Прогулки по ночному Таиланду

Я – жаворонок по жизни, всегда им был. Поэтому по утрам я хожу гулять по набережной Паттайи, что называется Джомтьен, дохожу до оконечностей пляжа Донгтан, и назад (для тех, кто бывал здесь – понятно, где это). Прогулки мои, методом тыка я обнаружил, что восход солнца встречать на улице жарковато, к тому же лучи бьют по низости своей прямо в лоб, начинаются ещё ночью и заканчиваются смутностью рассвета, когда светило ещё не взошло, т. е. с полпятого до полшестого утра (в Москве в это время, четыре часа разницы, полуночники ещё даже не ложатся).

На полпути есть полицейский участок, что на углу уходящей вверх улицы-набережной Джомтьен, рядом с ним года три назад построили спортивный уголок, со всякими прибамбасами, не боящимися погоды, не жимно-тягловые тренажёры, а такие, на еле-еле что-то там поделать. Ну это понятно, народ здесь в основном – пенсионного возраста, а все нормальные спортсмены и спортсвумены т. с. занимаются в тренажёрных залах при кондо и в городе: в специальных спортзалах.

Так вот на этом самом пятачке для пенсов я качаю пресс подъёмом корпуса на криво-коленной скамье и отжимаюсь на ручках того, чему нет названия: агрегат, который типо надо поднимать двумя руками типо он тяжёлый (а он лёгкий совсем); кто сей аппарат придумал – не знаю. Но ручки у него удобные, железные, находятся у самой «земли», чтобы носом не рыть грязь, я опираюсь на эти самые ручки. Кстати, «пятачок» покрыт искусственным покрытием а ля «разноцветный» пластиковый войлок, под траву. Прикольненко так. Я смотрю на него уже много лет, вижу, как он по швам уже разъезжается, портится, рвётся.

Ночью в кондо не спят охранники: на входах, на воротцах, при подъездах, многие из них прогуливаются по территориям с фонариком, везде сидят ночные байкеры-таксисты (байки-такси и их водилы), там-сям стоят таксёры со своими машинками жёлто-зелёного, розового и прочего цвета (в Паттайе такси разноцветные), кто спит, а кто и бдит. На набережной, через 20 метров, сидит по компании. Компании пьянствуют, слушают музыку из открытых дверей автомобилей, говорят о чём-то.

Т. е. сказать, что по ночам, даже в час волка, в Паттайе – безлюдно, это не есть правда. Очень даже людно. Я забыл ещё сказать про проституток, которые шастают туда-сюда, педиков, неизвестного содержания: то ли любителей, то ли – профи, и совершенно непонятного рода мужички и дамы, похожи на бомжей, но не бомжи, а что-то рангом повыше, видимо, просто в кайф по ночухе пошляться. В общем, иногда, кое-где просто не протолкнуться, блин. И это полпятого утра!

За несколько лет, что я прогуливаюсь, а у тайцев люди подолгу на одних и тех же местах работают, и моя рожа примелькалась им, и я их всех уже узнаю, даже издалека. Со многими здороваемся. Надо сказать, что есть среди иностранцев тоже такие, как я, ну пара-тройка человек, тоже скачут (в смысле, бегают) или ходят в то же время, что и я. Разумеется, тоже здоровкаемся. На разных языках, как водится.

Любопытно, что пьянствующие компании тайцев по ночам отличаются завидным постоянством. Особенно одна, прямо под полицейским участком. Человек обычно 10-20, но каждую ночь. И каждую ночь пьянство, музыка и бурные обсуждения чего-то там. Я мимо прохожу, они все уже меня знают: салютуют, хелло, мистер-твистер, и сразу вопрос “where are you going?”, как будто не знают, блин, куда я иду. Да на гору кудыкину, куда ж ещё! Но тайцам пофигу, это просто ритуал. Иногда девицы из этой компании тянутся ко мне, норовят потрогать меня за ногу, хохочут постоянно. Иногда тянутся ручонки и не девиц вовсе, а жеманных таких вьюношей, чёрт бы их побрал.

На всём маршруте обычно я встречаю от 10 до 20 группок тайцев. И всё время удивляюсь, сидят, понимаешь, в пять утра, и кушают. А также пьют. Я их не вижу просто сидящими, смотрящими на луну и море. Нет. Жрут и пьют, блин. Некоторые из них, надравшись как следует, отправляются купаться или ковыряться в прибойном песке на предмет поиска мелких ракушек, величиной с напёрсток, они их потом жарят и тоже жрут.

Не доходя чутка до начала набережной есть круглосуточно работающий тайский ресторан. Вернее, это такая забегаловка на открытом воздухе. Рядом с ним жизнь просто кипит, а проходить через это иногда просто даже трудновато (тротуары мелки). Тут уже раздолье фарангам (иностранцам) всех мастей, которые ищут себе на задницу приключений. Тут их место, тут они трутся.

Полиции ночью нет. Вообще. Не ездят, в участках не спят, будто бы их и нет на свете. Хотя, где-то они, конечно, есть, потому что однажды я видел, как одному фарангу лет 20 начистили-таки физиономию за что-то, а полицейский уже стоял рядом, при мощном мотоцикле и что-то записывал в книжечку. Что там точно было, не знаю, но вот полиция явилась-таки.

Иногда встречаются и русские компашки. Отличить их тайских проще пареной репы: наши только пьют, а не раскладывают «поляну» с закусью. Наверно, закусывать острым рисом ночью не особенно в кайф, а, если заранее закусь не заготовить, то ночью только чипсы можно найти, да ту же тайскую еду, а оно не комильфо, между нами говоря, под нормальный такой ход, когда пьёшь. Ну, русские люди меня понимают. В общем, наши только бухают, а поэтому не лежат под пальмами на расстеленных подстилках, а сидят на бетонке, да около круглосуточных 7-11 на скамьях.

Других компашек, и это второй интересный момент, нет. Нет компаний китайцев, хотя их шляется днём тыщи. Нет никаких европейцев, хотя всем известно, что тот же немец, англичанин, швед, голландец, да и француз тоже – тоже выпить не дураки! Однако их нетути. Только наши и тайцы. Иногда в смешанном составе, это когда нашли девахи забредут к каким-нибудь тайцам по великой тоске пьяной о мужике, либо наши мужики с залётными своими тайками к каким-нибудь компаниям пристанут.

Евромузыки нет. Только наша, опять же, либо – тайская. Звучит она вроде громко, когда совсем рядом находишься, но стоит буквально отойти метров пять – уже мало что слышно. Не знаю, то ли воздух такой густой, морской, водорослевый, что всё глушит, то ли пальмы с их листьями гасят звук, но – вот так.

Есть интересный контингент, который не каждый день (т. е. ночь, конечно же!), но появляется. Первый из них – местный дурик, лет 30, опухлый такой, ну тихий сумасшедший, блаженненький. Этот ходит от компании к компании и подъедается втихаря. Его не гоняют, но иногда подшучивают над ним. Я не понимаю, как именно, но вижу иногда, что он сам понимает. Глаза его наливаются кровью, он стучит себя кулаком в грудь. Но он ничего сказать не может, только мычит. Ну тайцы сразу его успокаивают, наливают ему слегка. Мы с ним здороваемся, он меня знает. Мычит мне, лыбу давит на всё лицо, я ему отвечаю, иногда хлопаю по плечу. Ему нравится страшно. Он даже иногда со мной идёт рядом, изображая такого же «спортсмена».

Второй – это секс-туристы, обоих направлений. Их мало, но их сразу заметно. Рожи такие вороватые слегка. Всё ищут извращения свои, в поиске удовольствий, за которые им везде на свете просто поотрезают кое-что. Наверно, находят, пёс их знает. Я ими брезгую, стараюсь обходить даже. Мне кажется, что от них пахнет чем-то.

Третьи – это проститутки особого вида. Я таких больше нигде не встречал. И даже иногда сомневаюсь, что они ночными шлюхами подрабатывают. Дело в том, что они вельми толстые (ну, на мой вкус) и староватые для сей «профессии», лет по 40-50. Они обычно сидят на бордюре и что-то бурно сами с собой обсуждают. Все как один в коротеньких юбчоночках (из-под которых вываливаются тумбы-ноги!). Т. е. мой анализ не полон, конечно, без знания языка, и без того, чтобы я видел, чтобы их хотя бы раз на моих глазах «сняли», но что-то мне говорит, что они всё же те самые, бабочки… не унылого полёта. Что в них находят? Кто в них это находит? Понятия не имею.

Дамы эти однажды, когда стояла такая ночная жара, что моя майка вымокла от пота, я её снял, нёс в руке – увидев меня полуголого (эка невидаль в пляжной Паттайе-то!), в одних шортах, немало возбудились, заверещали, начали показывать большой палец, мол, класс…. Ну я тоже удивился, конечно, поулыбался, как водится. Иногда вот думаю даже – а что это было?

Среди этих дам есть две девушки, совсем юного возраста. Иногда их нет, затем снова появляются. Я подозреваю, что тут какой-то семейный подряд задействован, а может схемы и посложнее, типа практики, перед нормальной такой деятельностью где-нибудь в обиталище разврата, на «гулящий улице» (Walking street), есть тут такая… Тоже загадка.

Ну и четвёртые – это братья и сёстры волейболисты. Эти наяривают в волейбол (пляжный, с сеткой, напротив так называемого «Русского» ночного рынка). Опять же, в полпятого утра, и до рассвета. Жарят они по-чёрному. Но, поскольку я в волейболе собаку съел, и сам кое-что умел в молодости, однажды остановился и минут 10 посмотрел на их качество. Качества никакого, сплошное унылое любительство, на грани первой подачи в жизни. Стало очень грустно, потому что этих самых ребятишек я вижу уже НЕСКОЛЬКО лет подряд. Почти каждую ночь. А они до сих пор толком играть не умеют.

Были ещё и пятые. Бойцы-арабчата на байках, носившиеся туда-сюда по Джомьтену и Донгтану с визгом, хохотом и рёвом моторов без глушителей. Видно обитателям гостиниц это надоело, они и понастроили везде лежачих «полицейских». И арабы на байках исчезли. Тоже, наверно, в кайф им было – ночью погонять. Где они сейчас – Аллах их знает!

А я хожу и хожу, ровно час. Прихожу домой, варю кофе, пока оно варится – душ, который здесь никогда не бывает холодным, затем сажусь с кофе на балкон и… ВСТРЕЧАЮ РАССВЕТ. Кофе с сигареткой, офигеть как вкусно!

Прямо передо мной МОРЕ (с 12-го этажа), острова и полуострова Саттахипа (там военно-морская база тайского флота, т. е. того, что у них называется флотом, конечно), чуть левее громадины небоскрёбов дальнего Джомтьена (похожи на виды Чикаго, кстати), а ещё левее – солнце, протапливающее луну, когда она есть, утаптывающее её в небытие нового дня.

И я говорю всему этому мiру: «Ну, привет, мiр!»