Ростислав Ищенко: Кому оно надо — это ваше единство?

За пределами России живёт много людей, считающих себя русскими. Некоторые из них русскими действительно являются. Эти последние могут стремиться вернуться в Россию, могут ностальгировать по России, оставаясь за её пределами. Претензий к России у них, как правило, нет. Потому как Родина — высшая ценность, даже если тебе не суждено с ней воссоединиться.

Но кроме этой, исчезающе малой (большинство уже вернулось в Россию, меньшинство постепенно вымирает) группы зарубежных русских, есть достаточно крупные образования, называющие себя русскими или (как минимум) союзниками России. Вот у этих людей претензий к России полно.

Есть числящие себя русскими украинцы. Раньше я называл их русскими Украины, но они всё же украинцы, говорящие по-русски и не любящие украинский национализм. Украинцы они потому, что живут проблемами Украины, голосуют за украинских политиков и до сих пор надеются, что каким-то чудом им удастся проголосовать за правильного кандидата, который наконец сделает им всем хорошо. Россия для них абсолютно чуждая внешняя сила, которая не исполняет перед ними тех обязанностей, которые они на неё возложили, а потому заслуживает только презрения.

У этих мнящих себя русскими украинцев к России, в основном, претензии идеологического характера. Почему Россия допустила развал СССР, вместо того чтобы спросить их, как СССР сохранить? Почему Россия не интегрировала силой всё постсоветское пространство (это же было так просто, они знают как)? Почему Россия до сих пор не слушает их советов и продолжает развиваться в неправильном направлении?

Есть пролукашенковские белорусы, которые и сами себя не называют русскими, но не против интегрироваться, только у них есть экономические требования. Не так давно они утверждали, что только в Белоруссии уцелели остатки советского строя и требовали от Москвы принять концепцию «бацьковского социализма». Сейчас концепция поменялась. Дело в том, что выстроенное Лукашенко вождество (предгосударственное, но надплеменное образование) может ассоциировать с социализмом только очень наивный человек. Не то чтобы таких было мало, но не они определяют политический выбор государств и народов.

В модернизированном виде концепция всепобеждающего лукашизма выглядит следующим образом: гениальный бацька создал единственно правильную форму капиталистической экономики. Белорусский капитализм народный, антиолигархический и прогрессивный, в отличие от российского — антинародного, олигархического и регрессивного. Поэтому Россия должна перестроить свою экономику на белорусский лад и после этого белорусы с барского плеча, может быть, согласятся объединиться в единое государство. Особенно если бацьку ещё и назначить главой такого объединения.

Сейчас претензии России начали выдвигать ещё и армяне. Они, конечно, русскими себя не называют (как, впрочем, и белорусы), но подчёркивают свой статус ближайшего союзника. Сейчас Армения проигрывает Азербайджану войну за Карабах. Причём политическая изоляция, в которой оказался Ереван, и которая во многом предопределила успехи Баку, стала результатом плохо продуманной политики армянских властей. При этом Россия не отказывается защищать территориальную целостность Армении, на которую пока никто не нападал. Карабах же, в котором идут бои, сама Армения не признала независимым, то есть продолжает его официально считать территорией Азербайджана. Вроде бы Москва не может быть более прокарабахской, чем Ереван. Тем не менее, часть (но заметная часть) армян, как в самой Армении, так и проживающих в России, считают, что Россия не выполнила свой долг и не защитила армянский Карабах от Азербайджана.

Сами по себе эти претензии, не будучи конструктивными, не являются и какой-то особой крамолой. Я всегда подчёркивал, что внутри России можно не напрягаясь найти достаточное количество её собственных потомственных граждан, которые чем-то недовольны. Кому-то Путин не восстановил Советский Союз, кому-то Российскую империю, кому-то мало платит, а чьих-то талантов не ценит.

Эти люди, являясь гражданами России, имеют право предъявлять своим властям любые претензии. Если тех, кто разделяет их точку зрения, станет слишком много, они могут даже добиться удовлетворения своих претензий, могут даже власть сменить. Потом, правда, они будут удивляться и спрашивать: кто развалил Россию? Но это будет потом. Некоторые активнейшие участники развала СССР до сих пор думают, что это не они дураками были, а ЦРУ всех зомбировало. Хоть бедное ЦРУ даже не успело понять, как это всё рухнуло под напором собственных советских политических активистов.

В общем, проблема неадекватных общественников — внутренняя проблема как России, так и любого другого государства, и государство лишь тогда чего-нибудь стоит, когда умеет с этой проблемой справляться без шума и пыли, без террора и репрессий, совершенно демократично и ко всеобщему удовольствию. Россия это в целом умеет. Впрочем, нет предела совершенству, так что постоянно повышать квалификацию не мешает.

Но вот группы иностранных граждан, предъявляющих России претензии с точки зрения интересов своего государства и угрожающих «нелюбовью», если их пожелания не будут выполнены, вызывают у меня ощущение зазеркалья. Вроде бы логика в их рассуждениях присутствует, но какая-то извращённая:

1. Мы к вам хорошо относимся (некоторые говорят, что мы и есть вы), а значит, вы должны хорошо относиться к нам.

2. Мы не против максимального сближения (политической и экономической интеграции), но хотим это делать в рамках собственных государств.

3. Сейчас мы вам расскажем условия, на которых мы согласны интегрироваться.

4. Если эти условия не будут приняты, мы вас не будем любить, а может быть, даже начнём ненавидеть.

Вот тут у меня возникает вопрос: а кому эта интеграция нужна? России? Да, России она не помешает. Хоть значительная (а может уже и большая) часть русского народа далеко не уверена, что желает вновь объединяться с национальными окраинами, но всё же государственные интересы России диктуют необходимость установления той или иной формы контроля над своей сферой жизненных интересов, которая практически совпадает с постсоветским ближним зарубежьем. Собственно, на этом и спекулируют «братья»/«союзники». «Вы заинтересованы, чтобы в ближнем зарубежье был порядок, а мы в нём живём, поэтому запишите наши требования и бегом выполнять», — говорят они. — «А то мы вашим врагам продадимся».

Тем не менее, Россия продемонстрировала способность не просто выживать, но развиваться опережающими темпами даже в условиях враждебности подавляющего большинства постсоветских государств и весьма условного союзничества оставшихся. То есть для неё интеграция желательна, но не критична. Об остальных осколках СССР этого не скажешь. Даже пробравшиеся в ЕС прибалтийские республики вдруг выяснили, что без сотрудничества с Россией экономически несостоятельны. А поначалу сопоставимая по потенциальным возможностям с Россией Украина после двух десятилетий игры в антироссию оказалась такой европейской чёрной дырой, что Сомали на её фоне кажется верхом цивилизованности. Даже стабильный белорусский режим, попытавшись поиграть против России с Западом, неожиданно для себя оказался перед лицом майдана, Западом же организованного.

То есть речь идёт о том, что те «русские», русофилы или союзники России, которые требуют не просто учёта, а безоговорочного принятия своего ультимативно высказанного мнения об условиях интеграции, заинтересованы в этой интеграции куда больше самой России. Россия действительно может выдвигать им условия, хоть на деле Москва постоянно идёт на максимальные уступки во всех спорных вопросах, чтобы маленьких не обижать. Когда же условия «любви» выдвигают они, то, с учётом общественных настроений в России, которые Кремль тоже должен учитывать, нарываются на ответ «не очень-то и хотелось».

Потом они долго злятся, плюются, грозят России карами небесными, клянут русский народ и его руководителей за «отсутствие понимания насущных задач России», которые из-за русских пределов конечно же лучше видны. Но никак не хотят понять, что Россия без них испытает некоторый (не очень сильный) дискомфорт, а они без России вообще исчезнут вместе со своими государствами. Причём время наступает суровое, жёсткое, я бы даже сказал, жестокое. Уже и Запад расколот, и США не едины. В условиях системного кризиса Россия представляется островом стабильности, угрозу которому может нести лишь ядерная война.

Вот только этот остров не сможет вместить всех. Кто не успеет прыгнуть в последний вагон уходящего поезда, будет выживать самостоятельно. Именно самостоятельно, а не под покровительством ЕС или Китая. Если какие-то страны и смогут сохранить что-то наподобие цивилизации, то уж помогать кому-то они точно не смогут, и беженцев/переселенцев будут встречать минными полями и пулемётами. Сегодняшний толерантно-беспомощный европейский мир либо изменится до неузнаваемости (если захочет выжить), либо уйдёт в прошлое. Китайцы и вовсе никогда не страдали сентиментальностью.

Россия сейчас, как Ноев ковчег — последнее надёжное убежище исчезающей цивилизации. Не то чтобы в расширяющемся глобальном хаосе ей было легко, но у неё есть все шансы выстоять, не впадая в варварство, сохраняя традиционные основы общественной и политической жизни. Россия может себя и прокормить, и защитить. Но последний вагон в Россию вот-вот отойдёт, и мест в нём осталось не так много. В любой момент глобальная ситуация может драматически измениться, и воссоединиться с Россией станет невозможно ни в коллективном (государственном), ни в индивидуальном порядке. Простая эпидемия коронавируса парализовала 90% всех связей почти на год, а ведь по сравнению с гражданскими войнами, голодом, мором и великими переселениями народов это чепуха.

Так что Россию можно любить, можно не любить, но если у тебя есть к ней дело, её надо умолять снизойти до тебя, заметить тебя. Если же это дело о единстве, то надо не условия выдвигать, а просить о приёме на любых условиях. Завтра может быть поздно. Впрочем, для многих поздно уже сегодня.

Ростислав Ищенко