vitalium_о "физической сущности" стоимости

Уважаемый vitalium в своей заметке о "физической сущности" стоимости попытался расшифровать для нас понятие стоимости как качество товара

Физической сущностью является товар, как результат труда. Стоимость, как овеществлённый труд, и потребительная стоимость это два качества товара. Стоимость никак не "отражает" овеществлённый труд, она сама и есть овеществлённый труд.
Стоимость выступает как качество товара. Качество же это присущее предмету и неотъемлемое его свойство, но не сам предмет. Как не существует товара без стоимостей, так не существует стоимостей без товара. При этом в методе не существует объективного способа выразить какое-либо качество в количественных единицах. Но вне метода существуют, субъективные, оценочные. Метод позволяет показать как именно определяется эта стоимость, но не вычислять её. Если уж товар это предмет предназначенный для продажи (обмена), то для него используется не только категория стоимость, но и категории потребительной и меновой стоимостей. Последнюю (меновую) уже можно выразить количественно, через соотношение двух качеств: стоимости и потребительной стоимости.
Труд, кстати, вполне себе может и не овеществляться в товаре. Например, в случае овеществление в предмете не предназначенном на продажу - в результате труда будет создана какая-либо вещь и удовлетворена какая-либо потребность, но такой труд никак не станет стоимостью.

Мандельштама 130 лет назад интересовала стоимость такого товара как интеллигенция.
Алексей Сафронов в своём жж попытался донести до нас мысли Мандельштама
книга Михаила Львовича (Моисея Лейбовича) Мандельштама "Интеллигенция как категория капиталистического строя' 1890 года выпуска привлекла внимание рядом мыслей, которые сейчас, через 130 лет, по-прежнему привлекают новизной
 Мандельштам говорит, что раз для продукта труда интеллигенции надо затратить труд, и раз этот продукт находит спрос на рынке (т.е. труд признается общественно необходимым), то стало быть труд этот создает стоимость, хоть и не имеет материального воплощения.
Далее он делает ещё более смелое заявление, что вложения в образование являются накоплением капитала в самом буквальном смысле слова (и вводит понятие человеческого капитала, наверное, на 100 лет раньше, чем оно закрепилось в экономической науке).
Капитал обыкновенный вкладывается в образование детей, и получается капитал человеческий, который даёт (должен давать) отдачу.
Отсюда крупные гонорары интеллигенции суть в основном прибыль, или точнее рента с накопленного в голове капитала.
При этом если из 10 учеников 9 оказались дураками, то десятый будет получать ренту со всего капитала, вложенного в подготовку всех десяти, т.е. сверхприбыль. В образовании, как в любом бизнесе, риски неизбежны. (это был первый этап. Образованных мало, и они всем нужны. При этом резко увеличить их количество не получается, т.к. большинство населения не в состоянии выделить достаточно средств на обучение своих детей.)

Родители, принимая решения, вложить ли средства в образование детей, или же в обыкновенный капитал, руководствуются положением дел на рынке. С развитием капитализма крупный капитал жрёт и разоряет мелкий, и вариант "вложить деньги в лавочку, в кофейню, в кондитерскую" становится всё менее привлекательным по сравнению с вариантом "вложиться в образование".
Это вызывает всплеск желания учиться, связанный не с потребностями спроса на образованных людей, а с желанием мелкой буржуазии сохранить свои капиталы под напором крупных капиталистов. Результатом становится перепроизводство интеллигенции, падение гонораров до уровня, когда они может и покрывают затраты на воспроизводства рабочей силы, но точно не дают адекватной отдачи на вложенный в образование капитал. Предложение образованных людей превышает спрос на них, т.к. вызывается стремлением семей сберечь накопленные средства и не скатиться в пролетариат. "Старая" интеллигенция пытается защититься от демпинга со стороны "новой" всякими союзами, сертификатами (например, на право заниматься врачебной или адвокатской практикой) и т.п. Это второй этап.

Наконец, на третьем этапе средств получать образование "на свои" у большинства больше нет, и крупные капиталисты начинают (иногда в форме государственных субсидий) вкладываться в обучение рабочей силы в тех объемах, которые нужны им по производственной необходимости. Получившие "на чужой счёт" образование вынуждены его отрабатывать, сливаясь по своему положению с рабочими (последний вывод как своё крупное научное достижение вынес на защиту диссертации в 1987 году некто Б.Г. Каландия). Это третий этап.

Изложенная трехэтапная модель, при всей её схематичности, позволяет продвинуться дальше в размышлениях о советской интеллигенции, чем это смогли сделать советские обществоведы.

Если признать затраты на образование капиталом особого рода, который не отчуждаем от своего носителя, то противоречивая позиция интеллигенции объясняется не пустым замечанием о "прослойке", а тем, что прибыль (ренту) с интеллектуального капитала может получать сам интеллигент, а может кто-то ещё. Причём поскольку знания человека нельзя отделить от самого человека, то этот капитал нельзя с одной стороны накопить сверх определенного предела (ограниченного умственными способностями и трудоспособностью), а с другой - полностью экспроприировать. Интеллигенция оказывается своего рода "вечной мелкой буржуазией", которая всегда претендует на то, чтобы получать за свой труд не только зарплату, возмещающую расход рабочей силы, но и ренту на вложенный в образование капитал.

Три описанных Мандельштамом этапа мы легко находим в советской истории.

В восстановительный период, во время индустриализации и послевоенного восстановления спрос на образованных существенно превышал предложение. При этом в разоренной стране быстро нарастить производство образованных кадров, пусть даже и на государственный счёт, было невозможно. Отсюда высокий престиж инженеров и прочих людей с высшим образованием и их высокие зарплаты, содержащие элемент ренты.

С отменой платы за обучение в вузах учёба в них всё больше приобретает характер избегания. Защиты во-первых от армии (хотя падение престижа армии - это уже ближе к развалу), а во-вторых от тяжелого неквалифицированного мало оплачиваемого труда на заводе. Наступает перепроизводство интеллигенции, падение зарплат, приводящее к середине 70-х к парадоксальной ситуации, когда неквалифицированный рабочий кое-где получал больше инженера. Т.е. отдача на вложенный в образование капитал падает до нуля. И хотя материальные затраты понесло государство, но учиться-то приходилось каждому человеку лично!

Советская интеллигенция во-первых не находит приложения своих творческих сил (на это, кстати указывалось в авторефератах - тех, где были хотя бы соцопросы, а не только пережёвывание решений очередных пленумов), а во-вторых стремится все-таки получить отдачу от вложений в образование. То и другое создаёт питательную почву для недовольства, ощущения, что "мой потенциал (при этом строе) недоиспользуется". Что вообще говоря верно, только вот при любом другом строе будет точно так же.

Кроме того, как указывалось выше, если при капитализме вложились в 10 человек, а толк вышел из одного, то этот один получает отдачу на вложенный капитал со всех десятерых. Своего рода венчурное инвестирование. При социализме с сеткой зарплат такой малины не было. Мысль, что если б не тарифная сетка, я мог бы, делая работу и за себя, и за Петю с Васей, которые только зря штаны в вузе просиживали, получать за троих, объективно толкала к индивидуализму. О том, что в процессе перехода в мир свободного предпринимательства моё КБ как заказчик моего труда может вообще исчезнуть, тогда не думали.

сама книга https://yadi.sk/i/R72DN5waRi9kvg