20 вопросов Владимиру Путину. О расходах на армию и гонке вооружений

В шестом выпуске Андрей Ванденко поговорил с президентом о том, для чего нам гиперзвуковой ударный комплекс и с кем мы собираемся воевать. Владимир Путин рассказал о том, какие у нас военные расходы, как сократилась численность военнослужащих в России, на что ему пожаловался Дональд Трамп и почему весь мир теперь догоняет нас.

— Армия.

— Да, и что?

— Броня крепка и танки наши быстры?

— Точно. Азохен вей! И танки наши быстры. И что?

— А, да? С кем воевать собираемся?

— Мы не собираемся ни с кем воевать. Мы собираемся создать условия для того, чтобы никто не думал с нами воевать…

— Есть же понятие разумной достаточности!

— Чтобы в голову никому не пришло… Конечно, есть понятие. Мы именно этого и придерживаемся. На сегодняшний день мы по расходам на седьмом месте находимся. Нас обогнали США, мне вот Дональд сказал, у них сумасшедший бюджет принят на следующий год, 738, по-моему, миллиардов. Значит...

— Похвастался?

— Нет, с сожалением сказал об этом. Сказал, слишком большие расходы. Вынужден это делать. Он вообще сторонник разоружения, как он говорит.

— Что же договора-то не подписывает все эти?

— Это другой вопрос, это вопрос, связанный с пониманием того, что такое безопасность и как её обеспечить. Мы можем подискутировать на эту тему. Я считаю...

— Со мной или с ним?

— Я могу и с ним, и с Вами. Мне всё равно, я в материале, я могу с кем угодно подискутировать. Я считаю, что это ошибка на самом деле. Надо продлевать Договор СНВ-3. Но это отдельная тема. Итак, на первом месте США по расходам, на втором месте Китай, на третьем, как ни странно, Саудовская Аравия, потом Великобритания, потом Франция, потом Япония, Япония нас обогнала, потом только мы, на седьмом месте. Более того, наши расходы из года в год сокращаются. А расходы других стран растут. Мы ни с кем не собираемся воевать, но мы создаём такую ситуацию в сфере обороны, чтобы никому в голову не пришло воевать с нами. И вот у нас создалась уникальная сейчас ситуация, я уже говорил недавно в Минобороны, такого не было в новейшей современной истории России, мы всегда по стратегическому оружию догоняли наших, ну, условно скажем, конкурентов. Атомную бомбу сначала сделали американцы, мы догоняли потом, средства доставки в виде стратегической авиации — американцы, мы догоняли. Ракеты сначала они сделали, мы догоняли. Мы впервые с вами создали такие системы ударного наступательного оружия, которых нет в мире. Теперь они догоняют нас. Это вообще уникальная ситуация, такого не было никогда. Это, прежде всего, я имею в виду, конечно, гиперзвуковые ударные комплексы, в том числе межконтинентальной дальности. У нас в 2000 году армия была миллион триста с лишним тысяч человек, сейчас миллион с небольшим. Только на процент в год мы увеличили современность нашей техники, их всего было 6% современной техники. А сейчас, знаете, сколько? Почти 70.

— Просто, как учил товарищ Чехов, если на стене висит гиперзвуковое ружьё, в третьем акте или во втором оно должно выстрелить.

— Эх, для театра это, наверное, правильно. Для реальной жизни в сфере безопасности, в сфере политики несколько другое правило действует. Знаете какое? Оно выстрелит, если будет висеть только на одной сцене. А если будет такое же ружьё висеть на соседней сцене, то вряд ли тот, у кого оно висит рядышком, позволит себе его применять. Это и есть ситуация, которая называется стратегической стабильностью и балансом сил. Благодаря этому стратегическому балансу мир удержался после Второй мировой войны от крупных военных конфликтов. Именно благодаря вот этой стратегической стабильности и стратегическому балансу. Кстати говоря, создавая систему противоракетной обороны, американцы и хотели нарушить эту стратегическую стабильность и стратегический баланс, полагая, что если они над собой создадут антиракетный зонтик, то тогда другая сторона не сможет соответствующим образом ответить в случае применения ими ядерного оружия. Но создав эти современные комплексы, в том числе комплексы, легко преодолевающие любую систему ПРО, мы эту стратегическую стабильность и стратегический баланс сохраняем. Принципиально важно не только для нас, но и для международной безопасности.