Странное совпадение. Террор как предлог?

Президент России Владимир Путин поручил срочно проработать вопрос ужесточения правил оборота гражданского оружия после стрельбы в казанской школе, в результате которой погибли девять человек, еще более 20 были ранены. Как сообщил пресс-секретарь президента Дмитрий Песков, главе Росгвардии Виктору Золотову было дано отдельное поручение пересмотреть положение о видах оружия, которое находится в гражданском обороте на руках у населения, с учетом оружия стрелка.

«Дело в том, что иногда в качестве охотничьего оружия регистрируются виды стрелкового вооружения, которые в некоторых странах используются как штурмовые винтовки и так далее. Это тоже будет Росгвардией срочно прорабатываться», — пояснил Песков.

Ранее депутат Госдумы Александр Хинштейн сообщил, что подозреваемый в массовом убийстве 19-летний Ильназ Галявиев получил разрешение хранить огнестрельное оружие незадолго до нападения, 28 апреля. Речь шла о гладкоствольном ружье Hatsan escort PS.

Пересмотреть нормы, регулирующие распространения оружия, после трагедии в Казани призвал и глава Русской православной церкви Патриарх Московский и всея Руси Кирилл. (кто бы сомневался - льготы от властей получаешь, изволь поддержать хор возмущённых!)

Вопрос об ужесточении обращения оружия уже поднимался в прошлом после других трагедий с массовым расстрелом людей. Так, в 2020 году в Госдуме предложили повысить возрастной ценз на владение оружием с 18 до 21 года после того, как 18-летний Данил Монахов из Нижнего Новгорода расстрелял людей на остановке. Следствие выяснило, что Монахов смог получить необходимые медицинские справки, несмотря на то, что наблюдался у врача по поводу депрессивного состояния. Однако тогда инициативу не поддержали.

Председатель стрелкового клуба «Сайга», руководитель московского отделения союза «Гражданское оружие» Рафаил Рудницкий также считает, что нынешнее оружейное законодательство вполне адекватно и не нуждается в ужесточении. Преступления с массовыми расстрелами он называет единичными случаями, которые предлагаемые изменения в законодательстве не предотвратят.

Сейчас власти могут включить «бешеный принтер» и начать ужесточать законодательство. Это рефлекторная реакция после любого громкого случая. Но в данном случае она не кажетсяоправданной. В 1993 году первой Государственной Думой был разработан и принят Закон об оружии. Он был вполне разумным и вменяемым, составлялся грамотными людьми. Тем более, что тогда еще были нормальные эксперты по оружию и законодательству, среди парламентариев не было боксеров, гимнасток и прочих некомпетентных людей.

Был учтен опыт Советского Союза, где на руках могло находиться только гладкоствольное однозарядное оружие, а также нарезное охотничье оружие, в котором нужно передергивать затвор, как в винтовке Мосина. Кроме того, профессиональным охотникам в районах Крайнего Севера, на Алтае было разрешено автоматическое оружие, которое выдавалось по специальным разрешениям. В целом же охотничье оружие можно было купить по паспорту, даже без медицинских справок.

Нарезное оружие при продаже должно было проходить отстрел. Пули передавались в гильзотеку, чтобы при его незаконном применении можно было определить владельца. В гладкоствольном оружии это невозможно.

Позднее у нас появилось гладкоствольное полуавтоматическое оружие, дробовики на базе автомата Калашникова, а также помповые гладкоствольные ружья, в которых нужно передергивать цевье. Появилось и нарезное полуавтоматическое оружие на базе автомата Калашникова.

Закон 1993 уже учитывал появление полуавтоматов и помповых ружей и разрешал его продажу. Кстати, эта норма была введена потому, что у нас в свое время по каким-то причинам провалилась продажа на Запад полуавтоматического оружия, и его нужно было куда-то девать.

Процедура выдачи справок на владение достаточно упорядочена. Нет претензий к тому, как все организовано, каждые пять лет необходимо проходить перерегистрацию, нужно получить справку в ПНД, причем не просто в окошке, а после беседы с врачом. Беседа занимает буквально пять минут, но этого достаточно для определения адекватности. Справку нужно получить и в наркодиспансере, где необходимо сдать соответствующие анализы. Затем все документы направляются в ОВД, где проверка занимает от двух недель до месяца, после чего нужно прийти за разрешением.

Разрешение выдается сначала только на гладкоствольное оружие, на нарезное его можно получить только через пять лет владения и пользования без нареканий. Кроме того, нужно получить охотничий билет, но это чисто формальная процедура. Затем в течение двух недель нужно прийти с уже купленным оружием в ОВД и его зарегистрировать. Патроны можно покупать только калибра к имеющемуся оружию. Через пять лет точно так же можно получить лицензию на нарезное оружие.

Сегодня по закону можно иметь пять гладких и пять нарезных стволов, а также два травматических пистолета, пистолета ограниченного поражения. Для пистолетов, которые считаются более опасными, нужно также сдать экзамен на знание закона об оружии и на практическое владение.

У нас достаточно жесткие правила к технике безопасности. Но что крымский стрелок, что казанский получили оружие на законных основаниях. Никаких противопоказаний к получению оружия они не имели. У людей просто «поехала крыша». Из интервью казанского стрелка видно, у человека явно произошел сдвиг, и застраховаться от такого невозможно.

Сейчас власти начнут искать, чтобы запретить, вместо того, чтобы искать истоки этого преступления. А если у человека просто произошел психический сдвиг? Подумайте, сколько у нас происходит автомобильных аварий. Каждый год погибает 20−25 тысяч водителей и пешеходов. И что можно сделать, еще больше ужесточить правила выдачи прав?

Была еще инициатива повысить возраст получения разрешения на оружие. Но тогда логичней повысить и возраст призыва в армию. В армию приходят 18-летние парни, и им в руки дают автоматы, как Рамилю Шамсутдинову, который расстрелял сослуживцев. Это ведь тоже прецедент, что с этим делать будем?

Казанский стрелок заявил, что возомнил себя богом, что-то такое у него в голове произошло. Это инцидент, но ведь не система, из-за которой нужно пересматривать законодательство.