В марте 2009 года судьба забросила меня с женой в Новую Зеландию. Купили мы туда тур, очень было любопытно посетить страну, находящуюся аккурат на другой стороне земного шарика от Москвы. Заодно, на обратном пути, мы решили заглянуть на Фиджи, это ведь тоже очень интересно (сразу скажу, с Фиджи не получилось).

Когда покупали тур, то посольство Новой Зеландии дало нам аж 9-месячную визу. Я спросил – а зачем на так долго, мне ответили, ну, а вдруг вы захотите поучиться там месяцев шесть-семь-восемь, после отдыха. Ну, мне это было по барабану. Американцы вообще, не рассуждая, шлёпают визы на год, а хочешь – сразу и на три (только по 100 баксов за дополнительные годы заплати), а украинцам, в целях поддержки, видимо, можно и на 5 лет получить, и даже, по слухам, на 10. Но точно не знаю.

В общем, рванули мы туда через Шанхай. До Китая – 9 часов, и далее – ещё 12. Врагу, честно говоря, не пожелаешь столь долгие перелёты. У жены разболелось всё, что только могло, у меня – немного поменьше. Ещё в армии, после того, как я сверзился со второго яруса железной койки в учебке (тревога, мать её!) и приложился коленкой к нижнему канту, сидеть долго, не вытягивая правую ногу, часами – мне просто физически тяжело. А, как известно, в самолётиках так можно делать людям под 2 метра лишь в бизнес-классе.

Прилетели кое-как, выползли в таможню, без рук, без ног, голова гудит, поясница пышет жаром. Новозеландцы, гордые безупречной экологией своей страны, запускают всякого прилетевшего к ним туриста во что-то напоминающее барокамеру, где тебя проверяют на наличие вирусов и прочих насекомых, которые, ты, сцуко, можешь завести к ним и испортить всю природу. В дальнейшем, это вызывало мой гомерический смех – потом станет понятно, почему.

Снаружи нас ждало такси (по условиям тура), отвезли в какой-то отель в центре Окленда (это Северный остров, на Южном мы так и не побывали). Завтра пообещали заехать с утра, чтобы отвезти на первую экскурсию. Ну, мы рухнули в койку и спать, спать, спать, без задних ног. Проснулись, как водится, в ночь, за полночь, потому что время организм потерял конкретно, не соображает, что к чему.

В новозеландских отелях есть удобная штука: буфет. Встаёт охреневший турист, когда все добрые люди уже видят четвёртый сон, а тут ему и свежее кофе, и булочки с маслом, печенюжки всякие. Приятно, чесслово. И никакой обслуги. Только за приёмной стойкой дремал молодой человек косматого возраста в рваных джинсах, но ему было всё пофигу.

Налопались мы вкуснейших булочек, сверстав мощные слои джема да поверху, напились кофе, опять же. А три часа ночи. Делать нечего, надо идти гулять куда-нибудь, не сидеть же в гостинице. Прилетели на край света, хоть на ночной Окленд посмотреть нужно.

У парнишки перед носом были рассыпаны брошюры с картами, одну мы взяли. Тыркнулись в дверь отеля, чтобы выйти – ан нет, заперто. Пришлось разбудить парнишку, который нехотя открыл её электронным ключом.

Сам Окленд, по сравнению с любым, даже малым российским городом, унизительно мал. Весь центр мы с женой обошли примерно за два часа: и по периметру, и наскрозь. Любопытно, что многие магазины, рестораны были открыты, и там был народ. В основном узкоглазого китайского пошиба. На главной улице, которая, разумеется, «Королевская» (Queen street), я встретил максимальное количество обменов валют на километр пути в мiре. Около 200, если не вру. Из более-менее признанных валют были доллар США, евро, юань. Рублей не было. А вот остальные списки, я чуть не шарахнулся – по 20-30 наименований – были составлены из «валют» государств-островов Тихого океана (ну, Вануату всякие, те же Фиджи, очень много разных), был среди них и австралийский доллар и неведомо как затесавшийся в эту тёплую компанию южно-африканский ранд. Позднее я понял, почему так: многие белые южно-африканцы бегут из ЮАР от чёрного давления, в основном в Австралию и Новую Зеландию, климат тот же, язык, опять же, международный, да и ездят в Южном полушарии, как в ЮАР, наоборот, чем мы.

Т. е. по валютным обменникам можно было спокойно определить, кто именно турист в этой стране – из каких-таких весей.

Где-то к пяти утра рестораны и кабаки стали закрываться постепенно, и оттуда повалил пьяный народ. Если вы хоть раз видели, как пьют англичане на своих праздниках (фотками и видео переполнен интернет), то вот это самое. Идут, горланят, поют, возлегают на всяких травках (кое-где были газончики), тут же блюют, отправляют мелкую нужду, курят, плюются, что-то доедают (МакДональдс открыт всю ночь)… В общем, не есть культурно. Мы с женой тихо-тихо так пытались проскочить мимо этих компаний и жутко удивились отсутствию какой бы то ни было агрессии по отношению к нам: все приветливы, как пожилые слоны, хотя и в стельку пьяны, улыбались нам, махали (во – очередной турист шляется по ночам), в общем, очень дружелюбно всё было. Мы с женой прям подивились.

Но к 8 утра, когда за нами должна была придти машина, чтобы везти на какую-то экскурсию, жена окончательно разболелась, и я отказался от поездки. Спросил, вернут ли за неё деньги, мне сказали, нет, раньше надо было думать. Ну ладно, думаю, хрен с вами, кивусы.

Киви – это самоназвание новозеландцев, так они себя сами кличут, по фрукту или по местной длинноклювой курице, фиг его знает, скорее всего по курице. Наши же, проживающие в НЗ, называют их кивусами или кивусами, с разным ударением. Те из наших, что иммигрировали давненько, так и себя называют, мол, я уже давно кивусом стал.

Поздним утром, уже даже днём, когда жена оклемалась маленько, пошли в какой-то ресторан или кафе перекусить. Рядом, на обочине стоял японский грузовичок с краном. Водила его был за соседним столиком. Услышав русскую речь, он к нам обратился, так мы познакомились с парнем из Хабаровска, который иммигрировал в НЗ уже 10 лет как, получил гражданство, обзавёлся семьёй, вел свой мелкий бизнесок потиху. Звали его Олег. Оказалось, что мы с ним – ровесники, он на несколько месяцев помладше. Поскольку он был слегка занят на сегодня, то мы его пригласили посидеть на следующий день в какой-нибудь симпатишный ресторанчик (ведь знаешь же, что тут из хорошего есть? Конечно, знаю!)

Мы ещё оттоптали несколько километров с женой, вернулись в гостиницу, да и снова улеглись спать. Всё-таки тяжело, что ни говори, адаптация к новому времени занимает несколько дней.

На следующий день Олег на своём грузовичке был днём уже у нашей гостиницы, и вот прямо на нём мы порулили куда-то. Ресторан был французский, жареные креветки – местные. Там за разговорами Олег, выяснив, что у нас за визы, сказал, а не хотите здесь остаться, в НЗ, я могу помочь вам сделать рабочие визы, поскольку являюсь работодателем (своя компания).

Мы переглянулись с женой (я – переводчик, мне по барабану в каком месте Земли сидеть за компом и переводить, да хоть в Антарктиде, жена вообще не работает, дети уже все выросли, взрослые). Подумали мы, да и решили рискнуть. Тем более, что виза всё равно 9 месяцев работает, та, которая у нас уже есть. А оформление рабочей визы занимает несколько месяцев, ну, два-три обычно, если всё удачно складывается.

В общем, хлопнули мы по рукам. Олег сказал, что ему надо немного заплатить, всё ж таки он будет долбиться в иммиграционную службу и ратовать за меня, за такого безценного спеца, мля, что он такого в НЗ и найти не может (это непременное условие для выдачи рабочей визы). Сумма была подъёмная, да и выдавать её надо было после получения рабочей визы, а не до.

Ну мы быстро так уладили все дела: я позвонил в турагенство, от чьих услуг мы уже второй раз отказались, сказал, что больше нам туров не надо никаких. И, если возврата за них денег не будет, то и хрен бы с этими деньгами… Оказалось, разумеется, что возврата никакого не будет.

Затем мы поискали съёмные квартиры или дома по интернету, Олег предложил перебраться на «Северный берег» (North Shore), там подешевле, купить сразу машину подержаную, поскольку без неё здесь никак. Всё это он помог нам сделать буквально за сутки. И переехали в дом с участком, и купили машину, здоровенную японскую дуру, лет 15 от роду, за не очень дорого. В общем, лепота.

Дом был деревянный, о трёх комнатах, с огромной кухней, ванной, душем, опция джакузи на полу-улице, раскрыв створки прозрачного стекла ванной (у кивусов с этим просто), можно было просто очутиться на участке, ну и даже стиральной машиной (для неё была выделена огромная хозяйственная комната на задворках дома, второй выход там был на лужайку). Рядом с домом был помост с грильницей на нём.

Когда снимали этот дом, а наша риэлторша оказалась с малым ребёночком, которого она с собой возила, то вышло немного смешно. Приехали, риэлторша взяла ребёнка в руки, пошла звонить в дверь. Открывает хозяйка. И надо же – тоже с таким же по возрасту ребёночком на руках! Как залопотали они вместе, чуть про нас, потенциальных жильцов не забыли… Мы стоим рядом, посмеиваемся. Олег пошутил, а у меня самого такая же дочь младшая, мелкая. Надо было её тоже взять сюда, вот была бы компания!

В доме был камин. Олег нам рассказал, что в каждом новозеландском доме есть такой. Отопления у кивусов нет никакого. В домах многоквартирных есть, типа бойлерной на дом. А так они топят дровами, которые, Олег поднял вверх палец, я им и продаю. Т. е. его бизнес и был: заготовка дров и доставка их клиентам прямо на дом.

Он показал мне огромные хрусткие такие, из плетёных полиэтиленовых ремней, мешки, которые он где-то надыбал в порту, из-под какой-то химической хрени, типа удобрений, вот в один мешок влезает около 500-600 кг дров. Я офигел прямо. И как говорю, ты их заготавливаешь, спрашиваю. Олег говорит, по-разному, на лесозаготовках у меня люди их делают. Покажу, говорит.

После пары дней, как мы начали заниматься рабочей визой, подготовили бумажки, сделали запросы и их отослали (чести ради надо сказать, что была лишь пара бумажек, остальное всё – в электронном виде), мы с женой приступили к освоению окрестностей на собственной машине. По навигатору выбирали место, предварительно исследованное в интернете женой на предмет интересности (а там много чего любопытного, надо сказать – один дот с пушкой со времён второй мiровой войны, чего стоил), ну и ехали. Обычно на целый день, чтобы вдоволь набродиться.

Сначала мы заехали на один из местных пляжей, километров пять длиной. Ну, чтобы омыть грешные тела в Тихом, да океане. И чтобы представить, что вот вдаль идёт одна вода – и так до самой Антарктиды. На пляже были все удобства, автостоянка (безплатная), здоровенные скамейки из мощных дерев, тумбы из камней, это были шашлычницы: привози дрова, мясо, да жарь себе на здоровье. И всего одни мы – на ВЕСЬ 5-километровый пляж. Через час появилась ещё одна пара, за пару километров от нас. Тоже турист, наверно. И это было всё. В смысле, на пляже больше никого не было. Вообще.

Я Олега спросил потом, а что так везде что ли здесь? Он засмеялся, говорит, да во всей Новой Зеландии живут четыре миллиона человек. Пляжей больше, чем людей. Причём кратно, в разы… Поэтому все пляжи, всегда – ПУСТЫННЫЕ. Пустые. Я говорю, и для кого тут такие огромные стоянки, шашлычницы эти каждые сто метров, скамейки… Он говорит, ну, для людей. Муниципалитеты делают на мои налоги, блин, немного поматерился (налоги в НЗ не очень большие, но и немалые, порядка 30%, сложная шкала расчётов, пересматриваемая каждый год). Нда-а уж.

На следующий день катанулись мы подальше, нашли какой-то лес, из достопримечательностей, в котором можно совершать пешие прогулки с выходом на поразительной высоты скалу с видом на океан (и далее – Антарктида только). Лес меня огорчил, честно говоря. Он был абсолютно БЕЗЗВУЧЕН. Деревья есть, трава есть, ручеёк есть, мостки пешеходные, деревянные, поднятые на метр от земли – есть. А звуков никаких от птиц и вообще нет.

На берегу скалы, после леса, летали птицы всякие. Ну и шумели вместе с океаном. Хоть какие-то звуки, однако.

Я потом спросил Олега, что за хрень такая с лесом? Он ржёт, да ты чего говорит, не знал, что ли – в НЗ нет ни мух, ни комаров, ни змей, ни мышей, ни вообще никакого зверья. Одна курица и есть, которая киви, да и ту уже давно сожрали всю. Я говорю, вообще зверья нет? Он говорит, да, только птицы на побережье летают. А, если вглубь куда, то тишина везде полная. И безопасность, кстати, тоже: никто не укусит, не нападёт, ни на кого не наступишь невзначай, ибо наступать НЕ НА КОГО, полная в этом плане пустыня. Я говорю, ну, так уж и полная? Он говорит, не, ну кивусы пытаются осторожненько так наладить хоть какую-то флору и фауну к уже имеющимся, но очень боятся, что завезут что-нибудь, а оно всё и уничтожит: то, что есть. Ну, как с кролями в Австралии, ведь они чуть страну не сожрали целиком (траву в стране). Еле отбились австралийцы-то!

Ну, говорю, насчёт мух ты соврал, я лично вчера одну видел у себя в доме. Олег смеётся снова, так это ты её из Москвы с собой привёз, а таможня экологическая лоханулась! Говорит, у них тут крыша насчёт природы у всех конкретно съехала, и уже давно, насчёт экологии полный бздец. Ты, говорит, в лесу, ставни деревянные видел, по ним шагал? Я говорю, да, он говорит, а знаешь для чего их сделали? Я – нет, там же никого в лесу нет. Он говорит, теперь уже есть немного: экологи запустили муравьёв с жучками, вот уже третий год экспериментируют с ним, выживут те или нет. Ну и на всякий случай, чтобы люди на них не наступили, мостки эти построили. А шаг влево, вправо с мостков ступишь (если узнают), то штрафы такие, что взвоешь! Я обалдел просто.

На следующий день мы поехали с женой на какой-то далёкий пляж, километров 50 на север от Окленда, реклама говорила, что там самая высокая волна для серфинга, изумительной красоты скалы и ЧЁРНЫЙ пляж (чёрный в смысле цвета, вулканическую породу перемыло-перетёрло, вот и результат). Реклама не врала: место действительно офигительное. Есть и волна, на них пробовала влезть с доской пара дюжин смелых серфингистов, есть и скалы-утёсы, вздымающиеся из воды за десяток метров от пляжа, ну и сам пляж – чёрный, как смоль, с серебристым поблескиванием. Мы с женой пошли по нему прогуляться.

Пляж этот – абсолютно ровный, вылизанный морской (окиянской) волной, утрамбованный ею, в ширину идёт метров на сто, от моря до высоченных дюн уже обыкновенного жёлтого песочка, на верху этих дюн мы и пообедали. А вот в длину он тянется тонкой нитью, прямой как стрела, километров на 200 километров примерно (можно даже на карте посмотреть, выше Окленда, левый берег). Мы смотрели в эти дали, скрывающиеся дымкой, а под нами безбашенные кивусы устроили гонки на джипах. По чёрному песку, утрамбованному и вылизанному морской волной.

Затем, восхищённые красотой, мы поехали на другой пляж, тоже из рекламных проспектов, но он нас разочаровал совершенно. Крым, да и только, ничего необычного. Рассмешила лишь кошка, которая сидела на берегу ручья и лапой пыталась зацепить мальков. Прибежала её хозяйка, девочка лет 10, из соседнего домика-киви, забрала её. Кошка отчаянно мяукала.

Устав слегка от пляжей мы решили прокатиться до самой северной точки Северного острова (километров 250 вроде), там стоял маяк, хотелось потереться о него спиной, посмотреть вдаль и представить, что можно плыть аж до Чукотки – и только мелкие острова встречать по пути. Но судьба внесла свои коррективы. Ровно через 20 километров от Окленда, кивусы открывали новый мост-туннель (немного туннеля, затем немного мост, затем снова туннель), платный. Поставленные терминалы оплаты ни хрена не работали как следует, поэтому скопилась пробка. Мы ничего не знали, поэтому попали в неё, а вот выбраться было уже поздно, по краям вздымались скалы. В общем, порядка 8 часов мы отстояли, двигаясь вперёд мелкими перебежками и так километров 30 ещё. Затем плюнули, прямо на дороге развернулись и поехали обратно. Маяк на краю страны кивусов так и остался неисследованным.

Олег потом сказал, что мы попали ну аккурат в тот самый день, когда этот грёбаный мостотоннель, а его строили года два, официально утром открыли, и все официальные лица разъехались. Тут-то вся электроника и полетела, все радио и СМИ трубят об этом. Эта пробка войдёт в историю Новой Зеландии, как небывалый случай, абсолютно, поскольку умудриться создать дорожную пробку в стране с таким малым количеством населения – это надо ОЧЕНЬ постараться. Мы долго смеялись.

У Олега было пятеро детей только в этой семье, а до этой семьи у него было ещё две, в которых он наплодил ещё четверых. Сам он был из Хабаровска. С тех пор я считаю хабаровчан очень плодовитыми. Его старший сын, лет 13, очень к нам с женой привязался. Каждое утро стал заявляться к нам на своём мопеде и… чего-то ждать от нас, не знаю чего. Ну приходилось с ним как-то общаться. Затем, в один день, он приволок с собой своего брата 5 лет. Ну и мы решили свозить их в местный дельфинариум. Позвонил Олегу, мол, не возражаешь. Тот прямо зарыдал от счастья – на ЦЕЛЫЙ день их возьмёшь? Я говорю, ну да, поедим там ещё где-нибудь, может ещё куда съездим. Блин, я не знаю, как это, где пять детей, где старшему 13, а младшей – 1 год, можно вообще жить. Как можно не рехнуться? А ведь надо ещё на всю эту ораву и денежку зарабатывать. Вот Олег и кочегарил.

С визой как-то шло очень вяло, и так получилось, что жене моей пришлось вернуться домой, в Москву, авиабилет пропадал, да и нашей дочери что-то надо было там, не помню уже. В общем, мы порешили, что она уедет, а я попробую дождаться этой рабочей визы (жене её потом автоматом бы дали). Она улетела, а я остался. Один в огромном деревянном доме, в начале мая месяца. По южному полушарию это – ноябрь (там всё не так), подступление кровавой новозеландской «зимы».

Но об этом и всяком другом в следующей части…