«Почему из событий 1968 года чаще всего вспоминают подавление «Пражской весны», а не массовое убийство американскими военными мирных жителей вьетнамской деревни Сонгми?»

В продолжение темы информационной войны в ноосфере.

---

«Пражская весна»: что тут скажешь…

Как сегодня оценивают события 1968 года в Чехии и Словакии

21 августа исполняется 50 лет со дня ввода войск стран Варшавского договора в Чехословакию. Эта дата стала неотъемлемой частью исторической памяти для чехов и словаков, причём действия СССР и его союзников воспринимаются ими отрицательно. Насколько события 1968 года влияют на их современное отношение к России? И что можно ответить на их упрёки в наш адрес?

Во второй половине 1960-х гг. в Чехословакии дал знать о себе кризис социализма. Сначала в стране начались экономические реформы, направленные на рост хозяйственной самостоятельности предприятий. Но в 1968 году от экономики перешли к политике. Компартию возглавил Александр Дубчек, он стал символом реформ, получивших наименование «Пражская весна». Коммунистов-ортодоксов вытесняли из власти.

В стране постепенно отменили цензуру, разрешили некоммунистическую агитацию. Всё ярче заявляли о себе не только коммунисты-реформаторы, но и радикальные диссиденты, призывавшие к разрыву с СССР и социализмом, открытию границ с ФРГ и «уходу на Запад». Свою лепту в развитие событий вносили и вещавшие на Чехословакию западные «голоса». Впрочем, их пропаганда легла на весьма подготовленную почву: политику реформ поддерживало подавляющее большинство населения.

Происходившее уже в марте 1968 года обеспокоило другие социалистические страны.

Руководители ГДР и Польши Вальтер Ульбрихт и Владислав Гомулка почти сразу же высказались за силовое подавление «Пражской весны», к ним вскоре примкнул и глава Болгарии Тодор Живков.

Только руководитель Венгрии Янош Кадар, переживший кровавые события 1956 года на родине, до последнего призывал к переговорам.

Советское руководство с силовым сценарием не спешило. И только после провала переговоров Леонида Брежнева с Александром Дубчеком в начале августа 1968 года, оно склонилось к применению силы. Сторонники «братской помощи» нашлись и в руководстве Чехословакии. Именно после получения письма пяти членов руководства КПЧ (бывших, правда, в абсолютном меньшинстве) было принято решение действовать.

В ночь с 20 на 21 августа военные соединения СССР, ГДР, Польши, Венгрии и Болгарии начали операцию «Дунай». Её итогом стало сворачивание реформ, смена власти, восстановление в Чехословакии социализма прежнего образца. Наиболее активных противников ввода войск преследовали. Во главе партии (а потом и государства) встал словак Густав Гусак. Чехословакия ещё на 21 год осталась социалистической страной.

События 50-летней давности до сих пор переживают в Чехии и Словакии. На эту тему многократно высказываются политики всех мастей, и те, кто оправдывает ввод войск, находятся в явном меньшинстве. И в обществе, и в политической элите обоих государств царит почти полное единство относительно трактовки тех событий. Даже от чешских коммунистов слова однозначной поддержки действий СССР и его союзников услышишь редко.

Хотя на сей раз лидер коммунистов Войтех Филип высказался, причём неожиданно.

«100% истории "Пражской весны" фальсифицированы. Никто не напишет, что вся идея основана на позиции против России… Лидер СССР Леонид Брежнев был с Украины. Большинство солдат, участвовавших во вторжении, были украинцами», – подчеркнул он, напомнив, что на силовой операции больше других настаивали власти ГДР и Польши.

Ему вскоре ответил лидер крайне русофобской партии ТОП-09 Иржи Поспишил. «Выворачивание истории было и остаётся прерогативой сторонников тоталитаризма… Стремясь снять с России вину за оккупацию Чехословакии, он превратился лишь в марионетку набирающего силу сталинского крыла своей партии», – заявил он. Очевидно, эти слова призваны показать, что и современная Россия вечно должна отвечать за события тех лет.

Лидер социал-демократов, экс-глава МИД Чехии Любомир Заоралек заявил, что, когда чехи критически оценивают политику России, они вспоминают о 1968 годе: «Многие чехи видят в России угрозу… Неприятная неожиданность может прийти с востока Европы». Бывший кандидат в президенты Иржи Драгош был ещё категоричнее. По его словам, в 1968 году чехи изучили «русский менталитет», и надо «предостеречь от наивности, которую демонстрируют в отношении России некоторые силы».

Бывший президент Вацлав Клаус, которого в молодости наказали за поддержку «Пражской весны», склонен винить во всём «экспансивный коммунизм Советского Союза», а не русский народ.

«Бóльшую часть жизни я провел в коммунистической Чехословакии, под советским господством. Однако я не путаю Советский Союз с Россией», – написал он в одной из своих статей. Тем самым Клаус показал, что между неприятием событий 1968 года и русофобией существует огромная разница.

Нынешний глава чешского государства Милош Земан, в своё время также пострадавший от коммунистических властей, также не перенёс на Россию всю неприязнь к тем событиям: «Россию надо воспринимать как страну Достоевского, Тургенева, Солженицына, Чайковского, Репина… В 1968 году вы поставили нам несколько сот танков по очень дешёвой цене. Я думаю, что мы должны развивать наши экономические отношения на совсем иной основе, поставляя друг другу товары».

В Словакии сторонников ввода войск тоже найдётся немного, но оценки событий 1968 года несколько мягче, чем в Чехии. Отчасти это объясняется тем, что в годы социализма на развитие Словакии выделялись значительные средства, а в руководстве страны после подавления «Пражской весны» стало много словаков. Кроме того, у них, в отличие от чехов, не сформировалась традиция резко отрицательного восприятия России. (Среди чехов она была заметна ещё в XIX в.), а демократия имеет менее глубокие корни.

Тем не менее и в Словакии не обходят вниманием годовщину тех событий. Известный своим антироссийским настроем президент Андрей Киска разразился статьёй, смысл которой сводится к тому, что ввод войск стран Варшавского договора прервал движение словаков и чехов к свободе. Он счёл необходимым особо подчеркнуть, что Словакии удалось преодолеть наследие социализма и «присоединиться к развитой части мира», имея в виду вхождение в ЕС и НАТО.

Бывший многолетний премьер страны Роберт Фицо, в отличие от Киски, не раз показывал себя как лояльный России политик. Так, он выступил категорически против размещения в Словакии военных объектов США. Однако объяснение дал, отталкиваясь от событий 50-летней давности: «У Словакии есть исторический опыт присутствия иностранных войск, вспомним вторжение 1968 года. Поэтому данная тема для нас весьма чувствительна».

Как видно, России приходится иметь дело с консолидированным подходом чешских и словацких политиков к оценкам событий 50-летней давности. Однако из этого отнюдь не следует, что диалог не складывается, и отрицательное восприятие действий СССР автоматически переносится на современную Россию. С Клаусом, Земаном, Фицо российское руководство весьма успешно сотрудничало много лет. Да и критики России отнюдь не всегда отвергают возможность работы с ней.

Объяснение таким оценкам есть. Едва ли в Чехословакии установился бы социализм, если бы не содействие Советского Союза. Цензура и репрессии имели место – пусть их масштабы часто преувеличивают. Хотя ЧССР была весьма развитой страной, ей было, с кем себя сравнивать не в свою пользу. Соседняя капиталистическая Австрия, с которой до Второй мировой войны она находилась на одном уровне, развивалась куда быстрее, и разрыв в доходах между двумя государствами постоянно возрастал.

Критическое отношение многих чехов и словаков к СССР проявлялось ещё в годы социализма. Советские военнослужащие (да и просто туристы) нередко сталкивались с откровенным хамством. На заборах постоянно писали лозунги вроде «Русские оккупанты – вон». Знаменитые хоккейные матчи СССР – ЧССР порой оборачивались мордобоем с политическим подтекстом. Так что нынешние заявления не взялись из ниоткуда.

Официально тема событий подавления «Пражской весны» закрыта ещё в 2005 – 2006 гг., когда в ходе визитов в Братиславу и Прагу Владимир Путин выразил сожаление в связи с вводом войск, а тогдашние президенты Чехии и Словакии Вацлав Клаус и Иван Гашпарович призвали не зацикливаться на 1968 годе и смотреть в будущее. Тем не менее упрёки в адрес России, связанные с делами минувших дней, продолжают звучать.

В некоторых вещах чехам и словакам следует отдать должное. В их государствах разговоры о сносе памятников советским воинам ведут маргиналы – до того, что сегодня происходит в Польше, дело и близко не дошло.

В отличие от Польши и Прибалтики, даже критически настроенные к России политики не требуют от неё мифические многомиллиардные компенсации за «ущерб, причинённый оккупацией». Тем не менее многочисленные выпады в адрес СССР и России обойти нельзя, и на них необходимо ответить.

Наиболее активные защитники действий Советского Союза говорят о том, что «Пражская весна» являлась своего рода «майданом своего времени». Некое логическое зерно в этом есть. В 1968 году чешская редакция радио «Свобода», телевидение и радио соседних ФРГ и Австрии внесли свой вклад в раскачивание ситуации. Чем дальше, тем больше на передний план тогда выходили откровенные антисоветчики и русофобы вроде будущего президента Вацлава Гавела. Имелось и немногочисленное вооружённое подполье.

Если продолжать эту линию, можно говорить даже о том, что в 1968 году Советский Союз жёстко отстаивал свои интересы и заранее пресёк расширение НАТО на восток. Однако чехов и словаков подобные рассуждения вряд ли убедят. Некоторые из них даже парируют: если бы не 1968 год, вряд ли Чехия и Словакия взяли бы курс на НАТО, а градус неприятия России как наследницы СССР был бы на порядок ниже.

Аргумент насчёт «раскачивания извне» также едва ли сработает. Кризис социализма к концу 1960-х гг. уже дал о себе знать, и большинство чехов и словаков жаждали перемен без всякой указки из-за рубежа.

А многие воспринимали эту пропаганду по той причине, что воспринимали Западную Европу как более близкую по духу, нежели Советский Союз. Россия всегда была для чехов чем-то далёким и загадочным, а Европа – это их пространство. И наличие «железного занавеса» на границе им не нравилось.

А вот с некоторыми другими фактами спорить куда сложнее. В руководстве государства и партии нашлись пять человек, которые поддержали ввод войск. В действительности же убеждённых коммунистов, не желавших прощаться с социализмом, было значительно больше. О роли товарищей Ульбрихта и Гомулки тоже часто забывают. Так что не только Советский Союз несёт ответственность за случившееся.

С тем, что Австрия, где у многих чехов и словаков жили родственники, была богаче, спорить трудно. Но данное обстоятельство не делает социалистическую Чехословакию нищей. Это была развитая страна, имевшая в Советском Союзе и других соцстранах устойчивые рынки сбыта своих автомобилей, локомотивов, трамваев, станков. Она получала из СССР сырьё по низким ценам, c помощью советских специалистов в ней возвели три АЭС и заложили четвёртую.

Называть сложившуюся после 1968 года ситуацию «тоталитаризмом» тоже было бы преувеличением. Да, о демократии говорить не приходится, но, кроме коммунистической, в стране вполне законно существовали ещё четыре партии. Массовых репрессий не было: тех же неблагонадёжных Клауса и Земана не посадили – просто лишили возможности карьерного роста. Неприятно, конечно, несправедливо – но тоталитаризмом это не назовёшь.

Радикальному диссиденту Гавелу повезло меньше – его неоднократно сажали. Но и неоднократно выпускали, и разрешали порой выезжать за рубеж. А когда он всё-таки находился в тюрьме, то получал гонорары за издание и постановку его пьес за рубежом.

Писатель Милан Кундера и режиссёр Милош Форман спокойно уехали на Запад, певец Карел Готт постоянно гастролировал в капиталистических странах. Это что, тоталитаризм?

Рядовые чехи и словаки могли спокойно ездить в другие социалистические страны, включая и «полусоциалистическую» Югославию. В Австрию или другие капиталистические государства попасть было сложнее, но люди всё равно часто туда ездили. Уровень социальной защиты в той Чехословакии был одним из самых высоких в мире, а деньги на неё брали, не в последнюю очередь, благодаря сотрудничеству с СССР. Даже после краха социализма эту систему не решились ломать под корень.

Если говорить о Словакии, то в годы социализма в ней появились крупные заводы, работавшие на советском сырье. После 1989 года их закрыли, вызвав массовую безработицу. Её уровень в значительной степени подтянулся к Чехии (хотя разрыв не преодолён до сих пор). Количество образованных людей выросло в разы, она перестала напоминать неотёсанную глубинку.

В отличие от США, требующих от союзников по НАТО участия в своих войнах, Советский Союз не заставлял Чехословакию и другие соцстраны направлять свои контингенты в Афганистан.

СССР не регулировал размер огурцов на чешских прилавках и мощность лампочек в словацких лифтах, не заставлял принимать беженцев, как это принято в Евросоюзе. Автозавод «Шкода» не находился тогда под управлением «Фольксвагена», а крупнейшие банки страны не принадлежали австрийцам, как сегодня.

Сказанное выше, безусловно, не отменяет тех недостатков чехословацкого социализма, которые в итоге и привели к его падению. Не отменяет и того, что «Пражская весна» была задавлена с помощью танков внешними силами без учёта мнения самих чехов и словаков. За это и Советский Союз, и Россия уже принесли свои извинения. Однако в событиях 1968 года виноват отнюдь не только СССР, а мазать социализм в Чехословакии исключительно чёрной краской выглядит, как упрощение действительности.

Но, похоже, говорить об объективном рассмотрении тех событий ещё рано. Должно пройти ещё 50 лет, прежде чем историю подавления «Пражской весны» отдадут на откуп историкам. Пока что она остаётся в текущей повестке дня, определяя сознание и поведение чешских и словацких политиков, и порой омрачая диалог двух государств с Россией. Впрочем, пример политики Клауса, Земана и Фицо показывает, что российско-чешские и российско-словацкие отношения вполне могут развиваться и на таком фоне.

Вадим Трухачёв