RAND Corporation (США): измотать Россию и вывести ее из равновесия

Утверждение о том, что "Россия никогда не бывает так сильна или так слаба, как кажется", остается сегодня не менее актуальным, чем было в XIX или XX веках.

У сегодняшней России много уязвимых точек: цены на нефть и газ упали значительно ниже пиковых, что привело к падению уровня жизни, экономические санкции понизили его еще сильнее, население стареет и вот-вот начнет сокращаться, а авторитаризм под руководством Владимира Путина, который опять стоит у руля, только усиливается. Такая уязвимость сочетается с глубоко укоренившимися (хотя и преувеличенными) опасениями спровоцированной Западом смены режима, потери статуса великой державы и даже военного вторжения. Несмотря на эти слабости и опасения, Россия остается мощной страной, которой все еще удается составлять конкуренцию США в нескольких ключевых областях. Принимая во внимание, что в определенной степени конкуренция с Россией неизбежна, исследователи центра "РЭНД" (RAND) провели качественную оценку "способов навязывания затрат", которые могут привести к перенапряжению и чрезмерному рассредоточению сил России. Работа развивает концепцию долгосрочной стратегической конкуренции, разработанной во времена холодной войны, и во многом основанной на предложениях центра "РЭНД". В историческом отчете "РЭНД" 1972 года говорилось, что Соединенным Штатам необходимо откорректировать свою стратегию, перестать пытаться опередить Советский Союз во всем, а вместо этого постараться контролировать конкуренцию, целенаправленно сделав упор на преимущества США. В отчете исследователи пришли к выводу, что, если этот сдвиг удастся осуществить, Соединенные Штаты могут побудить Советский Союз переместить свои ограниченные ресурсы в районы, которые представляют меньшую угрозу. В новом отчете эта же концепция применяется к современной России. Команда экспертов "РЭНД" разработала экономические, геополитические, идеологические, информационные и военные варианты действий и оценила их качества с точки зрения возможного успеха в рассредоточении сил России, их преимуществ, а также рисков и издержек.

Экономические меры навязывания затрат

Расширение производства энергии в США могло бы оказать негативное влияние на экономику России, при этом бюджет страны мог бы сократиться и, как следствие, сократились бы и расходы на оборону. Следуя политике, которая расширяет предложение и снижает цены по всему миру, Соединенные Штаты могут ограничить российские доходы. Это влечет за собой небольшие затраты или риск, создает выгоды второго порядка для экономики США и не требует многостороннего одобрения.

Введение более серьезных торговых и финансовых санкций также может привести к упадку российской экономики, особенно если такие санкции будут всеобъемлющими и многосторонними. Таким образом, их эффективность будет зависеть от готовности других стран присоединиться к этому процессу. Но санкции сопряжены с издержками и, в зависимости от их серьезности, значительными рисками.

Рост возможностей Европы импортировать газ у других поставщиков, помимо России, может экономически изолировать Россию и защитит Европу от российской энергетической зависимости.

Если Европа будет все чаще закупать газ у других поставщиков, помимо России, это может воздействовать на российскую экономику и защитить Европу от энергетической зависимости от России. Европа постепенно движется в этом направлении, строя регазификационные установки для сжиженного природного газа (СПГ). Но чтобы этот вариант был по-настоящему эффективным, необходимо, чтобы глобальные рынки СПГ стали более гибкими, чем сейчас, и чтобы цены на СПГ стали более конкурентоспособными по сравнению с российским газом.

Поощрение эмиграции квалифицированной рабочей силы и хорошо образованной молодежи из России сопряжено с незначительными издержками и рисками и может принести пользу Соединенным Штатам и другим принимающим странам и навредить России, но любые последствия, как положительные для принимающих стран, так и отрицательные для России, будут заметны лишь в долгосрочной перспективе. Также маловероятно, чтобы этот метод мог заставить Россию значительно напрячь свои силы.

Геополитические меры навязывания затрат

Предоставление Украине летальные вооружения надавит на самую слабую точку во внешней политике России. Но любое увеличение военной и консультативной помощи Украине со стороны США должно осуществляться с большой осторожностью, чтобы заставить Россию увеличить расходы на поддержание ее текущей позиции и не спровоцировать более обширный конфликт, в котором Россия, благодаря территориальной близости, будет иметь серьезные преимущества.

Усиление поддержки сирийских повстанцев может поставить под угрозу другие политические приоритеты США, такие, как борьба с радикальным исламским терроризмом, и может привести к дальнейшей дестабилизации всего региона. Более того, этот вариант может оказаться в принципе неосуществимым, учитывая радикализацию, раздробленность и упадок сирийской оппозиции.

Содействие либерализации в Белоруссии, скорее всего, не увенчается успехом и может спровоцировать мощный ответ России, тогда общая обстановка в сфере безопасности в Европе может ухудшиться, а для политики США это будет означать шаг назад.

Создать экономическую конкуренцию России, расширяя связи на Южном Кавказе, будет непросто по географическим и историческим соображениям.

Ослабить российское влияние в Центральной Азии очень трудно и может потребовать серьезных финансовых затрат. Усиление американского участия в регионе вряд ли создаст значительные помехи для экономики России и, вероятно, окажется непропорционально затратным для Соединенных Штатов.

Если переманить на свою сторону Приднестровье и изгнать российские войска из этого региона, это может ударить по престижу России, но это также позволит Москве сэкономить деньги и, вполне возможно, приведет к дополнительным расходам для Соединенных Штатов и их союзников.

Идеологические и информационные меры навязывания затрат

Пошатнуть доверие к российской избирательной системе будет непросто из-за государственного контроля над большинством средств массовой информации. Это может усилить недовольство режимом, но существует серьезная опасность того, что Кремль в ответ может усилить репрессии или же отвлечь население, ввязавшись в конфликт за границей, а это может противоречить интересам Запада.

Создание представления о том, что режим не преследует общественные интересы, следует сосредоточить на широкомасштабной коррупции и еще больше поставить под сомнение легитимность государства. Однако трудно дать оценку тому, каков будет результат политической дестабилизации и протестов, — станет ли Россия представлять меньшую угрозу для интересов Запада за границей или же будет отвечать агрессией и использовать отвлекающие маневры, — такой исход событий весьма вероятен.

Поощрение протестного движения внутри страны и других форм ненасильственного сопротивления будет нацелено на то, чтобы отвлечь или дестабилизировать российский режим и уменьшить вероятность того, что он будет проводить агрессивные действия за границей, но риски при таком методе высоки, и западным правительствам будет трудно напрямую увеличить количество или интенсивность активности внутри страны, направленной против режима.

Подрыв имиджа России за рубежом будет направлен на снижение авторитета и влияния России, тем самым препятствуя осуществлению заявки режима на возрождение былой славы России. Дальнейшие санкции, отстранение России от международных форумов, не связанных с ООН, и бойкот таких мероприятий, как Чемпионат мира, могут быть осуществлены западными странами и могут подорвать престиж России. Но степень, в которой эти шаги могут нанести ущерб внутренней стабильности России, остается неопределенной. Хотя ни одна из этих мер не имеет больших шансов на успех, каждая из них в отдельности или все они вместе взятые будут играть на глубочайших страхах российского режима и могут быть использованы в качестве сдерживающей угрозы для ослабления активных дезинформационных и подрывных российских кампаний за рубежом.

Меры по навязыванию затрат в сфере космоса и авиации

Перегруппировка бомбардировщиков для легкого поражения ключевых российских стратегических целей имеет большие шансы на успех и, безусловно, привлечет внимание Москвы и вызовет беспокойство России; затраты и риски, связанные с этим вариантом, невелики, поскольку бомбардировщики базируются вне зоны действия большинства российских баллистических и наземных крылатых ракет.

Перегруппировка истребителей таким образом, чтобы они были ближе к своим целям, чем бомбардировщики и могли чаще совершать вылеты, компенсируя более низкую боевую нагрузку, возможно, обеспокоит Москву даже сильнее, чем перестановка бомбардировщиков, но вероятность успеха невелика, а риски высоки. Во время обычного конфликта каждый самолет должен совершить несколько вылетов, и российские лидеры, вероятно, будут уверены, что смогут уничтожить большую часть истребителей в зоне конфликта и вывести из строя их аэродромы развертывания на ранней стадии, практически не расширяя свой ракетный арсенал.

Развертывание дополнительного тактического ядерного оружия в регионах Европы и Азии может усилить тревогу России настолько, что она значительно увеличит инвестиции в средства ПВО. В сочетании с перегруппировкой бомбардировщиков эта мера может быть успешной, но развертывание большего количества такого оружия может привести к тому, что Москва отреагирует способами, противоречащими интересам США и союзников.

Репозиционирование американских и союзных систем противоракетной обороны для более эффективного противодействия российским баллистическим ракетам также вызовет тревогу у Москвы, но, вероятно, будет наименее эффективным вариантом, поскольку Россия может легко пополнить свои нынешние системы и любые запланированные обновления нужным количеством из имеющихся в арсенале ракет, и много ракет еще останется в запасе, чтобы продолжать ставить под угрозу цели США и союзников.

Есть также способы заставить Россию напрячь силы в стратегической конкуренции. Плюсы таких разработок заключаются в том, что они будут играть на явном страхе Москвы перед возможностями и принципами авиации США. Разработка новых малозаметных стратегических бомбардировщиков или простое увеличение количества типов тех машин, которые уже доступны или спроектированы (бомбардировщики "Би-2" (B-2) и "Би-21" (B-21), вызовут беспокойство у Москвы, равно как и разработка автономных или дистанционно управляемых истребителей и производство значительного количества таких самолетов. Все варианты, вероятно, будут стимулировать Москву выделять все большие ресурсы для того, чтобы сделать свои системы управления и контроля более жесткими, мобильными и избыточными.

Ключевой риск этих вариантов связан с гонкой вооружений, что приведет к ответным мерам, направленным на увеличение затрат Соединенных Штатов. Так, инвестирование в системы противоракетной обороны и космическое оружие могло бы встревожить Москву, но Россия могла бы принять меры по защите, которые, вероятно, обойдутся ей значительно дешевле, чем сами эти системы — Соединенным Штатам.

Что касается вероятности успеха, некоторые варианты эффективны в качестве мер по навязыванию затрат, но некоторые из них — такие, как инвестиции в "ХАРМ" (HARM, High Speed Anti-Radiation Missiles — высокоскоростные противорадиолокационные ракеты, — прим. редакции ИноСМИ) или другие технологии радиоэлектронной борьбы —явно предпочтительнее, чем другие, и следует избегать некоторых подходов, например, таких, которые делают упор на космическое оружие или системы противоракетной обороны.

Соединенные Штаты могут подтолкнуть Россию к дорогостоящей гонке вооружений, выйдя из режима контроля над ядерными вооружениями, но преимущества вряд ли перевесят расходы США. Финансовые затраты на гонку ядерных вооружений, вероятно, будут такими же высокими для Соединенных Штатов, как и для России, или даже выше. Но более серьезные издержки будут политическими и стратегическими.

Меры по навязыванию затрат в военно-морском секторе

Расширение позиций США и союзных военно-морских сил и присутствия в российских районах ответственности может вынудить Россию увеличить свои военно-морские инвестиции, оттягивая финансирование из потенциально более опасных районов. Но размер инвестиций, необходимых для формирования настоящего военно-морского потенциала для действий в открытом море, делает маловероятной возможность того, что Россия сочтет это необходимым или привлекательным.

Активизация усилий в области военно-морских исследований и разработок будет выражена в разработке нового оружия, которое позволит американским подводным лодкам представлять угрозу для более широкого спектра целей или повысит их способность представлять угрозу для российских атомных подводных лодок с баллистическими ракетами (ПЛАРБ), а это может вынудить Россию потратиться на противолодочные средства. Риски невелики, но успех зависит от способности осуществить эти планы и от того, в достаточной ли мере они могут повлиять на расходы российской стороны.

Сдвиг ядерной стратегии в сторону атомных подлодок системы ПЛАРБ повлечет за собой увеличение доли ядерной триады США, выделенной на ПЛАРБ, за счет увеличения размера этого флота. И хотя это может вынудить Россию инвестировать в средства, способные работать в условиях открытого моря в двух океанах, и снизить риски для стратегического положения США, этот вариант вряд ли заставит Россию изменить стратегию и, таким образом, значительно напрячь свои усилия.

Усиление контроля над Черным морем будет подразумевать развертывание усиленной системы ограничения и воспрещения доступа и маневра в зоне над Черным морем Организацией Североатлантического договора (НАТО), — возможно в форме дальних наземных противокорабельных ракет, — чтобы защита российских баз в Крыму обходилась дороже и выгода для России от захвата этой территории стала меньше. Россия, безусловно, развернет активную дипломатическую и информационную кампанию, чтобы отговорить черноморские страны НАТО и государства, не входящие в НАТО, в этом участвовать. Кроме того, работать на Черном море в политическом и материально-техническом отношении сложнее для ВМС США, чем для ВМФ России; это также опаснее для американских сил в случае конфликта.

Меры по навязыванию затрат в сфере наземных вооружений и операций, проводимых одновременно авиацией и наземными силами

Усиление присутствия вооруженных сил США в Европе, наращивание наземного потенциала европейских членов НАТО и развертывание большого количества сил НАТО на границе с Россией, вероятно, смогут оказать весьма ограниченное влияние на Россию. Все эти меры поспособствовали бы сдерживанию возможной агрессии, но риски, с которыми они сопряжены, различаются. Общее наращивание мощи сухопутных войск НАТО в Европе, включая устранение пробелов в готовности к этому европейских членов НАТО и увеличение численности сил США, которые будут размещены в уже привычных местах в Западной Европе, не слишком рискованно. Но крупномасштабное развертывание на границах России увеличит риск конфликта с Россией, особенно если это будет воспринято как оспаривание позиции России на востоке Украины, в Белоруссии или на Кавказе.

Увеличение масштаба и частоты учений НАТО в Европе может помочь повысить готовность и способствовать сдерживанию, но вряд ли это приведет к дорогостоящим ответным действиям со стороны России, если учения не будут восприняты как опасный сигнал. Крупномасштабные учения НАТО, проводимые вблизи границ России, и учения, в которых используются контратаки или ситуации наступления, могут восприниматься как демонстрация намерения и готовности планирования наступательных операций. Например, учения НАТО, имитирующие контратаку с целью возвращения территории НАТО, потерянной при наступлении российских войск, могут выглядеть как учение по подготовке к вторжению на часть российской территории, например, в Калининград.

Производство ракет средней дальности без их развертывания может заставить Россию снова вернуться в рамки Договора о ядерных ракетах средней и малой дальности (ДРСМД), а может активизировать работу российских ракетных программ. Выход из этого договора и создание ракет без размещения их в Европе мало что добавят к возможностям США и, вероятно, в свою очередь побудят Россию к развертыванию собственных ракет — или более серьезным инвестициям в противоракетную оборону. Дальнейшие шаги по развертыванию ракет в Европе, если предположить, что союзники по НАТО на это пойдут, также почти наверняка вызовут ответную реакцию России, которая может выделить на это значительные ресурсы или, по крайней мере, оттянуть значимые ресурсы от других расходов на оборону, хотя трудно оценить, какая доля будет направлена на средства обороны по отношению к средствам наступления или нанесения ответного удара.

Дополнительные инвестиции в новые технологии для противодействия ПВО России и увеличения дальности огневого нападения США могут значительно укрепить оборону и способствовать сдерживанию, в то же время вынуждая Россию увеличить инвестиции в ответные меры.

Инвестиции в новейшие, революционные технологии следующего поколения могут быть еще более эффективными, учитывая тревогу России по поводу нетрадиционного оружия, но в зависимости от их объемов такие инвестиции могут также поставить под угрозу стратегическую стабильность, угрожая российскому режиму и безопасности руководства в условиях кризиса.

Вовлеченность армии

Задача "изматывания России" не должна ложиться в первую очередь на армию или даже на вооруженные силы США в целом. Действительно, наиболее многообещающие пути ослабления России — наиболее выгодные, наименее рискованные и потенциально самые успешные, — скорее всего, выходят за рамки военной сферы. Россия не стремится к равенству вооружений с Соединенными Штатами и, таким образом, может просто не отвечать на некоторые военные действия США (например, на изменения в военно-морском присутствии); другие военные действия США (например, перегруппировка сил ближе к России) могут в конечном итоге оказаться более дорогостоящими для США, чем для России. Тем не менее наше исследование предлагает по крайней мере три основных вывода для армии.

1. Армия США должна перестроить свою лингвистическую и аналитическую экспертную работу в отношении России. Поскольку Россия действительно представляет собой долгосрочную угрозу, армии необходимо развивать человеческий капитал, чтобы быть конкурентоспособной в этом стратегическом соревновании.

2. Армия должна подумать об инвестировании и поощрить другие службы активнее финансировать в такие средства, как армейские тактические ракетные комплексы, приращение Системы защиты от огня с закрытых позиций-2 (Indirect Fire Protection Capability Increment 2), увеличение дальности противовоздушной обороны и другие системы, предназначенные для противодействия российским системам ограничения и воспрещения доступа и манёвра. Армия также может подумать о том, чтобы потратить некоторые ресурсы НИОКР на менее разработанные, более футуристические системы (например, на беспилотные летательные аппараты или боевые машины с дистанционным управлением). Хотя сами по себе эти меры вряд ли будут достаточными для значительного напряжения ресурсов России, они будут способствовать усилиям США по сдерживанию и могут усилить общегосударственную политику в целом.

3. Даже если бы армия не принимала непосредственного участия в перенапряжении сил России, она все равно сыграла бы ключевую роль в смягчении возможного удара. Все варианты изматывания России по-своему отчасти рискованны. В результате, укрепление позиции США по сдерживанию в Европе и наращивание военного потенциала США (например, усиление противотанковых ракетных комплексов "Джавелин" или систем активной защиты армейских транспортных средств), возможно, должны сопровождать любые шаги по ослаблению потенциала России на случай возможного обострения конфликта с Россией.

Выводы

Наиболее многообещающими способами "изматывания России" являются те, которые напрямую воздействуют на ее уязвимые точки, страхи и сильные стороны, надавливая на слабые места и подрывая преимущества России. С этой точки зрения главной слабостью России в любой конкуренции с США является ее экономика, которая сравнительно невелика и сильно зависит от экспорта энергоносителей. Лидеры России больше всего обеспокоены стабильностью и долговечностью режима, а самые сильные стороны России находятся в области военной и информационной сфер.

Большинство обсуждаемых мер, в том числе перечисленные здесь, в определенном смысле способствуют эскалации, и большинство из них, скорее всего, приведут к противодействию этой эскалации со стороны России. Таким образом, помимо конкретных рисков, связанных с каждым вариантом, существует дополнительный риск, связанный с общим нарастанием конкуренции с противником, обладающим ядерным оружием. Это означает, что каждую такую меру необходимо тщательно спланировать и рассчитать для достижения желаемого эффекта. Наконец, хотя издержки этой возросшей конкуренции будут гораздо выше для Россия, чем для Соединенных Штатов, обеим сторонам придется отвлекать государственные ресурсы от других целей. Использовать хоть одну из этих мер с единственной целью ослабить Россию было бы неблагоразумно. Скорее, такие меры должны рассматриваться в более широком контексте национальной политики, основанной на обороне, сдерживании и, в случае совпадения интересов США и России, сотрудничестве.

Джеймс Доббинс (James Dobbins), Рафаэль Коэн (Raphael S. Cohen), Нэтан Чендлер (Nathan Chandler), Брайан Фредерик (Bryan Frederick), Эдвард Гейст (Edward Geist), Поль Делука (Paul DeLuca), Форрест Морган (Forrest E. Morgan), Говард Шац (Howard J. Shatz), Брент Уильямс (Brent Williams)