Интурист I

«Интурист» – это, для тех, кто не слишком чётко представляет себе реалии СССР, была контора, которая обслуживала два потока: к нам приезжающих иностранцев, и от нас выезжающих туристов. Соответственно, в ней было два отдела таких громадных. Важнее для «блатных» был, разумеется, отдел второй, который по выезду. Но я с ним не соприкасался, потому что поработал лишь в первом: который принимал интуриста, возил его, кормил и развлекал всякими советскими развлечениями.

Дело было в том, что я учился в Институте иностранных языков, а там, после третьего курса, была обязаловкой практика. Ну и единственное, где нам могли мало-мальски «попрактиковать» – это лишь в Интуристе, больше мест не было (кто ж нас в посольства-то пустит). Работали мы там гидами-переводчиками. Ну, были кратковременные курсы подготовки для этой работы, нам всучили книжицы на иностранных языках, где подробно расписывались архитектурные и прочие прелести столицы, от Кремля и до метро, как говорится. Вот мы их проштудировали, ну, и были готовы. Ничего мудрёного особо не было.

Поскольку сами мы жили в Москве, а кто ж из москвичей по собственным достопримечательностям ходит, тем более, что они изо дня в день прямо перед носом маячат, то мы, читая эти брошюры, многое для себя интересного узнали. Из истории России, по памятникам, зданиям, когда где какую станцию метро строили, ну и прочее. Я с удивлением, например, узнал, что в годы войны метро тоже строилось и сдавалось в строй. Заодно ознакомились с «правильным» вокабуляром (словарным запасом).

Первый день в Интуристе нас просто раздавил, потому что нас привели всех в зал (весь курс, а это более 100 человек), вышел помятый дядька в очках, представился куратором из КГБ, и долго и нудно кормил нас тем, что мы ныне – вышли на передовые рубежи столкновений с идеологическим противником, который будет нас соответственно обрабатывать, а мы, соответственно, должны дать ему жару, показывая то, что у нас есть хорошего, ну и немного скрывая то, что у нас плохое. Помимо всего прочего, мы должны обязательно докладывать после проведённых экскурсий, кто из интуриста что говорил, куда носом вертел, что нюхал и вообще. Для этого у каждого из нас теперь будет тетрадочка, пронумерованная и которая будет храниться в сейфе, будет и место, где в эту тетрадочку следует всю инфу и вносить. Мы приТМБуели, откровенно говоря. Так оптом записать всех в стукачи – это надо было придумать!

Но выбора не оставалось: хочешь доучиваться, практика в Интуристе обязаловка, по ней зачёт, не хочешь писать в заветную тетрадочку, ну, никто не неволит, но как там дальше будет, наверно, сразу придётся с институтом и расстаться, да и клеймо будет где-то там у них записано, в КГБ. В общем, все стали стукачами по долгу учёбы или теперь уже службы, хрен разберёшь.

Разумеется, писали мы в эти тетрадочки всяку ерунду, типа, никто ничего антисоветского не говорил, все были лапочками, лишь восторгались страной Советов. Но в тетрадочки иногда заглядывал тот самый дядька, что нам лекцию прочитал, листал её, и, если видел, что человек относится к своим святым обязанностям стучать на незнакомых ему лично иностранцев спустя рукава – начинал задавать хитрые вопросцы. Девчонок наших некоторых до слёз доводил, сучонок. Но это была единственная неприятная такая фигня во всей этой катавасии. Всё остальное было очень интересно и привлекательно для молодёжи, для нас (никто ж за границей-то не бывал, кроме нескольких ребят из посольских семей, один даже в США лет пять прожил, при посольстве).

Здание Интуриста тогда (не знаю, как сейчас, да и вообще, есть ли этот Интурист) обозревало Кремль, будучи соседним зданием после знаменитого ресторана, прямо на углу Горького (ныне Тверской) в самом начале. Здание было помпезно, розово и внутри были огромные потолки и резные деревянные двери по три метра высотой.

За ними были кабинеты, кабинеты, где сидели тёлки и тётки лет 30-40, все, как на подбор напоминали завмагов (при золотишке в ушах и на шее, при лёгким полуофициальном прикиде, очень внимательные глаза), ни одной замарашки, чучелки, либо ещё как-то выбивающейся из общего стиля. Все более или менее симпатичные. Я ещё подумал, их тут, как из матрёшки вытаскивают, наверно. Вот с этими тётками мы и работали: они нам расписывали маршруты, говорили номера автобусов и имена водителей, иногда даже машин, если интурист был важный и отстёгивал конторе, не скупясь, в общем, такие рабочие моменты. Им мы и отчитывались в конце рабочего дня. Если ничего особенного не было – экскурсия на день – можно было и позвонить, сказать, что всё норм.

Первое, что мы обнаружили, и всем это понравилось, что группы интуриста, после окончания тура или нескольких туров, если к группе гид приставлялся на несколько дней, обязательно одаривали его всякими подарками, в основном, книжками и шмотками, девчонкам это особенно нравилось, и, если повезёт – ДОЛЛАРАМИ. Да, да, интурист сворачивал их в трубочку (каждый в группе давал доллар-два), и втихаря нам их засовывали в карман, интурист слышал или знал, что у нас в СССР валюту брать запрещено, но вот потратить её можно (в инвалютных магазинах). Мне однажды отвалили жвачки, целую сетку, штук 10 больших таких не коробок, а пакетов, в каждом из которых было по 20 кажется пакетиков с жвачкой, что продаются по 5 штук в каждой. Я всю общагу свою задарил этим г… Ну, как задарил, у всех свои были тоже. Мы даже менялись на разные цвета…

Книг мне тоже досталось немеряно, правда, я заметил, что нам совали одно старьё, видимо, избавлялись от залежей своих книг у себя дома: а тут – страна третьего мiра, схавают и это. Я на них не обижался, просто некоторые книги выкидывал. Ну зачем мне про Гекльберри Финна, допустим, я что – дитя что ли? Однажды мне какой-то интурист дал книгу «Жизнь по Гарпу», сказал, что фильм по ней недавно вышел, почитай, говорит, забавно. Да, книга была улётная, вся общага её потом прочитала. Я даже хотел её перевести, но мне отсоветовали, сказали, что не издадут: там была сцена минета в машине, в которую сзади въёхала другая машина, ну и дама откусила у мужика его достоинство, поскольку удар был мощный и неожиданный (потом причиндалы по сюжету пришили)… В общем, страниц на пять описаний, смачных таких. Ну и это было не единственное табуированное, были и ещё многие другие. Сейчас вся эта фигня, наверно, считается чуть ли не детской литературой, а вот тогда…

Проработав по Москве где-то с месяц, нам стали доверять группы, которые покупали туры по разным городам и весям. Два человека укатили с группами по Транссибирской магистрали, в поезде на 13, кажется, суток. Вот свезло ребятам. Один погнал в Сочи и Тбилиси, человека три поехали в Питер, в общем, всем всего хватало. Меня же однажды вызвали в отдельный кабинет и сказали, поскольку я на курсе самый старший по возрасту, в армии был, а не то, что эти мальчишки и девчонки после школы сразу в институты поступившие, то вот тебе отдельное задание. Есть у нас группа ВИП, если сказать по-современному, у них тур: Москва-Киев-Одесса-Кишинёв-Минск-Ленинград (ты домой на поезде приедешь, а они в Хельсинки улетят, проводишь их в аэропорт там), ну и у них «всё включено».

Я впервые услышал это фразу, мне объяснили, что они заплатили такую кучу денег, что им можно в туре всё. Я говорю, как всё? Ну они могут купить всё, что захотят. Я говорю, блин, как это? Тётка посмеялась, говорит, ну завод и фабрику у нас не купишь, ракету – тоже, а всё, что можно купить – это золото, пожрать, да выпить. Ну и шмотки, только кому они советские нахер нужны-то…

В общем, дали мне чековую книжку, которая заменяла деньги. Я мог буквально вписать любую сумму в неё, и её принимали во всех интуристовских гостиницах, магазинах, валютных всяких конторах, в общем, везде. Конечно, мне сказали, ты там особо-то не размахивайся на всю катушку, чёрную икру вёдрами не надо заказывать, а вот, что интурист из группы захочет, то ему оплачивай смело (мы один хрен всё узнаем, что и как, когда и кто). Я говорю, понял, не дурак.

Группа жила в гостинице на Горького, прямо за зданием Интуриста. Я пошёл с ней знакомиться на ужин. Захожу в ресторан – вижу человек 20, все почтенного пенсионного и глубоко послепенсионного возраста, кроме одного парня лет 35 примерно. Ну мы с ним как-то быстро сошлись, это был Майк из Чикаго, впоследствие мой кореш ещё лет на 15 примерно. Его попадание в эту группу пенсов, дорогущий тур, кстати, даже для американцев, был вовсе не случаен.

В группе были, в основном семейные пары, кроме нескольких человек. Был одна дама, лет 75, которая покрывала своё лицо глубоким слоем пудры и крема, красилась как проститутка, губы красным, ресницы на километр, была жеманна всегда и во всём, но по жаре носила шорты, над ней все америкосы же постоянно прикалывались. Ну есть такой тип. Она и меня кадрила, к себе в Техас звала, говорила, денег у неё дохренища, хочешь, молодой человек, ко мне на ранчо – и подмигивает! Писец просто.

Одна пара была метр с кепкой оба: сухонький старикан, похожий на карлика, его и звали Карл, и его жена, такая же гномица. Эти были, как потом оказалось, одесскими евреями, увезёнными их папками-мамками, дедками и бабками (всей громадной семьёй свалили) ещё в далёком 1905 году. Гномица была тоже страшной прикольщицей, каждое утро рассказывала мне, как она прекрасно приняла душ. И тоже подмигивала. Я понимаю, конечно, разница культур, всё такое, но в краску вся эта группа меня вгоняла постоянно. Им нравилось, наверно.

Другая семейная пара, помоложе вышеуказанных, стали относиться ко мне как к сыну. Женщина как-то призналась, что я по облику – вылитый её сын, если бы тот дожил до моих лет. Я говорю, а что случилось – а он в 18 лет погиб в автоаварии, лихачом был. Смотрела на меня так жалостливо, я просто не знал, куда деваться.

Майк же выбивался из общей струи напрочь: во-первых, он каждый день бухал – за завтраком, за обедом и за ужином. Пил он только русскую водку, примерно по стакану за приём пищи. Группа косилась на него, но свобода личности в них вбита незыблемо. До тех пор, пока он ни на кого не наблевал, ему никто даже не попенял на эту привычку. Моя «мама» пробовала меня отговорить от «дружбы» с ним, но я ей говорю, ну, мадам, не с пенсами же время-то проводить, они ж еле ходят. Она смеётся, а ты со мной проводи, муж не будет против. Я опять покраснел от стыда. Больно взгляды у них у всех (женщин) были красноречивые…

Майк же ещё и курил. Причём покупал принципиально только наши, ну, болгарские, в смысле. Я поначалу надеялся, что он меня Мальборо одарит, но не срослось.

Сначала, по Москве ещё, я провёл им несколько экскурсий, но был с ними буквально весь день, потому что мне надо было с помощью заветной чековой книжечки платить везде, в том числе и за ужины. Оплата была простая: я ставил цифру в рублях, писал её прописью, расписывался. Чек принимался без задержек, всегда и везде. У Кремле, прямо в церквах, где наши князья похоронены, Майк первый раз меня испугал – он свалил куда-то искать туалет, и я нашёл его лишь через два часа, он заблудился, мне его менты привели, пьяненького, слегка испуганного, прямо к выходу. Я уже было хотел объявлять его в розыск. Мои пенсы-старушки зашипели на него, но он только отмахивался. Мужики тоже неодобрительно хмурились.

В Киев мы прилетели самолётом, нас встречало киевское подразделение «Интуриста», автобус с гидом, парнем моих лет, из местного какого-то универа. Но я с ним особо не контактировал как-то. Мы всё с Майком на задних рядах в автобусах сидели, трепались. На экскурсии по Киеву я тоже не рвался почему-то, хотя город мне понравился, только в Лавру с группой сходил. А так мне делать было нечего. Говорили в Киеве везде по-русски, с заметным киевским акцентом, цены были такие же, как в Москве. Местного украинского колорита не было, кроме телевизора, где одна программа была на украинском. Я смотрел её в отеле ночью, ржал от души, особенно в фильмах. Прикольно.

Когда уже собрались выезжать из Киева, грузились в автобус и далее в аэропорт, то ко мне подбежала девица из администрации, попросила к стойке подойти. Подхожу, там стоит грозный Майк и на всю киевскую орёт, что он не собирается платить 50 баксов за телефонные гудки и фразу Wait a minute (подождите минуту) в течение получаса. Я говорю, что случилось. Майк говорит, вчера попробовал домой позвонить, блин, полчаса только гудки и «подождите минуту», ни хрена не соединили. Я говорю администрации, ну вот, в чём проблема-то? А те, а проблема в том, что он врёт, как сивый мерин, а у нас уже счёт пришёл на 50 долларов примерно за то, что он там наговорил. Я говорю, Майк, группа ждёт, давай плати и поехали. Он же упёрся – платить не буду. Сел там на диванчик и сидит, надутый.

Ну я подумал, думаю, да хрен с тобой, спрашиваю, чеком интуристовским возьмёте? Те радостно кивают, конечно, возьмём. В общем, оплатил я этому хулигану американскому его телефонные разговоры (а может их и правда не было, не знаю), мы и поехали. Мне Майк ни спасибо, ни пожалуйста не сказал, что любопытно. Ну я особо и не просил.

В Одессе нас поселили в самый центр, недалеко от вокзала, начали снова возить по городу, была и гидесса-одесситка с жутким акцентом, лет 50-ти, которую никто не понимал, даже я; во время подъезда к знаменитому оперному театру моя супружеская пара гномов страшно заорала, причём ПО-РУССКИ: «А ЭТО НАШ ДОМ!!!» и начали тыкать пальцами в окно. Автобус остановился, все выскочили, гномы мои подбежали к какому-то дому, стали его гладить, бабулька-недокормыш расплакалась, говорит, я здесь родилась. Муж, дедок её, тоже стоит, тоже плачет. Ну и вся группа моя вскоре выскочила, тоже захныкала. Народ на улице ничего не поймёт, начали обходить нас стороной. Затем разобрались, начались шуточки-прибауточки, смотрю, водитель автобуса уже кому-то объясняет: «Это, видимо, та самая Сара, дед которой владел этим домом, помните скобяные изделия от Давидсона, которые здесь были, ещё наверху, на фронтоне, надпись долго была, соскоблили недавно…», какие-то одесские бабки (неизвестно откуда взявшиеся) окружили моих гномиков, начали их утешать, пошла уже совсем еврейщина какая-то, я услышал чистый идиш (он похож на немецкий), ну, думаю, застряли мы тут надолго…

Но нет, гномы поплакали мои, да и бодренько так сели в автобус. Майк же даже не вышел со своего заднего сиденья, сидел там, щерился. Когда я к нему сел, он прошептал мне: «Ненавижу всю эту еврейскую сволочь!» Я удивлённо взглянул на него. А он снова: эти суки весь мiр под собой держат, а ты чего – не знал, что ли? Ну я отвёл взгляд, думаю, чего только в жизни не случается….

Вечером, после ужина, Майк припёрся ко мне в номер, говорит, пошли бухать в бар. Я ещё подумал, а говорят, русские – пропойцы? Вы на этого поглядите сначала… Ну пошли, а что делать-то ещё вечером. В баре, стилизованном под Запад, но крайне убого, с синими стенами и звёздочками на стенах и потолке (расстрелять бы дизайнера), сидели только мы и две дамы, лет 30. Майк сразу к ним подкатил, говорит мне, спроси их, шлюхи ли они? Те спокойно ответили, можешь не переводить. Угу, мы те самые. Которые за деньги. И исключительно за валюту. Я опустил глаза от стыда вниз, сижу, не знаю, что мне говорить. Майк же без экивоков, а сколько? Те что-то назвали там, я уже не помню, Майк вытащил доллары, расплатился с ними, говорит, поехали к вам. Подошёл к бару, взял две бутылки водки, какие-то бутерброды, повернулся к нам, улыбнулся, говорит, я – готов, а вы?

Дамы повезли нас куда-то в пригороды, в какие-то немеряные сады вдоль моря, с узкими улицами, железными заборами, увитыми виноградом, с домиками за этими оградами, низкими, типа хатки украинские, все белые. Внутри тоже было низковато, я доставал до потолка рукой спокойно, везде коврики какие-то, рушники по углам на комодах, полное впечатление – послевоенное время, вот как из фильмов про тогдашнее. Сели мы на пол, по-простецки, так же не по-иностранному пошла пьянка. В какой-то момент я отключился, потому что мы ещё в баре с Майком приняли по 150 несколько раз вроде.

Утром просыпаюсь, башка гудит, вспомнил, я ж гид, мать его, переводчик, у меня группа в отеле, и нам сегодня вечером ехать на поезде в Кишинёв. Бросился искать Майка – а он в соседней комнате в обнимку с двумя вчерашними пассиями, которые неприкрыто ничем забросили на него свои ноги. Все подхрапывали, так им было хорошо на широченной кровати.

Я лично не помнил, что вчера было, но было, видимо, так, что, когда я отрубился, меня уложили куда-то, а сами пошли играть в разные игры. Ну и, наигравшись, так и заснули.

Девицы вызвали нам по телефону такси (в доме где-то был даже телефон, оба-на!), ну мы и укатили. В гостиницу поспели едва к завтраку, заходим в едальню гостиничную, вся группа уже жуёт, на нас косится. Но никто ничего не сказал. Лишь моя «мама» погрозила мне пальчиком, а гномы зашушукались на идише.

Вечером одесское отделение Интуриста приготовило нам целый прогулочный двухпалубный катерок с баром и танцполом для обзорной экскурсии вдоль побережья, прямо с него мы должны сесть были на поезд, до Кишинёва от Одессы рукой подать, ночь без хвостика ехать.