Упразднение общества

Излюбленной фигурой русского историософского дискурса является формула: «Что бы было с… человеком, явлением, территорией, если бы не 1917?».

Год Русской Катастрофы остался для нас годом, когда даже самый поверхностный взгляд фиксирует искажение нормального хода истории, прерывание естественного развития России. Развития, которое если и ни было бы безоблачным, то уж точно не влекло бы за собой такого множества катастроф и смертей.

Год 2020 рискует стать и в русском, и в общемировом масштабе, таким же Годом-Катастрофой, по отношению к которому будет определяться дальнейшее будущее. «Что было бы, если б в 2020 не умерли все эти люди?». «Что было бы, если б на нас тогда не надели намордники и не разогнали по клеткам?». «Что было бы, если б не обвалились под воздействием локдауна ведущие мировые экономики?». «Что было бы, если б Америку не захлестнула волна BLM?». «Что было бы, если б не проиграл Трамп?».

Я не буду сейчас строить гипотез о том, было ли происхождение коронавируса искусственным, полуискусственным или естественным. Всякое преступление может расследоваться с двух концов – индуктивно, отталкиваясь от конкретных фактов, или дедуктивно, отталкиваясь от вопроса Cuibono? - «Кому выгодно?».

Если идти первым путём, то, будем честны: никаких серьёзных эмпирических фактов, которые подтверждали бы искусственный характер эпидемии ковида у нас нет.

Если же идти вторым путём, то выигравший совершенно однозначен и очевиден: Новый Мировой Порядок. Его наступление, со всеми характерными чертами, — глобализация, ментальная, этническая и гендерная деконструкция человека, дехристианизация, уничтожение суверенитетов и традиций — было замедлено ожесточённым сопротивлением последнего десятилетия.

В какой-то момент сопротивление оказалось настолько интенсивным, что, казалось, в Европе вот-вот захватят власть националисты. Казалось, что Россия, пусть и опасливой трусцой, возвращается к ирреденте и имперскому достоинству. Казалось, перевернулись столы в самой сердцевине глобалистской империи – США. Конечно, в итоге, для богатых, Израиля и фанариотского раскола на Украине Трамп сделал больше, чем для белых, христиан и уважения к суверенитету других стран, но всё же пока такой человек сидел в Белом Доме, на консолидацию глобального миропорядка рассчитывать было трудно.

Тот, кто придумал «ковид», независимо от того, принадлежал ли он к миру людей или миру бесплотных и злых умов, нанёс идеально рассчитанный и точный удар. В связи с тем, что общество сопротивлялось либеральному переустройству, решено было упразднить общество. Социальный контакт между людьми должен стать потенциально смертельно опасным. Люди должны шарахаться друг от друга и подозревать в каждом скрытую угрозу.

Тысячелетиями существовавшие общества всё-таки были обществами прямого человеческого контакта – храма и рыночной площади, агоры и пивной, на худой конец – школы, больницы, казармы и тюрьмы. Это был мир естественно исторически сложившихся сообществ, где, в самом крайнем случае, семья собиралась в доме-крепости и оборонялась от враждебного мира за её стенами.

Ковид, сопровождаемый медийной поддержкой и административными распоряжениями заботливых правительств, сделал все эти естественно сложившиеся сообщества смертельно опасными и запрещёнными. И совместная работа, и совместное политическое выступление, и совместное удовольствие (господин современного гедонистического мира) в равной степени оказались прежде всего угрозой. «Безопасным» было признано только виртуальное общество, бесконтактное и полуанонимное.

 

Защитники привычного общества какое-то время потрепыхались, рассуждая об «обычном гриппе» и «шведской модели». Но предъявленное всем количество и качество «мёртвых трупов», которых и в самом деле столько, как будто мы под ежедневным артобстрелом, заткнуло практически всех, а оставшихся возражателей превратило в глазах испуганных граждан в фриков.

Общества больше нет. Общество не функционирует. Общество распалось, так как естественно распались поддерживающие его ткань живые социальные связи. А вместе с обществом распалась, потеряла смысл значительная часть внезапно «устаревших» традиций и норм. Ведь они появились в эпоху старого, привычного нам мира, где отношения устанавливаются глаза в глаза. В виртуальном обществе всё это оказалось легко ломать и отменять: от застольных обычаев и дресс-кодов до представлений о поле, от религиозных традиций до представлений о национальном суверенитете. Ведь нации как воображаемые сообщества – это всё-таки воображение дальних для тебя людей такими же членами твоей определяемой на ощупь локальной общины. А если никакого «на ощупь» больше нет, то и сравнивать не с чем.

Характерен в этом смысле крах Рождества, который произошёл в этом году на Западе. Спору нет, вот уже много десятилетий Рождество было лишь внешней пустой формой, гедонистическим бумом, а его маркеры – ёлки и венки -- лишь стартовыми сигналами, что пора бежать за подарками. Но всё-таки этот гедонистический бум, это чувство радости соотносилось с приходом в мир Младенца Христа. Пусть подарки -- это просто часы или гребень, но они всё ещё оставались Дарами Волхвов.

В 2020 году Рождество было, по сути, отменено. Хотя ни рождественские ёлки, ни венки, ни гирлянды никак заразу не разносили. Характерен жест принца Уильяма, будущего английского короля: он отказался публично желать англичанам «Merry Christmas» на том основании, что в этом году всем не до радости, люди болеют или борются за жизнь.

Достаточно сравнить этот жест английского принца с поведением его прадеда, короля Георга VI, чьи глубоко христианские по духу рождественские выступления поддерживали англичан в самые мрачные годы в новейшей истории их острова. Рождественское обращение 1939 года король закончил словами ободрения из стихотворения «Бог знает» Минни-Луизы Хаскинс : «Я сказал человеку, стоявшему у ворот года: «Дай мне свет, чтобы я мог безопасно ступить в неизвестность». И он ответил: «Выйди в темноту и вложи свою руку в Руку Бога. Это будет для тебя лучше света и безопаснее известного пути».

Подобный ход мысли и подобные жесты бесконечно далеки от принцев, призванных однажды править Лондонабадом имени Садик Хана, в новогоднюю ночь запустившего над английской столицей фейерверк в виде символа BLM.

«Нормальная жизнь» закончилась. Люди Запада разорваны между запугиванием, связанным с карантином, и запугиванием, связанным с псевдорасовым террором BLM, для толп которого локдаун почему-то нипочем. Надетая на лицо ковидная маска и преклонённое в блм-истерии колено стали на Западе символом новой покорности. «Мы стали злыми и покорными — нам не уйти, уже развёл руками чёрными…», - как переделал Маяковский знаменитое стихотворение Гиппиус от 9 ноября 1917 года.

На этом фоне произошёл переворот почтовых анонимов в Америке. Избирателя Трампа видели все. Избирателя Байдена не видел никто, тем более в тех количествах на которых настаивают избиркомы штатов. Этот невидимый избиратель-аноним реализовал свою предполагаемую волю только через почтовые бюллетени -- даже подписи на конвертах переворотчики сверить не разрешили. В результате, улучшив свой результат-2016 на 12 миллионов голосов, набрав самое большое число голосов, которое когда-либо набирал действующий президент США, Трамп признан проигравшим. Его выживший из ума старец-соперник, якобы набрал ещё больше. Линия скачка голосов за Байдена, появившихся среди ночи выборов одномоментно, стала свастикой новой демократии – демократии почтового анонима, который неизвестно, существует или нет. «Демократия» стала не ощущаемой и непроверяемой мнимостью.

Такой же непроверяемой мнимостью стали все политические процессы на российском пространстве. Год вроде бы начался с провозглашения новой Конституции, в которой, наряду с пересаживанием музыкантов и обнулением Путина, содержались кое-какие мелкие гарантии и простому народцу русскому: тысячелетняя государственность, признание государствообразующей роли народа, у которого язык русский (Конституционный Суд пояснил, что в этом речекряке имеются в виду именно русские), семью определили так, что это исключает извращенческие перетолкования и т.д.

Однако вскоре стало понятно, что все эти нормы немногого стоят для российской власти – достаточно вспомнить показательную порку в Адлере, где, по требованию сепаратистов, был снесён памятник русским солдатам, которые когда-то и сделали эту землю Россией. То есть сочинские власти, говоря по-простому, признали свой регион не имеющим к России, с её «тысячелетней историей» и «уважением к подвигу защитников отечества», никакого отношения.

После этих пояснений Россия погрузилась в привычный для себя формат политических мнимостей на фоне прогрессирующей пандемии и локдауна. Травили Навального или не травили, одного, или вместе с Быковым и Децлом? Давай разбирайся дистанционно на основе анонимных отчётов, и этим будет определена твоя репутация в приличном и неприличном кругу. Игра «ты мне веришь или нет?» нужна для того, чтобы сломать хребет путинской машине порядка, и картограмма сочувствия напрямую соотносится с тем, что важнее для человека: возможности, предоставляемые новым хаосом в случае краха этой машины, -- или связанные с хаосом угрозы?

По берегам упоминаемой в Слове о Полку Игореве речки Немиги в старинном русском городе Минске бродят полчища полуполяков, которых никакой ковид не берёт, схлестнувшиеся с отрядами закованных в броню советских белорусов. Спор за Русскую Землю идёт между двумя фракциями дерусификаторов – радикальных, имени Тихановской, и ползучих, имени Лукашенко. И «русской партии» в этой игре не видно.

И снова выбирай: какие из бывших межнациональных друзей-братьев, делящих Карабах, тебе ближе? Те, которые позвали в союзники турок и взрывают динамитом кресты? Или те, которые режут русских по окраинам и бьют кастетом по голове прямо в отделении Сбербанка, а потом пишут прочувствованные письма о том, почему именно мы их должны спасти? И опять любой выбор чреват проигрышем.

Возникает жутковатое ощущение, что на фоне ковида Россия и русские стремительно теряют даже ту минимальную прочность и суверенность, которые были нагуляны в последние годы. Прежде всего – суверенность сытости и минимального достатка, унесённых в никуда вместе с экономическим коллапсом, который закончится лишь тогда, когда закончится пандемия. А когда закончится пандемия, для которой изобретаются всё новые и новые опасные штаммы, – пока неизвестно. А давно ещё отмечено монахами-аскетами: вся наша доброта – от сытости. С исчезновением сытости в обычном человеке наступает много чем чреватое осатанение.

Вместе с сытостью исчезает и всё укреплявшийся в качестве доминанты прошедших десятилетий консерватизм. Нет никакого сомнения, что Кремль сознательно решил свернуть движение в эту сторону, возможно, чтобы не сердить «массу Байдена». Особенно очевидными в этом году были многочисленные, и на уровне центра, и, особенно, на уровне местных холуйствующих властей, попытки унизить Русскую Православную Церковь, под ковидным предлогом предельно ограничив её действия, запретив публичное празднование наиболее народных праздников.

Но и вне сознательной политики пандемический год ведёт себя как «умная бомба». Всего в течение нескольких месяцев скончались: идеолог и вдохновитель левого русского ирредентизма Эдуард Лимонов, идеолог и вдохновитель правого русского национализма Константин Крылов, бесстрашные в защите православных консервативных ценностей о. Всеволод Чаплин и о. Димитрий Смирнов. Националистам-радикалам передали кровавый привет смертью Максима Марцинкевича. Прямо пандемия затронула одного лишь о. Димитрия, однако единовременная смерть такого количества людей, которые так или иначе защищали русскую идентичность и традицию, при всяком отсутствии замены и невозможности такой замены в условиях социального коллапса, – говорит о многом. При этом, что характерно, ни один статусный «рептилоид» за 2020 год не пострадал.

Не менее впечатляющая ситуация сложилась в Сербской Православной Церкви, где почти одновременно от ковида умерли находившийся на острие борьбы с пронатовскими раскольниками митрополит Черногорский Амфилохий (Радович) и патриарх всей Сербской Церкви Ириней, два наиболее авторитетных сербских иерарха современности. Скончался от ковида и ушедший в консервативный раскол экс-глава епархии в Косове Артемий (Радославлевич), некогда тоже бывший авторитетным деятелем СПЦ.

2020 год стал годом, когда удары по силам традиции, ортодоксальности, консерватизма, нормальности, по силам защищающим веру, нацию и семью наносились по всему фронту. Там, где не справлялась «природа», -- добавляли «люди». И к концу года тот дивный старый мир, на который надеялись в предыдущую эпоху люди, поверившие, что «жизнь качнётся вправо качнувшись влево», -- лежит в руинах.

Надо быть морально готовыми к тому, что эти руины теперь надолго. Может быть – навсегда. Последней бой консервативного начала европейской цивилизации проигран при странном участии микросубстанции, выступающей если не как прямой убийца, то как повод для убийства социума. Возможно, сил для сопротивления уже и не будет. Ковид позволил перекрыть тот поток, который снабжал традицию энергией для сопротивления, — живое общение между собой.

Замена общества прямого контакта виртуальным обществом как ослабляет ту душевную энергию, которую человек питал в живой связи с другими людьми, так и даёт право голоса виртуальным анонимам, мнимым сущностям, которые станут теперь опорой нового «демократического порядка». Ты их никогда не видел, возможно, что их вообще нет, но они уже проголосовали и решили твою судьбу вместо тебя. Нам, в России, конечно не привыкать. Но одно дело, когда низкотехнологичный аноним голосует в пользу локальных жуликов и воров, -- другое дело, когда аноним высокотехнологичный устанавливает универсальный мировой порядок.

Все, что тут можно сделать, -- это попытаться выскочить из этого безальтернативного будущего. Выскочить хотя бы одной страной, одной цивилизацией. Однако наивные люди и по сей день уверены, что установленная мировым анонимом байденократия их не коснется. Ни малейшего желания выскакивать из этого будущего у российской власти не чувствуется, а после однажды неизбежного ухода от власти Владимира Путина, держащегося некоторых консервативных установок хотя бы в силу того, что за двадцать лет у власти он к ним привык, -- оснований для того, чтобы не сливаться с мировым blm-карнавалом будет ещё меньше.

А это значит, что нас ждут ещё более весёлые дерусификация, расправославливание, мультикультурность и трансгендерность, попытка роспуска Российской Федерации и установления независимости от неё Татарстана, Якутии и прочих регионов, чьи сепаратистские наработки ельцинского времени остались неприкосновенными. Можно прогнозировать и жёсткое отгораживание от неё окраин, чей нацбилдинг питается культурным геноцидом русских – Украины и Белоруссии. Возможно, следует ожидать и «реконкисты» у ослабленной России всего, до чего только достанут.

Некоторые наивные русские люди надеются до сих пор, что в «постпутинской свободе» реализуется русская национальная демократия. Их, увы, ждёт жестокое разочарование. Повестка любой «свободы» будет определяться мультикультурализмом, мультирасовостью, трансгендером, чувством вины «бывшего угнетателя» -- русского мужчины. Ни о каком рассмотрении всерьёз новодемократизированным обществом русских проблем говорить не придётся. А если будут сделаны какие-то попытки в этом направлении, то новый демократ новой эпохи -- всесильный аноним – проголосует как надо.

Некоторые рассчитывают, что Россия не заболеет «блм-ковидом» байденовской эры, полагаясь на приобретенный нами сто лет назад иммунитет. Однако, как показывает практика, никакого иммунитета на деле нет. Российское общество со скоростью столбняка ресоветизируется. Причём к этому подталкивают и напористые кампании сверху, вроде инициативы восстановить на Лубянке памятник одному из ведущих большевистских палачей-русофобов (причём делается это в год массового геноцида в Крыму белых русских, геноцида, устроенного подручными Дзержинского, – дата за ковидом прошла практически незамеченной). Но и снизу наш отравленный «старыми песнями о главном» обыватель охотно вздыхает по оливье с колбасой, «дружбе народов» и встречает попытки убрать с улиц имена хотя бы некоторых наиболее одиозных террористов и палачей громкими протестами: «Это наша история!».

Левое осатанение российского общества в 2020 году достигло критической массы. А оборачивание неосоветского неосталинистского левачества западным неотроцкистским левачеством -- дело совсем несложное. Пару раз квакнет Мировая Жаба -- и наш коллективный Прилепин запоёт о том, что «Океания всегда воевала с Австразией и всегда дружила с Евразией». Надеяться на «постсоветский иммунитет» к новому всемирному «совку» тоже не приходится. Скорее всего, всемирный левацкий шабаш пойдёт в России даже более шумно и агрессивно, чем на Западе: руки-то помнят.

По большому счёту, помочь России избежать неизбежного будущего, выскочить из истории -- может только чудо. Вряд ли это чудо будет иметь характер массового народного подъёма, явления новых Минина и Пожарского. Хотелось бы этого, но потенций пока не видно. Нам очень повезёт, если Россия каким-то чудом обретёт чаемую некогда Иваном Ильиным «национальную диктатуру», которая сможет хоть как-то выруливать против ветров наступившего в 2020 году злого времени. Главная из задач на этом направлении – так или иначе, не мытьем, так катанием восстановить деконструированное в 2020 году общество. Но и кредит доверия к авторитаризмам за последние годы по понятным причинам исчерпан. Боюсь, нас ждет всё клоунское безумие «свободы», как в финале недавнего «Джокера».

Возможно, настало время схоранивать в земле всё, что может пригодиться русским будущих поколений, если они восстанут из пепла и если будет кому выкапывать. Но даже эта необходимость духовной тезаврации не отменяет нашей обязанности, которая делает нас русскими перед лицом, возможно, неизбежного всемирного безумия. Обязанности сопротивляться.