Наша недавняя история никак не может примирить общество: одни боготворят Сталина, другие ненавидят; одни восхваляют советский строй, для других это самый чёрный период нашей истории. Наверное, прошло недостаточно времени, чтобы мы, наконец-то, посмотрели в недалёкое прошлое без эмоций. В наших жарких спорах мы частенько забываем о тех, кто мог бы быть в них арбитром, о тех, кто жил в этот период. Предлагаю почитать воспоминания Нинель Григорьевны Киселёвой, ветерана атомной промышленности, о своём детстве, которое пришлось на военное и послевоенное время.

На фото: Нинель Григорьевна Киселёва. 6 класс.
 

Смерть отца

31 мая 1938 года моя мама шла по улице Красной в городе Кемерово к дому, где жили родители её мужа, моего отца. В это время её обогнала колонна грузовиков, в которых сидели люди, а по углам грузовиков стояли красноармейцы с винтовками. Вдруг мама увидела, что у борта машины сидит её муж, мой отец, арестованный в марте месяце по неизвестной причине. Он также увидел её. Нельзя было ни подбежать к машине, ни крикнуть, т. к. там стояли солдаты. Отец только махнул рукой безнадёжным жестом. Мама подбежала к дому родителей мужа и стала стучать и кричать «Гришу везут!» но у них никого не было дома. Когда она снова выскочила на улицу, машин уже не было. Мама, конечно, и не подозревала, что видит мужа в последний раз в жизни, так как потом стало известно – их везли на расстрел. Так погиб мой отец.

Это было жуткое время, когда расстреливали «по разнарядке» – вам расстрелять 100 человек, а вам 200. Эти слова сказал мне кемеровский прокурор при разговоре со мной об отце. Отец был расстрелян в группе 50-ти человек. Он был абсолютно ни в чём ни виноват, как и остальные 49 человек, которые были расстреляны вместе с ним.

Они были посмертно реабилитированы в 1956 году за отсутствием состава преступления.
 

1938-1941 ГОДЫ

 
Когда в марте 1938 года отец был арестован, нас выселили из комнаты, в которой мы жили. Мама отнесла меня к родителям мужа, а сама стала искать работу и жилье. Ей довольно легко удалось найти работу т. к. её специальность тогда была востребована. На стройку приезжали тысячи рабочих из деревень, которые почти все были неграмотны, а мама была учительницей начальных классов. Ей сразу же дали жилье в бараке – комнату с маленькой кухней. Из удобств было только электричество, но так тогда жили все. Чтобы мама могла выйти на работу, ей сразу же дали место для меня в ясли.
 
Так началась моя жизнь при советской власти.
 
Из яслей я автоматически перешла в детский сад, который был построен по всем правилам того времени.


Детский сад. Г. Кемерово

Каждое утро начиналось с того, что мы становились в строй и всем давался (правда одной ложкой) рыбий жир. Меню составлялось по понятиям и возможностям того времени – каша с сахаром, что совершенно недопустимо в наше время – углеводы с углеводами. Была большая комната – спальня с отдельной для каждого кроваткой, в другой комнате половина для игр, а в стороне столики, где мы обедали. Территория детского сада была огорожена. Внутри ограды много цветов. В хорошую погоду дети всегда гуляли.  Перед праздниками всегда готовили танцы, песни, разучивали стихи. Мне дали выучить стишок про Сталина.
 
Сталин часто курит трубку,
А кисета может нет.
Я сошью ему на память
Замечательный кисет.
 
При этом, когда я читала этот стих, я слово «замечательный» произносила, растягивая – замеча-а-а -тельный…
 

1941-1945 ГОДЫ

 
Началась война. Все школы были заняты под госпитали. Это очень удобно: классы – палаты, учительские – операционные. Чтобы как-то развлечь раненых, нас, детей, часто приводили в госпиталь, и мы там выступали со своими стихами, танцами, песнями. Раненым это нравилось. Они нам хлопали.
 
Хочу описать ещё один случай из военного детства. Где-то в 1942 или в 1943 году в Кемерово разразилась эпидемия скарлатины. Были приняты экстренные меры –по всем домам ездили санитарные машины и забирали всех заболевших детей, и увозили в больницу. Я помню, что трое суток у меня была высокая температура, бред – мне мерещились какие-то кролики. Потом наступило облегчение, почти выздоровление, видимо давали какое-то очень сильное лекарство. Нас, выздоравливающих перевели в отдельную большую палату, и мы там «бесились»: прыгали по кроватям, бросались подушками. Домой нас отпускать нельзя – карантин, мы были ещё заразные для других детей. И вдруг нам приносят большую булку белого-белого хлеба, хотя в то время хлеб был только черный. Нарезали большими ломтями и сказали: «Ешьте, сколько хотите». Мы схватили этот хлеб, откусили, а есть его невозможно – он бессолый. Этот хлеб для тех, у кого было осложнение после болезни на почки, для них специально испекли хлеб без соли, а остатки отдавали остальным выздоравливающим.
 
В 1943 году я пошла в первый класс.


2-й класс. Г. Кемерово

Наша учительница, Гвоздева Наталья Ивановна, была из эвакуированных—так называли тех, кто приезжал к нам, спасаясь от войны. До войны она жила с семьёй на границе, её муж был пограничником, Он, видимо, погиб в первые дни войны, но семьи успели вывезти. Они добирались до Кемерово очень долго. По дороге их несколько раз бомбили. С ней было трое детей: старшая дочь Эра 12-ти лет, вторая дочь – 6 лет и сын – 1,5 года.
 
Если младшие дети просто боялись, то Эра пережила жуткий стресс: когда она с нами играла, бегала, то она никогда не улыбалась – лицо было как маска. Потом я узнала, что когда она выросла и вышла замуж, то оказалось, что у неё не может быть детей, т.к. от пережитого в детстве стресса она не развилась.
 
Во втором классе учительница записала нас в библиотеку. Так у меня начался очень важный период в жизни. Я стала читательницей. Сначала это были сказки, потом приключения. Меня интересовали народные эпосы: киргизский эпос «Манас великодушный», грузинский – «Витязь в тигровой шкуре», узбекский «Фархад и Ширин». Я зачитывалась Жюль Верном. Перечитывала книги по многу раз. «Дети капитана Гранта» знала близко к тексту. Всё моё лето проходило в чтении. После завтрака мне бабушка давала 15 копеек на мороженое, и я уходила на целый день в читальный зал. Библиотекарша, видя мою такую страсть к чтению, стала давать мне хорошие книги из своих запасов. Так, я помню, она мне дала книгу «Великий Моурави» об Георгии Саакадзе. Эта книга о том, как Персия хотела захватить Грузию, но грузинский правитель попросил защиты у русского царя.
 
И еще интересно, что я в шестом классе впервые прочитала «Войну и мир». Конечно с купюрами, но пропускала я любовные истории Наташи и Андрея. А интересовали меня военные походы русских и австрийских войск. по Западной Европе.
 
В общем, от второго до шестого класса я прочитала столько различных книг, что этих знаний мне хватило надолго.
 
И ещё интересный эпизод. В то время в Кемерово было много пленных немцев. Они строили дома, Некоторые стоят и эксплуатируются до сих пор. Ходили они практически без охраны. И вот однажды я шла в библиотеку и несла с собой аккуратно завернутые в газетку книжки, Ко мне подошёл немец и стал жестами объяснять, что он просит у меня газету, Они их использовали для самокруток. Я решила дать ему газету. Для этого я развернула книжки и оторвала ему половину газеты. С тех пор он постоянно подкарауливал меня, когда я шла в библиотеку и всегда просил газету, и я ему всегда её давала. Интересно, помнил ли он потом ту русскую девочку, что снабжала его газетами.
 
1945-1953 годы
 
При Советской власти во всех городах и посёлках в Кемеровской области существовали Дома пионеров. Это были такие учреждения, в которых работали многочисленные детские кружки, от кружков рукоделия до различных технических. Все кружки были бесплатными.
 
Мне при моей склонности к приключениям, понравился туристический кружок, и я в него записалась. С этого времени начался новый период моей жизни. Это было время становления меня как личности.
 
Это был не просто туристический кружок, а «Краеведческое общество Кузбасс». Члены кружка не только путешествовали по Кузбассу и по стране, но и изучали географию, историю природу и хозяйство области и страны. Руководил обществом Чепкасов Пётр Павлович, человек в высшей степени достойный. Это был Педагог с большой буквы. Он любил детей и уважал их как личностей. Он много рассказывал нам полезного и интересного, учил нас работать с книгами и другими материалами. Это не значит, что мы целыми днями сидели и что-то изучали. Мы были обычными детьми. Любили играть и иногда баловались. Мы играли в города, в мнения. У нас там был патефон с пластинками почему-то одних оперетт. Вообще, у нас там всегда было очень весело. Пётр Павлович играл с нами во все игры, иногда придумывал новые интересные игры, при этом непроизвольно происходил процесс воспитания. Он никогда не говорил нам, как надо поступать в том или ином случае. Просто по тому, как он вёл себя с людьми в разных ситуациях, мы понимали, что такое хорошо, а что такое плохо. По тем моральным принципам, которые я усвоила в то время, я живу и сейчас: честность, порядочность, и благожелательное отношение к людям.
 
Конечно, главным занятием для туристов летом были походы.

Кузбасс расположен в долине реки Томь. С одной стороны, Томи расположен Кузнецкий Ала-Тау, а с другой стороны – Салаирский Кряж.

Поход по Салаирскому Кряжу лёгкий. Местность слегка холмистая. Лес смешанный – хвойный и лиственный. В лесу много тропинок, поэтому идти легко. Однажды в лесу попалась поляна с крупной лесной .земляникой. Девчонки так и попадали в траву. Ребята чуть ли не волоком стащили нас с этой поляны.
 
Рудник Барит. Там добывали полиметаллическую руду, выплавляли свинец, олово, цинк и пр. Кроме того мыли золото.
 
Нам показали драгу, где моют золото. Это наклонные вибрирующие пластины, по которым течёт вода. Вода уносит лёгкие песчинки, а золотинки остаются на пластине. Но сколько я ни присматривалась – ни одной золотинки не заметила.
 
На руднике Барит мы узнали  интересную историю. Еще во времена Екатерины здесь выплавляли серебро, а шлак сваливали в отвал. Образовалась громадная гора шлака. В наше время потребовалось построить дорогу до райцентра. Это около 12 км., а гравия не было. Тогда предложили отсыпать дорогу из шлака.
 
Когда дорога была построена, кто-то догадался сделать анализ шлака. Оказалось – в шлаке промышленное содержание серебра. Так и ездят по серебряной дороге.
 
На Юге Кузбасса, там, где начинаются Алтайские горы, расположен район Горная Шория. Там жил народ – шорцы. Но с незапамятных времён живут и русские крестьяне. Там не родится хлеб, и люди жили молочно-мясным животноводством. Выращивали на продажу скот, а масло продавали за границу.
 
Дома там строили из лиственницы, которая не гниёт. Жили там очень зажиточно, бедных не было.
 
В этом районе есть необычное природное явление. Липа в Сибири в диком виде не растёт, а здесь есть участок леса примерно 50 км в длину и 20 км в ширину, где растёт дикая липа. Это называется «липовый остров». Местные жители отвозили туда на лето свои пасеки. Мы зашли на одну такую пасеку, и пасечник пожаловался, что к нему часто заходит медведь. Переворачивает улья и съедает мед. Он не знает, как его отвадить. Собак медведь не боится.
 
В этом же районе находились небольшие месторождения железной руды, но руда с низким содержанием железа. Поэтому её обогащали. Мы видели, как обогащают руду методом флотации.


Шахта № 9-15. Кемеровская область

Позже мы побывали на знаменитом в то время заводе КМК – Кузнецком металлургическом комбинате. Здесь мы увидели, как из руды в доменной печи выплавляют чугун, а в мартеновской печи варят сталь, иногда легированную. Грандиозность печей и сложность технологии произвели на нас неизгладимое впечатление.
 
Невдалеке располагались заводы по производству алюминия. Производство алюминия требует громадного количества электроэнергии, т. к. в печах мощные электрические дуги. Раздается сильнейший гул, вокруг мощнейшее магнитное поле. Человеку там находиться опасно для жизни, а ведь там работали люди. Так производился металл для наших самолетов.
 
Каждое лето у нас устраивался палаточный лагерь. Обычно выбиралось живописное место на берегу маленькой речки.
 

Р. Китат. Кемеровская обл.

Устанавливались три или пять десятиместных палаток Делался пол. На настил из досок укладывались матрацы. Было постельное белье, которое регулярно менялось (Стирала какая-то женщина из соседней деревни). Для приготовления пищи был примитивный очаг и столы со скамейками. Лагерь был на самообслуживании.
 
Обычно в лагере находилось около 50 человек и только один взрослый. Всё делали ребята: готовили еду, убирали территорию. Продовольствие получали с баз в Кемерово. Продуктов выдавали так много, что мы не могли все съесть. Обычно это были консервы: мясные, овощные, каши из концентратов в пакетиках. Какао, сгущенка, сливочное масло (давали по половине эмалированного ведра). Давали и сухофрукты, но они обычно бывали червивые и мы их выбрасывали. Свежий хлеб, картошку, огурцы покупали в соседней деревне. Словом, питались мы нормально.
 
Весь день ребята были заняты, Каждому давалось задание: собрать гербарий, коллекцию минералов, начертить план речки, вести дневник погоды и т.д. В концы смены надо было сдать отчет.
 
Но самое интересное было вечером, когда зажигали большой костер, садились вокруг, и начинались рассказы. Каждый старался рассказать что-то интересное, кто что прочитал, где-то услышал.
 
Пётр Павлович после закрытия сезона, когда мы уже начинали учиться, брал отпуск и путешествовал по турпутевке по Крыму или Кавказу. И потом нам рассказывал о своих путешествиях.
 
Однажды они пришли в горное село, где был какой-то праздник. Приехали горцы из разных сёл в своей национальной одежде, у всех на поясах кинжал. Все приехали на великолепных лошадях.
 
Петр Павлович увидел мальчика горца в национальной одежде и с великолепной лошадью. Он хотел сфотографировать мальчика, но тот не соглашался. И только когда Пётр Павлович пообещал обязательно прислать фотографию, он согласился сфотографироваться и пообещал научиться писать по-русски.
 
Пётр Павлович отпечатал и отправил фотографии мальчику-горцу. И не прошло трёх месяцев, как мы получили письмо, написанное печатными буквами по-русски. Это был ответ мальчика-горца.
 
В зимнее время общество вело активную работу. Была составлена викторина – список вопросов, на которые надо было ответить Это были вопросы по географии, истории, хозяйству Кузбасса и по стране. Ответы должны были быть развёрнутыми, желательно с рисунками.
 
Ежегодно, обычно в зимние каникулы проводились съезды туристов со всей области, которые мы называли симпозиумами. Ребята отчитывались о своих походах и других делах, которыми они занимались летом. Например, ребята из Новокузнецка участвовали вместе с настоящими археологами в раскопках около Новокузнецка. Найденные ими предметы были помещены в краеведческий музей Новокузнецка наравне с находками археологов. Ребята написали об этом свой отчёт и зачитали его на съезде.  Кто-то читал свой рассказ, кто-то стихи. Потом пели песни и веселились.
 
В конце зимы обычно подводились итоги работ по ответам на вопросы викторины. Победители премировались поездками по стране. Одна из поездок была на открытие Волго-донского канала. Тогда это было важным событием в жизни страны.
 
В одном году меня премировали поездкой в село Шушенское Красноярского края, место ссылки Ленина. После посещения Шушенского мы проехали в г. Абакан в замечательный музей им. Мартьянова (местный учёный-этнограф). Потом мы плыли на корабле по Енисею, который тогда еще не был перегорожен плотиной, и течение его было очень сильное. В Красноярске мы осмотрели музей художника Сурикова. Потом проехали к знаменитым Красноярским столбам. Это такое уникальное природное явление, выветренные скалы, которые имеют причудливые очертания. Иногда напоминают фигуры каких-либо животных или людей. Как настоящие скалолазы мы поднимались на эти скалы. Потом об этом я рассказывала на посиделках у костра.


Заповедник  «Столбы» - «перья». Красноярский край 

Мы закончили школу и разлетелась по стране. Кто-то поехал учиться, а некоторые пошли сразу работать. Детство закончилось.

И где бы мы не были, мы на всю жизнь запомнили нашу туристическую жизнь, наши походы, наши костры.
 
И то чувство любви к родному краю, к нашей замечательной Родине осталось у нас навсегда. И только позже, став взрослыми, мы поняли, что все это мы получили благодаря тому, что мы жили в замечательной стране, которая называлась Советский Союз.