Мультфильм «Рапунцель»: Эталон антивоспитания

Мультфильм о Рапунцель –  юбилейная 50-ая полнометражная анимационная лента студии Walt Disney Pictures, к выпуску которой компания шла давно. Работа над сюжетом о Рапунцель началась ещё в 1940-е годы под руководством непосредственно Уолта Диснея, но технически замысел был трудно исполним (в первую очередь, в части ручной прорисовки многометровой прически главной героини), поэтому мультфильм увидел свет уже в компьютеризированный век. В работе над «Рапунцель…» были использованы самые передовые анимационные технологии, которые и смогли придать долгожданной картине необходимые масштаб и привлекательность.

Заявленный возрастной рейтинг мультфильма «6+», целевая аудитория – девочки в возрасте около 6-13 лет. Компания также пыталась привлечь в зрительские ряды и мальчиков, сделав некоторый упор на экшн-составляющей и героях, которые могли бы их заинтересовать (разбойники, конь-стражник, хамелеон), и изменив англоязычное название мультфильма с «Рапунцель» / «Rapunzel» на «Запутанную» / «Tangled». Однако принцесса как главная героиня и засилье романтики в сюжете явно не по части мальчиков + самые главные сообщения «Рапунцель…» формируются через женских персонажей, т.е. основное обращение от создателей мультфильма – именно к девочкам. Хотя одно сообщение в мультфильме, действительно, адресовано мальчикам, но подано оно малоубедительно, что в нашем случае хорошо, поскольку оно так же непозитивно, как и почти все идеи «Рапунцель…», о чём далее.

Итак, как мультфильм является нумерационно значимым на Дисней-конвейере – 50-ым юбилейным, совершенно так же он является и очень видным по тому значительному количеству смыслового яда, которое через него целенаправленно проносится ребёнку-зрителю – девочке-зрителю преимущественно. Это поистине «юбилейно», усиленно вредоносный мультфильм. Ситуацию многократно усугубляет высокая талантливость его исполнения – благодаря качественной анимации, «сочности» картинки, «лёгкости» режиссуры и юмору мультфильм выглядит очень интересным и увлекательным – своего рода анимационным аттракционом для глаз.

Анализ содержательной же стороны показывает, что продукт был создан для продвижения следующих идей к запоминанию и реализации ребёнку-зрителю (сначала коротко, а далее будет дан подробный разбор всех тем):

1. Мать, её воля и намерения в отношении ребёнка – изначальное зло;
2. Воля ребёнка выше «изначально злой» воли матери;
3. Необходимость ранней сексуализации (заинтересовывание ребёнка в растормаживании полового инстинкта);
4. Женский пол доминирует над мужским (та идея, которая адресована также и зрителям-мальчикам);
5. Зло это добро. Добро это зло;
6. Повышение агрессивности.

Анестезирующие идеи (= позитивные идеи, служащие съедобной прослойкой для эффективного восприятия зрителем скрытого информационного яда и создающие поверхностную видимость, что м/ф учит хорошему) следующие:

1. Необходимость личностного прорыва «через тернии к звёздам»;
2. Мечта – это святое;
3. Любовь облагораживает и исцеляет.

Для прослеживания идей о матери и ребёнке (1. мать – изначальное зло, 2. воля ребёнка выше воли матери) рассмотрим предлагаемые мультфильмом образ матери, образ ребёнка и модель их отношений.

Содержание

1. Образ матери

2. Образ ребёнка

3. Продвигаемая модель отношений матери и ребёнка

4. Общая модель мать/дочь

5. Сексуализация

6. Радикальный феминизм

7. Перестановка добра и зла

8. Повышение агрессивности

9. Анестезия позитивными идеями

10. Дополнительное замечание

Образ матери

Демонизация образа матери

Мультфильм ярко демонизирует образ материнской фигуры, активно передаваемый через героиню Матушки Готель, центрального злого персонажа «Рапунцель…», и это та основа, вокруг которой закреплён главный сюжетный конфликт. Демонизированный образ матери – одна из главных составляющих истории и наиболее превалирующая идея среди всех в мультфильме, что позволяет сделать вывод: по большей части, именно ради тиражирования негативного образа матери среди детей продукт и создавался.

Собственно, как вообще возможно успешно пронести на экраны детский мультфильм с подобной темой в центре так, чтобы массово не было никаких родительских недовольств и претензий? Ведь, по сути, насколько огромна насмешка – матери детей, посмотревших этот мультфильм, самостоятельно оплатили дискредитацию себя, отдали кровные время и деньги за вклад в умы их детей антиматеринской пропаганды. Как обычно это бывает с диснеевскими продуктами, всё проносится завуалированно – подтекстом, лишённым каких-либо честных заголовков. Используемый «Диснеем» метод, в целом, можно охарактеризовать известной фразой: «Если на клетке слона прочтешь надпись «буйвол», не верь глазам своим».

Иначе, к восприятию зрителя предлагается нужный создателям образ («слон» как некая истина), а названием к нему даётся нечто отличное («буйвол» как ложная вывеска). Таким образом, сознательно зритель воспринимает одно – специально подготовленную сценарную пилюлю – наименования, настраивающие его ум на один лад, а подсознательно иное – нужные модели поведения и психологические установки через соответствующие образы под этими ложными наименованиями. Вы можете уловить эту методику, например, в диснеевском «Холодном сердце», где под заявленной темой сестринской любви, побеждающей всё и вся (вывеска), к сопереживанию ребёнка-зрителя через главных героинь на самом деле предложена лесби-драма (истина). Или в диснеевской «Покахонтас», где под идеями патриотизма и стремления к миру (вывеска) продвигается идея предательства своего народа (истина). Вы можете также очень хорошо увидеть подобное в современной культуре, когда деструктивные модели поведения распространяются через СМИ как позитивные: например, самоотравление алкоголем (истина) популяризируется как «культурное питьё» (вывеска), самоотравление никотином (истина) – как атрибут мужественности, «крутости» или взрослости (вывеска).

Это метод особого позиционирования, где проговариваемое название не соответствует сути явления. Говорится одно, а показывается совсем другое.

И в «Рапунцель…» используется абсолютно та же метода проталкивания деструктивной программы под чистенькой вывеской. Зрителю представлен такой сюжет: некая женщина по имени Матушка Готель выкрадывает из королевской семьи волшебного ребёнка – девочку Рапунцель, заключает её в башню, воспитывает как собственную дочь, поскольку нуждается в бесконечном и беспрепятственном использовании её волшебной силы – для продления своей молодости, и не собирается никуда от себя отпускать. Рапунцель при этом думает, что та – её родная мама, однако Готель по логичным, но скрытым от девочки причинам чинит своей псевдо-дочери всякие препятствия, от которых та страдает. Воспринявший всё буквально взрослый зритель кивает: да-да, понятно, Матушка Готель – это злодейка, сюжетный антагонист, её надо победить, чтобы освободить прекрасную главную героиню от заточения в башне и несправедливых мук. Всё здорово. Однако это лишь те самые сценарные наименования, отличные от сути происходящего на экране.

То, что Матушка Готель, будучи персонажем-злодеем, по мановению мультипликационных инженеров и хитро скроенному ими сюжету вынуждена прикидываться матерью и исполнять соответствующие функции, объединяет понятие зла и образ матери ВОЕДИНО.

Образ зла в «Рапунцель…», обречённый на поучительное сказочное поражение, передаётся полноценно ЧЕРЕЗ образ матери

Ну а дуэтом героинь Готель и Рапунцель, которому уготован как бы логичный финальный разрыв, изображается очень яркий, выразительный, узнаваемый пример матерински-дочерних отношений.

Выстроено так, что одна часть образа Матушки Готель служит возможности идентифицировать маленьким зрителем тему матери и соотнести её с собственной жизнью: соответствующая визуальная подача (степенная, умудрённая женщина среднего возраста, обычной внешности – в своей молодой ипостаси, доминирующая над героем-ребёнком в т.ч. и визуально); характерные поднимаемые в отношениях ребёнок/мама темы (типа приготовления супа, уставшей после работы мамы, выбора подарка на день рождения и пр.); характерные выражения (например, исполняемая песня под стереотипным заголовком «Мама знает лучше», где, однако, образ опекающей умной матери полноценно перекраивается в образ некоего инфернального манипулятора).

Другая же часть образа служит уже для проталкивания антиматеринского программирования, что, собственно, поддерживается самим сюжетным «каркасом»: Матушка Готель по сюжету и не настоящая мама, а демонический киднеппер, похититель ребёнка, заинтересованный только в его использовании ради своих корыстных целей, т.е. ребёнку во вред, конечно же. Она, несущая образ матери, – это сюжетное зло как данность, которое бедной, страдающей главной героине финально необходимо от себя отсечь, из лап которого нужно вырваться. Но помимо этого для усугубления образа «злой матери» в повествование также вплетаются реально возможные «недочёты» в материнско-детских взаимоотношениях с точки восприятия самих детей, что добавляет продвигаемой демонизации существенный реализм в глазах ребёнка-зрителя (подробнее об этом в главе об общей модели мать/дочь в мультфильме).

Героиню, собственно, и зовут «МАТУШКА Готель». Спасибо российским переводчикам за то, что, вольно или невольно, пожалели наших детей и использовали при адаптации нераспространенную у нас в словесном обиходе «матушку», что хотя бы по одному микро-пункту отстраняет вредоносную программу. В исходнике же Готель всегда именуется никак иначе кроме “MOTHER” – самым обычным и классическим словом «мама», что очень расчётливо укрепляет деструктивную программу создателей м/ф.

Слово «Gothel» же очень созвучно с «Gothic», и образ Матушки Готель действительно отчётливо готичен. Поддерживая эту тему, между двумя героинями, Готель и Рапунцель, распределены ассоциативные отсылки к свету и тьме. Свет – это Рапунцель (добро, обладание волшебной силой, светящиеся золотые волосы, юность, любовь), тьма – это Готель (зло, воровство чужой силы, чёрные волосы, всё время подкрадывающаяся старость и смерть, обманы, манипуляции). Также во время своей коронной песни Готель всё время тушит свет, закрывает его источники для Рапунцель, та же наоборот всё время пытается его восстановить, и важный сюжетный момент для девушки происходит с исполняемой фоном песней «Я вижу свет». Всё это вызывает у ребёнка-зрителя нужные создателям м/ф ассоциации по поднятым темам: мама – это зло и тьма, дочь – это добро и свет, и рождает подменное противостояние мать/дочь в духе тьмы и света.

Важно заметить: независимо от того, что по сюжету Матушка Готель – фальшивая мама Рапунцель, и наряду с ней есть мама настоящая, появляющаяся на экране пару раз, именно Готель проносит и раскрывает материнский образ для маленького зрителя. Поэтому далее в статье везде, где упоминается мать – подразумевается именно персонаж похитительницы Матушки Готель, а не родной по сценарию матери Рапунцель – королевы. Родная семья героини, король и королева, тоже имеет свой символизм, но об этом чуть позже.

Ещё один существенный аргумент по теме «Но ведь Матушка Готель – ненастоящая мать Рапунцель!»: а чему, в принципе, может научить такой сюжет, если воспринимать его буквально (что и так маленькими детьми не сможет быть сделано – они воспримут реалистично выстроенные образы, а не наименования)? В чём здесь буквальный урок? Будь осторожен и смотри внимательно, чтобы твоя мама была настоящей мамой?? Что это за идея и на кого она может быть рассчитана в рядах детей? По всем вышеперечисленным причинам очевидно, что сюжетный факт с фальшивым материнством – это  просто сценарный манёвр и ничего более. Слон, названный буйволом, нужный для одурачивания рядового взрослого зрителя и эффективной «загрузки» нужных идей зрителю маленькому, которого успокоенный взрослый посадил всё это смотреть и впитывать.

Давайте теперь взглянем на образ ребёнка, дочери, представленный через персонаж Рапунцель.

Образ ребёнка

Угнетаемый, ограничиваемый родителем ребёнок-идеал

Девушка Рапунцель, обладающая многометровыми волшебно-целительными волосами – это центральный позитивный персонаж мультфильма, с которым девочка-зритель в итоге будет себя соотносить. Какой изображена главная героиня?

В начале мультфильма, во время исполнения песни с красноречивым названием «Когда же начнется моя жизнь?» (с точки зрения сути песни, более честным названием было бы: «Моя мама держит меня в тюрьме»), демонстрируется, что героиня – настоящее золото. Рапунцель – разносторонняя, добрая, красивая девушка. Изображается, что она не только ответственно исполняет различную домашнюю работу в башне (подметает, готовит и т.д.), но и рисует, играет на гитаре, читает книги, шьёт, делает декоративные свечи и пр. – обладает множеством похвальных увлечений, дабы полезно проводить медленно тянущееся время сидения в четырёх стенах. Мы также видим, что, несмотря на контроль и ограничения, Рапунцель любит и уважает свою Матушку, слушается её, многое для неё делает, включая то, зачем, собственно, держится взаперти – ответственно продлевает ей молодость своими волшебными силами, заключёнными в волосах.

Также при этом Рапунцель без пяти минут совершеннолетняя, что вместе с её золотым характером и вместе с ответственным долголетним исполнением всех своих дочерних обязательств, недвусмысленно означает: настала пора естественного расширения прав и свободы – как раз-таки мотив по теме «Когда же начнётся моя жизнь?». Это представляется ситуацией с просьбой Рапунцель Матушке выйти из башни на свой восемнадцатый день рождения, чтобы посмотреть «летающие огоньки», появляющиеся на небе каждый год в её д/р (регулярная акция, проводимая в королевстве в честь пропавшей Рапунцель). И поскольку героиня становится дееспособной + она идеальная дочь + она идеал в принципе, она безоговорочно должна получить необходимое и заслуженное разрешение от материнской фигуры, Готель, но не получает по понятным сюжетным причинам, что становится стартовой точкой разрыва героинь, несущих образы дочери и матери.

Китайские фонарики (те самые летающие огоньки), запускаемые в небо по инициативе короля и королевы, горюющих о пропавшей дочери, что отмеряет годы Рапунцель – это своего рода зов её к той величественной жизни, которой она изначально, по праву была предназначена и которая тормозится материнской фигурой, Матушкой Готель. Таким образом, король и королева как семья-исток Рапунцель воплощают собой символ того, что ребёнок по праву обладает некими идеальными условиями жизни или же должен ими обладать, как важный урок к запоминанию зрителю. И в этом свете очень значимо, как эти идеальные условия главной героиней в итоге достигаются, о чём чуть позже. Также ещё будет сказано про второй немаловажный подтекст мечты Рапунцель об «огоньках», выявляемый из того, как конкретно эта мечта исполняется.

В целом, что касается персонажа Рапунцель, очень бросающаяся в глаза особенность её образа – это некая идеалистическая всесторонность. Помимо того, что у Рапунцель много разнообразнейших увлечений, она обладает и очень многогранным характером, делающим картину несколько неправдоподобной. В одних эпизодах она гиперактивна на грани патологии, в других – вкрадчиво романтична, с одной стороны, смиренно послушна, с другой – оказывается самородком по ведению агрессивных переговоров (= сделка с Флином), вроде бы она провела восемнадцать лет в башне наедине со стенами, но, выйдя в мир, она оказывается социально умелой и адаптированной (= сцена развлечений в королевстве). Редко встречающееся в реальности соседство качеств, поведенческих моделей, увлечений, талантов, из которых «составлена» Рапунцель, делает персонаж слишком уж идеальным. И судя по этому и по её ангелоподобной внешности, можно сделать вывод, что создатели стремились создать некий гипертрофированно идеальный образ, а с точки зрения матерински-дочерних отношений как важного ядра мультфильма – образ абсолютно идеальной дочери, «золотка», идеального ребёнка, что предлагается девочкам-зрительницам для самоотождествления (установка своей идеальности).

Тем, что к образу идеального ребёнка контрастно приставлен образ матери-угнетателя, несправедливо подавляющей всё лучшее в этом ребёнке, зрительницам предлагается модель соответствующего отношения к матери. По факту, мы получаем здесь как некую данность противостояние дочери и матери, словно это нечто само собой разумеющееся – тьма и свет, добро и зло, ангел и демон. Мать и дочь – противники друг для друга, где дочь – идеальный персонаж, предназначенный всему самому лучшему в жизни, а мать – неприятный персонаж, предназначенный… смерти.

Начало м/ф чётко дает понять, что Матушка Готель – человек, который находится одной ногой в могиле. Она старая женщина, отчаянно цепляющаяся за жизнь, и только её обман в отношении Рапунцель, персонажа-ребёнка, помогает ей держаться за жизнь. Не ребёнок здесь зависит от родителя, а родитель – от ребёнка. (Здравствуй, ювенальная юстиция.)

Есть также другая интересная особенность касательно образа Рапунцель, позволяющая ещё лучше понять замысел создателей м/ф. Главная героиня визуально выглядит не на 18 лет, как объявляется сюжетом, а, навскидку, лет на 12-13, а в некоторые моменты и на 6-7 (эпизоды «дурачеств» Рапунцель – прыжки, бег и пр.), что явно выявляет, к какому контингенту девочек обращаются создатели со своими деструктивными программами. Говоря, что Рапунцель – 18 лет, и что ей срочно нужно вырваться из-под крыла матушки-демона, но изображая её при этом в одни моменты 6-7-, а в другие 12-13-летней, создатели м/ф тем самым через главную героиню как объект для самоотождествления внушают маленьким зрительницам идею, что они уже взрослые: что они 18летние/совершеннолетние в свои 6 – 13 лет. Это помогает растормаживать в ребёнке-зрителе ощущение взрослости по примеру мульт-героини для последующей реализации воспринятых из м/ф программ.

Продвигаемая модель отношений матери и ребёнка

Мама-демон + дочь-идеал = потребность отвергнуть мать

Итак, мультфильм выставляет образы матери и ребёнка как противников, врагов друг для друга. И отношения между Готель, демонизированной матерью, и Рапунцель, идеальным ребёнком, – это основной «костяк» сюжета, основной конфликт к разрешению и та смысловая структура, которая вкладывается в общую конструкцию м/ф. Самый общий смысловой «паттерн» здесь, в принципе, позитивен – это то, что Рапунцель должна быть не страдающей узницей в башне, а величественной наследницей королевства. Иначе, это идея о том, что человек, будучи «венцом творения», должен стремиться к лучшему в жизни и совершать соответствующий достойный путь, прорываться через тернии к звёздам. И в эту саму по себе неплохую идею и вкладывается основной конфликт Готель/Рапунцель: естественным триумфу и свободе человека мешает… мама. Мама здесь – это то зло, которое унесло ребёнка от его королевского наследия, от богатств жизни, и поместило в некую тюрьму с замурованными дверьми.

Сюжетно Рапунцель интересна Матушке Готель только лишь как источник молодильной волшебной силы, полученной той первоначально от солнца (по сюжету: капля солнца упала с небес / вырос цветок / настой цветка выпила королева / родилась Рапунцель со своими энерго-способностями). И с точки зрения того, что есть волшебная сила или энергия Рапунцель; есть прекрасный внешний мир – королевство, которому энергия Рапунцель изначально предназначена; и есть Матушка Готель, ворующая эту энергию – зрителю продвигается идея, что мать как бы заинтересована в перехвате личной энергии ребёнка (капля солнца – это природа волшебства Рапунцель, солнце же – символизм силы, энергетического центра, неприкосновенной индивидуальности). По логике м/ф, мать оказывается своего рода вредоносным звеном в канале протекания энергии между ребёнком как индивидуальностью и миром.

Главная героиня успешно держится под контролем в башне потому, что верит Матушкиным незаканчивающимся рассказам об опасностях мира, о том, что люди там хотят ей зла, хотят отрезать ей волосы – т.е. уничтожить её индивидуальность, её личность. В конце же девушка постигает «истину»: на самом деле всё ровно наоборот! Это Матушка – опасна и хочет ей зла, убивает её индивидуальность, ворует её силы, а мир, напротив,  – чудесное и прекрасное место, а люди там очень даже добры и помогают ей (о том, ЧТО это за добрые помощники, ещё будет сказано позже).

Мультфильм в итоге подводит маленького зрителя к идее, что матерински-детские отношения – паразитические и бесчестные со стороны матери

Откуда выводится мораль: эти отношения надо разорвать с инициативы ребёнка – ребёнку нужно символически вырвать свои «волшебные силы», т.е. свою энергию, свою личность от априори паразитирующей на нём, бедном страдальце, матери, и тогда мать состарится и выпадет из «игры», что по логике м/ф – достижение высшей справедливости. Без энергии Рапунцель Матушка Готель и так стремительно стареет и близится к смерти, но и дополнительно, для окончательного подтверждения темы, в финале Матушку сбрасывают с башни, после чего она превращается в прах (образ главной программы мультфильма – итогового отсечения, отвержения ребёнком матери – паразитирующей лгуньи, высшего зла). И как подтверждение правильности предлагаемой дисней-модели «мама/ребёнок», Рапунцель оказывается там, где должна, в королевстве, и достигает любви, богатств, власти и т.п.

Общая модель мать/дочь

В целом, сухим остатком, взаимодействие Матушки Готель и Рапунцель как героини-матери и героини-дочери и исход этого взаимодействия представляют такую формулу или модель маленькому зрителю к усвоению:

• мать – изначальное зло, она одной ногой в могиле и не хочет признавать, что её время прошло;
• мать продлевает свою жизнь через паразитическое потребление энергии своего ребёнка, которая предназначена другим, бОльшим, важным, а главное, личным целям ребёнка. Мать – это вредоносный «блок» (= символизм башни и контроля) между ребёнком и миром, между ребёнком и тем лучшим, чему он по праву принадлежит;
• для того чтобы питаться энергией ребёнка и благодаря этому не умирать, «не сходить со сцены», не терять влияния и активности (=символизм – не стареть), мать ограничивает ребёнка, манипулирует им, обманывает его, в целом – имеет над ним власть (= держит в башне, обманывая);
• любые властные действия матери по отношению к ребёнку – зло, по причине того, что, собственно, мать сама по себе – изначальное зло, энергетический паразит. Ребёнок же, контрастно матери, – юный гений, идеал, наполненный живительной силой, которого по праву ждёт всё самое лучшее в жизни;
• итоговый «урок»: ребёнок должен осознать «правду», что мать и её властные действия по отношению к нему – зло, башня без выходов, где им манипулируют ему во вред – и после постижения «истины» нужно разорвать матерински-детскую связь лишением доступа матери к своей энергии, т.е. в принципе – к себе.

Для ДОобразования и более эффективного впитывания зрителем продвигаемой модели отношений матери и ребёнка в сюжете используется ряд тем-«триггеров» (тем-рычагов), работающих на автоматизм перевоспроизводства впоследствии усвоенного в мультфильме + как конечное «оружие» для разрыва отношений мать/ребёнок предлагается ещё одно очень важное явление, о чём будет сказано в следующей главе.

Все «триггеры» здесь работают на одну и ту же цель: они увеличительным стеклом фокусируют возможный реальный негативный опыт, полученный ребёнком в отношениях со своей матерью, что ещё более эффективно поддерживает принятие им продвигаемого программирования.

Итак, что это за реалистичные темы-«рычаги»:

1. Материнские ограничения

Собственно, это самое основное: Рапунцель заперта в башне + при этом главными героинями постоянно обсуждается, проговаривается, что по воле Матушки Рапунцель никогда, никогда не выйдет из этой башни, т.е. всегда будет под обманным контролем матери. Однако реально материнские ограничения, те или иные – это то, с чем ребенок гарантированно на все 100% сталкивается. И что во многом для него полезно, потому как дети ограничиваются в чём-то ради их же благополучия. Здесь же мотив послушания и необходимость быть в рамках каких-то ограничений по инициативе матери сконструированы, как и сам материнский образ, демонизированно. Ограничения матери для ребёнка в «Рапунцель…» – это неутешительная перспектива быть вечно запертым в башне без возможности выйти в прекрасный мир, по воле изначального зла. Создатели передают ребёнку установку, что материнские ограничения имеют отношение к объективному злу, которое никогда не закончится, что это часть трагедии, которую необходимо преодолевать.

2. Непонимание матерью ребёнка и зацикленность её на себе, своём мнении

Ряд моментов в мультфильме изображает непонимание между Рапунцель и Готель. Готель путает «звезды» и «огоньки», путает информацию о дне рождения «дочери» и пр. и не стремится вообще настраиваться на её понимание, поскольку, понятно, сценарно Готель волнует лишь эффективное продление молодости с помощью своей узницы. Возможность непонимания между поколениями в каких-то темах и деталях – тоже очень простое явление к столкновению. Здесь это вновь изображается как нечто, закономерно сопряженное со злом. Ненастройка Готель на понимание Рапунцель и зацикленность её на себе – одна из многочисленных намеренных несправедливостей родителя-тирана в отношении угнетаемого ребёнка-идеала, дополнение образа матери-демона, которую необходимо повергнуть.

3. Игнорирование матерью мечты, желания ребёнка

Исполнение мечты Рапунцель, выйти увидеть «огоньки», категорически противоречит планам Готель по мирному-тихому вечному доению волшебной силы. Таким образом, идея исполнения мечты ребёнка (Рапунцель) и идея воплощения родительской воли в отношении ребёнка (Матушка Готель), по логике м/ф, как бы противоречат друг другу. Либо одно, либо другое – говорит мультфильм. Либо ребёнок слушается и сидит в бункере, либо исполняет свою мечту через отрицание матери. И, на минуточку, детские мечты и детские идеи-фикс могут быть какими угодно, например, опасными или бредовыми. Мультфильм же фиксирует в уме ребёнка идею сакральности его мечт в чёткой связке с тем, что препятствующий их исполнению родитель достоин смерти. Что здесь за подтекст у сакральной мечты, который тоже многократно усугубляет вредоносность данного мультфильма, будет сказано в следующей главе.

4. Манипулирование ребёнком для навязывания своей воли

Изображается, что Матушка Готель манипулирует, манипулирует и манипулирует Рапунцель без конца, чтобы держать её при себе. Это также обыкновенная тема к столкновению – родитель в отношении ребенка вполне может манипулировать, «хитрить», поскольку это менее болезненно работает для ребёнка, чем открытое приказывание. Здесь этот мотив представлен, как жестокий, злонамеренный обман ребёнка матерью ради некой её собственной выгоды, противоречащей благополучию ребёнка.

5. Насмешки матери

Матушка Готель частенько подтрунивает над Рапунцель, приговаривает, что та скоро располнеет или что она глупая и наивная и т.д. Это тоже собирает неприятную картину «бесчинств» матери-злодейки в отношении несчастного идеального ребёнка.

6. Противодействие матери первым романтическим отношениям ребёнка

В линию противостояния мать-дочь вкручивается любовная линия с сексуальным подтекстом, что связывается с мечтой ребёнка и с окончательным разрывом отношений мать/дочь, и что очень важно. Об этом будет подробно сказано в следующей главе.

В логике мультфильма и проводимых в нём образах и моделях поведения, передающих установку, что мать в принципе не имеет права иметь какую-либо власть над ребёнком, его силой, его индивидуальностью, очень хорошо узнается идеология ювенальной юстиции, «ядро» которой – устранение естественной иерархии ребёнок-родитель. Можно говорить о том, что «Рапунцель…» – на все 100% художественный патрон ювенальной юстиции. И адресат сообщения –  собственно, сам ребёнок. Т.е. вербовка детей к соответствующим идеям происходит непосредственно: красочной, интересной историей зрителям-девочкам внушается, что матери не имеют права обладать какой-то властью над ними, что мамы, пытающиеся их так или иначе контролировать, ограничивать и т.д., – «сажать в башню и препятствовать счастливому взаимодействию с миром» – это объективное зло, от которого нужно избавляться своими же силами, чтобы попасть в некие более идеальные условия, которые их по праву. Главная героиня должна была расти в идеальных жизненных условиях с королем и королевой в замке, но по факту достигает этого идеала лишь после смерти Матушки Готель, воплощающей материнский образ – это метафора того, что ребёнок для попадания в лучший мир (= королевство, некая идеальная семья), который чётко от самого рождения его по праву, должен поставить свою волю выше материнской и с готовностью отринуть мать, оборвать с нею отношения в том случае, если что-то, на его взгляд, не так.

Параллельно антиматеринскому программированию в «Рапунцель…» проводится ещё один важный ход  – растормаживание у ребёнка полового влечения, убеждение его в необходимости его ранней сексуализации через соответствующую сюжетную линию, о чём далее.

Сексуализация

Половой инстинкт как спусковой крючок отрыва дочери от матери

В линию противостояния матери и дочери вплетен существенно весомый аргумент для окончательного достижения нужного программирования: первые романтические взаимоотношения героини-дочери выступают как спусковой крючок для реализации отрицания в финале героини-матери. При этом любовная линия имеет завуалированный сексуальный подтекст, который формируется сюжетной структурой, метафорами и используемой героями двусмысленной лексикой.

Итак, Рапунцель обладает некой романтичной мечтой, связанной с её взрослостью – выйти из башни на своё восемнадцатилетие, чтобы увидеть на небе летающие «огоньки». С другой стороны исполнения мечты, напомню, как препятствие, противодействие ей, находятся злодейка Матушка Готель и перспектива вечного заточения в башне – т.е., образно, мать, её злая воля, паразитизм и обманы, несправедливо отрезающие главную героиню от того, чего она так желает.

Проследим, как реализуется эта линия.

Рапунцель проводится к исполнению своей мечты мужчиной-вором, Флином Райдером, причиной столкновения с которым, если посмотреть по факту, было его желание получить корону героини, хранившуюся в замке на случай возможного её возвращения в родной дом. Флин выносит корону, но, попав в ряд переделок после этого и постоянно теряя вещь в борьбе за неё с другими – не обретает её полноценно. Прячась от преследователей, герой оказывается в башне Рапунцель, избранной им как укрытие, где обладание короной от него вновь ускользает. Корона берётся Рапунцель в «заложники» и будет отдана Райдеру, если тот поможет исполнить мечту девушки, выступив проводником во внешний мир.

Несмотря на незнание героини, что это за вещь, собирается следующая метафора: желаемое обладание короной для Райдера зависит от Рапунцель, а она при этом и есть её фактический, истинный владелец.

Договорившись, герои отправляются в путь, попадают в разные ситуации, и когда сакральная мечта – лицезрение огоньков-фонариков – для героини наконец осуществляется, мы видим, что в исполнение её мечты на всех этапах от начала до конца чётко включен Флин, мужчина, интерес которого – это получение её личной ценности. Сцена с фонариками при этом имеет очень интимную атмосферу, фоном поётся любовная песня (а не просто песня об исполнении мечты). Т.е. по факту исполнения мечта оказывается любовного характера.

В чём символизм короны? Она, с одной стороны, связывает Рапунцель и Флина как сюжетная деловая договоренность, однако по ходу истории герои обнаруживают симпатию друг к другу вне своей сделки. Когда Рапунцель рассказывает Матушке во время их короткой встречи, разбавляющей эйфорию нахождения в большом мире, что, как героине кажется, она понравилась своему новому другу, Готель отвечает, что он просто вор и негодяй и хочет от неё только короны. Она советует провести «проверку» – отдать Флину то, что он хочет, и посмотреть, бросит ли он героиню на полпути, забыв про честь и договорённости. То, что говорит Готель, связывает тему любви и тему интереса Флина к короне воедино: «Рапунцель умней, она сбежать намерена, знает детка толк в любви», «Вот, что его держит! (о короне) Я ведь это вижу! Ты отдай и посмотри». Т.е. симпатия Флина к Рапунцель хоть и обозначена, но находится под вопросом и связана с короной: неизвестно до конца – искренние ли у него чувства или это обусловлено только возможностью в итоге прогулки получить от неё её личную ценность, корону.

В итоге, в сцене с фонариками Рапунцель, как ей и посоветовала мама, отдает Флину корону, говоря очень отстранённую фразу, подразумевающую, что она ему доверяет: «У меня есть кое-что для тебя. Наверное, нужно было отдать раньше, но я боялась. А сейчас я больше не боюсь, понимаешь?» И дальнейшее её благополучие теперь зависит от чистоты помыслов Флина: герой вывел её в мир и должен был в сохранности вернуть домой, а теперь, при преждевременной выдаче «заложника», он должен дать ответ, стоит ли он оказанного доверия – настоящие ли у него чувства к Рапунцель или это просто «желание короны», как выстроена ситуация и как сказала Матушка.

Также мы видим и некоторые другие метафоры любовного характера: при первой встрече с Рапунцель Флин пытался пленить героиню парой, грубо говоря, «пикап»-методов, что подано как бы комично. Однако «пикапер» – недетский герой, это «съёмщик» девушек для неблаговидных, неплатонических целей. При этом фамилия Флина – Райдер/“Rider” – в переводе с англ. яз. обозначает «наездник», что навевает ассоциации в ту же область. Ещё интересны некоторые эмоциональные реакции героев: в сцене у костра при рассказе Рапунцель, что она никогда не выходила из башни, она испытывает перед Флином ярко выраженное смущение, стыд, что логически выпадает из контекста сцены. Она испытывает не грусть или отчаяние от своего опыта заточения, а стыд. Перед мужчиной,  с которым у неё завязываются чувства и отношения. Далее в сцене с огоньками при вручении девушкой короны Флину герой также передает выпадающую из контекста реакцию – он тоже словно смущается, что выглядит нелогично и не к месту.

В итоге, сопоставляя все метафоры этой сюжетной линии при её чётком любовном контексте, можно сказать, что под короной подразумевается невинность никогда «не выходившей из башни» Рапунцель, а под тем, что неизвестно, хочет ли Райдер-наездник только получения короны, личной ценности героини, в результате своей связи с ней– это образ сексуального интереса к девушке, который может не быть поддержан ничем большим. Т.е., метафорически, отдавая Флину корону, Рапунцель доверяет ему свою невинность. Сцена далее «счастливо» даёт понять, что у героя больший интерес к девушке, чем просто «получить корону» и смотаться – он её полюбил (что, судя по воровско-пикаперскому образу героя, выглядит ну крайне неправдоподобно). Мириады летающих фонариков же, оказываясь очень чётко завязанными на любовно-сексуальную сюжетную линию, можно интерпретировать как символ фактического совершения сексуального опыта.

Таким образом, мечта заключалась не просто в выходе из башни в большой мир через преодоление матери как ограничивающего зла, а конкретно во вступлении в любовно-половую жизнь – с аргументом, что уже пора, уже «восемнадцать». Напомню – при ранне-подростковом визуальном образе Рапунцель, а иногда и детском. Т.е. идея сексуализации продвигается соответствующе возрастному образу героини, ~ дети 6 – 13 лет.

После сцены с фонариками Флин попадает в ловушку, целенаправленно устроенную для него Матушкой Готель. И ситуация сперва выглядит так, что Флин обманул Рапунцель: забрал корону и исчез – иначе, воспользовался ею, «поматросил и бросил», как грозно предупреждала героиню Готель, и тогда Рапунцель траурно возвращается в башню (= под контроль лучше-знающей матери). Но в конце концов для неё открывается, что это Матушка подставила Райдера – образ умышленного очернения матерью возлюбленного своей дочери и его намерений, которые на самом деле были чисты, ради своей тёмной выгоды, противоречащей светлым интересам дочери. Очередная крупная вина – и снова на Матушке Готель. Как много грехов здесь собирает образ матери, очень поучительно.

Вместе с этим Рапунцель наконец открывается и то, что Готель похитила её ребёнком и все эти годы обманывала, прикидываясь её матерью. И финально затянувшийся конфликт собираются решать четверо – Готель, Рапунцель, Флин и хамелеон Паскаль, играющий роль союзника-подстрекателя Рапунцель по пути отрыва от матери (иногда кажется, что «Дисней» и в экранизацию «Колобка» смог бы добавить позитивную рептильную тему). В сцене вопрос ставится так, что для разрешения проблемы кто-то из тройки героев-людей должен умереть. С точки зрения центрального персонажа Рапунцель – должна выбыть либо связь мама-дочь либо связь дочь-возлюбленный, поскольку по логике м/ф эти отношения противоречат друг другу так же, как и мать и дочь и их интересы. И, конечно, «справедливо» устраняется Матушка (как сюжетное зло), сбрасывается с башни с помощью манёвра хамелеона. Добро как бы торжествует – право на свободу и сексуальную жизнь в детском или подростковом возрасте, зло как бы повержено: до свидания, матушка и матушкин контроль.

Ещё раз обратимся к тому, что исполнение мечты Рапунцель об «огоньках» было завязано по смыслу на достижение ею 18летнего возраста, но при этом, как уже много раз было сказано, героиня выглядит то подростком, то ребёнком. Её возлюбленный же, вор Флин Райдер по сюжету – 26-летний, хотя выглядит, пожалуй, ещё старше. Т.е. имеем «отличное» комплексное программирование от Диснея: мало того, что у девочек-зрительниц в целом растормаживается сексуальный интерес соответствующей гипер-романтизированной сюжетной линией с нужным подтекстом и, вероятно, сублиминальными секс-сообщениями, на присутствие которых в м/ф намекает один из постеров, далее продвигается «взрослость» и готовность к «любви» в 6-13 лет, ну а в довесок – человеком, которому стоит довериться, предлагается «26+»-летний мужчина в образе негодяя с благородной изнанкой, которую надо просто вывернуть своей добротой и чистотой, что изображается сюжетом (благодаря Рапунцель, Флин как бы исправляется «из грязи в князи» и даже имя у него при этом меняется на припрятанное настоящее, очень благозвучное, конечно же).

В качестве ещё одного аргумента по теме – чтобы любовно-сексуальной сюжетной линией соответствующий интерес у девочек-зрительниц растормаживался ещё более эффективно, создателями в отношении героя-любовника было предпринято следующее:

“Мы пытались сделать Флина Райдера самым красивым и неотразимым мужчиной среди героев Disney”, – рассказывает Ховард (1-ый режиссер м/ф). “Долго над этим работали. Однажды собрали женщин со всей студии на совещание на тему “Потрясный Мужик”. Мы притащили туда подборку фотографий красивых мужчин – насобирали их из интернета, из книг, женских кошельков и т.д. Дамы нам очень точно объяснили, что им нравится, а что – нет”. “Проблема была в том”, – вступает Грено (2-ой режиссер м/ф), – “что во всех без исключения самых красивых мужчинах планеты женщины находили недостатки”. “Досталось каждому. Идеальных мужчин не бывает”, – говорит Ховард. – “[…] мы попытались учесть все советы и создать невероятного красавца”. “Мы создали совершенство”, – говорит Грено.

И в итоге любовно-сексуальная сюжетная линия здесь – это то, что поставлено окончательно реализовать программируемый отрыв от матери, то, что нажимает финальную кнопку. Как только появляется «наездник»-Флин, Матушка начинает отходить в небытие для Рапунцель. В сцене в башне, после того, как Рапунцель заперла Флина в шкафу (при этом произнеся двусмысленную фразу «I’ve got a person in my closet» – перевод «Я заперла человека в шкафу», но также и «Я скрываю человека», т.е. как отсылка, что у Рапунцель кто-то появился), между Готель и Рапунцель происходит ссора, во время которой главная героиня выбирает НЕ доверять далее Матушке, которая не слушает её  и выпускать её в мир не собирается – а использовать мужчину, который у неё появился («I’ve got a person in my closet»), довериться ЕМУ, а не Матушке, отношения с которой безнадёжны. И после стартует романтическая история, вывод из башни невинности и контроля, пока Матушка не вырезается окончательно как противоречащий «возвышенной» любви Флина и Рапунцель объект.

Заинтересовывание маленького зрителя в сексуальной жизни – это очень мощный ход, поскольку половой инстинкт имеет реальную движущую силу и способен перевешивать любое здравомыслие. Активизированный у человека преждевременно, в несознательном возрасте, он может стать опасным мотиватором для жизни, ну, а здесь вступление в первые любовные отношения вообще предлагается орудием убийства матери и её воли по отношению к ребёнку со стороны самого ребёнка, соответствующе запрограммированного в необходимости этих ранних отношений.

Если вы думаете, что ниже и хуже в этом мультфильме некуда, то ошибаетесь. Каждая деструктивная идея здесь цепляет другую, и нет этому конца, пока всё не замыкается в единый порочный круг.

Радикальный феминизм

Женщина доминирует над мужчиной

Маленькому зрителю передаются идеи любви и исцеления через любовь (одна из анестезирующих позитивных идей) – хорошо. Но ведь при этом в представленную модель отношений между мужчиной и женщиной на позицию доминирования – нравственного, физического, социального – поставлена женщина.

Образ мужчины здесь, с одной стороны, «невероятного красавца», качественно оставляет желать лучшего. Флин Райдер, «возлюбленный мечты» – вор, предатель, пикапер, неудачник, человек, морально потерявшийся по пути к своей мечте. Герой представляется преимущественно в подчиненном положении по отношению к Рапунцель и в основном выглядит глупо и жалко. Он связывается, избивается, используется как слуга, постоянно спасается – всё силами главной героини. Также он представлен нравственно стоящим на более низкой ступени, чем Рапунцель. Тогда как главная героиня мечтает о чём-то возвышенном (как это выглядит поверхностно) – увидеть долгожданные «огоньки» в небесах, Флин – низко-прагматично мечтает о материальных ценностях. Важно и то, что женский персонаж здесь – изначально богатая принцесса, а мужской – изначально несчастный сирота. В итоге и нравственное исправление героя-мужчины, и подтягивание его к более высокому социальному уровню происходят именно благодаря главной героине.

Интересно, что визуальный образ Райдера так же, как и визуальный образ Рапунцель, нестабилен. У Рапунцель скачет возрастной вид, о чем уже упоминалось, а у Флина – привлекательность. Для продвижения девочкам-зрительницам идей ранней сексуализации он снабжен нужной маскулинностью и в выборочные моменты представляется желанным красавцем

в других же моментах для продвижения же идей феминизма герой представляется малопривлекательным идиотом.

Символическими апогеями феминистического подтекста становятся, во-первых, сковорода, активно используемая на протяжении мультфильма в качестве оружия – сначала Рапунцель, женским персонажем, а потом осознавшим всю батальную мощь данного предмета (и женщин, стоящих за ним по смыслу) мужским персонажем, Флином, а, во-вторых, финальная трансформация главной героини из наивной златовласки в закалённую короткостриженную брюнетку. Акт образного посвящения в радикальный феминизм, собственно, производится руками мужчины. Флин, мужчина, отрезая Рапунцель золотые косы, что превращает её в брюнетку, таким образом, САМ с готовностью и благодарностью признаёт над собой доминирующее положение женщины и в качестве признания этого помогает произвести трансформацию из “blondie”, «блондиночки», как он называл её в оригинале поначалу, в сильную женщину – многократно спасшую его от всяческих бед, темноволосую и коротковолосую (здесь как отсылка к потере первоначальной характерной женственности героини). Помимо кассовых сборов, мальчиков хотели привлечь к зрительской аудитории явно ради внушения им этих идей.

В «Рапунцель…» даже королева с королём коротко передают феминистические идеи – в сцене запуска фонариков королева вытирает королю слёзы, а не наоборот.

Перестановка добра и зла

Добро… зло… да какая разница?

«Дисней» не в первый раз предлагает, мягко говоря, сомнительную постановку темы добра и зла в своём информационном продукте. На сторону зла, как уже говорилось, история выставляет материнский образ, на сторону добра же – сомнительные либеральные права ребёнка, образ верного рептильного друга-подстрекателя и когорту бандитов с добрыми сердцами, включая, собственно, возлюбленного главной героини – «неотразимого красавца», вора и предателя.

О теме матери как зла уже было сказано достаточно подробно ранее. Что же касается добра. Добрыми помощниками главной героини неожиданно изображается коллектив бандитов из паба с милым названием «Сладкий утёнок». Рапунцель очень «правдоподобно» растапливает их сердца, взывая к исполнению сокровенной мечты, которая сентиментально находится у каждого. И позже в один из ключевых моментов пабовские головорезы с готовностью помогают Рапунцель и Флину на пути к триумфу их любви и в итоге предстают в финале как неотъемлемые спутники достигнутого хэппи- энда. Т.е. представленное поначалу зло как бы благодаря героине превращается в добро – и с одной стороны, такое вполне возможно. Но с другой – новоявленное добро здесь продолжает быть полноценно «упакованным» в образ зла (аналогичный ход «добра в форме зла» хорошо виден в диснеевской «Малефисенте»). Бандиты в «Рапунцель…» и визуально, и по смыслу и есть бандиты, они проносят именно это значение на экран. И изображение доброго бандита, пекущего кекс или вяжущего носки  – это своего рода оксюморон и запутывание ребёнка-зрителя нравственными полутонами. Чтобы было понятнее – с таким же успехом в компанию «Сладкого утёнка» можно было добавить Чикатило и Гитлера, поющих о том, что они мечтали о каникулах на море. Было бы это адекватным? Ведь бандиты – это бандиты, преступники – это преступники, за этими понятиями закреплены совершенно очевидные вещи. Детский мультфильм, формирующий мировоззрение, задающий ценностные ориентиры несознательным пока зрителям, должен очень чётко и реалистично расставлять акценты на том, что хорошо, а что плохо. Недопустимо использовать очевидные категории зла как формы для добра. Также не должно быть никаких толерантных философствований о недопонятом или сложном зле с длинными слезоточивыми предысториями. «Рапунцель…» же проводит идею, что у ребят-головорезов с кровью своих жертв на усах есть какие-то светлые мечты, неисполнение которых как бы и привело их к чему-то нехорошему в жизни. В итоге по логике м/ф бандитизм оказывается просто недопонятым явлением, а очаровательное пение злодеев о своих мечтах, «конечно же», автоматом должно менять отношение к представленным явлениям зла в сторону их принятия.

Те же идеи проносятся и через центральный мужской персонаж Флина Райдера. Он как бы не вор, не преступник и не предатель – он просто запутался, как ему достичь своей детской мечты. И когда его мечтой становится Рапунцель (что изображается уже в поддержку радикального феминизма), всё для него внезапно кардинально меняется – вдруг всплывает его истинное, благородно звучащее имя, вдруг он оказывается настоящим героем и, наконец, получает свой замок из мечты, жену-принцессу, богатство и т.д., и т.п. Никаких наказаний за совершенные преступления ни Райдера, ни бандитов, разумеется, не приводится.

Интересная ситуация также изображена с королевским конём Максимусом, персонажем со стороны справедливости, чести, правопорядка. Флин Райдер украл корону из замка, а конь Максимус первую часть истории пытается восстановить справедливость – поймать вора и вернуть вещь (+ с точки зрения сексуального подтекста в истории с короной, Максимус – своего рода фигура здравомыслия, персонаж, который пытается не дать вредоносной ситуации развиться. Примерно таким же противоборствующим «персонажем здравомыслия» была Колибри в «Покахонтас» – и, видимо, это важный мотив – приведение «персонажа здравомыслия» к некоему качественному изменению, о чём будет сказано далее). Как и в «Покахонтас», в «Рапунцель…» для зла (Райдера как преступника) со стороны добра не предложено полноценного соперника – воюющего с Райдером королевского стражника-человека, а предложена лошадь, да ещё с повадками пса, что должно выглядеть смешно. Хотя то, что со стороны добра в противостояние со злом даже не выдвинут равноценный элемент, никаких хороших чувств не вызывает. Что же происходит с конём-стражником в итоге?

Максимус прессируется Рапунцель к необходимости принять Райдера ради её «светлой» мечты, и как результат, в финале конь по собственному желанию оказывается не на стороне королевских стражников, где находился изначально, а на стороне бандитов и Райдера, помогая вызволять его из тюрьмы. Тем самым, как итог, добро самовольно переходит на сторону зла – чему первоначально дает импульс герой-ребёнок, вырывающийся от оков матери к свободам и сексуальной жизни. Просто нет счёта здесь поучительным смыслам, ничего не сказать.

Повышение агрессивности

Инъекция агрессии для зрителя

Немаловажно и то, что градус агрессии в «Рапунцель…» заметно выше среднего, что крайне вредно для детского восприятия. В мультфильме присутствует большое количество экшн-сцен в голливудском стиле с довольно ярко представленными и визуально, и акустически падениями, ударами и т.д. Отдельный момент – это использование главной героиней сковороды как оружия, что всегда сопровождается звучанием, дающим понять, что удары производятся со всей силы (Флин, жертва сковородно-феминистического насилия, очень «реалистично» и «поучительно» при этом не обнаруживает абсолютно никаких травм и даже никакого недовольства от происходящего).

Восприятие ребёнком агрессии на экране – а здесь это агрессия преимущественно от позитивных героев, т.е. тех, которые поставлены примерами для подражания – передает аналогичные установки агрессивного поведения в собственную жизнь.

Повышенные дозы агрессии в «Рапунцель…» также в целом усиливают основное психологическое программирование, описанное выше (отрицание матери, сексуализация и остальное), поскольку с вредоносными моделями поведения ребёнку передаётся и импульс нездоровой силы для реализации воспринятых программ.

Анестезия позитивными идеями

Путь героя /величие мечты /исцеляющая любовь

Все присутствующие в мультфильме позитивные идеи накрепко связаны с негативом и не раскрываются таким образом, как было бы полезно для маленького зрителя. Они выступают здесь по большей части как некий анестезирующий манёвр для взрослых, предлагающих данный продукт своим детям: мультфильм поверхностно красив и интересен, и, воспринимая содержание обывательски – не вникая глубинно в суть, кажется, что при красоте и интересности вроде и что-то поучительное происходит: как бы любовь побеждает как бы зло и пр. Единственный толк, который остается от позитивных идей мультфильма – это лишь то, что зритель просто поверхностно познакомится с их существованием. Подробнее:

+идея:  необходимость выбираться из неблагоприятных условий, «путь героя». Хорошая тема, но как уже говорилось выше: естественным препятствием счастью главной героини здесь изображается материнский образ и материнская воля, что абсолютно обнуляет какую-либо позитивность идеи.

+идея:  важность мечты. Мы видим, что именно сокровенная мечта сподвигает Рапунцель начать выбираться из застенка в мир и как путеводная звезда ведёт её к финальному счастью, обращая по дороге зло в добро (= мотив с Райдером и с бандитами). Казалось бы, здорово и поучительно, но к высокой мечте плотно приставляется предыстория препятствования её исполнению от материнской фигуры, также в неё вкладывается сексуальный подтекст. Снова обнуление какого-либо позитивного потенциала темы.

+идея:  исцеляющая любовь. Изображено, как двое героев, Рапунцель и Флин, благодаря взаимной любви помогают совершить друг другу качественный личностный прорыв. Флин исправляется (что, однако, не утверждается однозначно) и оживляется, Рапунцель возвращается в королевство. Всеобщее счастье – любовь возвышается над невзгодами. Поучительно? Могло бы быть. Тут же неотделимо при идее возвышенной любви: радикальный феминизм, выворачивающий руки мужскому полу и забивающий его чугунной сковородой; сексуальный подтекст, где подростковый сексуальный опыт побеждает злой родительский контроль; добро, упакованное в зло (добрые бандиты). Т.е. снова, от позитивной темы ничего не остается, кроме поверхностной её обозначенности, что, как единственный хороший вариант, может заинтересовать зрителя искать впоследствии более адекватные художественные источники темы, правильно передающие её суть. Кроме того, что касается любви, мультфильм как точкой подытоживается жутковатым образом старика-купидона. Образ, мягко говоря, и так сомнительный, ну а для детского мультфильма тем более:

И вот что характерно – все переданные в мультфильме хорошие идеи примерно такие же по «тональности», как и образ этого купидона. Вместо реальных любви, мечты и триумфа добра «Рапунцель…» предлагает зрителю сомнительные, изрядно попачканные моральные составляющие наподобие этого развратного деда из паба «Сладкий утёнок».

Все хорошие идеи здесь очень тщательно перемешаны с отрицательными, так что с точки зрения полезности истории на выходе имеем ноль. А вместе с тем, какие конкретно деструктивные темы транслируются и насколько м/ф качественно сделан технически, насколько он поверхностно кажется интересным и смешным – данный продукт отчётливо опасен для детского сознания и вполне заслуживает оценки эталона современного АНТИвоспитания, нацеленного на калечение умов и характеров детей.

Стоит также отметить, что мультфильм очень гипнотичен – ядовитая сочность цветов + завораживающая анимация, особенно в части реалистичной и выразительной мимики героев, просто магнетически приковывают внимание. Таким образом, «Рапунцель…» многократно, по всем пунктам, оказывается вредоносным продуктом.

Дополнительное замечание

Кое-что ещё очень справедливо поддерживает вред данного мультфильма с неожиданной стороны:

Вред и опасность китайских летающих фонариков

Сравнительно новая народная забава “Запуск китайских летающих фонариков” не такая уж безопасная и экологичная, как уверяют их продавцы. Естественно, во главе и у истоков популярного развлечения стоят деньги. На китайских сайтах стоимость фонариков меньше 50 центов, а реализовывают их по 5-10 у.е. за штучку. Заработать на них просто. Достаточно создать группу “Вконтакте”: “Романтический вечер в вашем городе. массовый запуск небесных фонариков” и всем пришедшим реализовывать фонарики желаний по цене, насколько хватает совести.

При том, что действо получается совсем не такое красивое, как в мультфильме “Рапунцель”, оно еще и очень опасное и неэкологичное. Запуск таких фонарей давно запрещен во многих странах мира и только у нас, наоборот, набирает обороты.

Чем же вредны горящие “летающие лампочки”?

1) Опасность пожара остается всегда. Известны случаи, когда от горящих фонариков загорались деревья, машины с мебелью, и даже выгорали балконы. От них даже киноиндустрия страдает: “Пожар едва не случился на территории Киноконцерна Мосфильм, где фонарики со свечами приземлились на деревянные декорации съемочных площадок и мягкую кровлю съемочные павильонов. В момент приземления оболочки фонариков стали загораться и только оперативные действия работников пожарной охраны Мосфильма помогли предотвратить пожар”.

Из-за того, что “фонарики желаний” особенно популярны на свадьбах, то много ЧП происходит именно на этом празднике. То платье у невесты загорится, то горящий объект влетит в лоб матери жениха, оставив огромный ожог на лбу, или упадет на дорогой лимузин, так что все “свадебные” деньги молодоженам приходится отдавать владельцу машины.

Наиболее опасна ситуация, если фонарик зацепился за дерево. Может сгореть только одна ветка дерева, а ведь может случиться лесной пожар.

2) От них страдают животные

Чаще всего каркас таких фонариков сделан из проволоки, в который, как в ловушку, попадают небольшие животные. Они погибают от голода или невозможности передвигаться.

Сгоревшие частицы проволоки, попадая в корм к большим рогатым животным, буквально разрывают им внутренности. Это касается как домашних, так и диких животных.

3) Угрожают безопасности полетов

Если рядом с аэропортом находится популярное место запуска китайских фонариков, то они создают реальную угрозу и опасность для воздушного транспорта. Они четко, под углом 90 градусов, пересекают посадочный курс самолета. Они двигаются при помощи тепла, и, набирая большую высоту, летят в сторону аэродрома, когда самолет заходит на посадку.

4) Загрязняют окружающую среду

Небесные летающие фонарики не сгорают полностью, а просто падают на землю, становясь простым мусором.

Запуск небесных фонариков запрещён во многих государствах мира, за нарушение предусмотрены серьезные штрафы и даже уголовная ответственность. Металлический каркас от фонариков зацепляется на радио-вышках и линиях электропроводов и приводит к замыканиям электросети и выходу из строя дорогостоящего оборудования. Не успевшие потухнуть перед приземлением свечи поджигают строения и даже уничтожают целые леса. Известны случаи вывода из строя электростанции и возникновения пожара в высотном жилом доме, приведшего к гибели людей».

Думаю, перечисленных причин достаточно, чтобы украшать свою жизнь другими, более полезными и экологичными вещами».

Итог по мультфильму:

Наркотики: Один из эпизодов мультфильма проходит в пабе. Позиционирование бандитов из паба как добрых ребят с большой душой и светлыми мечтами проводит идею позитивности и той площадки, где они обитают.

Секс:В любовной линии присутствует подтекст вступления главной героини в половую жизнь, при её визуальном образе ребёнка или ранневозрастного подростка.

Насилие: Высокий градус агрессии в мультфильме. Красочно – и визуально, и по звуку – представленные удары, несчастные случаи, экшн-сцены. Источником агрессии выступают и негативные герои, и позитивные.

Мораль

1. мультфильм продвигает идеи, разрушающие естественную иерархию «мать-ребёнок»: передаётся идея, что мать, её воля и намерения в отношении ребёнка – это естественное зло, что мать – паразитирующий на ребёнке объект, поэтому воля ребёнка должна быть решающей в спорных вопросах матерински-детских отношений;
2. любовной сюжетной линией с сексуальным подтекстом, выставленной как истина против зла (матери и её воли), мультфильм заинтересовывает зрителей-девочек в растормаживании своей сексуальности, в необходимости раннего вступления в половую жизнь, вопреки ограничениям «злой матери» и ДЛЯ их преодоления («сексуальные права» ребёнка против родительских ограничений);
3. мультфильм переставляет естественные роли мужчины и женщины и продвигает идеи радикального феминизма: женский пол представлен как ярко доминирующий над мужским;
4. мультфильм переставляет традиционные понятия добра и зла, предлагая в качестве главного зла – образ матери, а в качестве добра – образы преступников, метафору освобождения ребёнка от матери, метафору вступления ребёнка в половую жизнь;
5. мультфильм передаёт большой импульс агрессии через чересчур большое количество экшн-моментов, поданных выразительно и «со смакованием».
6. ни одна из представленных немногочисленных позитивных идей в мультфильме не меняет общий негативный посыл.