Dagens Nyheter (Швеция): они молчали 34 года, а теперь рассказывают, что видели в Аландском море

Двое суток они дрейфовали в сторону открытого моря. С того момента прошло уже 34 года. И вот рассказ Хелены аф Клеркер (Helena af Klercker) и Лу Оберг (Lou Åberg) о том, что они видели той ноябрьской ночью.

В один прекрасный ноябрьский день 1984 года две девятнадцатилетние девушки на лодке пропали в Аландском море. Двое суток спустя их спас советский грузовой корабль «Дагестан».

На каждом листе отчета 34-летней давности, который Хелена аф Клеркер весной 2018 года вынесла из штаба вооруженных сил Швеции в Стокгольме, стоит штамп. «СЕКРЕТНО», кричит он читателю большими буквами:

«Первичный отчет о наблюдениях, полученных после посадки спасательного вертолета БЕРГА 041840. Экипаж обязал девушек хранить молчание».

«04» — это дата, воскресенье 4 ноября 1984 года, а 18:40 — это время.

Берга с 1961 по 2005 год была военным вертолетным аэродромом на Стокгольмском архипелаге.

«Девушки», упомянутые в отчете, — Хелена аф Клеркер и Лу Оберг — росли во времена холодной войны с ее гонкой вооружений между НАТО и странами Варшавского договора и ужасом перед атомными бомбами.

Они познакомились друг с другом в одной из школ Хёгалида (округ Стокгольма — прим. перев.), когда им было по семь лет, и они ходили в первый класс. Обе въехали в только что отстроенный неподалеку от Хорнстулла район Дракенберг, который пользовался спросом в рамках «Программы миллиона» (правительственная программа, по которой планировалось построить миллион квартир, чтобы обеспечить квартирами все население, — прим. перев.).

Семья Оберг переехала туда из богемного квартала у парка Витаберг, что на другой стороне Сёдермальма.

«В парке Витаберг было очень дико, там повсюду бегали дети хиппи. В Хёгалиде же все дети были довольно примерные и скучные. Потом я увидела Хелену. Она была одета в дубленку и играла в чехарду, а волосы у нее были длинные и растрепанные. Я подумала: „Вот с ней я бы поиграла"», — рассказывает Лу Оберг.

Родители Хелены аф Клеркер развелись, когда ей было четыре года, и она жила с мамой, но у них не все было гладко.

«Семья Лу приглашала меня к себе, когда у меня были проблемы дома. Мы очень быстро стали как сестры», — рассказывает она.

В 1984 году «сестры» получили в свое распоряжение комнату в тогдашней квартире Обергов на улице Хорнсгатан. Им по 19 лет, и они устроились на работу воспитательницами детского сада. Но в среду, 31 октября, они решают сбежать.

«„Наплюем на работу. Позвоним и скажемся больными, а сами поедем за город", — решили мы. Типично подростковое поведение, никакой ответственности. Потом нам было стыдно, что мы наврали нашему работодателю, но мы же не знали, что окажемся на первых страницах газет», — рассказывает Хелена аф Клеркер.

И вот самовольно вышедшие на больничный воспитательницы отправились на общественном транспорте к порту Мэльбюхамн на острове Вэддё, где у Обергов была дача.

Режиссер и инструктор йоги

Хелена аф Клеркер родилась 18 июня 1965.

Живет в Стокгольме.

Профессиональный режиссер и продюсер Лондонской международной киношколы. Занимается кастингом актеров для разных кинопроектов, а также сейчас работает над пилотным выпуском своей документальной драмы, чтобы показывать его кинопродюсерам и прочим спонсорам, которые могли бы дать средства на завершение проекта.

Лу Оберг родилась 5 февраля 1965.

Живет на Готланде.

Инструктор йоги в Стокгольме и на Готланде. Зимой организует йога-туры в Индию.

По плану они должны были остаться там до пятницы, а затем поехать обратно на автобусе, который уходил в 14:40, чтобы успеть вечером потанцевать в ресторане «Берсели-террассен» (Berzelii-terrassen) на площади Норрмальмсторг.

«К пятнице нам все уже немного наскучило. Мы переделали все, что обычно делают в таких случаях: погуляли в лесу, полюбовались на виды и втихаря выкурили кучу сигарет», — рассказывает Хелена аф Клеркер.

Чтобы скоротать время до отъезда домой, они с Лу решили прокатиться на лодке по заливу, на берегу которого располагался их дачный поселок.

Они приготовили себе чечевичную похлебку, наполнили термос кофе и сумели перевернуть и спустить на воду уже убранную на зиму весельную лодку.

«Был великолепный, чудесный солнечный день, прямо настоящая весна, ноябрем и не пахло», — рассказывает Хелена аф Клеркер.

Посреди залива девушки вылили за борт свою чечевичную похлебку, которую не смогли доесть, и кофе, показавшийся слишком горьким.

«Мы вылили чечевичный суп. Об этом мы потом больше всего жалели. Как мы могли?» — рассказывает Лу Оберг.

Лодочный сарай на берегу одного из островов Стокгольмского архипелага

С берега начал дуть сильный ветер, но девушки сначала не обратили на него внимания. А он уносил их все дальше от суши, и вскоре они уже дрейфовали в открытом море.

«Нас тащило так быстро, словно на лодке был мотор. На несколько секунд нас словно парализовало, а затем Хелена заплакала и начала грести», — описывала Лу Оберг позднее официально известную часть драмы, которая потом в сокращенном виде была опубликована в журнале «Фиб-Актуэлльт» (Fib-Aktuellt).

Бухта, в которой находились девятнадцатилетние девушки, обрамлена рифами под названием Хамнлэггурна. Лу Оберг плавала в этих водах с малых лет. Она знала, что лодка может перевернуться, если они слишком близко подойдут к шхерам, и поспешила помочь Хелене.

Подруги сидели бок о бок на скамье и гребли изо всех сил. С грехом пополам им удалось миновать опасные отмели, и вот они оказались позади.

Чтобы лодку не унесло еще дальше, они выбросили трос с якорем на конце. Он был метров 25-40 длиной. После этого они застряли на одном месте.

Волны качали их туда-сюда, как в кресле-качалке. Им показалось, что прошла целая вечность, когда они увидели приближающееся рыболовецкое судно. Девушки махали как сумасшедшие, но корабль проплыл мимо, и никто на борту не заметил, что они в беде.

Лодка Хелены аф Клеркер и Лу Оберг была из алюминия, пять метров длиной. Она совершенно открытая, и мотора у нее нет. Лодочный плавник можно было отсоединить, и вечером они положили его на носовую часть лодки, чтобы получить что-то вроде крыши.

Они по очереди то ложились под «крышу» на отдых, то следили за обстановкой снаружи. Телемачта на Вэддё мерцала сквозь тьму. Это придавало уверенности. Суша не так далеко.

Около 11 часов вечера Лу Оберг заметила нечто, проплывающее поблизости. Темный силуэт на почти таком же темном фоне, очертания корабля, скользящего мимо.

Хелена аф Клеркер этого не помнит. Возможно, она как раз лежала на дне и дремала, к тому же в темноте она видит хуже, чем подруга.

Тем яснее ее воспоминания о том, что случилось тремя часами позже, в два часа ночи. Тогда девушки обнаружили то, что показалось им спасением.

Платформа! Она была в шести метрах от них. Похоже, она из цемента, а сзади что-то большое и черное. Они стали отчаянно грести к этому неподвижному «островку» посреди беспокойного моря, даже не вспомнив о якоре, — а тот по причине, к которой мы еще вернемся, им и не помешал.

«Мы увидели, что на платформе закреплена металлическая лестница, и подумали: „Боже, надо по ней взобраться"», — рассказывает Хелена аф Клеркер.

Когда они подобрались к лестнице на расстояние в пару метров, Хелена отдала весла Лу, чтобы самой взобраться на нос лодки. Она отчаянно потянулась вперед, чтобы ухватиться за перила, но тут вся конструкция как будто подалась назад и удалилась от них.

«И в этот момент прямо нам в лица ударил свет двух огромных прожекторов, так что мы поняли, что где-то там, внутри, должны быть люди».

Хелена аф Клеркер и Лу Оберг стали взывать о помощи на всех языках, которые знали: на шведском, английском, французском. Никто не отвечал. Ничего не происходило. Прошло, наверное, минут десять, прожекторы погасли, и девушки остались в темноте, ослепленные.

«Волны усилились. Наша маленькая лодка словно попала в центрифугу», — говорит Хелена аф Клеркер.

На допросе, который после этой морской драмы проводился на военно-морской базе Мускё, девятнадцатилетняя девушка рассказывала, что весельную лодку «так подхватывало и крутило, что небо со звездами несколько раз перевернулось».

Когда мир перестал вращаться, платформы уже не было. Куда же она делась — вниз или вверх? Подводная лодка или НЛО? Девушки в ужасе смотрели друг на друга.

На рассвете под водой они увидели светящиеся объекты, которые назвали «световыми островками», но «материнский корабль» больше не показывался.

Тремя годами ранее советская подводная лодка С-363, оснащенная ядерным оружием, села на мель в шхерах у входа в Госефьерден, шведскую охраняемую военную зону неподалеку от Карлскруны.

К северу и югу от Вэддё, совсем недалеко, тоже есть важные военные охраняемые зоны. Пролив между Аландскими островами и Швецией, где Хелена аф Клеркер и Лу Оберг дрейфовали в лодке, называется Аландским сужением и имеет решающее стратегическое значение для того, кто хочет контролировать северную часть Балтийского моря.

Примерно в трех милях к югу находится Капельшер, один из важнейших и наиболее защищенных портов в стране на случай, если Швеции понадобиться обороняться при нападении.

Мало кто сомневается в том, что в 1984 году иностранная держава сделал вывод: в этом районе есть подводная оборона, о которой было бы неплохо узнать побольше.

А подводная лодка как раз подходит тому, кто хочет тайком поплавать вокруг и все осмотреть.

Воображаемое или истинное нарушение наших вод было у всех на устах, и газеты наполнились отчетами свидетелей, считавших, что видели подводную лодку в стокгольмских шхерах.

И Лу Оберг, и Хелена аф Клеркер знали об этом. А вот чего они не знали, так это того, что их якорь отцепился от дна, и сейчас они уже далеко в открытом море.

Рассвет наступил, словно небеса перевернули страницу в огромной тетради. Было утро второго дня, и суши они больше не видели.

«Я запомнила эту картину на всю жизнь: мы оглядывались вокруг, а повсюду — одна вода», — рассказывает Лу Оберг.

Никто не увидит и не спасет их. Никто не знает, где они. Только те люди в «платформе». Девушки съежились на дне лодки и обнялись, согревая руки друг у друга под мышками.

Иногда высоко над их головами пролетала птица, и они дуэтом пели песню Scorpions «Yellow raven», молясь волшебному желтому ворону о том, чтобы спастись:

Забери меня куда-нибудь,

Забери меня отсюда!

Куда ты летишь, волшебная птица мечты?

Услышь мое желание,

Забери меня отсюда!

Время шло, и физиологические потребности заявляли о себе все более мучительно. Подруги пили морскую воду и мочились прямо в лодку.

«Я помню вкус соленой воды, как мы брали кружки и пили соленую воду, хотя и знали, что этого делать нельзя», — рассказывает Лу Оберг.

Девушки склонялись, смотрели в черную глубину и повторяли, как мантру: «Я не собираюсь становиться кормом для рыб». Они пообещали друг другу добиться в жизни чего-нибудь хорошего, если выживут. Они плакали.

«Сейчас я все это вспоминаю, будто сцену из фильма. Все эти часы. Целый день, от рассвета до вечера», — рассказывает Лу Оберг.

Снова наступила ночь — их вторая ночь в открытой весельной лодке. На горизонте проходит фарватер, и где-то очень далеко они различают корабли, напоминающие большие светящиеся высотные дома.

Вокруг девушек в лодке — лишь холод и тьма. Самое сильное физическое воспоминание —не голод, не жажда, а то, как их била дрожь.

«Мы говорили друг другу: „Ну, милая, дыши. Надо расслабиться". Но мы не могли. Это кошмарное ощущение, оно осталось где-то глубоко во мне, страх снова трястись от холода», — говорит Хелена аф Клеркер.

«У нас ведь и никакой теплой одежды не было. На мне был легкий модный анорак и велюровые брюки», — рассказывает Лу Оберг.

Вода — примерно восемь градусов тепла, воздух — около пяти. В районе полуночи начал дуть ветер со скоростью 10 метров в секунду, лодку бросало по волнам, как ореховую скорлупку.

«Каждая новая волна была просто ужасной. Я помню, как мы скакали на них и постоянно думали: „Нет, нет, нет, сейчас мы перевернемся!" Мы были напуганы просто до смерти», — говорит Лу Оберг.

«Каждую секунду мы были на грани смерти, и мы, конечно, понимали, что это, вероятно, конец. Спрашивали себя: „Зачем все это понадобилось? Зачем мы это сделали?"» — рассказывает Хелена аф Клеркер.

На рассвете все успокоилось. С утра у Хелены случилось нечто, что она описывает как приступ безумия, продлившийся несколько секунд: «когда совершенно отчаялся и абсолютно ничего не можешь поделать».

«„Я больше не могу тут сидеть. Сейчас мы пойдем и кому-нибудь позвоним", — сказала я Лу. Как будто я всерьез считала, что где-то там, поблизости, есть телефонная будка, и собиралась перелезть через борт лодки и отправиться к ней».

«Я думала, что долго мы уже не протянем. Мое сознание начало путаться. Оно лишь мелькало время от времени. Это очень неприятное ощущение. Думаю, так бывает, когда почти умираешь», — говорит Лу Оберг.

Примерно в обед на горизонте показался еще один корабль. Он перемещался слева направо, а значит, по расчетам девушек из лодки, должен был быть с севера Финляндии или еще южнее.

Девушки уже уверились в том, что никто их не увидит. Они равнодушно провожали корабль взглядом. Прошло довольно много времени, и вдруг случилось нечто совершенно неожиданное.

«Когда корабль был прямо напротив нас, хотя и по-прежнему на большом расстоянии, он развернулся на 90 градусов и взял курс прямо на нас», — рассказывает Хелена аф Клеркер.

Она встала на скамью в лодке, сняла спасательный жилет и стала им размахивать. Корабль шел прямо на них, пока не оказался так близко, что она подумала, как бы он не протаранил лодку.

«Я тогда себе весь голос сорвала».

В последнюю, как им показалось, секунду, грузовое судно повернулось боком к девушкам в лодке. С корпуса предостерегающе красным цветом сияла политическая эмблема Советского Союза — серп и молот.

«У планшира стояла компания моряков. Они глянули вниз с высоты и быстро спустили спасательную шлюпку».

Когда все было позади, Хелена аф Клеркер и Лу Оберг рассказали, как сильно испугались экипажа торгового судна «Дагестан», который пришел им на помощь:

«Ты словно совершенно… Это такое странное чувство, тебе чуть ли не кажется, что они сейчас сфотографируют тебя, а потом застрелят и отправятся прочь, да».

Но вместо этого моряки подняли девушек на борт 10 000-тонного советского рудовоза и отвели к капитану корабля Вячеславу Кузьменкову, мужчине лет тридцати с необыкновенно кустистыми бровями.

«У вас есть документы?» — спросил он по-английски.

«Мы не собирались так далеко заплывать», — ответили девушки, изо всех сил припоминая школьный английский.

У молодых шведок выяснили их личные данные, приказали им выпить по рюмке теплой водки и отправили к корабельному врачу. Их ноги так распухли, что резиновые сапоги пришлось разрезать, чтобы стащить.

«У нас были обморожения, а некоторые пальцы на ногах ничего не чувствовали потом еще несколько лет», — рассказывает Хелена аф Клеркер.

Официантка с «Дагестана» Мария Свист помогла спасенным девушкам снять одежду. Стокгольмские девушки с удивлением посматривали на волосы русской, убранные в высокую прическу по моде 1960-х, и на ее пестрое платье с крупными цветами.

«Мы словно отправились назад во времени и в моде — на два десятилетия в прошлое», — говорит Хелена аф Клеркер.

На календарях 1984 год. Советский Союз по-прежнему за железным занавесом, который отгораживает управляемую коммунистами Восточную Европу от влияния западного мира.

Гражданам не разрешается пересекать строго охраняемые границы. Моряки и спортсмены —исключение, но те, кому удается «соскочить», могут не рассчитывать когда-нибудь еще увидеть семью.

Когда панк-группа Ebba Grön в 1982 выпустила композицию «Die Mauer» («Стена»), в которой голос певца Юакима Тострёма (Joakim Thåström) в конце заглушается треском пулеметной очереди, песня пришлась по душе людям далеко за пределами обычного круга почитателей группы, потому что там говорится об этой язве современности.

Стой!

Здесь проход запрещен.

Никого не пропустят.

Никто больше тут не пройдет.

Будь любезен, уйди, если жизнь дорога.

Пять лет спустя после того, как моряки советского грузового судна подобрали Лу Оберг и Хелену аф Клеркер, 9 ноября 1989 года, падет Берлинская стена, но пока что об этом никто и помыслить не может.

И в тот момент, когда их усаживали в теплую ванну на борту «Дагестана», недоверие и страх перед соседом на востоке были само собой разумеющейся, безусловной для обеих стокгольмских девушек частью картины мира.

«Советский Союз — это серая страна, с притесняемым, зомбированным народом, который ходит строем за железным забором. Так мы это себе представляли, да все на Западе так себе это представляли», — рассказывает Хелена аф Клеркер.

Лу Оберг потеряла сознание в корабельной ванне. Она очнулась в кровати с нюхательной солью под носом. Мария Свист растерла ее и Хелену спиртом и накормила их теплыми пирогами.

«Затем нам обеим сделали по уколу в правую ягодицу, и мы тут же уснули, нас словно вырубило. До сих пор не знаю, что это были за уколы», — говорит Хелена аф Клеркер.

Пару часов спустя они проснулись от того, что кто-то говорил по-шведски: «Вы тут, девушки?» Голос принадлежал лоцману Пэру Мудину (Per Modin), которого пригласили на корабль, чтобы он их забрал.

«Он нас обнимал как добрых знакомых. Потом он рассказывал, что это был самый счастливый миг в его жизни. „Мы привыкли, что часто приходится забирать тела в пакетах", — говорил он».

Пэр Мудин отвез девушек на лоцманскую станцию у маяка Свартклуббен на острове Сингё. Там стояли десять военных, молодых людей одного возраста с Лу и Хеленой, которые участвовали в поисках.

«Они все накупили нам шоколада. Это было так трогательно».

Вертолет отвез найденных девушек с Сингё в больницу Сёдершукхусет, где их ждали вопросы журналистов и треск фотовспышек.

Лежа в больничных кроватях, чудом спасшиеся девушки дали интервью всем большим газетам, а также телепрограмме «Отчет».

Но они выполняли полученный приказ и молчали о главной новости: о том, что Лу Оберг видела, как мимо них проскользнул темный корабль, о «платформе», в которую они практически уткнулись, и о «светящихся островках» под водой.

Сутки спустя капитан военного корабля Хейльборн получил задание в первый раз допросить Хелену аф Клеркер и Лу Оберг о том, что они видели. Неделей позже с ними вновь связались вооруженные силы Швеции.

«Нас пригласили на допрос на военно-морскую базу далеко за городом. Нас забрали на машине, и мы не знали, куда нас везут. Нас провели куда-то под землю по множеству странных коридоров, и развели по отдельным комнатам для допросов без окон. Это было неприятно», — рассказала Хелена аф Клеркер.

У вооруженных сил Швеции есть прекрасные помещения для допросов в черте Стокгольма, но они решили отвезти девушек на базу Мускё, где под землей, надежно защищенное от прослушивания, расположилось отделение разведки и безопасности. Это значит, что военные отнеслись к тому, что увидели девушки, очень серьезно.

Вскоре они получили еще одно «приглашение», на этот раз от советского посольства. Лу Оберг и Хелена аф Клеркер, как и многие другие, считали, что жутко оказаться за закрытыми воротами на советской земле в Стокгольме.

«Многие из наших друзей говорили: „Вы туда пойдете? Вот ужас!"» — вспоминает Хелена аф Клеркер.

Родители девушек тоже волновались. Они посоветовали девушкам помнить о политических последствиях и следить за языком.

«Мы сказали: „Будьте осторожны". Мы боялись, что они слишком много видели, и это нехорошо», — рассказала 70-летняя Анни Оберг (Anny Åberg).

Хелена аф Клеркер и Лу Оберг пришли к советскому посольству — бетонной громадине в Кунгсхольмене — с букетами красных роз.

Их принял советский атташе по морскому судоходству Михаил Никитин, а еще им помогли послать факс с благодарностью экипажу «Дагестана». В посольстве им было так же неуютно, как и на базе в Мускё.

«Они хотели нас пригласить в СССР, и мы подумали, что это билет в один конец. Мы боялись за свою безопасность», — говорит Хелена аф Клеркер.

Вместо того чтобы полететь в Москву, девушки переехали на несколько лет за границу. Обе говорят, что на это решение повлияло и то, что они видели в Аландском море. Уехать из дома теперь казалось более безопасным.

Прошло три десятилетия. Все это время они хранили свою тайну. Обе уже давно вернулись в Швецию. Лу Оберг зарабатывает на жизнь, преподавая йогу, а Хелена аф Клеркер работает в киноиндустрии.

Одним зимним утром в 2013 году она включила компьютер и позволила себе излить на монитор все те слова, что так долго сдерживала внутри себя. Когда она встала из-за стола, краткий сценарий документальной драмы о событиях 1984 года был готов.

Хелена аф Клеркер связалась с Вальдемаром Берлином (Waldemar Berlin), координатором морской спасательной службы, который занимался поисками лодки уже после того, как девушки были спасены, и уговорила его дать интервью.

Вопрос, на который она хотела получить ответ, заключался не в том, действительно ли они с Лу наткнулись на подводную лодку. К этому выводу она пришла и сама, потому что в НЛО уже давно не верила. Она хотела прояснить три вещи:

— ход событий;

— связь с грузовым судном «Дагестан»;

— почему лодку нашли в другом месте, а не в том районе, где шла масштабная поисковая операция с участием судов, вертолетов и самолетов береговой охраны из Швеции и Финляндии.

Вальдемар Берлин откопал 25-страничную выдержку из беседы с Лу и Хеленой, которую записал 28 ноября 1984 года, чтобы понять, почему потерпел неудачу со спасательной операцией.

Из этого фрагмента становится ясно, что почти в три часа дня в субботу к спасателям обратились родители Лу Оберг, которые приехали на дачу.

«Приехав, мы обнаружили, что дом холодный и пустой. Уже некоторое время никто не топил, и велосипедов не было. Тогда мы поехали к морю и увидели, что лодки тоже нет. Это было ужасно», — вспоминает Анни Оберг.

Лодки в шхерах недалеко от Стокгольма

К тому моменту девушки вот уже сутки были в море. Корабли начали поиски на воде, а полицейские прочесывали побережье. Примерно в 10 часов вечера в субботу, как только позволила погода, в дело вступили и вертолеты.

Но поиски ушли слишком далеко на юг. Морская спасательная служба не знала, что в лодке был якорь, и поэтому посчитала, что ее должно было начать уносить раньше и по иной траектории, чем это случилось на самом деле.

Вальдемар Берлин расспрашивал девушек, когда именно якорь перестал держать и что случилось потом.

«Он перестал держать, когда появилась так называемая…(?) лодка», — так был записан ответ Хелены аф Клеркер и Лу Оберг. Неясно, правда ли человек, который записывал беседу, не расслышал или же он хотел что-то скрыть.

«После этого якорь уже не доставал до дна?» — спросил Вальдемар Берлин. Девушки ответили: «Нет, но он по крайней мере утяжелял лодку, это точно, его кидало волнами… Нас очень быстро начало уносить, когда он перестал держать, нам показалось, что прямо очень быстро».

Хелена аф Клеркер показала фрагмент своей хорошей подруге Мартине Рихтер (Martina Richter). Они несколько раз тщательно изучили каждое предложение. Могло быть так, что…?

Представьте, что якорь не просто отцепился от дна из-за подводной лодки. А что если он каким-то образом зацепился за подлодку, которая и потащила суденышко в открытое море? А «светящиеся островки» — может, это были водолазы, которые высвобождали якорь?

«Сначала я была просто в шоке. Нет, быть не может. Затем появилось ощущение, что все встало на свои места», — говорит Хелена аф Клеркер.

Она пролистала интервью до того места, где они с Лу не без иронии выражают сомнение, как это экипаж «Дагестана» сумел заметить их на таком большом расстоянии, хотя ни один другой корабль на этом маршруте не смог:

«У этих моряков, должно быть, очень хорошее зрение. Отлично они прорекламировали себя — сотрудники из российского посольства. Тамошний атташе говорил нам, типа, да, у нас очень хорошие моряки и да… у них очень хорошее зрение, они едят много витамина А и так далее…»

Если «Дагестан» на самом деле получил приказ идти туда от кого-то, с кем связался экипаж подводной лодки, это бы объяснило, как так моряки на борту увидели то, чего не смог увидеть никто другой.

Это также объяснило бы, почему капитал корабля ждал два часа, прежде чем сообщить о девушках на лоцманскую станцию Свартклуббена, а затем дал три разных варианта координат места, где это произошло.

«Возможно, он давал подлодке время уйти», — говорит Хелена аф Клеркер.

Один из методов, который иностранные подлодки используют, чтобы проскользнуть мимо береговой охраны и минных заграждений другой страны, называется «поездка на такси» — то есть движение под днищем другого корабля. А вдруг «Дагестан» помогал подводной лодке покинуть шведские воды?

Единственные, кто мог бы пролить свет на эту загадку, — моряки с корабля. Хелена аф Клеркер разместила объявление в российской газете, издаваемой пароходством, которому принадлежал тот рудовоз.

Под репортажной фотографией, на которой они с Лу Оберг в больнице Сёдершукхусет, она написала, что хочет поблагодарить спасший их экипаж и передать им подарок.

Ответ пришел ни много ни мало от самого капитана. Мужчина с кустистыми бровями, Вячеслав Кузьменков, приехал в Стокгольм в ноябре 2013 года по их с Лу приглашению.

Встреча была трогательной для всех троих, но не дала женщинам никаких ответов. Во время праздничного ужина капитан рассказал, что ему пришлось покинуть свой корабль через два дня после того, как он подобрал девушек, и через четыре дня после того, как он сам вступил на его борт, — но не уточнил, почему.

Капитан утверждал, что лодку увидел в бинокль один из членов экипажа. Он даже открыл сумку и показал свою «Библию моряка».

«Вас спас не я. Я думаю, вам помогли какие-то небесные силы. Моряки верят в такие вещи», — сказал он и, отказавшись от чая и торта, попросил разрешения откланяться.

На следующий день Хелена прямо спросила его о подводной лодке, которую они с Лу, по их мнению, видели. «Эта встреча, должно быть, случилась в вашем воображении», — ответил капитан.

«Он вспотел и очень нервничал. Когда он снял кепку, я почувствовала, что от него чуть ли не пар идет», — рассказывает Хелена аф Клеркер.

Больше она ничего не добилась. Проект документального фильма был заморожен до весны 2018 года, когда Хелена аф Клеркер вынесла секретный доклад из штаба вооруженных сил.

В докладе, который 34 года пролежал в архиве шведской военной разведки, есть два разных вывода. Первичная оценка инцидента, данная начальником военно-морской базы восточного побережья, гласит:

«Очевидно, что они видели корабль, который по определенным причинам не мог их спасти. Тем не менее, по-видимому, экипаж корабля все равно почувствовал, что отвечает за жизни за девушек, оказавшихся в таком положении.

Прибывший в воскресенье, 4 ноября, советский „Дагестан" мог через определенные каналы получить информацию о местонахождении девушек. По словам девушек, корабль взял курс прямо на них».

Сердце Хелены аф Клеркер, как насос, гнало адреналин по телу, когда она читала эти строки. Это была словно реабилитация. Подтверждение.

Она продолжала читать. Вооруженные силы зафиксировали все маршруты судов, проходивших в водах недалеко от лодки девушек. В ночь на 3 ноября по Аландскому морю прошли 5-6 больших торговых кораблей, о которых было известно, а также несколько судов из Финляндии.

Кроме того, ночью от шхеры Червен, которая находится в двух морских милях к северо-северо-западу от Сёдерарма, к Мариехамну на Аландских островах проследовал буксир с земснарядом и грязевой баржей.

Описанная Хеленой аф Клеркер и Лу Оберг платформа, согласно докладу, очень напоминает грязевую баржу на буксире. Однако версию, что лодка могла уйти так далеко на юго-восток, сочли неправдоподобной.

Большой вопрос вызывало так же место спасения девушек. Когда члены экипажа «Дагестана» связались с лоцманами в Свартклуббене, они сообщили, что находятся поблизости от островка Соловьева (Solovjeva), между Сингё и Экерё.

«Это место отстоит примерно на пять морских миль от фарватера, и торговые суда туда обычно не заходят», — утверждается в докладе. Затем идет абзац, который начинается так: «Пришедший на помощь советский корабль „Дагестан"…»

Остальной кусок вымаран из соображений безопасности, после 30 с лишним лет он все еще не рассекречен. Лишь последнее предложение можно прочитать:

«Таким образом, есть неясности касательно места спасения, а также маршрута „Дагестана"».

Вопреки утверждению русского капитана, шведское министерство обороны не считает встречу с платформой плодом воображения девушек:

«У девушек остались четкие воспоминания об этом происшествии, и они, безусловно, действительно встретили какую-то платформу. Никакого коммерческого судна, по имеющейся информации, поблизости быть не могло, поэтому следственная группа не исключает, что это было некое подводное судно».

«Иногда я думала, боже мой, ну неужели мы все это выдумали? Но ведь она была настолько близко. Прямо у лица», — говорила Лу Оберг, когда пришла ее очередь прочитать это.

К Хелене аф Клеркер вновь вернулись силы. Она подала заявку и получила от Шведского института кино деньги, чтобы снять пилотный ролик — короткую версию документального фильма для показа кинопродюсерам и спонсорам, которые могли бы вложиться в этот проект.

Некоторые из сцен сняли в Лэрбру на севере Готланда, где в перестроенном здании бывшей начальной школы сейчас живет Анни Оберг.

Вот она достала бумажную папку, где хранятся все собранные ею старые газетные вырезки. Хелена и Лу вынимают оттуда хрупкие листы и громко зачитывают заголовки.

Они рассказывают то, о чем не писалось и не говорилось. Рассуждают о возможной политической игре, которая стояла за их спасением и в которой они могли стать пешками.

«Как только я найду финансирование, я полечу в Россию и встречусь с рядом важных людей, чтобы завершить фильм», — говорит Хелена аф Клеркер.

Но сначала они с Лу отправляются на Вэддё и к «Морскому сараю» — старой даче семейства Обергов. Ее давно продали, но соседний участок с заброшенным ветхим домом по-прежнему принадлежит дяде Лу.

«После того, как в 1992 году умер папа, дядя больше не хотел сюда приезжать. Он переехал в Сингапур и не бывал здесь уже лет двадцать», — говорить Лу Оберг.

Дорога заросла, но «Форд», утонувший в море папоротников, указывает, где она когда-то заканчивалась. Вокруг эмблемы «Форд», на зеркалах и по краю оконных стекол пышно разросся зеленых мох. Лу Оберг указывает на что-то под высокой елкой.

«Это не лодка там? Ой, как-то немного жутко стало».

Она с сомнением склоняется и заглядывает под ветви, садится на корточки в своих сапогах на высоком каблуке. Алюминиевый корпус перед ней покрыт муравьями и сухими иголками.

«Она меньше, чем мне казалось. Господи, какая маленькая лодка», — восклицает Лу Оберг.

Хелена аф Клеркер падает на колени рядом с подругой.

«Мы должны ее поднять, раз уж мы здесь. Я хочу посмотреть, остался ли тут какой-нибудь якорь», — говорит она.

К носу лодки привязана веревка. Хелена аф Клеркер проводит по ней рукой. Конец веревки уходит в землю. Хелена счищает грязь и осенние листья и вытаскивает складной якорь-кошку.

«Вот он, якорь, ого! Я его возьму с собой. Обследую его».

Надежно уложив якорь в багажник, Хелена и Лу отправляются вниз к бухте, где когда-то отчалили от берега. Стоит такой же прекрасный день, бабье лето, прямо как 34 года назад.

Жители дачного поселка столпились вокруг двух женщин. Тут все помнят об их драме.

«Ты дочка Обергов? Я помню тот день. Твой папа нам позвонил и сказал, что вас нет. Мы спустились вниз, где стояли лодки, и увидели ваши велосипеды. Вас ведь русский корабль подобрал?» — спрашивает Аннели Однер (Anneli Odhner).

«Да», — отвечают Лу и Хелена.

Они ничего не говорят о подводной лодке. В последний раз они замалчивают важнейшую часть этой драмы. С этого момента он намерены сами распоряжаться своими воспоминаниями и историей.

«Самое время все рассказать и снять эту тяжесть с души», — говорит Хелена аф Клеркер.

Пять лет назад она решила выяснить правду. Возможно, ей никогда это не удастся. Но фильм не только о том, что на самом деле случилось, он также рассказывает о дружбе.

«Если бы мы так не поддерживали друг друга, мы бы не выжили», — говорит Хелена Лу.

Не выжили бы друг без друга и без капитана «Дагестана» Вячеслава Кузьменкова.

«Я вечно буду ему благодарна. Он привел к нам свой корабль», — говорит Хелена аф Клеркер.