Борис Марцинкевич: История «Северных потоков»: как и почему Европа работает с Газпромом

Сразу после подписания соглашения о «Северном потоке – 2» между США и ФРГ «в бой ринулись» сотни комментаторов – от политиков и политологов до журналистов, для которых происходящее стало лишним поводом заявить о себе. Свое «ценное» мнение высказывают руководители Прибалтики, Украины и прочих, чье дело в данном случае – исполнять роль статистов, поскольку их мнение важно только для них самих. Но этот бесконечный шум и гам не дают ничего полезного для тех, кто желает действительно разобраться в том, что происходит, почему происходит и к каким результатам может привести.

 

После обсуждения и получения поддержки редакции «Журналистской правды» родилась простая идея: сделать цикл статей, касающихся истории не только «Северного потока – 2», но и «Северного потока» без номера (который для четкого отличия обозначим как СП-1). Как появлялись эти проекты, кто был инициатором, кто был противником, какими получились или могут получиться результаты. В этой истории завязывались самые разные отношения, возникали и исчезали альянсы экономических, а порой и политических группировок – немного похоже на «технологический триллер».

Цикл статей, я надеюсь, будет «сгруппирован» «Журналистской правдой» в одном месте, чтобы любой заинтересовавшийся мог без проблем ознакомиться с этой историей, которая, я уверен, достаточно занимательна.

Но есть и еще один момент: если сосредоточиться только на СП-1 и СП-2, будет совершенно не очевидно, по каким таким причинам европейские газовые компании столь охотно идут на стратегическое сотрудничество с Газпромом, совместно с ним инвестируя миллиарды евро на новые газовые магистрали. Больше того – СП-1 в свое время получил от Еврокомиссии режим наибольшего благоприятствования, был отнесен к категории «имеющих общее значение для ЕС», хотя его строительство началось уже после того, как был принят Третий энергопакет ЕС.

Впрочем, и о самом Третьем энергопакете мы знаем не так уж много, хотя это словосочетание не сходит со страниц СМИ уже несколько лет в ежедневном режиме. К примеру, очень нечасто вспоминают, что Еврокомиссия этот Третий энергопакет (далее – ТЭП) опубликовала в 2009 году, а процесс его имплементации в национальные законодательства стран-членов ЕС завершился только в 2015 году, причем ряд государств пошел на это только после проигрышей судебных исков со стороны Еврокомиссии. Если коротко: о газовой отрасли, об отношениях России с Евросоюзом и отдельными его странами, о газотранспортной системе Украины, о магистральных газопроводах (МГП) говорят многие, но, как ни странно, очень немногие понимают и знают, о чем говорят. Размышления о такой странности и привели к идее о том, что «газовый ликбез» лишним не будет.

О некоторых особенностях налоговой системы России

Но для начала – два базовых факта, незнание или умышленное отрицание которых позволяет многочисленным критиканам заниматься антироссийской пропагандой. Один из наиболее часто встречающихся «аргументов»: «Какое нам дело до того, сколько добывает газа и сколько на нем зарабатывает Газпром – простой россиянин топит печку кизяком и в туалет ходит в берлогу к медведю! Все деньги Газпрома уходят на строительство шубохранилищ на яхтах, которые плавают в бассейнах олигархов!!!» и тому подобное.

Налоговая система России выстроена так, что поступления в наш государственный бюджет в виде налогов от Газпрома в 11 раз превышают доходы, получаемые от него же в виде дивидендов по результатам его деятельности. Налоги Газпром платит с того момента, когда природный газ покидает подземные кладовые, Газпром платит экспортную пошлину и все налоги, предусмотренные законами, при реализации газа внутри России. Следовательно, все, кто имеет отношение к бюджетной сфере занятости, кто использует федеральные дороги, кто пользуется образовательными и медицинскими услугами в России – объективно заинтересованы в том, чтобы объем добычи у Газпрома продолжал либо оставаться на одном уровне, либо рос. Прочие комментарии – о том, как именно государство российское использует государственный бюджет, не касаются энергетической отрасли, это можно и нужно обсуждать в других темах. Прибыль Газпрома – это возможности строить газоперерабатывающие заводы и газораспределительные сети для обеспечения конечных потребителей, для газификации территории нашей страны.

И вот тут второй базовый факт: по состоянию на начало 1992 года уровень газификации составлял 51%, при этом уровень газификации Сибири и Дальнего Востока был равен нулю. За минувшие с той поры годы уровень газификации вырос до 71%, газ пошел за Урал, и происходит это все без государственного финансирования, только за счет инвестиций самого Газпрома. Только за счет своей прибыли Газпром развивает новые добычные проекты, тем самым давая заказы для многих отраслей нашей промышленности.

Следовательно, Россия напрямую заинтересована в том, чтобы экспортные поставки концерна приносили ему как можно больше прибыли. То, что сейчас основной объем прибыли идет за счет экспорта непереработанного энергетического ресурса в европейские страны – «заслуга» Газпрома отнюдь не на 100%. Советский газ пошел в Западную Европу с конца 60-х годов прошлого века, наше отставание по развитию нефтегазопереработки тоже сложилось во времена СССР. Это не упрек в адрес Советской власти – просто констатация фактов. Можно сколько угодно спорить по поводу того, что и поставки в Азию, и строительство химических предприятий в постсоветское время могло бы идти активнее. Вполне возможно, что это действительно так, вот только споры не имеют смысла, важно согласиться с тем, что нам сейчас нужны и поставки в Азию, и глубокая переработка газа, и более полное развитие такой отрасли, как производство СПГ.

Долгоиграющие последствия политических реалий 70-х годов прошлого века

В последние годы существования СССР была построена целая система магистральных газопроводов в сторону Западной Европы – в те годы никто не имел такой богатой фантазии, чтобы вообразить случившийся уже в этом веке стремительный рост платежеспособного спроса со стороны Китая. В годы Советской власти такой вид промышленности, как производство СПГ, не существовал – по причине полнейшей невостребованности такой продукции для СССР. Все собственные потребности и спрос в странах СЭВ (Совета Экономической Взаимопомощи) удовлетворялись за счет газовых трубопроводов, и это тоже не критика, а констатация фактов.

Еще один исторический момент – то, по каким причинам вся советская система экспортных трубопроводов шла через территорию Украинской ССР, хотя через территорию Белорусской ССР и Польской Народной Республики маршруты были бы короче. Причина – не некий «географический кретинизм» и не мифическое желание «потакать интересам Киева», все проще. Маршруты через ПНР дальше должны были бы проходить через территорию ГДР, Германской Демократической Республики, что было невозможно для ФРГ и Австрии, которые не желали иметь никаких отношений с этим государством. Советское руководство пошло навстречу западным партнерам, границы между союзными республиками в те времена никого не интересовали.

Результат известен – после 1991 года выяснилось, что экспорт российского газа в Европу на 100% зависит от Украины. Максимальная транзитная мощность ГТС Украины – 140 млрд кубометров газа в год, объем просто колоссальный. Уход от такой зависимости требовал денег и времени, а ситуация осложнилась еще и тем, что спрос на газ в Европе продолжал и продолжает расти: России нужно было строить новые газовые магистрали «с запасом».

Результаты такого замещения известны: уже введенные в эксплуатацию «Голубой» поток», «Ямал – Европа», «Турецкий поток» и СП-1, в режиме реального времени мы наблюдаем за реализацией проекта СП-2.

Без учета СП-2, но с учетом системы магистральных газопроводов «Сияние Севера», по которой российский газ приходит в Прибалтику и в Финляндию транзитные мощности Газпрома составляют те самые 140 млрд кубометров. Другими словами – Россия за минувшие 20 лет (90-е годы прошлого века в развитии нашей страны я учитывать отказываюсь) смогла добиться того же результата, что и весь СССР за 20 лет.

«Сила Сибири» и СП-2, СПГ-заводы на Сахалине на Ямале – это уже состоявшийся выход выше результатов, которых смог добиться Советский Союз. И не просто выход, а весьма основательный – после того, как СП-2 и «Сила Сибири» выйдут на проектные мощности, Россия добавит к советским достижениям еще 135 млрд кубометров в год.

А мы уже начали реализацию проектов «Арктический СПГ-2» и «Балтийский СПГ», уже идут переговоры с Китаем по «Силе Сибири-2» и по «Силе Сибири-3». Перечисленные факты – не попытка выдать индульгенцию тому, как обеспечивает развитие России наше руководство, это очередная констатация фактов: результат – есть, и результат весьма серьезный. И рост газификации России с 51% до 71% – тоже очень немало, поскольку эти 20% приходятся на те территории и регионы, газифицировать которые не смог могучий Советский Союз: Сибирь и Дальний Восток. Потому, прежде чем срываться на истерику из разряда «Шеф, все пропало!» – припомните все перечисленное и вам немного полегчает.

Модель либеральной экономики в действии

Но на этом базовые знания, которые необходимы для того, чтобы понимать происходящее, заканчиваться не должны. Мы совершенно спокойно и даже с вниманием относимся к рассуждениям о том, как выглядят отношения России с Европой и теми же Штатами в газовой сфере, даже если заголовки подобного рода статей звучат как: «Германия участвует в реализации проекта СП-2», «Голландия – участник СП-1», «Польша отказалась продлевать транзитный договор с Россией», хотя каждый из этих заголовков с действительностью не имеет ничего общего.

Постулаты либеральной экономики, о которой так много говорят ее апологеты, в Европе воплощены в реальность практически полностью. В соответствии с ними государство не должно являться непосредственным участником хозяйственной деятельности, непосредственное участие государств экономике сведено к минимуму – в угоду принципу о более высокой эффективности частного собственника. Под давлением Еврокомиссии и Европарламента одно европейское государство за другим выходило из бизнеса, государственные компании – приватизировались и даже если в их акционерном капитале остаются государственные доли, то это уже не контрольные пакеты акций.

Мы привыкли не обращать внимания на такие тонкости просто из-за инерционности мышления. Слишком привычно для нас то, что государственный концерн Газпром был и остается эксклюзивным экспортером трубопроводного газа, что Газпром ведет коммерческую деятельность в режиме вертикально интегрированной компании. Разведка месторождений – Газпром, разработка месторождений – Газпром, транспортировка и распределение «голубого топлива» – Газпром, контракты и контакты с иностранными потребителями – снова Газпром.

Ничего плохого в том, что государство Российское сохраняет контроль над стратегически важным сектором экономики, конечно, нет – просто нужно помнить о том, что в Европе и в Штатах этого нет и в помине. Подземные хранилища газа, магистральные и распределительные газопроводы – в Европе и в Штатах все это находится в руках частных компаний. Прямое следствие – ни одно государство из состава ЕС не являлось и не является участником инфраструктурных проектов европейско-российских газовых проектов. Ни одного метра труб в СП-1, СП-2 и прочих из списка не принадлежит Германии, Австрии, Франции или любому другому государству – только и исключительно частным европейским компаниям. Это у нас Алексей Миллер, получив указание президента или распоряжение правительства размышляет только о том, как выполнить полученное задание, а в Европе все несколько иначе.

Газовые компании соотносят решения правительств своих стран с экономическими интересами своих акционеров, не нарушены ли они правительственными чиновниками и, если нарушены – не подать ли на них в суд. И удивляться этому не приходится, поскольку в 99 случаях из ста все разговоры относительно необходимости либеральной экономики заканчиваются там, где пролегает граница государств, имеющих богатые газовые месторождения. Как пример – МГП, по которым природный газ поступает газ в Европу.

С Россией и Газпромом и так понятно, давайте посмотрим на остальные. Норвегия – газ добывает и экспортирует государственная компания Equinor, Алжир – газ добывает и экспортирует государственная компания Sonatrach, Азербайджан – газ добывает и экспортирует государственная компания SOCAR. Есть собственный газ – его контролирует государственная компания, нету газа – наблюдаем торжество либеральной экономики.

Ровно то же, впрочем, и с нефтью – в государствах ОПЕК нефть в руках государственных компаний, в государствах, нефть импортирующих – либеральная экономика, никаких исключений.

Следствия из этого вполне очевидно: если госпожа Меркель отстаивает СП-2 – так это не потому, что она боится с Путиным поругаться, а потому, что опасается судебного преследования федерального правительства Германии со стороны немецких частных компаний, вложившихся в СП-2. Если министр иностранных дел Венгрии заявляет, что «Венгрия подписала новый контракт с Газпромом», то не стоит удивляться тому, что венгерская компания MOL, которая отвечает, в числе прочего, за импорт газа для Венгрии, через неделю после этого заявления открывает завод в Татарстане в зоне с налоговыми преференциями. То, что в обоих случаях европейские политики «держат в уме» электоральный цикл и размышляет о возможных спонсорах – тоже стоит помнить и принимать во внимание.

«Эра Гронингена»

Еще одно следствие того, что в Европе газовая отрасль находилась и находится в руках частных компаний – то как выглядит сеть газовых трубопроводов в России и в старых странах ЕС.

Газпром, став наследником министерства газовой промышленности СССР, сохранил и приумножает ЕСГ, единую систему газового снабжения. В советские времена в газопроводах хаоса не было, каждый из них был самым тщательным образом «вписан» в систему подземных хранилищ газа, в запросы конечных потребителей, причем часть промышленных потребителей и появилась-то исключительно в связи с развитием ЕСГ.

Газопроводы высокого давления составляют единый комплекс с газоперекачивающими станциями, со станциями газораспределительными и газопроводами среднего и низкого давления. ЕСГ России сегодня – это 171,2 тысячи километров газотранспортных магистралей и 746,3 тысяч километров газораспределительных сетей, и это именно система.

Протяженность газовых сетей Европы почти в два раза больше, вот только слово «система» здесь вряд ли можно использовать – в отличие от плановой системы времен социалистического хозяйствования, в Европе все развитие было куда как более хаотичным.

В каждой стране были особые условия: где-то государство достаточно жестко контролировало и управляло развитием газового хозяйства, где-то все изначально было отдано в руки частников, огромное количество нюансов связано с государственными границами, с объединениями газовых систем. Это тоже нужно не забывать – «вписывание» в газораспределительную систему новых газовых магистралей в Европе требует куда больше времени и усилий, чем в России.

Однако, не взирая даже на то, что формирование «газовой паутины» вот уже полвека сопровождается сливаниями и разделениями компаний-владельцев и компаний-операторов, банкротствами и созданиями новых консорциумов – газовая система Европы действует, постепенно модернизируясь и расширяясь. Причина всего этого великолепия – не некая мистика или пресловутая «невидимая рука рынка». Газовая система Европы своим существованием обязана ровно одному удивительному месторождению – Гронингенскому, крупнее которого на территории ЕС не было и нет. Его разработка началась в середине 60-х годов прошлого века, за эти годы общий объем добычи превысил 1,5 трлн кубометров, но остаточные запасы, по оценкам специалистов отрасли, все еще составляют около 2,7 трлн кубометров. К этому роскошному подарку матушки-природы руководители и газовые компании Голландии сумели присоединить крайне удачную «придумку» – так называемую гронингенскую модель долгосрочного экспортного газового контракта (ДСЭГК). Огромное месторождение и эта модель дали старт массовому строительству магистральных газопроводов, стремительному расширению газораспределительных сетей, потребовали наращивания объемов подземных хранилищ газа во всех доступных геологических формациях.

До момента принятия ТЭП в Европе царила настоящая «эра Гронингена», разработанная модель договора позволила появиться в Западной Европе советскому газу – знаменитый МГП «Уренгой – Помары – Ужгород» удалось построить только потому, что тогдашние европейские партнеры подписывали договор с советскими компаниями на основании все той же гронингенской модели ДСЭГК.

На этой же модели ДСЭГК в Евросоюз были основаны трубопроводные проекты алжирской Sonatrach и норвежского Statoil (современное название – Equinor), и даже совсем свежий МГТ TAP – TANAP, по которому в Турцию и в Южную Европу начал поступать газ Азербайджана настолько удачно выведен из-под действия ТЭП, можно, пусть и с некоторой натяжкой, отнести к еще одному «детищу Гронингена». Так что, если что-то и относить к европейским ценностям без кавычек и насмешек – так это именно гронингенскую модель ДСЭГК, которая явно заслуживает того, чтобы ей была посвящена отдельная статья.