватар пользователя Ирррбис
Ирррбис(1 год 8 месяцев)

А потом пришёл чубас и всем раздал ваучерыsmile3.gif

Аватар пользователя Вадим_C
Вадим_C(2 года 11 месяцев)

И куда большевики дели землю и заводы, отобранные у крестьян? Съели?

Просрали.

Превратили в никому ненужное неэффективное говно, выпускающее никому ненужный шлак вместо нормальной продукции.  

А потом чиновники и партийные работники это говно присвоили себе, распилили на металл и продали, став миллионерами. Что, не так было?

Комментарий администрации:  
*** отключен (невменяемое общение) ***
Аватар пользователя Key Z
Key Z(7 лет 2 месяца)

Точно. Просрали, негодяи, заводы, отобранные у крестьян.

Аватар пользователя Артём Бузинный
Артём Бузинный(3 года 8 месяцев)

"Говно", "никому не нужный шлак" - это что конкретно? Если советские заводы и колхозы выпускали одно говно, то чем же питались советские граждане? Во что одевались? На чём ездили, летали?

Страницы