Вражьи голоса: "Кто поддерживает Путина и почему ?"

«Если бы на горизонте появился новый кандидат, соединяющий в себе харизму Навального, энергию Удальцова и, скажем, мощь партийной структуры КПРФ, тогда выборы стали бы весьма проблематичны для власти»

«Сегодня утром я услышал по радио, как Владимира Путина сравнивают со Сталиным», – сообщил профессор Нью-Йоркского университета, историк Янни Коцонис, открывая дискуссию об источниках поддержки, которой пользуется нынешний президент России, и об оценке президентства Владимира Путина на Западе.

Дискуссия, в которой приняли участие профессора Нью-Йоркского университета, известные специалисты по России Стивен Коэн, Марк Галеотти и Джошуа Такер, была организована Центром Йордана по изучению России. Этот Центр основал русский американец, предприниматель Борис Йордан, а возглавляет его Коцонис.

По мнению профессора Коцониса, «шокирующие» сравнения нынешнего российского лидера со Сталиным свидетельствуют о низком уровне знаний в США об истинной ситуации в России и являются непригодной отправной точкой для дискуссий. С такой точкой зрения согласился профессор Коэн, заявив, что «абсурдная демонизация» Владимира Путина в США делает «практически невозможной» взвешенную оценку проводимой российским лидером политики. По мнению Коэна, американцам пора отказаться от стереотипов «холодной войны».

Профессор Коэн считает, что реалистичная оценка политической ситуации в России и роли этой страны на международной арене предполагает признание того, что большинство россиян продолжают поддерживать своего президента.

Поддержку со стороны населения эксперты объяснили тем, что Путин в глазах россиян – противоположность своего предшественника, Бориса Ельцина. «Сложно переоценить катастрофические последствия 1990-х для российского общества, – отметил Марк Галеотти. – Эти последствия ощущаются и в том, как россияне относятся к обществу, и вообще к жизни».

По мнению Галеотти, благодаря опыту 1990-х годов, многие россияне ассоциируют капитализм с беззаконием и «игрой без правил» ельцинского периода. «Лихие 1990-е» также сформировали у россиян превратные представления о власти. Эту мысль профессор Галеотти проиллюстрировал тем, что большинство россиян считают коррупцию не столько «признаком разложения системы», сколько свидетельством «человеческих изъянов» отдельных личностей.

По мнению профессора Коэна, россияне, которым Путин вернул «все то, что они потеряли в 1990-е годы: здоровье, продолжительность жизни, зарплаты и стабильность», испытывают по отношению к президенту чувство «экзистенциальной благодарности», вне зависимости от того, «нравится он им или нет».

Еще одной причиной поддержки Путина населением Коэн назвал распространенное мнение о том, что президент «защищает народ от олигархов», не позволяя последним допускать эксцессы 1990-х годов. Однако, по мнению эксперта, Путин, подчинив себе как политические, так и экономические элиты, включая и «одиозных» представителей ельцинской эпохи, на самом деле защищает не столько «народ от олигархов», сколько «олигархов от народа». Он делает это, не допуская свободных и справедливых выборов, в результате которых «элита была бы сметена».

Марк Галеотти высказал несколько иную мысль, осторожно сравнив выстраиваемый Путиным образ «аутсайдера», человека, не связанного с коррумпированным окружением Ельцина, со справедливым царем. «Вроде бы он – правитель, который может защитить народ от коррумпированной элиты, – сказал он. – Это объясняет, почему Путин более популярен, чем его правительство и созданная и возглавляемая им система».

Джошуа Такер отметил, что Путин более популярен за пределами Москвы и что на последних президентских выборах он не получил большинства голосов в столице. Такер подверг сомнению высказанную коллегами мысль о том, что популярность Путина основывается на его противоположности Ельцину, отметив, что уже «подросло целое поколение, которое не помнит лихие 1990-е».

Галеотти констатировал, что поддержка Путина неуклонно снижается, да и сам «Путин сегодня – уже не тот Путин, который первоначально пришел к власти».

Эксперт назвал поддержку российского лидера сегодня «непрочной». Он объяснил это тем, что повысившийся при Путине уровень жизни вызывает у населения «повышенные ожидания», которые президент не всегда может удовлетворить, а культивируемая вокруг фигуры Путина «мифология» (извлечение со дна моря древних амфор, полет со стерхами и т.д.) перестает восприниматься обществом.

Впрочем, считает Галеотти, ключевой для Путина является поддержка элит, чьи отношения с российским лидером он назвал «прагматичными». Эксперт, родившийся в Великобритании, провел параллель между Путиным и Маргарет Тэтчер, чья репутация на пике ее карьеры была безупречной. Однако, по словам Галеотти, «настало время, когда люди в серых костюмах, в чьих руках находится перманентная власть, вежливо, но настойчиво сказали, что ей пора уйти». «Вы наносите урон Консервативной партии. Если вы не уйдете, то Консервативная партия проиграет, и все ваши идеалы будут порушены», – пригрозили они Тэтчер.

«В случае возникновения какой-либо непредвиденной ситуации, способной угрожать стабильности режима, я не уверен, что Путин сумеет сохранить поддержку элит», – заявил Марк Галеотти.

По мнению эксперта, центральный вопрос, на который должны искать ответ политологи, может быть сформулирован так: «Возможен ли путинизм без Путина?». Ответ на него может в значительной степени зависеть от позиции силовиков. Галеотти предположил, что путинизм может сохраниться, если место Путина займет некий технократ, взращенный системой.

Директор российского Института демократии и сотрудничества в Нью-Йорке Андраник Мигранян, присутствовавший в зале в качестве гостя, не согласился с аргументами Марка Галеотти, заявив, что «ситуация с российскими элитами далеко не так гармонична», как представляется американскому эксперту. По мнению Миграняна, опубликованная Дмитрием Медведевым в сентябре 2009 года (когда тот был президентом) статья «Россия, вперед!» стала «фронтальной атакой на Путина» со стороны олигархов и положила начало направленной против Путина кампании в ряде российских СМИ. (Мигранян назвал контроль, якобы осуществляемый над СМИ Путиным, «западным мифом».)

Мигранян заявил, что олигархи предпочли бы, чтобы Медведев остался на второй срок, потому что он «слабее Путина». «По этой же причине западные лидеры предпочитали иметь дело с Медведевым, а не с Путиным», – добавил российский политолог.

Стивен Коэн согласился с Миграняном, подвергнув сомнению официальное объяснение, согласно которому между Путиным и Медведевым изначально существовала договоренность об «обратной рокировке» в 2011 году. По мнению эксперта, вопрос о втором сроке Медведева или третьем сроке Путина был предметом острых дискуссий в Москве.

Профессор Коэн также заметил, что судьба Медведева оказалась предрешена после того, как вице-президент США Джозеф Байден во время визита в Москву прямо сказал Путину: «Мы не думаем, что Вам следует возвращаться к власти».

По словам Миграняна, реальным источником поддержки, равно как и сдерживающим фактором, для Путина являются не элиты, а российский народ. «Он чувствует пульс общества, он хочет быть любим народом – и это то, что им движет», – заявил политолог, лично знакомый с российским лидером.

Профессор Коэн отметил отсутствие «убедительной альтернативы» Путину, то есть фигуры, которая могла бы претендовать на роль «защитника народа». При этом «убедительную альтернативу», по мнению эксперта, не может предложить ни системная, ни внесистемная оппозиция. Попытка экономической элиты предложить в качестве такой альтернативы фигуру Дмитрия Медведева «закончилась полным провалом», считает Коэн. Высказываемое многими американскими наблюдателями мнение о том, что отсутствие альтернативы – результат фальсификации выборов и замкнутости политической системы, Коэн назвал «неадекватным объяснением».

По мнению Коэна, «убедительную альтернативу» Путину не смогут предъявить ни либеральные демократы-западники, «не имеющие общественной поддержки», ни средний класс, все еще находящийся в зачаточном состоянии в России. «Если же альтернатива Путину возникнет из недр сегодняшней политико-экономической элиты, то тем, кому не нравится Путин сегодня, эта альтернатива понравится еще меньше», – резюмировал Коэн.

Отвечая на вопрос об оппозиционности Михаила Прохорова, профессор Галеотти заявил, что того нельзя назвать настоящим оппозиционером. «В то же время, – добавил эксперт, – Прохоров не шутит». Галеотти назвал политический активизм Прохорова «прагматичным», рассчитанным на перспективу.

Джошуа Такер считает, что взлет политической карьеры Алексея Навального изменил динамику на российской политической сцене и сделал альтернативу Путину возможной, даже если это будет не сам Навальный (не сумевший победить на выборах мэра Москвы), а кто-то другой.

По мнению Такера, относительный успех Навального на выборах в Москве свидетельствует, по крайней мере, о расширении политического пространства, которое может быть заполнено оппозицией. В этой связи он отметил попытки российских властей обеспечить прозрачность выборов, в частности, с помощью установки веб-камер на избирательных участках. По мнению эксперта, возможно, власть в Кремле действительно хотела избежать вбросов и фальсификаций на выборах, и нарушения, зафиксированные наблюдателями, были инициативой местных властей. Хотя Такер допустил и другую возможность: Кремль хотел создать видимость свободных выборов, сделать манипуляции менее очевидными.

В интервью Русской службе «Голоса Америки» Стивен Коэн обратил внимание на разницу между «свободными» и «справедливыми» выборами. «Это относится ко всем странам, – подчеркнул эксперт. – Свободные выборы – это когда любой человек может выдвинуть свою кандидатуру и бороться за победу, когда голоса честно подсчитываются. Справедливые выборы случаются гораздо реже – из-за роли денег в избирательном процессе. Я, например, считаю несправедливым то, что многие достойные кандидаты не могут баллотироваться в Конгресс Соединенных Штатов, потому что у них нет денег на это. В этом смысле выборы в США несправедливы, хотя считают голоса у нас честно».

«Насколько я знаю, – продолжил профессор Коэн, – последние президентские выборы в России были справедливыми, за исключением того, что СМИ львиную долю внимания уделяли Путину. Это несправедливо. Но и в нашей стране пресса многих кандидатов игнорирует. Если оставить за скобками вопрос об освещении предвыборной кампании СМИ, у меня не вызывает сомнения, что результат последних президентских выборов в России отражает волеизъявление народа. По крайней мере, этот результат в целом совпадает с данными экзит-полов и других опросов. На парламентских выборах была иная картина, потому что Кремль хочет видеть определенные партии в Думе и не хочет видеть другие. Так, например, часть голосов, полученных КПРФ, они отдали другим партиям».

«Мне кажется, Джошуа Такер прав, когда он говорит о том, что власти на местах допускают нарушения в своем рвении продемонстрировать лояльность начальству. Может ли Путин остановить такую практику? Он может ее уменьшить, открыто заявив, что это неприемлемо. Но в провинции такие махинации будут продолжаться, потому что для провинциальных политиков это гарантия того, что они сумеют сохранить свои места».

Стивен Коэн, уроженец штата Кентукки, отметил, что нарушения на выборах происходят и в американской провинции. «Люди вытворяют «чёрт знает что» с избирательными урнами, затрудняют регистрацию избирателей, потому что они очень хотят, чтобы их кандидат победил, – рассказал он. – Потому что, если их кандидат не победит, они тоже лишатся своего места. Это проблема демократического процесса. Очевидно, что в России она более серьезна – там нет демократических традиций».

«Сегодня проблема в России в том, что они зарегистрировали слишком много партий, – считает профессор Коэн. – Любой специалист скажет вам, что такое обилие партий раздробляет политическую систему и подрывает демократию. Вероятно, ради этого Кремль и пошел на это. Однако, в целом, я бы сказал, что Россия не так уж и далека от нормальных выборов, по крайней мере, на федеральном уровне и в больших городах. Что касается провинции... Вы знаете, я родился на американском юге, где даже после принятия соответствующего закона местные власти не давали чернокожим голосовать. Они находили способы обойти закон. Со временем проблема была решена благодаря вмешательству федерального правительства, но на это ушло много времени».

Марк Галеотти сказал, что выборы в России стали символом. «Коррупцию победить очень сложно, на это может потребоваться несколько поколений и объявление войны элитам, – сказал он. – Обеспечить свободные выборы гораздо проще. Это в определенной степени механический процесс. До тех пор, пока оппозиционные партии или кандидаты не слишком сильны, власть может обеспечить свободные выборы и, таким образом, добиться легитимации».

«В этом смысле можно говорить об определенных переменах в России, – продолжил Марк Галеотти. – На мой взгляд, в Москве, наконец, поняли, что прежняя модель больше не работает».

Галеотти считает, что, невзирая на падение рейтинга Путина, Кремль сегодня может позволить себе свободные выборы, зная, что власть все равно победит.

«Если бы на горизонте появился новый кандидат, соединяющий в себе харизму Навального, энергию Удальцова и, скажем, мощь партийной структуры КПРФ, тогда выборы стали бы весьма проблематичны для власти», – сказал эксперт.

источник: http://www.golos-ameriki.ru/content/putins-russia-perceptions/1781213.html