Ф. М. До­сто­ев­ский о те­ку­щем мо­мен­те

...В наше время чуть не вся Ев­ро­па влю­би­лась в турок, более или менее. Преж­де, на­при­мер, ну хоть год назад, хоть и ста­ра­лись в Ев­ро­пе отыс­кать в тур­ках какие-​то на­ци­о­наль­ные ве­ли­кие силы, но в то же время почти все про себя по­ни­ма­ли, что де­ла­ют они это един­ствен­но из нена­ви­сти к Рос­сии.

...Об Рос­сии же самые об­ра­зо­ван­ные ев­ро­пей­ские го­су­дар­ства со стра­стью рас­про­стра­ня­ют те­перь со­вер­шен­ные неле­по­сти. В Ев­ро­пе и преж­де нас мало знали, даже до того, что все­гда надо было удив­лять­ся, что столь про­све­щен­ные на­ро­ды так мало ин­те­ре­су­ют­ся изу­чить тот народ, ко­то­рый они же так нена­ви­дят и ко­то­ро­го по­сто­ян­но бо­ят­ся. Эта ску­дость ев­ро­пей­ских о нас по­зна­ний и даже неко­то­рая невоз­мож­ность Ев­ро­пы по­нять нас во мно­гих пунк­тах - все это в неко­то­ром от­но­ше­нии было для нас до сих пор от­ча­сти и вы­год­но. А по­то­му вреда не будет и те­перь. Пусть они кри­чат у себя о «по­зор­ной сла­бо­сти Рос­сии как во­ен­ной дер­жа­вы», во­пре­ки сви­де­тель­ству де­сят­ков их же кор­ре­спон­ден­тов с са­мо­го поля войны, удив­ляв­ших­ся бо­е­вой спо­соб­но­сти, ры­цар­ской стой­ко­сти и вы­со­чай­шей дис­ци­плине рус­ско­го сол­да­та и офи­це­ра; пусть самые воз­мож­ные, хотя бы и зна­чи­тель­ные, ошиб­ки рус­ско­го штаба в на­ча­ле войны, они счи­та­ют не толь­ко непо­пра­ви­мы­ми, но и ор­га­ни­че­ски­ми все­гдаш­ни­ми недо­стат­ка­ми на­ше­го вой­ска и нации (забыв, как часто мы их би­ва­ли в бит­вах за все по­след­ние два сто­ле­тия). Пусть, на­ко­нец, самые се­рьез­ней­шие из их по­ли­ти­че­ских из­да­ний со­об­ща­ют Ев­ро­пе за точ­ную ис­ти­ну об огром­ном бунте на­ро­да, пред­во­ди­мо­го ни­ги­ли­ста­ми, на Вы­борг­ской сто­роне в Пе­тер­бур­ге, и о вы­тре­бо­ван­ных рус­ским на­чаль­ством двух пол­ках по же­лез­ной до­ро­ге из Ди­на­бур­га, для спа­се­нья Пе­тер­бур­га, - пусть это все го­во­рят они в сле­пой своей злобе. По­вто­ряю, нам это даже вы­год­но, так как сами они не ве­да­ют, что тво­рят. Ведь, уж ко­неч­но, им бы хо­те­лось воз­бу­дить у себя по­все­мест­но к нам нена­висть «как к опас­ным про­тив­ни­кам их ци­ви­ли­за­ции», - и вот они же пред­став­ля­ют нас в упад­шем виде, в смеш­ном до по­зо­ра сла­бо­си­лии как во­ен­ной дер­жа­вы и как го­су­дар­ствен­но­го ор­га­низ­ма. Но ведь кто так слаб и ни­что­жен, тот может ли воз­буж­дать опа­се­ния и про­тив себя ко­а­ли­ции? А им имен­но нужно на­стро­ить про­тив нас свое об­ще­ство. Стало быть, во вред же себе го­во­рят, а коли так, то при­но­сят нам не вред, а поль­зу. Мы же по­до­ждем конца.

Но во­об­ра­зить толь­ко, что к ним дошло бы самое пол­ное, точ­ное и ис­тин­ное све­де­ние о всей силе духа, чув­ства непо­ко­ле­би­мой веры на­ро­да рус­ско­го в спра­вед­ли­вость ве­ли­ко­го дела, за ко­то­рое об­на­жил меч го­су­дарь его, и в несо­мнен­ное тор­же­ство этого дела, рано или позд­но? Во­об­ра­зить, что в Ев­ро­пе по­ня­ли на­ко­нец, что война эта для Рос­сии есть на­ци­о­наль­ная война в выс­шей сте­пе­ни и что народ наш вовсе не мерт­вая и без­душ­ная масса, как они все­гда пред­став­ля­ют его себе, а мо­гу­ще­ствен­ный и со­зна­ю­щий свое мо­гу­ще­ство ор­га­низм, спло­чен­ный весь как один че­ло­век и нераз­дель­ный серд­цем и волею с своею ар­ми­ею, - о, какой бы страх и какое по­все­мест­ное вол­не­ние воз­бу­ди­ло бы у них это све­де­ние! И, уж ко­неч­но, это ско­рее спо­соб­ство­ва­ло бы к дей­стви­тель­ной и явной уже ко­а­ли­ции про­тив нас Ев­ро­пы, чем столь лю­без­ные им кле­ве­ты на наше сла­бо­си­лие и па­де­ние. Нет, уж пусть они лучше верят бунту на Вы­борг­ской. Нас же толь­ко обод­рит, что они тому верят.

Но в Ев­ро­пе все это по­нят­но, и по­нят­но, от чего это про­ис­хо­дит. Но как у нас-​то могут ко­ле­бать­ся, вол­но­вать­ся и даже ве­рить в какие-​то новые, вдруг от­крыв­ши­е­ся, жиз­нен­ные силы ту­рец­кой нации? Чем про­яви­ла она эту силу? Фа­на­тиз­мом? Но фа­на­тизм мерт­ве­чи­на, а не сила...

...Но пусть, пусть все это там, там все-​таки это по­нят­но. Но у нас-​то как же при­зна­ют турок силой? Ра­зо­ре­ние дотла соб­ствен­ной земли и ис­треб­ле­ние в ко­рень всего хри­сти­ан­ско­го на­се­ле­ния стра­ны - разве это сила? Да силы такой и до конца войны им не хва­тит. Пер­вый обо­рот дела в нашу поль­зу - и все это фан­та­сти­че­ское зда­ние их во­ен­ной и на­ци­о­наль­ной силы рух­нет мгно­вен­но и зараз и рас­се­ет­ся как ис­тин­ный при­зрак, вме­сте даже с их фа­на­тиз­мом, ко­то­рый вы­ле­тит как из от­во­рен­но­го кла­па­на пар.

...Неко­то­рые умные люди про­кли­на­ют те­перь у нас сла­вян­ский во­прос, и на сло­вах и пе-​чатно: «Да­лись, де­скать, нам эти сла­вяне и все эти фан­та­зии об объ­еди­не­нии сла­вян! И кто нам на­ва­лил этих сла­вян на шею, и для чего: на веч­ную рас­прю с Ев­ро­пой, на веч­ную ее по­до­зри­тель­ность к нам, нена­висть, и те­перь и в бу­ду­щем! Да будут же про­кля­ты сла­вя­но­фи­лы!» и т. д. и т. д. Но эти вос­кли­ца­ю­щие умные люди, ка­жет­ся, имеют со­вер­шен­но лож­ные све­де­ния и о сла­вя­нах и о Во­сточ­ном во­про­се, а мно­гие так со­всем даже и не ин­те­ре­со­ва­лись им до самой по­след­ней ми­ну­ты. А по­то­му спо­рить с ними нель­зя. И ведь дей­стви­тель­но им неиз­вест­но, что Во­сточ­ный во­прос (то есть и сла­вян­ский вме­сте) вовсе не сла­вя­но­фи­ла­ми вы­ду­ман, да и никем не вы­ду­ман, а сам ро­дил­ся, и уже очень давно - ро­дил­ся рань­ше сла­вя­но­фи­лов, рань­ше нас, рань­ше вас, рань­ше даже Петра Ве­ли­ко­го и Рус­ской им­пе­рии. Ро­дил­ся он при пер­вом спло­че­нии ве­ли­ко­рус­ско­го пле­ме­ни в еди­ное рус­ское го­су­дар­ство, то есть вме­сте с цар­ством Мос­ков­ским. Во­сточ­ный во­прос есть ис­кон­ная идея Мос­ков­ско­го цар­ства, ко­то­рую Петр Ве­ли­кий при­знал в выс­шей сте­пе­ни и, остав­ляя Моск­ву, пе­ре­нес с собой в Пе­тер­бург. Петр в выс­шей сте­пе­ни по­ни­мал ее ор­га­ни­че­скую связь с рус­ским го­су­дар­ством и с рус­ской душой! Вот по­че­му идея не толь­ко не умер­ла в Пе­тер­бур­ге, но прямо при­зна­на была как бы рус­ским на­зна­че­ни­ем всеми пре­ем­ни­ка­ми Петра. Вот по­че­му ее нель­зя оста­вить и нель­зя ей из­ме­нить. Оста­вить сла­вян­скую идею и от­бро­сить без раз­ре­ше­ния за­да­чу о судь­бе во­сточ­но­го хри­сти­ан­ства ^В. Сущ­ность Во­сточ­но­го во­про­са) - зна­чит, все равно что сло­мать и вдре­без­ги раз­бить всю Рос­сию, а на место ее вы­ду­мать что-​нибудь новое, но толь­ко уже со­всем не Рос­сию. Это было бы даже и не ре­во­лю­ци­ей, а про­сто уни­что­же­ни­ем, а по­то­му и немыс­ли­мо даже, по­то­му что нель­зя же уни­что­жить такое целое и вновь пе­ре­ро­дить его со­всем в дру­гой ор­га­низм. Идею эту не видят и не при­зна­ют те­перь разве уж самые сле­пые из рус­ских ев­ро­пей­цев, да вме­сте с ними, и к стыду их, бир­же­ви­ки.

Бир­же­ви­ка­ми я на­зы­ваю здесь услов­но всех во­об­ще те­пе­реш­них рус­ских, ко­то­рым, кроме сво­е­го кар­ма­на, нет ни­ка­кой в Рос­сии за­бо­ты, а по­то­му взи­ра­ю­щих и на Рос­сию един­ствен­но с точки зре­ния ин­те­ре­сов сво­е­го кар­ма­на. Они кри­чат те­перь хором о тор­го­вом за­стое, о бир­же­вом кри­зи­се, о па­де­нии рубля. Но если б эти бир­же­ви­ки наши были на­столь­ко даль­но­вид­ны, чтоб по­ни­мать кое-​что вне своей сферы, то они бы и сами до­га­да­лись, что если б Рос­сия не на­ча­ла те­пе­реш­нюю войну, то было бы им же хуже. Чтоб были «дела», даже бир­же­вые, надо, чтоб нация жила в самом деле, то есть на­сто­я­щею живою жиз­нию и ис­пол­няя свое есте­ствен­ное на­зна­че­ние, а не была бы галь­ва­ни­зи­ро­ван­ным тру­пом в руках жидов и бир­же­ви­ков. Если б мы не на­ча­ли те­пе­реш­ней войны после всех ци­ни­че­ских и обид­ных нам вы­зо­вов вра­гов наших и если б мы не по­мог­ли ис­тя­зу­е­мым му­че­ни­кам, то сами же себя стали бы пре­зи­рать. А са­мо­пре­зре­ние, нрав­ствен­ное па­де­ние и за ним ци­низм - ме­ша­ют даже «делам». Нации живут ве­ли­ким чув­ством и ве­ли­кою, всех еди­ня­щею и все осве­ща­ю­щею мыс­лью, (...) когда народ неволь­но при­зна­ет верх­них людей с ним за­од­но, из чего рож­да­ет­ся на­ци­о­наль­ная сила - вот чем живут нации, а не одной лишь бир­же­вой спе­ку­ля­ци­ей и за­бо­той о цене рубля. Чем бо­га­че ду­хов­но нация, тем она и ма­те­рьяль­но бо­га­че... А впро­чем, что ж я какие ста­рые слова го­во­рю!

...Есть те­перь стран­ные недо­уме­ния и стран­ные за­бо­ты. По­ло­жи­тель­но есть рус­ские люди, бо­я­щи­е­ся даже рус­ских успе­хов и рус­ских побед. Не по­то­му бо­ят­ся они, что же­ла­ют зла рус­ским, на­про­тив - они скор­бят об вся­кой рус­ской неуда­че сер­деч­но, они хо­ро­шие рус­ские, но они бо­ят­ся и удач, и побед рус­ских, - «потому-​де, что явит­ся после по­бе­до­нос­ной войны са­мо­уве­рен­ность, са­мо­вос­хва­ле­ние, шо­ви­низм, за­стой». Но вся ошиб­ка этих доб­рых людей в том, что они все­гда ви­де­ли рус­ский про­гресс един­ствен­но в само-​оплевании. Да самонадеянность-​то нам, может быть, и всего нуж­нее те­перь! Са­мо­ува­же­ние нам нужно, на­ко­нец, а не са­мо­опле­ва­ние. Не бес­по­кой­тесь: за­стоя не будет. Война осве­тит столь­ко но­во­го и за­ста­вит столь­ко из­ме­нить ста­ро­го, что вы бы ни­ко­гда не до­би­лись того самооплевани-​ем и под­драз­ни­ва­ньем, ко­то­рые об­ра­ти­лись в по­след­нее время лишь в про­стую за­ба­ву.

...И что за тон? Что за тре­пе­та­ние, что за при­ни­же­ние перед Ав­стри­ей! «Из­во­лит, де­скать, она осер­дить­ся!» (...) На­про­тив, не луч­шая ли наша по­ли­ти­ка с Ав­стри­ей, имен­но те­перь, имен­но в эту ми­ну­ту, - по­ли­ти­ка выс­ше­го соб­ствен­но­го на­ци­о­наль­но­го до­сто­ин­ства, а не та, ко­то­рую вы же­ла­е­те. Ведь чем более мы вы­ка­жем при­ни­же­ния, ко­то­ро­го вы так же­ла­е­те, тем более и в той же сте­пе­ни укре­пим и уси­лим ее до­мо­га­тель­ства. Да и чего нам бо­ять­ся Ав­стрии, она ни­ко­гда не в силах будет из­влечь про­тив нас свой меч, если б и за­хо­те­ла того. На­про­тив, имен­но те­перь на­ста­ла пора для по­ли­ти­ки пря­мой и от­кро­вен­ной, для того, чтобы не вышло потом, при окон­ча­нии войны, пе­чаль­ных недо­ра­зу­ме­ний. Нам нече­го да­вать на себя век­се­ля. Точно так же мы долж­ны смот­реть и на Ан­глию. Они долж­ны по­нять по край­ней мере, что мы их не можем бо­ять­ся и что мы, на­про­тив, в силах им сде­лать боль­ше зла, чем они нам.

...Из­вест­но, что все рус­ские ин­тел­ли­гент­ные люди чрез­вы­чай­но де­ли­кат­ны, то есть в тех слу­ча­ях, когда они имеют дело с Ев­ро­пой или ду­ма­ют, что на них смот­рит Ев­ро­па, - хотя бы та, впро­чем, и не смот­ре­ла на них вовсе. (...) Да и кто из про­по­ве­ду­ю­щих «ев­ро­пей­ские» идеи се­рьез­но у нас в них верит? Ко­неч­но, лишь люди чест­ные и при этом непре­мен­но доб­рые (так что и верят-​то лишь по доб­ро­те души), но ведь много ль у нас таких-​то? Если уж все го­во­рить, так ведь у нас, может быть, нет ни од­но­го ев­ро­пей­ца, по­то­му что мы и неспо­соб­ны быть ев­ро­пей­ца­ми. Умы же пе­ре­до­вые, бир­же­вые и вся­че­ски ру­ко­во­дя­щие берут у нас с ев­ро­пей­ских идей лишь оброк, и я думаю, что это у нас так и есть, по­все­мест­но. Не го­во­рю, ко­неч­но, про людей с боль­шим здра­вым смыс­лом: те не верят в ев­ро­пей­ские идеи, по­то­му что и верить-​то не во что, ибо ни­ко­гда и ничто на свете не от­ли­ча­лось такою неяс­но­стью, ту­ман­но­стью, неопре­де­лен­но­стью и неопре­де­ли­мо­стью, как тот «цикл идей», ко­то­рый мы на­жи­ли себе в двух­сот­лет­ний пе­ри­од на­ше­го ев­ро­пей­ни­ча­ния (...).

Объ­яс­нить все это прямо по­пу­гай­ством нель­зя. Тоже и ла­кей­ством мысли нель­зя, рус­ским ла­кей­ством мысли перед Ев­ро­пой. Ла­кей­ства мысли у нас много и очень даже, но выс­шая при­чи­на нашей ев­ро­пей­ской ка­ба­лы все же не ла­кей­ство, а ско­рее наша рус­ская, врож­ден­ная нам де­ли­кат­ность перед Ев­ро­пой. Ска­жут, что ведь это, по­жа­луй, одно и то же, что и ла­кей­ство. Во мно­гих слу­ча­ях - да, но нель­зя ска­зать, чтоб все­гда. (Я, ра­зу­ме­ет­ся, об ру­ко­во­дя­щих плу­тах, о ко­то­рых за­ме­тил выше, и не го­во­рю: этим ев­ро­пей­цам до Ев­ро­пы ровно ни­ка­ко­го дела нет и ни­ко­гда не бы­ва­ло. Они, как умные люди, в мут­ной воде рыбу ловят, все два века ло­ви­ли.)

Вот как го­во­рит, на­при­мер, ан­гли­ча­нин Глад­стон о те­пе­реш­ней рус­ской войне с Тур­ци­ей: «Что бы ни го­во­ри­ли о неко­то­рых дру­гих гла­вах рус­ской ис­то­рии, осво­бож­де­ни­ем мно­гих мил­ли­о­нов по­ра­бо­щен­ных на­ро­дов от же­сто­ко­го и уни­зи­тель­но­го ига Рос­сия ока­жет че­ло­ве­че­ству одну из самых бле­стя­щих услуг, какие толь­ко пом­нит ис­то­рия, услу­гу, ко­то­рая ни­ко­гда не из­гла­дит­ся из бла­го­дар­ной па­мя­ти на­ро­дов».

Как вы ду­ма­е­те, от­кро­вен­но спра­ши­вая, мог ли бы про­из­несть такие слова рус­ский ев­ро­пе­ец? Да ни­ко­гда в жизни! Он про­гло­тил бы язык свой преж­де, чем это про­из­не­сти; он от де­ли­кат­но­сти не то что перед Ев­ро­пой, а перед самим собой по­крас­не­ет, если толь­ко услы­шит это или про­чтет по-​русски и у рус­ско­го. По­ми­луй­те, да как мы смеем... в ка­лаш­ный ряд!.. И «для всего че­ло­ве­че­ства» - это мы-то, рус­ские! Да мы еще рылом не вышли для этого, у нас еще рожа крива, чтоб «осво­бож­дать че­ло­ве­че­ство». И при этом все нели­бе­раль­ные такие мысли: «Рос­сия осво­бож­да­ет на­ро­ды» - какая нели­бе­раль­ная мысль!

...Де­ли­кат­ность перед Ев­ро­пой с нами по­все­мест­но (...).

Под­воз па­тро­нов в ту­рец­кую армию из Ан­глии и Аме­ри­ки ко­лос­саль­ный; до­сто­вер­но те­перь вполне, что ту­рец­кий сол­дат в Плев­но тра­тит в день иной раз по 500 па­тро­нов; ни средств, ни денег не могло быть у турок, чтобы так во­ору­жить армию. При­сут­ствие ан­гли­чан и их денег в те­пе­реш­ней войне несо­мнен­но. Их па­ро­хо­ды до­став­ля­ют ору­жие и все необ­хо­ди­мое. А у нас иные га­зе­ты наши кри­чат из «де­ли­кат­но­сти»: «Ах, не го­во­ри­те этого, ах, не поды­май­те вы толь­ко этого, пусть мы не видим, пусть мы не слы­шим, а то про­све­щен­ные мо­ре­пла­ва­те­ли рас­сер­дят­ся и тогда... »

Да что же тогда? Чего вы тру­си­те?

...Какое же после этого у них у всех в Ев­ро­пе ро­до­вое, кро­вя­ное пре­зре­ние к сла­вя­нам и сла­вян­ско­му пле­ме­ни! Счи­та­ют­ся все равно что за собак! До­пус­ка­ет­ся воз­мож­ность и ра­зум­ность при­ре­зать всех до еди­но­го, все племя, с же­на­ми и детьми (...)

Тут имен­но, имен­но при­чи­ною какая-​то за­пад­но­ев­ро­пей­ская гад­ли­вость ко всему, что носит имя сла­вян­ства. Этих бол­гар можно за­ва­ри­вать ки­пят­ком, как гнез­да кло­пов в ста­ру­ше­чьих де­ре­вян­ных кро­ва­тях! Нет ли тут имен­но какого-​нибудь ин­стинк­та, пред­чув­ствия, что все эти сла­вян­ские во­сточ­ные пле­ме­на, осво­бо­дясь, зай­мут когда-​нибудь огром­ную роль в новом гря­ду­щем че­ло­ве­че­стве, вме­сто сбив­шей­ся с пра­во­го пути ста­рой ци­ви­ли­за­ции, и ста­нут на ее место? Со­зна­тель­но за­пад­ные люди, ко­неч­но, это не могут те­перь пред­ста­вить и до­пу­стить даже, точно так же как нель­зя им пред­ста­вить гнез­да кло­пов -за что-​то выс­шее и гря­ду­щее сме­нить их. Но тут Рос­сия, тут, оче­вид­но, под­ня­та идея со­вер­шен­но новая, всем на со­блазн, на гнев и удив­ле­ние, тут по­ка­за­лось уже знамя бу­ду­ще­го, а так как Рос­сия не «гнез­до кло­пов», как для них бол­га­ры, а ги­гант и сила, не при­знать ко­то­рую невоз­мож­но, и так как Рос­сия тоже сла­вян­ская нация, то как, долж­но быть, эти за­пад­ные люди нена­ви­дят те­перь и Рос­сию в серд­цах своих даже ин­стинк­тив­но, без­от­чет­но, ра­ду­ясь вся­ко­му ее неуспе­ху и вся­кой беде ее!

Имен­но тут ин­стинкт, тут пред­чув­ствие бу­ду­ще­го...

...Кста­ти, скажу одно осо­бое слов­цо о сла­вя­нах и о сла­вян­ском во­про­се. И давно мне хо­те­лось ска­зать его. Те­перь же имен­но за­го­во­ри­ли вдруг у нас все о ско­рой воз­мож­но­сти мира, то есть, стало быть, о ско­рой воз­мож­но­сти хоть сколько-​нибудь раз­ре­шить и сла­вян­ский во­прос. Дадим же волю нашей фан­та­зии и пред­ста­вим вдруг, что все дело кон­че­но, что на­сто­я­ни­я­ми и кро­вью Рос­сии сла­вяне уже осво­бож­де­ны, мало того, что ту­рец­кой им­пе­рии уже не су­ще­ству­ет и что Бал­кан­ский по­лу­ост­ров сво­бо­ден и живет новою жиз­нью. Ра­зу­ме­ет­ся, труд­но пред­речь, в какой имен­но форме, до по­след­них по­дроб­но­стей, явит­ся эта сво­бо­да сла­вян хоть на пер­вый раз, - то есть будет ли это какая-​нибудь фе­де­ра­ция между осво­бож­ден­ны­ми мел­ки­ми пле­ме­на­ми ^В. Фе­де­ра­ции, ка­жет­ся, еще очень, очень долго не будет) или явят­ся неболь­шие от­дель­ные вла­де­ния в виде ма­лень­ких го­су­дарств, с при­зван­ны­ми из раз­ных вла­де­тель­ных домов го­су­да­ря­ми? Нель­зя также пред­ста­вить: рас­ши­рит­ся ли на­ко­нец в гра­ни­цах своих Сер­бия или Ав­стрия тому вос­пре­пят­ству­ет, в каком объ­е­ме явит­ся Бол­га­рия, что ста­нет­ся с Гер­це­го­ви­ной, Бос­ни­ей, в какие от­но­ше­ния ста­нут с новоосвобожденны-​ми сла­вян­ски­ми на­род­ца­ми, на­при­мер, ру­мы­ны или греки даже, - кон­стан­ти­но­поль­ские греки и те, дру­гие, афин­ские греки? Будут ли, на­ко­нец, все эти земли и зем­ли­цы вполне неза­ви­си­мы или будут на­хо­дить­ся под по­кро­ви­тель­ством и над­зо­ром «ев­ро­пей­ско­го кон­цер­та дер­жав», в том числе и Рос­сии (я думаю, сами эти народи-​ки все непре­мен­но вы­про­сят себе ев­ро­пей­ский кон­церт, хоть вме­сте с Рос­си­ей, но един­ствен­но в виде по­кро­ви­тель­ства их от вла­сто­лю­бия Рос­сии) - все это невоз­мож­но ре­шить за­ра­нее в точ­но­сти, и я не бе­русь раз­ре­шать. Но, од­на­ко, воз­мож­но и те­перь на­вер­но знать две вещи: 1) что скоро или опять не скоро, а все сла­вян­ские пле­ме­на Бал­кан­ско­го по­лу­ост­ро­ва непре­мен­но в конце кон­цов осво­бо­дят­ся от ига турок и за­жи­вут новою, сво­бод­ною и, может быть, неза­ви­си­мою жиз­нью, и 2) ...Вот это-​то вто­рое, что на­вер­но, вер­ней­шим об­ра­зом слу­чит­ся и сбу­дет­ся, мне и хо­те­лось давно вы­ска­зать.

Имен­но, это вто­рое со­сто­ит в том, что, по внут­рен­не­му убеж­де­нию моему, са­мо­му пол­но­му и непре­одо­ли­мо­му, - не будет у Рос­сии, и ни­ко­гда еще не было, таких нена­вист­ни­ков, за­вист­ни­ков, кле­вет­ни­ков и даже явных вра­гов, как все эти сла­вян­ские пле­ме­на, чуть толь­ко их Рос­сия осво­бо­дит, а Ев­ро­па со­гла­сит­ся при­знать их осво­бож­ден­ны­ми! И пусть не воз­ра­жа­ют мне, не оспа­ри­ва­ют, не кри­чат на меня, что я пре­уве­ли­чи­ваю и что я нена­вист­ник сла­вян! Я, на­про­тив, очень люблю сла­вян, но я и за­щи­щать­ся не буду, по­то­му что знаю, что все точно так имен­но сбу­дет­ся, как я го­во­рю, и не по низ­ко­му, небла­го­дар­но­му, будто бы, ха­рак­те­ру сла­вян, со­всем нет, - у них ха­рак­тер в этом смыс­ле как у всех, - а имен­но по­то­му, что такие вещи на свете иначе и про­ис­хо­дить не могут. Рас­про­стра­нять­ся не буду, но знаю, что нам от­нюдь не надо тре­бо­вать с сла­вян бла­го­дар­но­сти, к этому нам надо при­го­то­вить­ся впе­ред. Нач­нут же они, по осво­бож­де­нии, свою новую жизнь, по­вто­ряю, имен­но с того, что вы­про­сят себе у Ев­ро­пы, у Ан­глии и Гер­ма­нии, на­при­мер, ру­ча­тель­ство и по­кро­ви­тель­ство их сво­бо­де, и хоть в кон­цер­те ев­ро­пей­ских дер­жав будет и Рос­сия, но они имен­но в за­щи­ту от Рос­сии это и сде­ла­ют. Нач­нут они непре­мен­но с того, что внут­ри себя, если не прямо вслух, объ­явят себе и убе­дят себя в том, что Рос­сии они не обя­за­ны ни ма­лей­шею бла­го­дар­но­стью, на­про­тив, что от вла­сто­лю­бия Рос­сии они едва спас­лись при за­клю­че­нии мира вме­ша­тель­ством ев­ро­пей­ско­го кон­цер­та, а не вме­шай­ся Ев­ро­па, так Рос­сия, отняв их у турок, про­гло­ти­ла бы их тот­час же, «имея в виду рас­ши­ре­ние гра­ниц и ос­но­ва­ние ве­ли­кой Все­сла­вян­ской им­пе­рии на по­ра­бо­ще­нии сла­вян жад­но­му, хит­ро­му и вар­вар­ско­му ве­ли­ко­рус­ско­му пле­ме­ни». Долго, о, долго еще они не в со­сто­я­нии будут при­знать бес­ко­ры­стия Рос­сии и ве­ли­ко­го, свя­то­го, неслы­хан­но­го в мире под­ня­тия ею зна­ме­ни ве­ли­чай­шей идеи, из тех идей, ко­то­ры­ми жив че­ло­век и без ко­то­рых че­ло­ве­че­ство, если эти идеи пе­ре­ста­нут жить в нем, - ко­че­не­ет, ка­ле­чит­ся и уми­ра­ет в язвах и в бес­си­лии. Ны­неш­нюю, на­при­мер, все­на­род­ную рус­скую войну, всего рус­ско­го на­ро­да, с царем во главе, подъ­ятую про­тив из­вер­гов за осво­бож­де­ние несчаст­ных на­род­но­стей, - эту войну по­ня­ли ли на­ко­нец сла­вяне те­перь, как вы ду­ма­е­те? Но о те­пе­реш­нем мо­мен­те я го­во­рить не стану, к тому же мы еще нужны сла­вя­нам, мы их осво­бож­да­ем, но потом, когда осво­бо­дим и они кое-​как устро­ят­ся, - при­зна­ют они эту войну за ве­ли­кий по­двиг, пред­при­ня­тый для осво­бож­де­ния их, решите-​ка это? Да ни за что на свете не при­зна­ют! На­про­тив, вы­ста­вят как по­ли­ти­че­скую, а потом и на­уч­ную ис­ти­ну, что не будь во все эти сто лет освободительницы-​России, так они бы давным-​давно сами су­ме­ли осво­бо­дить­ся от турок, своею доб­ле­стью или по­мо­щию Ев­ро­пы, ко­то­рая, опять-​таки не будь на свете Рос­сии, не толь­ко бы не имела ни­че­го про­тив их осво­бож­де­ния, но и сама осво­бо­ди­ла бы их. Это хит­рое уче­ние на­вер­но су­ще­ству­ет у них уже и те­перь, а впо­след­ствии оно неми­ну­е­мо разо­вьет­ся у них в на­уч­ную и по­ли­ти­че­скую ак­си­о­му. Мало того, даже о тур­ках ста­нут го­во­рить с боль­шим ува­же­ни­ем, чем об Рос­сии. Может быть, целое сто­ле­тие, или еще более, они будут бес­пре­рыв­но тре­пе­тать за свою сво­бо­ду и бо­ять­ся вла­сто­лю­бия Рос­сии; они будут за­ис­ки­вать перед ев­ро­пей­ски­ми го­су­дар­ства­ми, будут кле­ве­тать на Рос­сию, сплет­ни­чать на нее и ин­три­го­вать про­тив нее.

О, я не го­во­рю про от­дель­ные лица: будут такие, ко­то­рые пой­мут, что зна­чи­ла, зна­чит и будет зна­чить Рос­сия для них все­гда. Они пой­мут все ве­ли­чие и всю свя­тость дела Рос­сии и ве­ли­кой идеи, знамя ко­то­рой по­ста­вит она в че­ло­ве­че­стве. Но люди эти, осо­бен­но вна­ча­ле, явят­ся в таком жал­ком мень­шин­стве, что будут под­вер­гать­ся на­смеш­кам, нена­ви­сти и даже по­ли­ти­че­ско­му го­не­нию.

Осо­бен­но при­ят­но будет для осво­бож­ден­ных сла­вян вы­ска­зы­вать и тру­бить на весь свет, что они пле­ме­на об­ра­зо­ван­ные, спо­соб­ные к самой выс­шей ев­ро­пей­ской куль­ту­ре, тогда как Рос­сия - стра­на вар­вар­ская, мрач­ный се­вер­ный ко­лосс, даже не чи­стой сла­вян­ской крови, го­ни­тель и нена­вист­ник ев­ро­пей­ской ци­ви­ли­за­ции. У них, ко­неч­но, явят­ся, с са­мо­го на­ча­ла, кон­сти­ту­ци­он­ное управ­ле­ние, пар­ла­мен­ты, от­вет­ствен­ные ми­ни­стры, ора­то­ры, речи. Их будет это чрез­вы­чай­но уте­шать и вос­хи­щать. Они будут в упо­е­нии, читая о себе в па­риж­ских и в лон­дон­ских га­зе­тах те­ле­грам­мы, из­ве­ща­ю­щие весь мир, что после дол­гой пар­ла­мент­ской бури пало на­ко­нец ми­ни­стер­ство в Бол­га­рии и со­ста­ви­лось новое из ли­бе­раль­но­го боль­шин­ства и что какой-​нибудь ихний Иван Чифт­лик со­гла­сил­ся на­ко­нец при­нять порт­фель пре­зи­ден­та со­ве­та ми­ни­стров. Рос­сии надо се­рьез­но при­го­то­вить­ся к тому, что все эти осво­бож­ден­ные сла­вяне с упо­е­ни­ем ри­нут­ся в Ев­ро­пу, до по­те­ри лич­но­сти своей за­ра­зят­ся ев­ро­пей­ски­ми фор­ма­ми, по­ли­ти­че­ски­ми и со­ци­аль­ны­ми, и таким об­ра­зом долж­ны будут пе­ре­жить целый и длин­ный пе­ри­од ев­ро­пе­из­ма преж­де, чем по­стиг­нуть хоть что-​нибудь в своем сла­вян­ском зна­че­нии и в своем осо­бом сла­вян­ском при­зва­нии в среде че­ло­ве­че­ства.

Между собой эти зем­ли­цы будут вечно ссо­рить­ся, вечно друг другу за­ви­до­вать и друг про­тив друга ин­три­го­вать. Ра­зу­ме­ет­ся, в ми­ну­ту какой-​нибудь се­рьез­ной беды они все непре­мен­но об­ра­тят­ся к Рос­сии за по­мо­щью. Как ни будут они нена­вист­ни­чать, сплет­ни­чать и кле­ве­тать на нас Ев­ро­пе, за­иг­ры­вая с нею и уве­ряя ее в любви, но чувствовать-​то они все­гда будут ин­стинк­тив­но (ко­неч­но, в ми­ну­ту беды, а не рань­ше), что Ев­ро­па есте­ствен­ный враг их един­ству, была им и все­гда оста­нет­ся, а что если они су­ще­ству­ют на свете, то, ко­неч­но, по­то­му, что стоит огром­ный маг­нит - Рос­сия, ко­то­рая, неодо­ли­мо при­тя­ги­вая их всех к себе, тем сдер­жи­ва­ет их це­лость и един­ство. Будут даже и такие ми­ну­ты, когда они будут в со­сто­я­нии почти уже со­зна­тель­но со­гла­сить­ся, что не будь Рос­сии, ве­ли­ко­го во­сточ­но­го цен­тра и ве­ли­кой вле­ку­щей силы, то един­ство их мигом бы раз­ва­ли­лось, рас­се­я­лось в клоч­ки и даже так, что самая на­ци­о­наль­ность их ис­чез­ла бы в ев­ро­пей­ском оке­ане, как ис­че­за­ют несколь­ко от­дель­ных ка­пель воды в море.

Рос­сии на­дол­го до­ста­нет­ся тоска и за­бо­та ми­рить их, вра­зум­лять их и даже, может быть, об­на­жать за них меч при слу­чае. Ра­зу­ме­ет­ся, сей­час же пред­став­ля­ет­ся во­прос: в чем же тут вы­го­да Рос­сии, из-за чего Рос­сия би­лась за них сто лет, жерт­во­ва­ла кро­вью своею, си­ла­ми, день­га­ми? Неужто из-за того, чтоб по­жать столь­ко ма­лень­кой, смеш­ной нена­ви­сти и небла­го­дар­но­сти? О, ко­неч­но, Рос­сия все же все­гда будет со­зна­вать, что центр сла­вян­ско­го един­ства - это она, что если живут сла­вяне сво­бод­ною на­ци­о­наль­ною жиз­нию, то по­то­му, что этого за­хо­те­ла и хочет она, что со­вер­ши­ла и со­зда­ла все она. Но какую же вы­го­ду до­ста­вит Рос­сии это со­зна­ние, кроме тру­дов, досад и веч­ной за­бо­ты?

Ответ те­перь тру­ден и не может быть ясен.

Во-​первых, у Рос­сии, как нам всем из­вест­но, и мысли не будет, и быть не долж­но ни­ко­гда, чтобы рас­ши­рить на­счет сла­вян свою тер­ри­то­рию, при­со­еди­нить их к себе по­ли­ти­че­ски, на­де­лать из их зе­мель гу­бер­ний и проч. Все сла­вяне по­до­зре­ва­ют Рос­сию в этом стрем­ле­нии даже те­перь, равно как и вся Ев­ро­па, и будут по­до­зре­вать еще сто лет впе­ред. Но да со­хра­нит бог Рос­сию от этих стрем­ле­ний, и чем более она вы­ка­жет са­мо­го пол­но­го по­ли­ти­че­ско­го бес­ко­ры­стия от­но­си­тель­но сла­вян, тем вер­нее до­стиг­нет объ­еди­не­ния их около себя впо­след­ствии, в веках, сто лет спу­стя. До­ста­вив, на­про­тив, сла­вя­нам с са­мо­го на­ча­ла как можно более по­ли­ти­че­ской сво­бо­ды и устра­нив себя даже от вся­ко­го опе­кун­ства и над­зо­ра над ними и объ­явив им толь­ко, что она все­гда об­на­жит меч на тех, ко­то­рые по­сяг­нут на их сво­бо­ду и на­ци­о­наль­ность, Рос­сия тем самым из­ба­вит себя от страш­ных забот и хло­пот под­дер­жи­вать силою это опе­кун­ство и по­ли­ти­че­ское вли­я­ние свое на сла­вян, им, ко­неч­но, нена­вист­ное, а Ев­ро­пе все­гда по­до­зри­тель­ное. Но вы­ка­зав пол­ней­шее бес­ко­ры­стие, тем самым Рос­сия и по­бе­дит, и при­вле­чет, на­ко­нец, к себе сла­вян; сна­ча­ла в беде будут при­бе­гать к ней, а потом, когда-​нибудь, во­ро­тят­ся к ней и при­льнут к ней все, уже с пол­ной, с дет­ской до­ве­рен­но­стью. Все во­ро­тят­ся в род­ное гнез­до.

О, ко­неч­но, есть раз­ные уче­ные и по­э­ти­че­ские даже воз­зре­ния и те­перь в среде мно­гих рус­ских. Эти рус­ские ждут, что новые, осво­бож­ден­ные и вос­крес­шие в новую жизнь сла­вян­ские на­род­но­сти с того и нач­нут, что при­льнут к Рос­сии, как к род­ной ма­те­ри и осво­бо­ди­тель­ни­це, и что несо­мнен­но и в самом ско­ром вре­ме­ни при­вне­сут много новых и еще не слы­хан­ных эле­мен­тов в рус­скую жизнь, рас­ши­рят сла­вян­ство Рос­сии, душу Рос­сии, по­вли­я­ют даже на рус­ский язык, ли­те­ра­ту­ру, твор­че­ство, обо­га­тят Рос­сию ду­хов­но и ука­жут ей новые го­ри­зон­ты. При­зна­юсь, мне все­гда ка­за­лось это у нас лишь уче­ны­ми увле­че­ни­я­ми; прав­да же в том, что, ко­неч­но, что-​нибудь про­изой­дет в этом роде несо­мнен­но, но не ранее ста, на­при­мер, лет, а пока, и, может быть, еще целый век, Рос­сии вовсе нече­го будет брать у сла­вян ни из идей их, ни из ли­те­ра­ту­ры, и чтоб учить нас, все они страш­но не до­рос­ли. На­про­тив, весь этот век, может быть, при­дет­ся Рос­сии бо­роть­ся с огра­ни­чен­но­стью и упор­ством сла­вян, с их дур­ны­ми при­выч­ка­ми, с их несо­мнен­ной и близ­кой из­ме­ной сла­вян­ству ради ев­ро­пей­ских форм по­ли­ти­че­ско­го и со­ци­аль­но­го устрой­ства, на ко­то­рые они жадно на­ки­нут­ся.

После раз­ре­ше­ния Сла­вян­ско­го во­про­са Рос­сии, оче­вид­но, пред­сто­ит окон­ча­тель­ное раз­ре­ше­ние Во­сточ­но­го во­про­са. Долго еще не пой­мут те­пе­реш­ние сла­вяне, что такое Во­сточ­ный во­прос! Да и сла­вян­ско­го еди­не­ния в брат­стве и со­гла­сии они не пой­мут тоже очень долго. Объ­яс­нять им это бес­пре­рыв­но, делом и ве­ли­ким при­ме­ром будет все­гдаш­ней за­да­чей Рос­сии впредь.

Опять-​таки ска­жут: для чего это все, на­ко­нец, и зачем брать Рос­сии на себя такую за­бо­ту? Для чего: для того, чтоб жить выс­шею жиз­нью, ве­ли­кою жиз­нью, све­тить миру ве­ли­кой, бес­ко­рыст­ной и чи­стой идеей, во­пло­тить и со­здать в конце кон­цов ве­ли­кий и мощ­ный ор­га­низм брат­ско­го союза пле­мен, со­здать этот ор­га­низм не по­ли­ти­че­ским на­си­ли­ем, не мечом, а убеж­де­ни­ем, при­ме­ром, лю­бо­вью, бес­ко­ры­сти­ем, све­том; воз­не­сти на­ко­нец всех малых сих до себя и до по­ня­тия ими ма­те­рин­ско­го ее при­зва­ния - вот цель Рос­сии, вот и вы­го­ды ее, если хо­ти­те. Если нации не будут жить выс­ши­ми, бес­ко­рыст­ны­ми иде­я­ми и выс­ши­ми це­ля­ми слу­же­ния че­ло­ве­че­ству, а толь­ко будут слу­жить одним своим «ин­те­ре­сам», то по­гиб­нут эти нации несо­мнен­но, око­че­не­ют, обес­си­ле­ют и умрут. А выше целей нет, как те, ко­то­рые по­ста­вит перед собой Рос­сия, служа сла­вя­нам бес­ко­рыст­но и не тре­буя от них бла­го­дар­но­сти, служа их нрав­ствен­но­му (а не по­ли­ти­че­ско­му лишь) вос­со­еди­не­нию в ве­ли­кое целое. Тогда толь­ко ска­жет все­сла­вян­ство свое новое це­ли­тель­ное слово че­ло­ве­че­ству... Выше таких целей не бы­ва­ет ни­ка­ких на свете. Стало быть, и «вы­год­нее» ни­че­го не может быть для Рос­сии, как иметь все­гда перед собой эти цели, все более и более уяс­нять их себе самой и все более и более воз­вы­шать­ся духом в этой веч­ной, неустан­ной и доб­лест­ной ра­бо­те своей для че­ло­ве­че­ства.

Будь окон­ча­ние ны­неш­ней войны бла­го­по­луч­но - и Рос­сия несо­мнен­но вой­дет в новый и выс­ший фазис сво­е­го бытия...

ССЫЛ­КА