Хро­ни­ки Мин­ска

По сча­стью, ре­бен­ка я спря­та­ла в на­деж­ном месте, а ро­ди­те­ли да­ле­ко. Но моей коллеге-​ведущей об­ли­ли дет­скую ко­ляс­ку крас­кой и по­обе­ща­ли, что в сле­ду­ю­щий раз обо­льют ре­бен­ка кис­ло­той, если она не уво­лит­ся. Я не могу ее осуж­дать. Вот это - "мир­ный про­тест", ре­аль­ный, а не тот, что на кра­си­вой кар­тин­ке, где де­вуш­ки в белом раз­ма­хи­ва­ют цве­та­ми. Это его раз­ные слои, они пока почти не пе­ре­се­ка­ют­ся друг с дру­гом. Но, как мы все хо­ро­шо пом­ним по Укра­ине, это нена­дол­го.

Итак, хро­ни­ки Мин­ска. Боль­но - это еще слабо ска­за­но. Вы все зна­е­те, что я ни­ко­гда не за­ни­ма­лась по­ли­ти­кой, я все­гда за­ни­ма­лась куль­ту­рой. Толь­ко и ис­клю­чи­тель­но куль­ту­рой. Та­щи­ла на себе и за собой кучу на­ро­ду, часто в ущерб лич­ным ин­те­ре­сам, до­би­ва­лась, по­мо­га­ла, ор­га­ни­зо­вы­ва­ла. Тем жутче, что кто-​то из пре­крас­ных, тре­пет­ных, оча­ро­ва­тель­ных людей - по­этов, му­зы­кан­тов, ху­дож­ни­ков - ба­наль­но на меня донес. Ткнул паль­цем. И по­нес­лись угро­зы. Моего те­ле­фо­на нет в базах дан­ных, вер­нее, он за­ре­ги­стри­ро­ван на дру­го­го че­ло­ве­ка. По­лу­чить его можно было толь­ко от кого-​то, кому он из­ве­стен. Угро­зы убить меня, угро­зы убить моего ре­бен­ка, все эти "сдох­нешь, как Кад­да­фи" - это все на­ча­лось за­дол­го до вы­бо­ров, якобы став­ших кам­нем пре­ткно­ве­ния. И в мой адрес это все по­ли­лось с по­да­чи кого-​то из этих милых, чуд­ных, тонко чув­ству­ю­щих людей, ко­то­рые бук­валь­но недав­но го­во­ри­ли мне самые раз­ные спа­си­бо и ку­па­ли в неж­но­сти.

В ночь на чет­верг в мою квар­ти­ру ло­ми­лись. Угро­зы в мес­сен­джер (на ста­рый ак­ка­унт) сып­лют­ся почти непре­рыв­но. По сча­стью, ре­бен­ка я спря­та­ла в на­деж­ном месте, а ро­ди­те­ли да­ле­ко. Но моей коллеге-​ведущей об­ли­ли дет­скую ко­ляс­ку крас­кой и по­обе­ща­ли, что в сле­ду­ю­щий раз обо­льют ре­бен­ка кис­ло­той, если она не уво­лит­ся. Я не могу ее осуж­дать. Вот это - "мир­ный про­тест", ре­аль­ный, а не тот, что на кра­си­вой кар­тин­ке, где де­вуш­ки в белом раз­ма­хи­ва­ют цве­та­ми. Это его раз­ные слои, они пока почти не пе­ре­се­ка­ют­ся друг с дру­гом. Но, как мы все хо­ро­шо пом­ним по Укра­ине, это нена­дол­го.

Я не впра­ве су­дить ни­ко­го, хотя мно­гие уже осу­ди­ли меня. Воз­мож­но, что и при­го­во­ри­ли. Я уже много раз слы­ша­ла в свой адрес и в адрес кол­лег са­кра­мен­таль­ное "Про­да­лись!". Что ж, люди ме­ря­ют по себе. За эту неде­лю я ви­де­ла мно­же­ство эф­фект­ных ан­тра­ша, когда че­ло­век го­во­рил одно - а потом вне­зап­но пе­ре­обу­вал­ся в по­ле­те. Мне труд­но по­нять, я из дру­го­го теста. У меня есть со­весть и есть убеж­де­ния. И хотя я ни­ко­гда не от­ри­ца­ла, что дей­ству­ю­щая власть де­ла­ет ошиб­ки, я не могу под­дер­жать неиз­беж­ный кол­лапс го­су­дар­ства, к ко­то­ро­му с ра­дост­ным хо­хо­том несут­ся на­ив­ные маль­чи­ки и де­воч­ки всех воз­рас­тов. Я ви­де­ла это в 1991-м, я ви­де­ла это в 2013-2014-м в Киеве и на Дон­бас­се. Я слиш­ком люблю Бе­ла­русь, чтобы опу­стить руки. Пока мы можем хотя бы полз­ти, мы будем дер­жать­ся.

Вы мо­же­те угро­жать. Вы мо­же­те меня убить. Видит Бог, я к этому го­то­ва, все по­след­ние рас­по­ря­же­ния ка­са­тель­но моего иму­ще­ства и ар­хи­ва я сде­ла­ла. Все, что я слышу в по­след­нее время, зву­чит как "русс, сда­вай­ся, ваше ко­ман­до­ва­ние вас бро­си­ло". Но - про­сти­те, мои до­ро­гие него­дяи, рус­ские не сда­ют­ся. Вы кри­чи­те: "Ты слу­жишь кро­ва­во­му ре­жи­му!" - Нет. На­вер­ное, где-​то глу­бо­ко внут­ри я по-​прежнему служу Со­вет­ско­му Союзу. Его по­след­не­му оскол­ку, за ко­то­рый дей­стви­тель­но можно уме­реть.