Очертания проступают. “Дивный новый мир” утилизирует человечество?

Совсем недавно – 10 ноября 2018 года, почти незамеченной прошла следующая новость: «Греф: искусственный интеллект займет рабочие места в Сбербанке». Вкратце, в ней говорится о том, что в результате внедрения передовых технологий, основанных на развитии искусственного интеллекта, до 70% менеджеров Сбербанка среднего звена будут заменены роботами.

Как всегда, оптимистичный Герман Оскарович утешает публику тем, что обещает не уволить сотрудников, а перенаправить их на решение других задач. Но в данном случае нас интересует не столько судьба сотрудников Сбербанка, вынужденных менять поле деятельности под давлением роботов, сколько желание разобраться — частью какого крупного процесса является этот отдельный случай и какие концептуальные основания сделали возможным то, что совсем недавно однозначно маркировалось бы как мрачная фантастика.

На этот вопрос нам поможет ответить публикация одного из главных, если не главного, западного центра миропроектного конструирования Chatham House, деликатно оформившего свою концепцию будущего в виде интервью, взятого журналистом Аланом Филипсом у израильского историка и писателя Юваля Харари еще в сентябре 2015 года.

АФ: Вы специалист по средневековой военной истории. Что заставило вас обратиться к такой большой теме как становление человека разумного

ЮХ: Главным образом, осознание того, что человечество оказалось перед самым важным выбором за всю историю своего существования. Во-первых, потому что после четырех миллиардов лет, в течение которых жизнь на Земле развивалась в соответствии с законами естественного отбора, современная наука дает нам возможность изменить базовые принципы жизни и начать принципиально новую эволюцию – эволюцию, основанную на управляемом развитии интеллекта. Во-вторых, потому что развитие технологий позволяет нам создать принципиально новый, неорганический вид жизни. Сочетание этих двух параметров, движение от естественного отбора к управляемому развитию интеллекта и от органической жизни к неорганической станет величайшей революцией за всю историю жизни. От нас зависит, сможем ли мы правильно распорядиться этими новыми фантастическими возможностями. Для этого нам необходимо лучше понять свое нынешнее место в мире, а также разобраться , откуда мы пришли

АФ: Что конкретно это означает для нас

ЮХ: XX век был веком устранения разрывов между человеческими группами, между гендерами, между этническими и социальными группами. Равенство стало одной из важнейших ценностей человеческого сообщества. Мы начали думать, что со временем, этот процесс будет неизбежно продолжаться – люди будут становиться всё более и более равными и когда-то исчезнет разрыв между, скажем, Америкой и Африкой, между мужчиной и женщиной, между высшими и низшими классами. Но в XXI веке возникла высокая вероятность того, что все эти различия не только не исчезнут, а, наоборот, усилятся, потому что современные биотехнологии скоро дадут нам возможность создать непреодолимый барьер между богатыми и бедными. На протяжении всей истории человечества различия между богатыми и бедными были социальными, экономическими и политическими. Никогда раньше не было физического или принципиального когнитивного различия между царем и крестьянином. Теперь, с развитием биотехнологий, появилась возможность сделать богатых умнее, смелее, более творчески развитыми. Конечно, нельзя наверняка утверждать, что всё будет именно так, но факт в том, что у человечества появляются реальные возможности, о которых совсем недавно нельзя было и мечтать

АФ: Что двигает этот процесс?

ЮХ: Законы рыночной экономики. Если мы позволяем рынку развиваться по принципу «свободной руки» то есть высокая вероятность того, что в конце концов человечество будет разделено на разные биологические касты

АФ: Что вы имеете в виду под кастами? Будут ли эти качества передаваться по наследству или их можно будет приобрести в течении жизни?

ЮХ: Их можно будет купить, но скорее, лучше всего будет родиться в подходящей семье, чтобы у вас были деньги и на вас, и на ваших детей. К тому же будет проще вмешиваться в структуру человека на ранних стадиях жизни, гораздо сложнее изменить геном человека, которому за 40, чем только что появившемуся набору клеток. Если мы посмотрим на феномен Силиконовой долины, то мы увидим, что в большей или меньшей степени техническое развитие там было обусловлено процессами свободной рыночной экономики. Предприниматели и частные компании первыми приступили к осуществлению самых важных проектов на Земле. Например, Google основала компанию Calico которая поставила себе цель победить смерть. Вы можете сказать, что это шутка, но Google – это серьезная и очень богатая компания, к тому же она не одна работает в этом направлении. Можно сказать, что в Силиконовой долине вопрос с равенством снят, поставлен вопрос бессмертия. Пока правительства разных стран заняты традиционными для политики вопросами, частные корпорации принимают, возможно, самые важные решения нашей эпохи.

АФ: У вас есть план как противостоять этому?

ЮХ: Первый шаг – это заставить политиков соотносить свои действия с требованиями новой эпохи. Большинство политиков всё еще мыслят и действуют в понятиях XX века: правые против левых, демократия против тирании, капитализм против социализма. Я не хочу сказать, что все это не важно, я имею в виду то, что появились новые вопросы, которые равны или превосходят по значимости вопросы традиционной политики. Полагаю, что два самых важных вопроса современности находятся в области биотехнологий с одной стороны и компьютеров и искусственного интеллекта – с другой. Совершенствование тела и сознания скорее всего станут двумя самыми важными продуктами в XXI веке, а способность осуществлять такое совершенствование произведет революцию в обществе и экономике. Например, возможности искусственного интеллекта потенциально могут буквально обрушить рынок рабочих мест во всем мире. Эксперты прогнозируют, что в ближайшие 20 или 30 лет искусственный интеллект сможет занять до 50% процентов рабочих мест в развитых странах. Крупнейшей экономической и политической проблемой XXI века скорее всего станет вопрос, что делать с ненужными (useless) людьми. Таким образом у нас появляется две касты – немногочисленная каста богатых, продвинутых людей и огромная каста людей, для которых нет ни экономического, ни военного применения. В XX веке существование больших масс людей оправдывалось необходимостью служить в миллионных армиях и работать на фабриках. Сейчас это не так. На поле боя такой подход больше не работает. Сила передовых армий более не опирается на миллионы рекрутов, они нуждаются в выдающихся специалистах, передовых программах, умных бомбах и дронах.

АФ: Вспомним, как в течение промышленной революции люди боялись, что конвейерное производство лишит их работы. Экономике до сих пор требуется производительный труд, и мало кто понимает в чем заключается работа, скажем, сетевого оптимизатора. Угроза массовой потери рабочих мест снова актуальна, как и во времена промышленной революции?

ЮХ: Можно однозначно утверждать, что развитие общества по этому сценарию приведет к созданию принципиально новых рабочих мест. Но есть две проблемы. Первая – людям будет очень трудно встроиться в новую реальность. Например, если вы 50-летний водитель такси, который потерял работу из-за того, что алгоритм выполняет вашу работу лучше вас, то вам будет очень трудно переучиться на поискового оптимизатора. А проблемы только нарастают. То есть даже если вы каким-то образом обучились сетевой оптимизации, то через несколько лет вам придется переучиваться снова. Вторая и наибольшая проблема в том, что только очень оптимистично мыслящие люди могут полагать, что новая реальность создаст достаточно рабочих мест. Люди в основном имеют два типа навыков – физические и интеллектуальные. Во времена промышленной революции, когда машины заменили людей на многих работах, требовавших физических навыков, люди переместились в интеллектуальную сферу, где машины не могли соперничать с людьми. Если в будущем компьютеры превзойдут нас в интеллектуальной сфере, для нас не остается никакого поля для деятельности человека. Мы можем оказаться в положении лошадей во времена промышленной революции. С появлением машин лошади не перешли на новую работу, они просто оказались бесполезными для новой экономики.

АФ: Не является ли творчество той областью где роботы не смогут заменить человека?

ЮХ: Специалисты, изучающие творческие механизмы, утверждают, что творческие способности всего лишь часть системы распознавания образов на очень высоком уровне. А система распознавания образов — это то что компьютеры прямо сейчас уже учатся делать лучше людей. Если это действительно так, то алгоритмы смогут превзойти людей даже в области творчества в течении, скажем, 20, 30 или 40 лет.

АФ: Всё больше и больше информации собирают о нас социальные сети. Должны ли мы беспокоиться?

ЮХ: Ключ к пониманию прост – мы должны следить, чтобы технологии использовались для достижения наших целей, и не позволять технологиям использовать нас в своих. Правда этого тяжело достичь. В основном из-за того, что большинство людей смутно представляют свои цели. Мы подходим к такому моменту, когда Google или Facebook будут знать нас лучше, чем мы знаем сами себя. Понимание и ценность личной свободы основаны на той предпосылке, что никто не знает меня лучше, чем я сам. А если в мире есть некто кто знает меня лучше, чем я сам то он может с легкостью контролировать меня и управлять мной. Скажу более – в этой логике есть прямой смысл доверить этой сущности принятие решений за меня. В том числе и очень важные решения. Сегодня, когда мы решаем встретиться с кем-то или даже жениться на ком-то мы основываем наши решения на наших чувствах и инстинктах. В каком-то смысле это ненаучно, и мы часто совершаем ошибки, но у нас нет выбора. Но если Google сможет читать все наши письма, прослушивать все наши телефоны, использовать биометрические приборы для измерения ритма нашего сердца, давления и если Google обладает алгоритмами для анализа этих больших данных, то он сможет сделать гораздо более разумный выбор за нас, чем мы сами.

АФ: Социальные сети становятся Богом XXI века?

ЮХ: В каком-то смысле да. В средние века люди молились Богу, чтобы получить ответы на важные для них вопросы. Теперь, когда вы стоите перед важным вопросом – на ком жениться, где найти работу, где жить вы можете просто спросить Google – Google, на ком мне жениться? И есть высокая вероятность что Google сможет дать вам ответ, который будет лучше того, который вам могут дать ваши собственные чувства.

АФ: Как будет называться ваша новая книга?

ЮХ: Это будет что-то вроде плана для человечества на XXI век. Рабочее название «Богочеловек» (Homo Deus), но это рабочее название и скорее всего оно будет изменено.

АФ: Человек – Бог?

ЮХ: Да. Мы превратим человека в Бога.

Следует отметить, что то, что вы только что прочитали, само по себе не является ни новостью, ни тайной. Очертания «дивного нового мира» уже давно проступают то там, то тут. На что действительно стоит обратить внимание так это на то – кто именно заявил о практической неизбежности развития такого сценария. Chatham House образован в 1919 году в рамках парижской мирной конференции американской и британской делегациями во главе с Лайонелом Кертисом. Эта в высшей степени респектабельная организация выпустила немало интеллектуальных продуктов, которые радикальным образом повлияли на ход мировой истории как в XX веке, так и в начале XXI. Достаточно сказать, что первым оплачиваемым сотрудником этой организации стал Арнольд Тойнби, на трудах которого базируется современное представление всего Западного мира об истории и устройстве человеческого общества.

Одним из последних «достижений» Chatham House можно считать его отчет о российской внешней политике в 2000 – 2015 годах вышедшей под названием «Российский вызов» и содержащий рекомендации по ответным действиям Запада. Для нас в этой работе интересно то, что ее концептуальные положения стали реальной, исполняемой основой западной антироссийской политики последних лет.

Даже этой, предельно сжатой информации о деятельности Chatham House достаточно, чтобы показать, что эта организация не следует сколь угодно современным или футуристическим трендам, а создает их. Давно и успешно.

Бросается в глаза и то, что авторы текста ни словом не упомянули о том, какая судьба ждет тех, у кого не будет возможности или желаниями стать Богами, как их себе представляют в Chatham House. Более того, в интервью заявлено с предельной ясностью — подавляющее большинство жителей Земли не войдут в число избранных.

По нашему глубокому убеждению, их, то есть нас с вами, не ждет ничего хорошего. Западная цивилизация, давшая миру многих гениев, но вместе с тем породившая фашизм, по прошествии почти столетия стремительно мутирует, обнажая самые мрачные стороны своего цивилизационного кода. По крайней мере сегодня возрождение фашистских движений в Европе и США идет полным ходом и носит явно управляемый характер. Зачем? Затем, что для утилизации человечества уже совсем скоро понадобится безжалостная, организованная сила. Как показал опыт XX века, фашизм, с его опытом разделением людей на высшую и низшую касты, с последующим уничтожением последней, для этих целей подходит как нельзя лучше.

А что же мы? – спросит читатель. Мы же великий народ, победивший фашизм! А ничего. Мы, некогда окрыленные страстным желанием справедливости для каждого человека на Земле, разбрелись по супермаркетам и пивным, умерли от передоза или уехали жить туда, где чистые улицы и вкусные морепродукты, хорошо устроились в корпорациях или не устроились вовсе, в общем – кто во что горазд. Это привело к тому, что русский, советский коммунизм – сила, загнавшая фашистского монстра в подполье в XX веке, практически ушел с исторической сцены. Сможем ли мы, как в старинной сказке, откопать этот красный огненный меч предков и сокрушить им врага – зависит от каждого из нас. И лично от вас, уважаемый читатель.

Денис Аникин

*«Очертания проступают» — название первой главы в книге американского писателя Германа Мелвилла «Моби Дик Или Белый Кит»