Юстинианова чума и подъем ислама.

Первая половина 6 века. Император византийцев Юстиниан I ведет титаническую борьбу за то, что сейчас назвали бы «восстановлением территориальной целостности Римской империи». Армии Юстиниана сражаются с потомками варваров, завоевавших когда-то Западную Римскую империю, в Италии, Африке, Балканах и по всему Средиземноморью. "Варварские королевства" с трудом сопротивляются первой державе цивилизованного мира того времени, но и продолжателю дела Цезаря приходится нелегко: как известно для войны нужны лишь три вещи - деньги, деньги и еще раз деньги. Империя изнемогала от налогового гнета, безжалостно взимаемого императорскими фискалами...

И тут, в самый разгар борьбы, Византии наносят свой удар... маленькие грызуны, давние враги императорских зернохранилищ и бич всех средневековых городов - крысы. Именно они, судя по всему, дали старт первой из трех известных нам пандемий чумы, охватывавших нашу планету.

Корабль с зерном.

Из-за аномально холодной зимы 535-536 годов, вызвавшей неурожай и, как следствие, нехватку продовольствия, по всему византийскому Средиземноморью, свирепствовал голод. Люди хронически недоедали, что, несомненно, также способствовало быстрому распространению эпидемии впоследствии: не секрет, что болезнь в первую очередь поражает именно ослабевшие от недоедания организмы. В этих условиях вопрос о доставке зерна в столицу Византии приобретал особенно острый характер: со всех концов империи в Константинополь устремились корабли.

Возникает логичный вопрос - откуда же в столицу попало зерно, с инфицированными крысами? Единого мнения по этому поводу нет, но наиболее распространенной является версия, что первая зафиксированная вспышка чумы произошла в египетском городке Пелузий (ныне не существующем) в восточной части дельты Нила. Оттуда, из Египта, являвшегося житницей Византии, чума и распространилась по миру.

Так или иначе, но подлинные масштабы эпидемия «Юстинианова чума» приобрела в Константинополе, что и не удивительно: порт, в который постоянно приходили и уходили корабли со всех концов известного тогда мира, был идеальным местом для распространения смертельной болезни. Так и произошло: первые достоверные описания начавшейся пандемии датируются 540 годом, а из «Истории франков» Григория Турского мы узнаем о том, что в 543 году на территории современной Франции вовсю свирепствовала чума. «Прекрасная» скорость для темных веков раннего Средневековья!

На пике смертности, наступившем для Константинополя в 544 году, по свидетельствам современников, ежедневно умирало до 5-10 тысяч человек. Даже если принимать во внимание традиционную склонность средневековых людей к преувеличению цифр как способу донести масштаб и ужас происходящего (для полумиллионного города это был огромный уровень смертности), нельзя не содрогнуться от этих данных. Заболевшие умирали мгновенно, без особых признаков, обычно сопровождающих чуму.

Секретарь великого Велизария и историк Прокопий Кесарийский, находившийся в начале сороковых годов в столице Византии, разворачивает нам через века картину апокалипсиса, донося ее со всем своим талантом и наблюдательностью писателя: «От чумы не было человеку спасения, где бы он ни жил - ни на острове, ни в пещере, ни на вершине горы… Много домов опустело, и случалось, что многие умершие, за неимением родственников или слуг, лежали по нескольку дней несожжёнными. В это время мало кого можно было застать за работой. Большинство людей, которых можно было встретить на улице, были те, кто относил трупы. Вся торговля замерла, все ремесленники бросили своё ремесло…»

Пандемия чумы быстро распространялась, остановить ее было нечем. Современная ей медицина попросту не знала как бороться с этим бичом человечества: прижигали или вырезали чумные бубоны, заставляли спать поочередно на правом и левом боках, давали фантастические настойки, в состав которых иногда входили даже мелко изрубленные змеи… К сожалению, единственное действенное средство, имевшееся тогда на вооружении человечества – мы говорим о карантине – совершенно не применялось.

Из далеких районов Византийской империи, из ее столицы, чума добралась до Южной Германии и Испании, Ирландии и Англии, Месопотамии и Персии. Римский папа, моливший об отступлении этого «бича божьего», пал его жертвой во время новой волны пандемии, в самом конце 6 века… Болел и сам император Юстиниан, сумевший все-таки избежать печальной участи сотен тысяч своих подданных и выздороветь. А вот его восточному противнику, грозному персидскому шаху, пришлось тяжелее – болезнь ослабила его в критический для персидского государства момент, что привело к попытке захвата власти его наследником, из-за чего в Персии разгорелась междоусобица. Даже в далеком Уэльсе чума собирала свою дань, ее жертвой стал «король валлийцев» Майлгун ап Кадваллон. О миллионах подданных императоров, королей и шахов нечего и говорить – они умирали сотнями тысяч и миллионами.

Уже упомянутый нами франкский епископ Григорий Турский писал в своей «Истории франков»: «А уж во время самой чумы такая смертность была во всей той области, что и невозможно сосчитать, какое множество людей там погибло. И в самом деле, когда уже не стало хватать гробов и досок, то погребали в одну могилу по десять и более человек. Подсчитали, что в базилике святого Петра (в Клермоне) в одно из воскресений было триста покойников. И сама смерть была внезапной. А именно: когда появлялась рана наподобие змеи в паху или под мышкой, человек так отравлялся ядом, что он испускал дух на второй или третий день. Сила яда лишала человека сознания.»

Последствия и цифры.

Чего стоила «Юнистианова чума» человечеству? В данном случае первая документально зафиксированная пандемия не дает однозначного ответа: цифры представляются весьма умозрительными и могут быть с достаточной долей вероятности уменьшены или увеличены в разы.Сперва нам следует определиться с хронологией пандемии. Если к ее началу, несмотря на все споры, все исследователи безусловно относят 30-е – 40-е года 6 века, то с датировкой окончания все намного сложнее. Трудно установить точную дату завершения пандемии: считается, что люди перенесли вспышки этого штамма чумы примерно одиннадцать раз.

Впервые об окончании бедствия было объявлено еще в 554 году, но болезнь «вернулась» через три года, вслед за чем последовала новая вспышка в 570 году. В целом, можно сказать, что «Юстинианова чума» бушевала вплоть до начала 8 века, появляясь после пятнадцати и двадцатипятилетних перерывов.

Еще сложнее определить число жертв пандемии: в рассматриваемую эпоху, находящуюся между гибелью античной цивилизации и новым феодальным миром, в период войн и междоусобиц, в период Средневековья не случайно названном «Темными веками», ни о каком правильном учете говорить, разумеется, не приходится. И все же, на основании некоторых данных, можно слегка восстановить примерную картину демографических потерь от чумы.

Максимальными цифрами, называемыми для Европы, Азии и Африки, обычно являются 100-125 млн человек, причем 4/5 этих жертв проходится на Азию. Современные подсчеты уменьшают это число от 25 млн человек в первой волне (или примерно 13% тогдашнего населения Земли) и до 50 млн суммарно, с учетом рецидивов эпидемии в 7 и 8 веках. Очевидно, что чем более густонаселенной была провинция или город, тем ужаснее были жертвы. Так Константинополь потерял, только в первой волне пандемии, до 40% своих жителей, т.е. почти каждого второго. Можно предположить, что подобный процент жертв насчитывался и в иных крупных городах-портах.

Намного очевиднее долгосрочные изменения, вызванные этой пандемией. Они колоссальны и, пожалуй, превосходят все известные нам примеры, как до, так и после.

В первую очередь стоит заметить, что не очень густозаселенный Аравийский полуостров, судя по имеющимся данным, практически – или крайне слабо – не пострадал от «Юстиниановой чумы». Более того, возникший на нем в следующие века демографический бум привел к быстрому заселению, а потом и завоеванию обезлюдевших византийских провинциях на Ближнем Востоке и Африке. Можно прямо сказать, что без чумы были бы невозможны арабские завоевания 7 века, а, следовательно, и появления на мировой арене ислама как религиозно-политического фактора. Без чумы, ослабившей Византию накануне создания арабского Халифата, последователям Магомета вряд ли удались бы их грандиозные завоевания, без которых ислам никогда бы не вышел за пределы Аравийского полуострова, так видимо и оставшись на региональном уровне.

Кроме этого, нельзя не отметить, что пандемия коренным образом подорвала все усилия императора Юстиниана в воссоздании прежней, в старых границах, Римской империи. Его упрямство, выразившееся в сохранении прежнего уровня налогообложения на истощенные человеческие ресурсы Византии (живые платили долги своих умерших соседей), привело к настоящей демографической катастрофе, усугубив раны нанесенные пандемией. Провал его политики и поражение византийских армий на Западе, Востоке и Юге, поставили точку в почти реализованной попытке повернуть историю вспять. Более того, в следующие века ослабевшая Византия вынуждена была перейти к обороне, отбиваясь от нового и опасного мусульманского врага с Юга.

Этот список можно продолжить, но и без больших подробностей очевидно то, что «Юстинианова чума» в значительной степени определила будущее Европы и всего мира – в этом она отличается от своей «наследницы» «Черной смерти», не сумевшей, несмотря на еще большие жертвы, изменить сложившийся к тому времени в Европе баланс сил.

Автор Vault