Очередная «высшая раса» нуждается во вразумлении

«Интересы греческой солидарности, которые фактически стали проявлением этнофилетизма, перевесили интересы всей полноты Православия». Так прокомментировал Отдел внешних церковных связей УПЦ (МП) признание предстоятелем ЭПЦ Иеронимом «автокефалии Украины», «дарованной» греком же Варфоломеем.

Это не что иное, как обвинение в ереси. Ересью этнофилетизма называется в православии служение сиюминутным интересам нации (часто ложно понимаемым) в ущерб единству Церкви.

И хотя заявление ОВЦС датируется 29 октября 2019 г., указанная болезнь проявилась в Константинопольском патриархате ещё на заре Эпохи Возрождения (не зря названной Л.Н. Гумилёвым Эпохой Вырождения).

«Национальной проблемы в Византии многие столетия не существовало, — рассказывал в своём фильме «Гибель империи. Византийский урок» митрополит Тихон (Шевкунов). — Византийцы буквально исполняли христианское учение о новом человечестве, живущем в Божественном духе, “где нет ни эллина, ни иудея, ни скифа”… На византийском престоле, например, императоров-армян было почти столько же, сколько и греков, были люди с сирийскими, арабскими, славянскими, германскими корнями… Все это обеспечивало ни с чем не сравнимое культурное богатство византийской цивилизации…

Идею нации, а затем и национального превозношения, византийцы, а точнее византийские греки, которые без сомнения были государствообразующим народом в Византии, позаимствовали у европейцев, которые сами жили в небольших национальных государствах, построенных на этническом принципе. Например, Франция, немецкие государства, итальянские республики… 100 лет византийские греки боролись с этим искушением и не давали себя сломить. “Мы все ромеи — православные граждане Нового Рима”, — заявляли они.

Надо заметить, что происходили все эти процессы в самом начале эпохи, названной историками Возрождением — всемирным воссозданием именно национальной, эллинско-греческой, языческой идеи. Тяжело было грекам не соблазниться этим западноевропейским Ренессансом, не впасть в искушение перед восторгом и пиететом европейцев, млевших от культуры их великих предков.

Первой поддалась тогдашняя интеллигенция: просвещенные византийцы начали ощущать себя греками. Пошли националистические движения, отказ от христианских традиций и, наконец, при императорах Палеологах имперская идея уступила место узко-этническому греческому национализму. Но предательство имперской идеи не прошло даром: националистическая лихорадка разодрала империю, и она быстро была поглощена соседней исламской державой… К слову, надменность греков привела к тому, что славян в империи стали дискредитировать. Этим Византия оттолкнула от себя болгар и сербов, которые реально могли помочь в борьбе с турками…».

«Греческая заносчивость и церковный национализм способствовали проникновению в Переднюю Азию мусульманства и утверждению его среди арабов (не всех, разумеется), которых греки считали людьми ниже себя», — так прокомментировал нашему изданию катастрофу, обозначившую закат Средневековья, историк Андрей Марчуков.

И уже в Новое время русские православные наблюдали в пределах некогда действительно Вселенского патриархата следующую картину: «Считают они себя самыми православными и на нас, русских, и на всех остальных православных смотрят свысока, а греческое православие обратилось лишь в одно национальное знамя; духовенство в самом плачевном состоянии; белое духовенство совершенные неучи и монахи, которые чему-нибудь научились, проживают в городах и предоставили монастырь немытым и нечесаным дармоедам, которые позорят монашеский сан... Есть, слава Богу, исключения, но мало» [Письма в. кн. Константину Константиновичу королевы греческой Ольги Константиновны (сестры). ГАРФ. Ф. 660. Оп. 2. Д. 214. Л. 5-10. №1. Афины. 3 (15) января 1886 г.]. И затем Королева Эллинов Ольга писала брату: «Грустно признаться, но я вижу, как Православие в Греции все больше превращается в национальное знамя, а не есть потребность народной души» [ГАРФ. Ф. 660. Оп. 2. Д. 229.Л. 184 -184 об. №12. Афины. 22 февраля (6 марта) 1899 г.].

«…Здесь впадают во всякие католические веяния, узость, нетерпимость, высокомерие… Повторяю, здесь вспоминают о православии, только когда это нужно для политики» [ГАРФ. Ф. 660. Оп. 2. Д. 233. Афины 25 марта (7 апреля) 1903 г.].

Поразительно, что в этот период именно Константинопольская церковь и определяет ересь филетизма (собор 1872 г.). Но не по отношению к себе — давно уж тем страдающей, а прилагательно к Болгарскому расколу (провозглашению болгарами автокефалии). Притом что первая болгарская каноническая автокефальная церковь существовала с X века!

Тем не менее, определение ереси филетизма как такового оказалось верным и воспринятым всей полнотой Православия: «Мы отвергаем и осуждаем племенное деление… в Христовой Церкви как противные евангельскому учению и священным законам блаженных отцов наших… Приемлющих такое деление по племенам и дерзающих основывать на нём небывалые доселе племенные сборища, мы провозглашаем, согласно священным канонам, чуждыми Единой Кафолической и Апостольской Церкви и настоящими схизматиками».

Не прошло и века, как «отвергающие и осуждающие племенное деление» принялись уже открыто и официально делить Соборную Церковь на более заслуженные и менее достойные племена. Вот как в Стамбуле объясняли отказ Экуменического патриархата принять приглашение Русской церкви на инициированное ею Всеправославное совещание 1947 года по вопросу экуменизма: «Если славянские народы забыли, что греки дали им культуру и что они приняли свет христианской веры от христианского светильника греческой Византии через греческих миссионеров и что поэтому они должны из благодарности отдавать должное почтение и благосклонность греческой расе, которая их воспитала и просветила, а не проявлять себя низкими и неблагодарными неприятелями, то всеправославное сознание сметёт их мрачные и вероломные планы, — писал спустя какие-то два года после победы восточных славян над другой «высшей расой» митрополит Закинфский Хризостом — И если когда-либо соберется общий Конгресс Православных Церквей или Вселенский Собор всех Православных Церквей, то первую речь будет иметь Вселенская Патриархия, которая по божескому праву созовет на один такой Вселенский Собор все Православные Христианские Церкви на основании права, которое она имеет по святым канонам…».

Такое вот воплощение «Кто хочет между вами быть большим, да будет вам слугою; и кто хочет между вами быть первым, да будет вам рабом» (Мф. 20:26-28). Не зря же святой папа Римский Григорий Двоеслов, назвавшись «слугою слуг Божиих» ещё в VI в. «протролил» так Константинопольского патриарха, первым назвавшегося Вселенским.

Но какое же, спросите, отношение вопрос «неблагодарности» славян «воспитавшим их грекам» (хотя, как мы уже знаем, просвещали славян не греки в нынешнем их понимании, а мультинациональные ромеи). Да такое, что, оказывается, посмели созывать всеправославное совещание, не испросив воли Стамбула!

«Оскорбительная для Русской Церкви мысль о каком-то ее неприятельстве в отношении Греческих Церквей, об ее “мрачных и вероломных планах” может явиться лишь у тех, кто привык судить о других по себе, — отвечал в 1947 г. Фанару выдающийся канонист, профессор С.В. Троицкий. — Что же касается греческой культуры, то не нужно забывать, что у славян была и своя, стоящая на довольно высокой ступени культура и что влияние на славян греческой культуры далеко не всегда было благотворно. Вспомним, хотя бы, гуманность русского законодательства в «Русской Правде» и жестокость византийского законодательства в “Прохироне”, усвоенном и православными славянскими государствами».

Но самым ярким представителем греческого «православного» шовинизма в XX в. стал Экуменический ересиарх Варфоломей…

Продолжение следует.