Хроники Минска

По счастью, ребенка я спрятала в надежном месте, а родители далеко. Но моей коллеге-ведущей облили детскую коляску краской и пообещали, что в следующий раз обольют ребенка кислотой, если она не уволится. Я не могу ее осуждать. Вот это - "мирный протест", реальный, а не тот, что на красивой картинке, где девушки в белом размахивают цветами. Это его разные слои, они пока почти не пересекаются друг с другом. Но, как мы все хорошо помним по Украине, это ненадолго.

Итак, хроники Минска. Больно - это еще слабо сказано. Вы все знаете, что я никогда не занималась политикой, я всегда занималась культурой. Только и исключительно культурой. Тащила на себе и за собой кучу народу, часто в ущерб личным интересам, добивалась, помогала, организовывала. Тем жутче, что кто-то из прекрасных, трепетных, очаровательных людей - поэтов, музыкантов, художников - банально на меня донес. Ткнул пальцем. И понеслись угрозы. Моего телефона нет в базах данных, вернее, он зарегистрирован на другого человека. Получить его можно было только от кого-то, кому он известен. Угрозы убить меня, угрозы убить моего ребенка, все эти "сдохнешь, как Каддафи" - это все началось задолго до выборов, якобы ставших камнем преткновения. И в мой адрес это все полилось с подачи кого-то из этих милых, чудных, тонко чувствующих людей, которые буквально недавно говорили мне самые разные спасибо и купали в нежности.

В ночь на четверг в мою квартиру ломились. Угрозы в мессенджер (на старый аккаунт) сыплются почти непрерывно. По счастью, ребенка я спрятала в надежном месте, а родители далеко. Но моей коллеге-ведущей облили детскую коляску краской и пообещали, что в следующий раз обольют ребенка кислотой, если она не уволится. Я не могу ее осуждать. Вот это - "мирный протест", реальный, а не тот, что на красивой картинке, где девушки в белом размахивают цветами. Это его разные слои, они пока почти не пересекаются друг с другом. Но, как мы все хорошо помним по Украине, это ненадолго.

Я не вправе судить никого, хотя многие уже осудили меня. Возможно, что и приговорили. Я уже много раз слышала в свой адрес и в адрес коллег сакраментальное "Продались!". Что ж, люди меряют по себе. За эту неделю я видела множество эффектных антраша, когда человек говорил одно - а потом внезапно переобувался в полете. Мне трудно понять, я из другого теста. У меня есть совесть и есть убеждения. И хотя я никогда не отрицала, что действующая власть делает ошибки, я не могу поддержать неизбежный коллапс государства, к которому с радостным хохотом несутся наивные мальчики и девочки всех возрастов. Я видела это в 1991-м, я видела это в 2013-2014-м в Киеве и на Донбассе. Я слишком люблю Беларусь, чтобы опустить руки. Пока мы можем хотя бы ползти, мы будем держаться.

Вы можете угрожать. Вы можете меня убить. Видит Бог, я к этому готова, все последние распоряжения касательно моего имущества и архива я сделала. Все, что я слышу в последнее время, звучит как "русс, сдавайся, ваше командование вас бросило". Но - простите, мои дорогие негодяи, русские не сдаются. Вы кричите: "Ты служишь кровавому режиму!" - Нет. Наверное, где-то глубоко внутри я по-прежнему служу Советскому Союзу. Его последнему осколку, за который действительно можно умереть.