Здание Конгресса США захвачено вооруженными людьми

А какая разница, она вообще никакой угрозы не представляла...

Может могла что-то не то увидеть. А может просто надо было для убедительности кого-нибудь убить.

Из рассказа «Мост Ватерлоо»

Ближе к вечеру господин Мархель устроил съемки в штабе. Петер сидел в уголке с камерой, а у стола в свете софитов решалась судьба двух якобы виновников аварии: помощника инженера Юнгмана, молоденького, только что из колледжа, паренька - его так и звали Студентом, и саперного старшины. Суд вершили два майора из свиты Айзенкопфа и сам господин Мархель, почему-то в форме полковника кавалергардов и с приклеенными усами. Господин Мархель проинструктировал обвиняемых, как вести себя перед камерой, чтобы все выглядело естественно. Допрос начинался вроде бы с середины.

    -  Так вы признаетесь, что намеренно монтировали дефектный гидроцилиндр, заранее зная, что это приведет к аварии? - спросил господин Мархель.

    -  Да, - тихо сказал Студент. Старшина кивнул головой.

    -  Громче, - сказал господин Мархель. - Да! - сказал Студент громко.

    -  Да, признаю, - сказал старшина.

    -  Таким образом, вы намеревались сорвать постройку моста в срок и дать противнику возможность подготовиться к отпору? - снова спросил господин Мархель.

    -  Да, - сказал Студент.

    -  Да, - сказал старшина.

    -  Вы действовали по идейным соображениям, или по недомыслию, или вас подкупили?

    -  Я вообще против войны, - сказал Студент так, как его научил господин Мархель. - Я пацифист.

    -  Мне пообещали поместье и сто тысяч динаров, - сказал старшина так, как его научил господин Мархель.

    -  Ясно, - сказал господин Мархель.

    Он написал что-то на листочке бумаги и передал его одному из адъютантов. Тот прочел и подписал. Потом подписал другой адъютант. Господин Мархель встал.

    -  Именем Его Императорского Величества, - сказал он. - Согласно статье четвертой, пункт «д», вы, господин Валентин Болдвин, и статье четвертой, пункт «с», вы, господин Иржи Костелец, в полном соответствии с положениями Процессуального кодекса Военно-уголовного Уложения были подвергнуты допросу и суду тремя офицерами высшего и среднего ранга, имеющими допуск к проведению правоохранительных и судебных мероприятий. Каждый из вас признан виновным в инкриминированном ему деянии и приговорен к лишению жизни посредством расстреляния. Приговор привести в исполнение немедленно.

    Студент побледнел, старшина чуть улыбнулся в усы. Вошли четыре солдата комендантской роты и лейтенант в белых перчатках. Сложив руки за спиной, Студент и старшина вышли. Старшина был спокоен, его забавлял этот спектакль, Студент нервничал, на пороге он оглянулся и попытался поймать взгляд или жест господина Мархеля, но тот углубился в бумаги, вполголоса обсуждая что-то с одним из майоров. Потом он поднял голову.

    -  А ты что сидишь? - вскинулся он на Петера. - Марш за ними!

    Петер нагнал конвой. Впереди шел лейтенант, потом два солдата, потом осужденные, потом еще два солдата. Петер шел, снимая с руки, потом забежал вперед и пропустил их мимо себя. Получилось неплохо. Дошли до обрыва, лейтенант поставил осужденных на край, - Петер снимал, - солдат напротив, встал сбоку и посмотрел на Петера.

    -  Снял? - спросил он.

    -  Нет еще. - Петер отбежал подальше и снял всю группу. Раздался долгий автомобильный гудок. Стоя в машине и размахивая рукой, сюда несся господин Мархель.

    -  Стой! - кричал он.

    Лейтенант пошел ему навстречу, но господин Мархель обежал его и остановился перед Петером.

    Слушай, майор, я подумал - а если дождаться заката и тогда, а? На фоне заходящего солнца? Очень символично получится, как ты думаешь?

    -  Можно на фоне, - сказал Петер. Ему было все равно. Такие спектакли он просто презирал.

    До заката оставалось с полчаса. Приговоренные и солдаты сели в кружок, закурили. Лейтенант стоял в сторонке. Господин Мархель стал на самый край обрыва и, сложив руки за спиной, раскачивался на носках. Петер забрался в его машину, шофер приподнял голову, спросил «Куда?» и потянулся к ключу. «Спи, спи», - сказал Петер. Наконец господин Мархель решил, что антураж созрел, и велел всем строиться. Петер от обрыва снял солдат комендантской роты: в касках, с автоматами наперевес - очень воинственный вид; потом отошел так, чтобы в кадре были и те, и другие, и заходящее солнце тоже, отрегулировал рапид, крикнул: «Готов!»

    -  Именем Императора! - надрываясь, прокричал лейтенант. - Пли!

    Коротко треснули автоматы. Старшина сразу стал падать навзничь, туда, в пропасть, а Студент поднял руку и будто что-то крикнул - хотел крикнуть, но не успел… Он упал лицом вперед, и солдаты, подойдя, сапогами спихнули его с обрыва.

    Петер понял, что он все еще снимает, хотя пленка кончилась; индикатор горел, а он все давил и давил на спуск…