Москвичи с изумлением узнали о новых умозрительных видах домашнего насилия

Борьба, развернувшаяся вокруг скандального феминистского законопроекта о семейно-бытовом насилии (СБН), входит в решающую стадию. Как заявила спикер Совета Федерации Валентина Матвиенко, законопроект будет внесен на рассмотрение в Госдуму после 15 декабря. Предполагается, что он будет рассмотрен в течении двух недель. К законопроекту уже предложено несколько тысяч поправок. Многие эксперты полагают, что закон неприемлем ни в каком виде.

Напомним, 29 ноября на сайте Совфеда был опубликован текст законопроекта. Он немедленно был раскритикован и его лоббистами, и защитниками традиционных представлений о семье и праве. Сторонники закона были недовольны тем, что опубликованный текст слишком мягкий, их противники указывали, что даже в таком виде закон предоставляет неограниченные права для некоммерческих организаций (НКО) вторгаться в семьи, разлучать близких и диктовать, какие психологические тренинги им нужно пройти.

В широко развернутой кампании по популяризации очередного «профилактического» вторжения в семью, лоббисты приводят в пример самые вопиющие проявления физического насилия в быту. Однако в предложенном сенаторами законопроекте речь идет о введении в юридический оборот новых, умозрительных видах насилия.

«Семейно-бытовое насилие — умышленное деяние, причиняющее или содержащее угрозу причинения физического и (или) психического страдания и (или) имущественного вреда, не содержащее признаки административного правонарушения или уголовного преступления», — говорится в тексте законопроекта.

В понедельник 9 декабря в Госдуме состоится обсуждение предложенного законопроекта. Корреспонденты ИА Красная Весна вышли на улицы Москвы, и узнали, что думают граждане о данной новации.

Среди опрошенных нами нашлись те, кто поддерживает инициативу парламентариев. Что характерно, немногие из них оценивают насущность изменений на основе своего личного опыта. Так, например, пенсионер Ирина полагает, что «очень может быть», что закон нужен, поскольку в детстве ее отец «без конца орал» на ее мать.

Дворник Юлия высказалась в поддержку законопроекта, однако не пожелала объяснить, почему она считает, что в семье слишком много насилия, и почему к уже существующим его видам необходимо добавить новые.
— Думаю, нужен. Потому что насилия в семье действительно много, между мужем и женой, между отцом и сыном, между престарелыми родственниками.
— Если закон касается только психологического насилия или экономического насилия?
— Все равно это хорошая идея.

Менеджер по персоналу Алиса не знакома с текстом закона и не сталкивалась с насилием, но смотрит телевизор и уверена, что такой закон нужен:
— Конечно, нужен такой закон. Почему? Потому что! Не знаю. Текстом я не интересовалась и с семейно-бытовым насилием сама не сталкивалась. Но из всего, что нам показывают по телевидению, видно, что у нас оно процветает. И какие-то корректировки вносить надо в законодательство. Наверняка хуже не будет от этого закона.

А вот реальные специалисты в области «умозрительного» к законодательным новациям относятся с изрядной долей скепсиса. Так, по мнению психолога Ирины, психологическое насилие «очень трудно обозначить»:
— Должны быть четкие формулировки в законе, а не расплывшиеся, как у нас это любят делать. А потом сдают разным службам и начинается разная катавасия, что могут ребенка отобрать. Нужны четкие формулировки. Конкретные.

Нашлись и те, кто не готов поддерживать все начинания «партии и правительства». Так, Людмила с высшим образованием с семейным насилием не знакома, в ее окружении «тишь, да гладь, да божья благодать». Вместо конфликтов «все разводятся тихо-мирно, женам квартиры отдают, дальше идут по жизни тихо-мирно, насилия нет никакого».

Те, кто по роду своей деятельности не понаслышке знают, о чем идет речь, так и вовсе считают новый закон о профилактике семейно-бытового насилия вредным. Женщина-адвокат с 24-летним стажем уверена, что «новые законы нам не нужны, законодательная база у нас нормальная». Проблема, по ее мнению, заключается в применении уже существующих законов:
— У нас всё в норме, уголовный кодекс и уголовно-процессуальный кодекс, просто необходимо чтобы они работали.

Экономист Руслан полагает, что проблема семейного насилия связана с кризисом института брака, а бороться с домашним насилием нужно не охранными ордерами, а воспитанием и менее агрессивным медийным фоном, в котором растут наши дети:
— Людей ведь воспитывают родители, людей воспитывает общество, реклама. Людям нужно понимать, что брак — это ответственность. Последствия всего этого, как правило, дети. Нужно понимать свою ответственность за детей. Зачем жениться или выходить замуж за человека, в котором ты не уверен.

Студенты МИСиСа сообщили, что категорически не согласны с тем, что законодатели хотят позволить вмешиваться в дела семьи неограниченному кругу лиц:
— Это не должен быть широкий круг лиц, они не должны носить идеологический характер, это должны быть специализированные государственные службы, осуществляющие социальную поддержку. Но не другие сообщества, не разные меньшинства, не политические партии и так далее.

Также мы выяснили, что многие из опрошенных уверены в том, что речь вновь идет о физическом насилии. А узнавая о том, что в законе говорится о психологическом и экономическом насилии, категорически заявляют, что подобные новации не нужны.

Инженер Павел считает, что в цивилизованном обществе поднимать руку на близкого человека нельзя ни при каких обстоятельствах:
— Человек должен понимать, что если он это сделает, он будет наказан.
— Скажите, а, предположим, из закона будет полностью изъята часть, направленная против физического насилия, тогда такой закон нам будет нужен? Нужно его принимать?
— Нет, не нужен. Не нужен.

Аналогичную позицию высказала и пенсионерка Маргарита Васильевна. Она поддерживает закон о профилактике семейно-бытового насилия, если он рассматривает физическое насилие, если нет — то нет.

Неожиданно широкую поддержку получила, пусть напрямую и не относящаяся к обсуждаемой проблеме, но касающаяся деятельности законодательных органов позиция, согласно которой закон плох только потому, что Госдума собирается его принять.

Так, пожелавший остаться неизвестным активный представитель гражданского общества заявил, что «о новом законопроекте не слышал, но уверен в том, что они ничего хорошего принять не могут».

Два охранника музея также не ожидают ничего хорошего от неизвестного им закона:
— О законопроекте не слышали, но ничего хорошего не ждем, наша власть ничего хорошего для народа давно не делает.

Продавец Ирина ответила на вопрос корреспондента совсем просто:
— Скажите, как вы относитесь к проекту закона «О профилактике семейно-бытового насилия»?
— Не хочу об этом говорить потому, что Госдума ничего хорошего принять не может.

Не претендуем на строгую научность и всеобъемлемость нашего опроса. Однако инициатива феминисток и примкнувших к ним парламентариев породила бурную дискуссию в родительских сообществах, на различных экспертных и законодательных площадках, широко обсуждалась в СМИ. В связи с чем, было очень важно узнать мнение тех, в чью защиту якобы и выступают означенные радетели.

Общение на московских улицах показало, что господа законотворцы существуют в непересекающихся с жизнью большинства граждан реальностях. Люди или вовсе не знают о грозящих им «улучшениях», либо делают свои выводы на основе тенденциозно поданных средствами массовой информации материалов. Также при ближайшем рассмотрении оказывается, что немногие сталкиваются с проявлениями насилия с своей жизни.

Очевидно и то, что людей беспокоит продолжающий повышаться общий градус агрессии. Однако решение проблемы граждане не связывают только лишь с принятием очередных законодательных новелл. А от деятельности парламентариев так и вовсе не ждут для себя ничего хорошего.