Если к осени ситуация не улучшится, Путин перейдет к крайне жестким мерам

«С точки зрения негатива для экономики на 1-м месте в России — вредительская кредитно-денежная политика, на 2-м — идиотическая налоговая и бессмысленная бюджетная политика. Санкции — лишь на 5-6-м» — заявил Хазин

Сразу после кризиса 2008 года мы поговорили с экономистом Михаилом Хазиным. В том интервью оптимизма было немного. Хазин считал, что кризис в мировой экономике продлится пять-восемь лет, а что касается российской, то тут вообще сложно давать прогнозы, поскольку слишком многое зависит от действий политиков. По его мнению, в России пять главных бед: колоссальный коррупционный налог, абсолютно неадекватная кредитно-денежная политика (невозможно взять дешевый кредит), неадекватная налоговая и таможенная политика, отсутствие антимонопольной политики и политики в отношении естественных монополий.

Спустя 11 лет мы снова встретились с г-ном Хазиным и поговорили о том, что изменилось за это время. Вышеперечисленные беды России, похоже, так с нею и остались. А вот настроение нашего спикера, его прогнозы относительно судьбы страны явно развернулись в лучшую сторону. Равно как и отношение к власти.

«Может никакого вируса и нет»

Разговор начался с темы, без которой не обходится сегодня ни одна беседа о глобальной политико-экономической ситуации, — с коронавируса. В России ситуация пока остается относительно спокойной, а вот мир встревожен не на шутку.

Михаил Хазин: — Коронавирус — это лишь повод. Есть вирус или нет — вопрос отдельный. Некоторые считают, что его нет. Я в этом деле не Копенгаген, я и не претендую. Возможно, какой-то вирус есть, но насколько он опасен, непонятно. Очевидно одно: фондовый рынок требовал коррекции. И в этом случае обязательно должна была найтись какая-то причина.

Обращаю ваше внимание: американские ученые объявили, что на всяких обертках вирус живет достаточно долго и он вполне в состоянии приехать на другой континент в какой-нибудь посылке. Уже ходят слухи, что будет объявлен запрет на посылки из Китая в США, что, с учетом «алибабы», «амазона» — уже обвал рынков.

Юлия Гольденберг: — Ваш недавний прогноз о том, что через месяц все закончится и мы забудем, что такое коронавирус, не совсем оправдался, так?

— Про вирус мы, может, и забудем. А про экономический кризис не получится. Я думаю, что вся эта история — еще и реакция Китая на кабальное торговое соглашение с США. И они ответили ассиметричным образом, показав миру, что половина, если не более запчастей — китайского производства. Поэтому, ребята, вы все встанете. Китайцы решили напугать, при этом их не волнует даже Евросоюз. Он как источник богатств будет раскулачен в течение нескольких лет американцами и, возможно, нашими.

Конец капитализма, воспоминания о будущем и ироничный Путин

Михаил Хазин активно использует термин «конец капитализма» и рассказывает об этом феномене в своей «революционной» книге «Воспоминания о будущем». Капитализм, по мнению нашего собеседника, себя исчерпал. Со всеми вытекающими. Это не смерть, просто переход к следующему этапу развития. А может, возвращение к старой знакомой «политэкономии». Экономически, считает эксперт, страна находится сейчас примерно в той же ситуации, что и СССР в конце 1920-х.

— Да, капитализм как механизм развития больше не актуален. — говорит Хазин. — Это не конец человечества. У нас была позднеантичная модель, и она закончилась. Была феодальная, и тоже закончилась. Была капиталистическая, и сейчас будет еще какая-то.

Дело не в том, каким будет будущее. Раньше переходный период занимал века, сейчас он может занять несколько десятилетий. Основная проблема в том, что инфраструктура, созданная под финансовый капитализм, будет разрушена. И тут уже альтернативы нет.

Финансовый капитализм проигрывает, он уже проиграл в США с приходом Трампа. У них был шанс Трампа убрать, но этот шанс упустили. И сейчас, по всей видимости, они могут попытаться в связи с коронавирусом вообще отменить выборы, т.е. организовать хаос. Ну, какие выборы, когда карантин?

— Это как у нас с Конституцией…

— У нашего народа есть легкая ирония к этому всему. И даже к Путину есть легкая ирония, и он эту иронию тщательно поддерживает. Я его просто хорошо знал, еще до того, как он стал президентом, мы работали вместе в Петербурге в 1997-98 годах. Он человек с феерическим чувством юмора. Иногда он себе рот закрывает, чтобы не «вякнуть» что-нибудь неполиткорректное. Этим он сильно отличается от Медведева, который к себе как к начальнику относится со звериной серьезностью. Так же, как Меркель и т.п. А Путин, как и Трамп, сам на себя смотрит как бы со стороны, иронично. И эта самоирония чрезвычайно импонирует нашему человеку. Думаю, это главная причина, почему рейтинг Путина сильно выше рейтинга Медведева.

Исторические хроники и параллели

Михаил Хазин не просто экономист, аналитик и статистик. Он, безусловно, большой знаток истории, как отечественной, так и зарубежной, скажем, Англия XVI века ему глубоко небезразлична. И поскольку две эти науки — экономика и история — действительно переплетены теснейшим образом (раньше была даже «политэкономия»), он работает, ведет семинары и пишет книги фактически «на стыке». Сталин, по мнению эксперта, был человеком умным, обаятельным, его обожали женщины. По мнению Хазина, обвинять Иосифа Сталина в собственноручно подписанных смертных приговорах смысла не нет. Такое было время…

— Это примерно то же самое, что сегодня предъявлять претензии Путину, что он дал команду уничтожить гнездо ИГИЛ (организации, запрещенной в Российской Федерации). Он не мог этого не сделать. Это была специфика тогдашнего положения дел. Во-первых, часть документов по сталинским временам точно фальсифицирована, во-вторых, Сталина поставили в ситуацию, при которой сказали: «Ах, ты против борьбы с контрреволюционерами, значит, ты враг революции, тебя надо убирать!». И он прошел между Сциллой и Харибдой, как сейчас делает Путин.

— Получается, вы сталинист? Только что общалась с потомками репрессированных. У одного отец был расстрелян судом-тройкой на третий день после ареста просто потому, что построенный им дом понравился первому секретарю райкома… И таких было много. Насколько эти убитые практически без суда и следствия люди были реакционны и опасны для власти — большой вопрос

— Поймите, у нас после гражданской войны во власти было колоссальное количество заслуженных людей, которые отличились достаточно спорными с точки зрения конструктивного подхода деяниями. И эти люди были той силой, которая противостояла Сталину. Сталин им говорит: «Нам нужна индустриализация». А они ему: «А давайте мы лучше продадим страну Западу, они дадут много денег и у нас все будет хорошо». Так говорил Ягода, например, в кулуарных беседах. Выросла фактически такая же номенклатура, как сейчас, у которой была одна мысль: отправить детей в Майями.

Понятно, что секретарь сельского райкома не мог уехать в Майями. А вот отобрать домик мог вполне. Позвонил местному начальнику НКВД: слушай, давай тут на пару… Таких историй масса.

Когда мне начинают объяснять по поводу голодомора, я отвечаю: надо понимать, кто его организовал. Не Сталин. Потому что он организовал две вещи: сбор зерна (ведь крестьяне отказывались его давать стране) и поставил уполномоченных по контролю над голодом в каждом районе. Если где-то был голод, они должны были туда отправлять еду. Этими уполномоченными были комсомольцы и коммунисты, пережившие в городах голод начала 1920-х. Их младшие братья и сестры умерли от голода, потому что крестьяне не давали хлеба. А теперь они приехали на село и им говорят: «Нужно дать хлеба в эту семью». И они в ответ: «А когда мои младшие братья и сестры умирали, почему им не давали хлеба?». Поэтому голод был «чересполосицу». В этом районе был, а в том — нет. Потому что в одном районе уполномоченный был нормальным, а в соседнем — обиженным.

— Вы действительно считаете, что ненависть к Сталину — это проявление глубоких внутренних комплексов? Ваша цитата…

— У нас нет ненависти к Сталину, у нас сегодня Сталина поддерживает 90% населения. Не нужно путать политическую легенду и исторического деятеля. Сталин — человек абсолютно конструктивный и позитивный. Не исключено, что из всех возможных сценариев он вышел по сценарию наименьшей крови. Бескровных тогда не было вовсе.

У меня в семье по одной линии — люди, которые создавали оборонный щит нашей родины, а по другой — богатые белоказаки. В семье у меня была гражданская война. По этой причине я аккуратно отношусь ко всякого рода историям про Сталина. Я очень хорошо понимаю, что вся западная пропагандистская машина была направлена на то, чтобы очернить его имя. И было сочинено колоссальное количество разных историй.

— Почему именно его?

— Потому что он достиг колоссального успеха в развитии страны и — борьбе против Запада. Чтобы никто даже не думал повторять. А почему, соответственно, Тюдоры так агрессивно наезжали на Ричарда III? Почему Романовы так агрессивно выступали против Бориса Годунова? Уж Борис-то Годунов самый выдающийся администратор во главе России.

— Но ведь не романовских кровей…

— Он ничуть не менее знатен, чем Романовы. С точки зрения происхождения, да, Романовы от одного боярина, Годуновы — от другого. Сестра Годунова была замужем за последним царем, а тетка Михаила Романова была женой Ивана Грозного.

Ричард III, Николай II, Свердлов, Ленин и снова Сталин

Интервью с Михаилом Хазиным состоялось в Екатеринбурге. Находясь здесь, трудно избежать темы Ипатьевского дома и всего, что с ним связано, трудно не вспомнить Свердлова, имя которого город носил без малого 68 лет. Здесь Михаил Хазин открыл нам «страшную тайну». А также напомнил о некоторых исторических байках и анекдотах, вполне связанных с экономикой.

— Я был на том месте, где находился Ипатьевский дом, в 1997-м, в первый свой приезд в Екатеринбург. Николай Второй — человек, который, если угодно, отказался от присяги, причем, Богу. Отрекся от престола и сам, и от имени сына. И де-факто прекратил династию. Нет, конечно, история — это не точная наука. Любая социальная наука не может быть точной, всегда существуют оценки — что такое хорошо, и что такое плохо. Скажем, Яков Михайлович Свердлов — фигура позитивная или негативная?

— С моей точки зрения, негативная.

— Но он же хотел свергнуть кровавого тирана Ленина.

Открываю страшную тайну. Решение о расстреле Николая II было принято лично Свердловым вопреки решению Политбюро. И Николая II везли из Тобольска через Екатеринбург, в котором командовали люди Свердлова. Отец Свердлова при этом был один из крупнейших скупщиков краденого на Волге. По этой причине Свердлов, в отличие от всех остальных, никогда не был в эмиграции, только внутри страны. И он представлял даже не контрэлиту, а антиэлиту.

Есть мнение, что знаменитое ограбление патриаршей ризницы в январе 1918 года и некоторые другие деяния — например, в Ленина стреляла не Каплан, а известный уголовник, ее бывший любовник, и тому подобные — связаны с именем Свердлова. Его старший брат Зиновий Пешков, уже будучи генералом, много написал про свою семейку, про братцев. Есть вообще серьезные основания считать, что команду расстрелять царскую семью дали англичане, которым было принципиально важно не просто расстрелять, а чтобы вообще не осталось наследников, чтобы некому было предъявлять претензии на богатства, которые были в Англии. И они через свои каналы вышли на Свердлова и велели ему провести эту операцию. При Ленине же было решение Политбюро о том, что Николая II нужно судить в Москве, а семью не трогать.

— Вы уж совсем отказываете Ленину и Свердлову в самостоятельности…

— Потому что англичан не устраивал любой наследник. Не должно было быть ни могилы, ни документов. Ведь если это есть, можно в любой момент провести линию. А так — «а вы кто такие?». Если мы начнем этой темой заниматься, там вылезает огромное количество тонких моментов. Не говоря уже о том, что русское золото было в основном капитале Федеральной резервной системы США, созданной в 1913 году.

Практические советы и почти оптимистические прогнозы

О том, как вести себя на падающем рынке и как заработать в кризис, Михаил Хазин рассказал в Екатеринбурге на закрытом семинаре. Разумеется, всех секретов мы не узнали, но некоторые советы все же получили. Выяснили, что золотое правило механики применимо к рынку в условиях кризиса. А перспективы России и нового кабмина Мишустина эксперт оценивает как неплохие, особенно если правительству удастся максимально быстро облегчить жизнь простых россиян.

— Общая логика такая. Если на растущем рынке надо получать средний процент, то на падающем нужно завоевывать долю рынка. На растущем вы долю не завоюете, потому что очень высока конкуренция. А на падающем конкуренция резко сокращается. Надо заниматься своей нишей и уничтожать конкурентов.

Что касается рисков, то это базовая вещь. Золотое правило механики: выигрываете в силе, проигрываете в расстоянии. Выигрываете в повышении производительности труда, проигрываете в рисках. И специфика — почему исламские страны так и не смогли создать свою индустриальную экономику? Потому что в них строжайше запрещен ссудный процент. А без него вы не можете убрать риски с производителей, с реального сектора. Поэтому в исламском современном мире не может быть индустриального общества. Они могут взять его слепок и целиком перенести. А построить на внутреннем ресурсе не могут.

— Вы еще на семинаре рассказывали о том, какой сотрудник способен привести в упадок любой бизнес… Так какой?

— С дипломом MBA. Это психиатрия постоянно расширяющихся рынков. А когда рынки падают, действия, сделанные в парадигме расширения, ведут к смерти.

— А наше образование продолжает выпускать кадры с MBA.

— У нас нет сейчас реального образования. Что-то осталось в Плехановке, что-то в Финэке, но все равно нам нужно отказываться от общелиберальной парадигмы в пользу возвращения к политэкономии.

— Что касается санкций, когда-нибудь это закончится?

— Да, безусловно. Я думаю, что после выборов в США, когда Трамп выиграет. В любом случае, у нас санкции с точки зрения негатива для экономики занимают где-то 5-6 место. Первое — это вредительская кредитно-денежная политика, второе — идиотическая налоговая и абсолютно бессмысленная бюджетная политика и абсолютно разрушительная валютная политика. И лишь где-то на 5-6 месте — санкции.

— В этой связи иностранные инвестиции…

— Их нет и не будет. Путин же сказал, что нужен новый инвестиционный цикл. 5-7% прироста инвестиций — это 7-10% прироста ВВП в год. Без эмиссии этого сделать невозможно.

— И каковы перспективы правительства Мишустина? Вы, по-моему, плохо их оценивали…

— Не плохо. Я просто рассказываю, что Мишустину поставлены две задачи. Первая — зачистка либеральных кланов, вон уже за Дворковича взялись. А вторая — повысить эффективность бюджетных расходов.

— Хорошо, бизнес постарается заработать на падающем рынке, а что делать простому населению, как спасаться?

— У нас Путин в декабре-январе отменил либеральную парадигму. И по этой причине, будем надеяться, он изменит экономическую политику. Это трудно, потому что у нас в правительстве практически нет людей, которые не выросли бы в либеральной парадигме. Поэтому вторая задача, стоящая перед Мишустиным, именно повышение эффективности бюджетных расходов, чтобы люди почувствовали, что жить стало легче, жить стало веселее.

— Думаете, это реально?

— Я не уверен. Но если Мишустин этого не сделает, его правительство осенью разгонят. До ноября. Повторюсь, они взялись уже за Дворковича, за семью, хотя Дворкович — это тоже ее часть, либеральная…

— Людям-то что делать? Золото покупать, доллары?

— Я склонен считать, что если к осени ситуация не улучшится, то Путин перейдет к крайне жестким формам правления. Он же все говорит прямым текстом, его не слушает никто… Буржуазная пропаганда не дает его слушать толком. Он попросил, чтобы ему задали вопрос про чистки в декабре месяце. И что он сказал? «Я когда пришел на работу в Ленинградское управление КГБ, там был такой дедушка. Когда он входил в здание, все старые сотрудники прятались по углам. Почему? А он в 30-е приводил в исполнение. Вы этого хотите? — спросил Путин. — Чтобы такие дяденьки снова появились? Думайте. Если очень хотите — за нами не заржавеет».

— Раз уж мы в городе Ельцина, не могу не спросить, что вы о нем думаете?

— Это очень непростой вопрос. У меня же были с ним отношения… Я руководил экономическим управлением Президента РФ, готовил встречи Ельцина с министрами и губернаторами. У меня к нему сложное отношение.