Начнем для затравки  с прямой цитаты одного типичного свидомита: "Яку людину вбили совдепiвцы-паскуди!" (Какого человека убили совдеповцы-паскуды!) ©  

Вот так: никаких сомнений, вердикт вынесен, обжалованию не подлежит.

А вот это мы сейчас и проверим.

Первый звонок от укроСМИ:

В деле о смерти легендарного композитора Ивасюка произошел прорыв

Куев, «Оборзеватель», 13 июня 2019, 14:43

Судебная экспертиза установила, что легендарный украинский композитор Владимир Ивасюк, которого нашли повешенным в 1979 году, не мог это сделать самостоятельно.

Об этом рассказал председатель Киевского научно-исследовательского института судебных экспертиз Александр Рувин, уточнив, что был проведен следственный эксперимент, передает УНН.

"Прокуратура Львовской области к нам обратилась с соответствующим постановлением о проведении экспертизы, которая касается гибели известного композитора Владимира Ивасюка, произошедшей 18 мая 1979. У нас была задача установить, мог ли он сам совершить самоубийство или нет. Поэтому мы подобрали соответствующие условия – в мае в этом же лесу на таком же дереве – и провели следственные эксперименты", – пояснил Рувин. (…)

К Рувину с его «результатами» еще вернемся, а сейчас слово известному неполживому колбасоиду Андрюхе Илларионову:

Убийство автора «Червоной руты»   17 июня 2019г.

40 лет назад, 24 апреля 1979 года, Владимир Ивасюк позвонил домой и сказал, что скоро вернется. Выдающийся композитор, звезда украинской музыки, автор легендарной "Червоной руты", более 100 песен, музыки к нескольким спектаклям, пятидесяти трех инструментальных произведений, домой больше не вернулся. Его тело, повешенное на дереве в военной зоне Брюховичского леса под Львовом, было обнаружено 18 мая солдатом-срочником. Уголовное дело о смерти Владимира Ивасюка вскоре было закрыто, по официальному заключению, "из-за отсутствия состава преступления" с заключением "самоубийство".  13 июня 2019 года судебная экспертиза Киевского научно-исследовательского института судебных экспертиз установила, что это было не самоубийство, а убийство.

(...)

Экс-первый заместитель генерального прокурора Николай Голомша:

Именно Голомше было поручено возглавить возобновленное следствие по делу Ивасюка. И он задумался, могли ли композитора убить, а если да, то за что. Встретился с бывшим сотрудником КГБ, адресовав ему эти вопросы. Сильно изменившись в лице, тот поделился тем, что и его не оставляло равнодушным все эти годы.
— Бывший опер ответил так:
"Ивасюк был харизматичен, его песни знали и любили не только в Украине, а во всем Союзе, и посвящались они не Ленину, а у нас тогда было 5-е идеологическое управление КГБ, там и надо искать".

Так пересказывает содержание откровенного разговора с опытным чекистом Николай Ярославович. Конечно, это была лишь зацепка — одна из многих. Но мы начали ее распутывать. И чем больше распутывали, тем больше находили противоречий и нестыковок в материалах дела...(…) яркая, неординарная личность Ивасюка, его талант, бунтарский характер способны завоевать симпатии в сердцах очень многих украинцев. И что именно за это спецслужба решила его убрать, инсценировав смерть как суицид. Но народ ведь не обманешь. Он всегда чувствует, где пытаются оболгать, спрятать правду, выдать желаемое за действительное. Сегодня можно четко утверждать: Ивасюка убили за его творчество. Это была тщательно спланированная спецоперация КГБ.(…)

 

Действующий прокурор Львовской области Роман Федик: "Это была спецоперация госбезопасности":

— Не так давно вы публично заявили о причастности к гибели Ивасюка сотрудников КГБ. О том же кратко сообщил ваш подчиненный — старший прокурор Роман Балян. После этого возникла долгая пауза, и больше заявлений не звучало. Давайте выясним для понимания ряд моментов. Установлены ли личности этих сотрудников, живы ли они, сколько их, признались ли в совершенном преступлении?
— Личности установлены, сотрудники живы, их пока двое, в ходе следствия оба были допрошены.
— И дали признательные показания?
— Они — нет. Но проверка на полиграфе (детекторе лжи) показала, что им известно, что и как произошло с Ивасюком. И при этом говорят неправду. Виновны или нет, надеюсь, установит суд.
— Это бывшие офицеры КГБ?
— Да.
— Они служили потом в СБУ?
— Не могу точно сказать. Уже давно на пенсии.

(…)  это была чисто политическая расправа советской власти и ее карающего органа — КГБ над одним из самых достойных представителей украинских патриотических сил. Это была спецоперация. Ее проведением занималось подразделение, аналогичное тому, которое в современной СБУ отвечает за борьбу с

сепаратизмом.(…)

И как же, интересно,   Совок в лице КГБ кошмарил композитора – несгибаемого борца за свободу внаУкраины? Сам же Иллариошка пишет:

 Дела в школе шли прекрасно. За несколько месяцев до ее завершения Володя — один из немногих претендентов на золотую медаль. Именно тогда произошла история с бюстом Ленина. Во время прогулки в парке кто-то из ребят закинул картуз на гипсовый бюст Ленина. Осознав крамольность такого поступка, друзья решили снять картуз. Но оказывается, что бюст не был закреплен. В ходе “операции” “вождь” упал, а ребята попали в милицию на 15 суток, было открыто «Дело Владимира Ивасюка». Сразу встал вопрос об исключении из комсомола, изгнании из школы, лишении аттестата. С большим трудом историю замяли. Володя получил аттестат с четверками по истории СССР и обществоведению. Семья переехала в Черновцы.

Володя с блеском сдал экзамены в медицинский институт и его зачислили на первый курс врачебного факультета. Радости не было границ, но кто-то сообщил о его “деле”, и 31 августа 1966 года Владимира обвинили в том, что он нечестным путем пробрался в ряды студентов, и при всех зачитали приказ об исключении.

Юноша выдержал этот удар и продолжил борьбу за свое будущее. Он направился работать слесарем на завод «Легмаш». Когда профсоюзный деятель Леонид Мельник узнал, что Володя музыкант, то поручает ему создать заводской хор. Через год по рекомендации «Легмаша» Володя поступает в Черновицкий мединститут. (…) 13 сентября 1970 года на Театральной площади Черновцов в присутствии тысяч черновчан и на глазах миллионной зрительской аудитории появилась замечательная песня — первый большой триумф молодого творца.

 

В 1971 году в Карпатах был снят фильм «Червона рута», в котором принимали участие София Ротару, Василий Зинкевич, Назарий Яремчук, Раиса Кольца, ансамбли «Смеричка» и «Росинка». Это был первый украинский музыкальный фильм. В нем прозвучали песни Ивасюка, Дутковского, Скорика, Колмановского. В этом же году в передаче ЦТ «Алло, мы ищем таланты!» звучит новая Володина песня «Водограй».

 

Весной 1972 года начинается львовский период в жизни Володи: он переезжает во Львов, где становится студентом подготовительного композиторского факультета Львовской консерватории и переводится на ІV курс Львовского медицинского института.(…) В скором времени состоялось еще одно важное событие — его песню «Баллада о двух скрипках» поет София Ротару, которая уже была известной как победительница Всемирного фестиваля молодежи и студентов в Софии за исполнение молдавских народных песен. Со временем она исполнит много произведений Ивасюка, а в 1974 году с «Водограем» станет лауреатом фестиваля эстрадной песни «Сопот-74». Именно тогда впервые на международном конкурсе прозвучала украинская песня.

 

В 1974 году Володя становится студентом подготовительного отделения Львовской консерватории по классу композиции. (…)  В издательстве «Музична Україна» выходит сборник песен Ивасюка «Моя песня». София Ротару с песней Владимира «У судьбы своя весна» побеждает на фестивале «Сопот-77», а сам он работает над подготовкой пластинки-гиганта. Как вспоминает киевский звукорежиссер М. Дидык, право на пластинку-гигант имели лишь члены Союза композиторов, Володя же тогда был обычным студентом консерватории. Поэтому “гигант” дался ему тяжело, но когда его выпустили, то он разошелся вмиг. (…)

В 1978 году Владимир побеждает на всесоюзном конкурсе молодых композиторов в Москве и получает дипломы ІІ степени за «Сюиту-вариации для камерного оркестра» и «Балладу о Викторе Хара». Львовская комсомольская организация собирает документы для выдвижения Ивасюка на присуждение премии имени Островского, его приглашают участвовать в работе жюри республиканского конкурса молодых исполнителей. Он дает интервью, о нем пишет пресса, его песни звучат на радио. Однако со спектаклем «Знаменосцы» Ивасюк не попадает в число претендентов на премию Островского. (…)

Стоп, а где слово или хотя бы полслова об успехе  «Червоной руты» на всесоюзном фестивале лучших песен года  «Песня-71», где он исполнил её вместе с Зинкевичем и Яремчуком?

И повторение его на  «Песне-72» с «Водограем»?

Вот так: о Сопоте помним, т.к. почти что Запад :), а о Москве – только местами. Бессмертна интермедия Винокура-Оганезова …

Обращает внимание, как тонко действует КаДжиБи, устроив для заметания следов коварную и вероломную овацию исполнителям «Водограя» Яремчуку с ансамблем «Смеричка» и самому композитору!  Да так реалистично, что Ивасюк был вынужден жестом просить публику переадресовать её исполнителям. :)

Но всего этого мало, даже  двухкомнатную квартиру дали  не достигшему еще и 30 лет холостяку!  Однако и это не предел КГБ-шного хитроумия: после смерти на его сберкнижке  оказалось 44 тысячи рублей! В 70-х годах это были, мягко говоря, неплохие деньги. Ну, конспиранты и конспирологи ... Высший класс. :)

Вернемся к щеневмерлому расследованию дела:

В 2019 году судебная экспертиза установила, что легендарный украинский композитор Владимир Ивасюк, которого нашли повешенным в 1979 году, не мог это сделать самостоятельно.

Об этом рассказал председатель Киевского научно-исследовательского института судебных экспертиз Александр Рувин, уточнив, что был проведен следственный эксперимент.

"Прокуратура Львовской области обратилась к нам с соответствующим постановлением о проведении экспертизы, которая касается гибели известного композитора Владимира Ивасюка, произошедшей 18 мая 1979. У нас была задача установить, мог ли он сам совершить самоубийство или нет. Поэтому мы подобрали соответствующие условия – в мае в этом же лесу на таком же дереве – и провели следственные эксперименты", – пояснил Рувин.

Эксперимент поделили на три этапа: мог ли Ивасюк самостоятельно залезть на дерево, завязать ремень от плаща и оказаться в петле; мог ли он сделать это с помощью другого человека, и какая именно помощь при этом была необходима. Для этого нашли натренированного человека, который по внешним характеристикам был похож на погибшего.

"Было установлено, что он не мог сам этого сделать. Даже натренированное лицо, которое мы привлекли, которое подтягивается одной рукой, тоже не могло это сделать – завязать самостоятельно пояс и залезть в петлю", – пояснил он.

Также следственная группа провела эксперимент с использованием лестниц и стульев. Но для этого тоже необходимо было участие посторонних людей.

"Господин Ивасюк сам оказаться в этой петле не мог. У него были помощники – люди, которые способствовали этому: чтобы повеситься с помощью лестницы, дополнительно нужно еще два человека, без лестницы или подставки – минимум трое. Мы это точно установили, результаты экспертизы, которые мы передаем в прокуратуру Львовской области для принятия соответствующих процессуальных решений", – добавил он.

Здесь слово взял известный российский исследователь громких преступлений  Ракитин:

©А.И.Ракитин, 2018 - 2019 гг.  ©"Загадочные преступления прошлого", 2018 – 2019

 Смерть  композитора

(…) Петля оказалась изготовлена из пояса плаща, лежавшего в сложенном виде рядом с телом, точнее, на удалении около 70 см позади. Плащ оказался уложен под небольшим портфелем. Остаётся добавить, что расстояние от узла за правым ухом повешенного до крепления пояса к ветке составляла 75 см.

 

     Укажем ещё некоторые величины, которые, как увидим из дальнейшего, будут иметь значение для правильного понимания картины произошедшего. Когда тело находилось в петле, высота места привязывания пояса к ветке бука составляла 205 см. После снятия тела дерево распрямилось и эта высота увеличилась до 233 см, т.е. под весом тела повешенного ветка просела на 28 см. Ветка, на которой был повешен неизвестный, образовывала своеобразную арку, т.е. от ствола по дуге опускалась вниз и достигала земли.

(...)

Один из самых веских доводов в пользу того, что Владимира Ивасюка якобы убивала группа крепких мужчин («сотрудников КГБ»), заключается в том, что на дереве, к ветке которого был привязан пояс плаща, отсутствовали следы, свидетельствовавшие о влезании на него. Также утверждается, что на одежде композитора не имелось следов, оставленных трением о дерево (кусочков коры, зелень листвы и т.п.). Такого рода доводы можно встретить в самых разных публикациях, посвященных смерти Владимира Ивасюка, из них обычно делается вывод, будто пояс к ветке привязывали посторонние, которых было как минимум двое (один подсаживал другого, чтобы тот дотянулся).

 

     Выполняя политический заказ националистической киевской власти, прокуратура вернулась к «расследованию убийства» Ивасюка, и вполне ожидаемо сделала сенсационное открытие. Львовские мудрецы «неожиданно» для себя выяснили в ходе т.н. «следственного эксперимента», что Ивасюк не мог самостоятельно привязать пояс плаща к ветке! Этим удивительным выводом они поспешили поделиться с миром (С «мозговым соком» этих «исследователей» каждый желающий может ознакомиться вот здесь.). Получилось оригинально, но не очень умно... (…)

     Глядя на пресловутые «следственные действия» нельзя не устыдиться того грубого обмана, на который решились нынешние львовские «правоохранители», желая добиться нужного им результата. Тот балаган, который они устроили, сложно назвать иначе как шулерством. Причём шулерством грубым, тупым, очень топорным.

 

     Глядя на кривлянье современных «расследователей убийства», испытываешь то самое чувство неловкости, с которым всякий порядочный человек наблюдает за потугами бездарных мошенников, роняющих припрятанные в рукавах карты. Хорошо, что персонажам этой сцены скрыли лица, ведь пройдут годы и все они начнут стыдиться собственного участия в затеянной украинскими Властями гнусности. Да и дети подрастут, примутся задавать неловкие вопросы: «Папа, это ты пытался честных людей обманывать?»

 

Полагая, что никто не знает — и не узнает! — истинную высоту ветки, к которой был привязан пояс плаща, эти люди устроили позорную инсценировку под деревом заведомо выше того, у которого погиб композитор. Свои действия они запечатлели на видео и с помпой рассказали о проделанном незамысловатом фокусе средствам массовой информации. Автор так и не нашёл точной высоты над землёй той ветки, к которой «расследователи» крепили петлю, но если взять фотографии этого действа и провести в «Photoshop’e» простейшую прикидку по числу пикселей, то можно прийти к выводу, что сотрудники прокуратуры подвешивали манекен к ветке, находившейся над землёй на высоте 275—280 см. А возможно и выше... Человек с ростом Ивасюка (176 см) дотянуться до неё действительно бы не мог. Ему пришлось бы на дерево влезать...

 

     Но ведь на самом-то деле пояс с петлёй был привязан на высоте 233 см от грунта! И эта мелочь напрочь лишает всю работу фальсификаторов её изобличительного пафоса. Некрасиво начинать «разоблачение» КГБ с заведомой лжи! Или грубой подтасовки, если кто-то из читателей сочтёт, что определение «ложь» не вполне соответствует тому, чем занимаются современные украинские «слідчі».

 

     Теперь вернёмся к следам на одежде и дереве. Нельзя не отметить следующее: аргумент про отсутствие следов на коре дерева довольно странен и даже абсурден. Во-первых, петлю можно было привязать к ветке, не влезая на дерево. Ветка была тонкой, гибкой, она сильно прогибалась под весом человеческого тела (на 28 см!) и её можно было притянуть вниз, всё время оставаясь на земле. Во-вторых, ловкий мужчина, имеющий более или менее развитые мышцы груди и плеч, смог бы вскарабкаться на дерево без всякой помощи ног. Для человека, который хоть раз в жизни видел турник и умеет делать «выход силой», это вообще не проблема. Не следует забывать, что Владимир Ивасюк имел довольно неплохую физическую форму и дважды на глазах Татьяны Жуковой влезал с земли на балкон второго этажа квартиры, в которой жил. Кто-то всерьёз думает, что молодой мужчина, способный на такое, не сумеет добраться до ветки, на высоте 233 см от земли?! В-третьих, следы на коре дерева имелись. И прокурор Гнатив обратил на них внимание…(…)

И последний из «мощных» аргументов щеневмерликов, возвратимся к пенсу Голомше с его безымянным «бывшим опером»:

И чем больше распутывали, тем больше находили противоречий и нестыковок в материалах дела...

Это касалось, например, неадекватности прижизненного состояния здоровья Ивасюка (которому приписывали, в частности, расстройства психики, неуравновешенность), а также посмертного обследования — медикаментозным назначениям и рецептуре лечения.

— То есть, ему выписывали препараты, не соответствующие тому, о чем говорилось в диагнозе, — продолжает Голомша. — Это расхождение уже само по себе настораживало.  (..) 

 Теперь вернемся к прокурору Федику:

Сотрудники КГБ сделали Ивасюка подконтрольным — через близких ему людей (не родственников, а именно из его окружения), через лекарственные препараты. Композитора хотели представить в глазах общественности психически больным, склонным к суицидальным проявлениям. Он им не был. Но таким его пытались сделать, чтобы убрать. Для того и организовали операцию. Чтобы другие поверили. Из материалов дела усматривается, что Ивасюку умышленно вводили препараты, оказывающие депрессивное воздействие. Вероятно, это делали через подконтрольных КГБ людей. Есть вопросы к Татьяне Жуковой. Комитет госбезопасности стремился держать под колпаком всех и вся. И творческую интеллигенцию тоже..

Ну, здесь даже выезжать на место не надо: сохранилась история его болезни.

Вот талон о госпитализации Ивасюка: 

Вот его  анамнез:

Вот запись в истории  болезни после курса лечения: 

Вот его выписной эпикриз: 

Есть перечень и дозы лекарств, которые он принимал:    седуксен,     галоперидол,  инсулин,   циклодол,  трифтазин,  тизерцин.  Есть диагностированные болезни: проверяй – не хочу. Щеневмерлики  же не хотят и никогда не хотели.

Ракитин продолжает:

Владимир Ивасюк был выписан из больницы 6 июня 1977 г, т.е. его пребывание в стенах специализированного учреждения растянулось на 49 суток! Изрядный срок, насыщенный как физическими страданиями, так и тяжёлыми эмоциональными переживаниями. Можно не сомневаться, что после выписки Владимир постоянно возвращался в мыслях к опыту своего пребывания в ЛОПБ.

(…)

Во втором постановлении  о прекращении уголовного дела от 17 января 1980 г. говорилось:

(…)

    Те националистические силы Украины, что делали и делают поныне ставку на радикальную и насильственную декоммунизацию и отрыв украинского народа от Русского мира, использовали миф об «убийстве композитора» для оправдания собственного радикализма. По придуманной ими версии случившегося, патриот «украинского народа» Владимир Ивасюк пал жертвой злобных коммунистических правителей именно за свою тягу к национальной самобытности, преданности идеям свободы и любви к «рiдной мове».

(…)

Автор не берётся судить, каким было отношение Владимира к «певучей мове», но ему известно, что письма Ивасюк писал на русском языке, то есть его частная (бытовая) переписка — русскоязычна. А сочинение песен на украинском не только не противоречило политике КПСС в области культурного строительства и идеологии, но напротив, шло полностью в русле руководящих требований правящей Партии. В личном деле студента консерватории Ивасюка, приобщенном к материалам уголовного дела, имеется список произведений композитора, составленный его отцом 5 июня 1979 г. В нём 74 песни, а также 10 музыкальных произведений различных форм. В список не внесены более «20 ранних песен», которые, по-видимому, сам композитор считал незрелыми и не предавал огласке. В песенном списке Ивасюка есть песни на стихи Андрея Дементьева, одного из крупнейших поэтов того времени, заместителя главного редактора журнала «Юность». Если бы существовали бы хоть какие-то намёки на национализм или антисоветизм Ивасюка, то можно не сомневаться в том, что эти песни никогда бы не были написаны и исполнены. Просто потому, что автор стихов не допустил бы этого.

 

В начале книги (!) уже обращалось внимание на то, что КПСС усиленно растил и всячески пестовал те самые «национальные элиты», что через десяток лет приведут Советский Союз к неизбежному при такой политике краху. В Казахстане символом «национальной культурной традиции» была певица Роза Рымбаева, в Белоруссии — ансамбли «Песняры» и «Сябры», в Латвии — композитор Раймонд Паулс, в Азербайджане — певец Бюль-Бюль Оглы, на Украине — певица София Ротару и композитор Ивасюк.

 

  Песни на украинские тексты — это вовсе не «самостiйность» Ивасюка и не его «свободолюбие» — это культурный и политический тренд, политический заказ, если угодно, который композитор, будучи одаренным и тонко чувствующим человеком, прекрасно ощутил и талантливо исполнил. Когда он полностью состоялся на республиканском уровне и стал звездой общесоюзного масштаба, то появилась политическая заявка и на русскоязычные песни. Потому и возник проект написания цикла песен на стихи Андрея Дементьева, крупного советского поэта, являвшегося в тот момент заместителем главного редактора журнала «Юность», человека очень влиятельного на уровне Союза писателей и ЦК ВЛКСМ. Проживи Ивасюк ещё год-два и мы бы увидели, точнее, услышали его многочисленные песни на русском языке на задорную комсомольскую тематику.

                                                                                                                                                                                            Никаких сомнений в этом быть не может! 

 

  Ивасюк был абсолютно советским человеком, мыслившим свою будущность в рамках существовавшей политической системы. Разве может кто-то представить, чтобы, скажем, Виктор Цой переживал из-за своего участия или неучастия в республиканском комсомольском конкурсе? А Андрей Макаревич? А Борис Гребенщиков? А вы можете вообразить, чтобы кто-то из упомянутых задавал неприятные вопросы из-за того, что ему не вручили комсомольский значок? Вот и автор тоже не может...

(…)

Ивасюк был абсолютно советским человеком. Насколько искренним, можно спорить, но он во всех смыслах прекрасно вписался в существовавшую систему и врагом её не был. И тогдашний КГБ таких не только не убивал, но напротив, всячески защищал.

     Все рассказы про белую "волгу", в которой якобы сидели некие похитители, про пытки, которым якобы подвергался композитор, про якобы поломанные пальцы и якобы выколотые глаза - это такая чепушня, которую даже комментировать незачем. Вы читали дело, вы видели, что не существовало в 1979 г никаких свидетелей, видевших "похитиелей", их автомашины, изуродованный труп и т.п. Это всё выдумки на потребу текущего политического момента, общий вектор которого - антирусский и антисоветский - задан на Украине давно и бесповоротно.

     Мы видели и слышали множество украинских легенд - про то, как Украина кормит Россию, про то, как она побеждает бронебурятских подводных десантников на Донбассе, пачками сжигает "Арматы", про то, что весь мир с нею и т.п. - подобным бредням несть числа. Миф про убитого Владимира Ивасюка из той же серии - такой же бессмысленный, иррациональный и ущербный, никак соотносящийся с реальностью.  

     Владимир Ивасюк был объективно болен. И его родители это знали,  и болезнь Владимира пытались глупо и очень неуклюже скрыть от следствия. Если в квартиру к мужчине подселяют сначала родную сестру, а потом няню отца (!), а потом ей на смену приезжает мать - значит его боятся надолго оставлять без присмотра. Значит в его поведении есть нечто, что беспокоило близких родственников. Если мужчина на 30-м году жизни проводит отпуск с родителями - это, мягко говоря, странно. Задумайтесь на секундочку - взрослый мужчина, у которого есть собственная 2-комнатная квартира, идёт заниматься сексом к подруге в коммуналку, точнее, на съёмную квартиру, в которой обретается хозяйка этой квартиры и ещё одна жилица. И так происходит на протяжении нескольких лет! Это нормальная постановка вопроса?

 

Ничего не смущает?

 

  Совершенно очевидно, что близкие боялись оставлять Владимира надолго одного - любому разумному человеку это совершенно очевидно. Родители не пожелали признать существование проблемы, уже после распада Советского Союза они поделились "воспоминаниями" про "сломанные пальцы", про "похищение", "пытки" и "убийство" сына, отец даже книжку написал, совершенно неинформативную и пустую - пусть всё это останется на их совести. Они защищали память сына так, как считали необходимым, не понимая того, что память о талантливом человеке в защите не нуждается вообще. Труд такого человека является его лучшей защитой перед лицом потомков - это относится не только к Владимиру Ивасюку, а ко всем одаренным людям без исключения, всех стран, народов и вероисповеданий.

 

     Некоторые загадки, связанные с последними днями и часами жизни композитора остались без ответа. Мы можем только ломать голову, пытаясь истолковать те или иные известные нам странности тех дней и часов. Автору, например, кажется, что Владимир после ухода из дома в консерваторию не приходил и уехал, по-видимому, из города. На следующий день вернулся, хотел с кем-то повидаться, возможно, с кем-то из знакомых врачей, но точно не с Татьяной Жуковой. Её он избегал явно умышленно, опасаясь, что она повлияет на его решение свести счёты с жизнью.

  Наверное, Владимир понимал, что профессиональная психиатрическая помощь вытащит его из того состояния, в котором он пребывал, но он не хотел вновь оказаться в психиатрической лечебнице. Будучи врачом и неглупым человеком, он понимал, что вторичный заезд на длительный срок в "психушку" способен полностью разрушить все его жизненные перспективы. Лечиться он мог только подпольно, думаю, он прекрасно это сознавал. Перед смертью он, по-видимому, сжёг ноты, которые уносил с собою из дома.

 

Это был символический акт, означавший его окончательный уход от мира и от поклонников. В этом же костре он сжёг и спички (при нём не оказалось ни спичек, ни зажигалки, а вот сигареты оставались). После этого Ивасюк уже не курил. Думаю, сожжение нот происходило где-то неподалёку от места обнаружения трупа и незадолго до самоповешения.

 

   Вот, пожалуй, и всё, что автор хотел бы сказать о смерти композитора Владимира Михайловича Ивасюка.

Через год ничего не изменилось, щеневмерлики помалкивают, свидетелей не демонстрируют, «на всіх язиках все мовчить, бо благоденствує!» (с)

И вообще, крепнет убеждение, что свидомые в состоянии расследовать только те преступления, которые сами же организовали, как, например, «убийство» Оркадея Бапченки! :)

«Принесли его домой – оказался он живой!» (с)

А Ракитин несколько позже издал книгу, перенеся в неё целиком цитируемый более чем солидный (объемный) очерк, таким образом это не реклама, поскольку весь текст можно прочитать бесплатно на сайте: