Ты роешься, подземный крот! Я слышу трудный, хриплый голос

О «кроте истории» – силе, двигающей историю, –спорили Фома Аквинский и Альберт Великий, эта фигура привлекала Шекспира, Гегеля, Маркса, Александра Блока. Великие искали ответ на вопрос: «крот идеальный» только сопровождает исторический процесс или видит его, то есть является его сутью, содержанием, сущностью? Этим же вопросом задается Сергей Кургинян, который в своей пьесе вывел «крота истории» на сцену. «Крот» – это мистериальное странствие в лабиринтах истории.

Это странствие начинается в момент, когда герой спешит к умирающей матери в больницу. Кажется, что смерть навсегда разлучила мать и сына, и уже ничего не исправить.  В этот момент разрушается граница между мирами, и герой встречается с трансцендентными сущностями, с альфой и омегой, и души умерших детей Беслана взывают к нему.

Кто повстречается герою в его странствии? Какие картины из прошлого предстанут перед ним в этом запутанном лабиринте? Герою предстоит осмыслить суть эпохи, в которой он живет, эпохи, которая началась с того, что высокие идеалы коммунизма и гуманизма были растоптаны и осмеяны той самой интеллигенцией, которая до этого их страстно превозносила.

«Крот»
Я ухо приложил к земле.
Я муки криком не нарушу.
Ты слишком хриплым стоном душу
Бессмертную томишь во мгле!
Эй, встань и загорись и жги!
Эй, подними свой верный молот,
Чтоб молнией живой расколот
Был мрак, где не видать ни зги!
Ты роешься, подземный крот!
Я слышу трудный, хриплый голос..
Не медли. Помни: слабый колос
Под их секирой упадет...
Как зерна, злую землю рой
И выходи на свет. И ведай:
За их случайною победой
Роится сумрак гробовой.
Лелей, пои, таи ту новь,
Пройдет весна — над этой новью,
Вспоенная твоею кровью,
Созреет новая любовь.
(А.Блок)

12 декабря 2019 года в Московском театре «На досках» состоится показ нового спектакля «Крот», жанр которого Сергей Кургинян – автор пьесы и режиссер-постановщик – определяет как мистериальное странствие в лабиринтах истории.

«Это спектакль о странном. О странном и низком», – рассказывает Кургинян. В спектакле «Крот» речь идет о перестройке и процессах, запущенных распадом СССР. Кургинян подчеркивает, что для него всегда аксиомой было то, что исследователь должен оставаться в рамках рациональности, сколь бы эмоционально он ни относился к предмету своего исследования. Однако, оставаясь в рамках такой установки и игнорируя «не до конца рациональные аспекты произошедшего», невозможно добросовестно ответить на вопрос, что же произошло со страной, указывает режиссер.

В числе тех, кто посмотрел спектакль, премьера которого состоялась в октябре, – главный редактор газеты «Завтра» Александр Проханов, тележурналист Виталий Третьяков, режиссер документальных фильмов Андрей Дутов и многие другие. После премьеры «Крота» театр «На досках» в еще большей степени стал точкой притяжения для тех, кто ищет понимания истоков происходящего с нынешней Россией и хочет увидеть пути выхода из катастрофы.

Хотя спектакль во многом автобиографичен Кургинян указывает, что главный герой – это портрет эпохи, это «герой нашего времени». Некоторые эпизоды не придуманы автором, а действительно происходили в жизни и воспроизведены с точностью, хотя и переложены в стихотворную форму. Это и разговор с Раисой Горбачевой, и рассказ дочери первого секретаря ЦК Компартии Белоруссии Петра Машерова, погибшего при странных обстоятельствах.

В спектакле упоминается концепция, которой придерживались перестройщики. Согласно эй некая сила – сверхчеловеческое братство – отказалась вести человечество по лестнице развития (о таких учителях говорится в разных культурах). Они, эти учителя, ушли и энергетический обмен между человечеством и ими ослаб. В ситуации, когда «они ушли», всё, что остается человечеству, – это агония. Кургинян подчеркивает, что данная концепция для него сомнительна, но она была безусловной для той элиты, которая организовала перестройку.

Возможно ли историческое развитие и новое восхождение человека, как настаивает главный герой спектакля, возражая тем силам, которые полагают, что человечество обречено?

Историческое развитие невозможно без огня, говорит Кургинян. Последний загоревшийся на Земле огонь был коммунистическим. Для того, чтобы вернулась История, нужно, чтобы некая идея снова воспламенила огромное количество сердец. Если этого не произойдет, то конец Истории состоится сам собой, просто потому, что никто не захочет гореть, жертвовать.

В условиях отсутствия восходящего исторического движения идет обратное движение — вниз, указывает режиссер. Оно направлено на то, чтобы демонтировать традиционные религии: христианство, ислам, буддизм, а потом патриархальные языческие культы и выйти на темную мать — Лилит, Кибелу, Астарту. Влияние темной эзотерики на политическую элиту – западную и не только (Сергей Вронский, ученика Гаусгофера, был близок к Горбачеву и его супруге) – также является предметом осмысления в спектакле «Крот».

Почему, по определению Кургиняна, «Крот» – это спектакль не только о странном (вот этих «не до конца рациональных аспектах происходящего»), но и о низком? Потому что невозможно иначе как низостью назвать то колоссальное предательство, которое совершила советская творческая интеллигенция, в массовом порядке проклявшая и предавшая то, что ранее воспевала. Фигура Евгения Евтушенко, одного из «шестидесятников», сыгравших зловещую роль в развале страны, приобретает в спектакле масштаб символического образа. На вопрос, почему в качестве такого образа был выбран именно Евтушенко, автор пьесы «Крот» отвечает так: «Потому что Евтушенко был единственным, кто осмелился кощунственно написать про Беслан». Евтушенко спекулировал на бесланской теме, заявляя, что в гибели бесланских детей виновен Сталин.

Когда человек сталкивается со злом, то прежде всего это зло нужно обнаружить, потом выявить, говорит главный режиссер театра «На досках» Сергей Кургинян. Потом явление зла нужно доказать, а это очень тяжелый процесс. И только потом, возможно, что-то изменится. Но задача тех, кто не готов смириться с остановкой развития, «концом Истории», отсутствием у России будущего, состоит в том, чтобы сражаться до конца. И, может быть, «где-то там, в самых предельных ситуациях, за счет готовности сражаться и обнаруживается некий выход, который не видишь», – считает Сергей Кургинян.