Хороший разбор, дополненный выдержками из книги А.В. Исаева показывающий какой подвиг совершила Красная Армия и весь СССР, победив врага, военная машина которого даже на пороге гибели могла проводить успешные операции.
Бригады, имеющие в строю сотни или даже десятки бойцов, считанные единицы бронетехники, — вот всё, во что превратилось за считанные дни боёв соединение, носящее гордое имя 7-го гвардейского механизированного корпуса. Не самая радостная картина — особенно если учесть, что произошло это всего в полутора сотнях километров от немецкой столицы, за считанные дни до победы. Один из наших читателей рассказывает о том, как в апреле 1945 года Саксония стала местом последнего крупного успеха германской военной машины.
Последний март Третьего рейха стал для него началом последней стадии агонии. В Венгрии в ходе последнего стратегического наступления Германии грозные танковые корпуса должны были сбросить наши войска в Дунай, но вместо этого устлали поля и леса трупами своих солдат и остовами сгоревшей техники с крестами на броне. Новости с запада тоже порадовать не могли: фронт на Рейне попросту рухнул, оставив почти 400 000 немецких солдат в Рурском котле.
В таких условиях каждая оставшаяся у немцев танковая дивизия была на вес золота. От Верховного командования сухопутных войск требовалось правильно распорядиться резервами, но у немецких штабистов это не получилось. Придя к выводу, что теперь свой главный удар РККА нанесёт по направлению к Дрездену, навстречу американцам, они усилили подвижными резервами войска, находившиеся к северу и югу от Саксонии. Туда же направлялись и последние боеспособные авиационные части. Всё это должно было в последней решительной контратаке если не остановить, то хотя бы замедлить продвижение главных сил советских войск.
Ожидания немцев не оправдались: на, как оказалось, второстепенное дрезденское направление командование 1-го Украинского фронта выделило только две армии, 52-ю советскую и 2-ю Войска Польского. Им и предстояло встать на пути вражеского наступления.
Наступление и контрнаступление
Назначенные для наступления на Дрезден правое крыло 52-й армии и 2-я польская армия начали операцию 16 апреля одновременно с основной ударной группировкой 1-го Украинского фронта. 2-я польская армия, форсировав 7, 9 и 8-й пехотными дивизиями р. Нейсе, прорвала главную полосу обороны противника на глубину 1–6 км. Правофланговые дивизии 52-й армии (254-я и 50-я стрелковые дивизии 73-го корпуса и 373-я стрелковая дивизия 78-го корпуса) форсировали р. Нейсе и к 11.30 полностью переправились на западный берег реки. К концу дня наступающие прорвали главную полосу обороны немцев на глубину до 10 км. К концу дня 26-я и 25-я гв. механизированные бригады корпуса наступали на запад, 57-я гв. танковая бригада прикрывала фланг, а 24-я гв. механизированная бригада составляла второй эшелон. Предпринятая поздно вечером 16 апреля попытка форсировать с ходу р. Вейсер-Шепс успеха не принесла. Части корпуса встретили сильное огневое сопротивление. Ночью с 16 на 17 апреля подразделения корпуса вели разведку противостоящего противника, приводили себя в порядок и готовились к форсированию реки с боем.
Наступление 7-го гв. механизированного корпуса продолжилось в 5.15 17 апреля. Из второго эшелона в бой была введена 24-я гв. механизированная бригада, направленная в обход узла сопротивления противника в районе деревень Зерихен и Кодерсдорф с севера. 25-я и 26-я гв. механизированные бригады атаковали узел сопротивления с фронта. После семичасового боя, к 13.30 тыловой оборонительный рубеж был взломан, бригады корпуса И. П. Корчагина форсировали р. Вейсер-Шепс и завязали уличные бои в Зерихене и Кодерсдорфе. В боях за рубеж реки Вейсер-Шепс корпус потерял 37 человек убитыми, 206 ранеными, 13 танков Т-34, 1 бронемашину. Было захвачено 221 человек пленных.
Не сидели без дела и немцы. По приказу фельдмаршала Фердинанда Шёрнера в район Гёрлица, находившегося к югу от полосы наступления советских войск, перебрасывались 20-я танковая дивизия и соединение, некогда начавшее свою историю группой земельной полиции, а теперь являвшее собой монстра под именем 1-й танково-парашютной дивизии люфтваффе «Герман Геринг».
На следующий день немцы перешли в контрнаступление. Первоначальный план предполагал отсечение переправившихся ударом вдоль Нейсе, но исполнить его немцам было не суждено. Наскоро организованные атаки не могли прорвать вставшие на их пути плотные порядки пехоты 73-го стрелкового корпуса, поддержанной танками и самоходками, но зато вынудили командование 52-й армии бросить значительные силы на оборону своего восточного фланга.
Пока пехота оборонялась, 7-й гвардейский мехкорпус времени зря не терял, но все дальше отрывался от основных сил 52-й армии. Уже в 10.00 18 апреля 26-я гв. механизированная бригада на плечах противника ворвалась в Буххольц и завязала бой на восточной окраине Вейсенберга. Противник отходил в западном направлении на Баутцен и на юг. Мосты через р. Лобауер-Вассер были взорваны. Используя заранее заготовленные своими саперными подразделениями сборные мосты, части корпуса навели две переправы в Вейсенберге и продолжили наступление на Баутцен по двум маршрутам. В боях за Вейсенберг части корпуса потеряли 52 человека убитыми, 230 ранеными, 8 танков и САУ.
По следам 7-го гв. мехкорпуса как нитка за иголкой навстречу своей не очень счастливой судьбе двигалась пехота 254-й стрелковой дивизии 52-й армии. Дивизия 18 апреля продвинулась на 20 км. Левофланговые дивизии 73-го стрелкового корпуса не смогли развить таких темпов и остались на рубеже, пройденном 7-м гв. мехкорпусом 17 апреля. Кроме того, 73-й стрелковый корпус постепенно разворачивался фронтом на юг, прикрывая пространство между вырвавшимися вперед соединениями и оставшимся неподвижным центром и правым флангом армии. 373-я стрелковая дивизия 78-го стрелкового корпуса практически не сдвинулась с рубежа Нейсе и вела бои за город Пенцих.
«Пантеры» и гренадеры «Германа Геринга» на марше, весна 1945 года
Город Баутцен, являвшийся крупным узлом дорог на подступах к Дрездену, был превращен немцами в сильный опорный пункт. Город имел три кольца оборонительных сооружений с системой минных заграждений. На улицах города и на подходах к нему были возведены железобетонные, каменные и деревянные баррикады толщиной до 2 м и высотой до 2,5–3 м. Дома, улицы, а также узлы обороны были соединены между собой хорошо укрытыми ходами сообщений и окопами полного профиля. В каменных оградах были сделаны амбразуры для фаустников и пулеметчиков. Город обороняли четыре батальона фольксштурма и 1459-й крепостной батальон. Гарнизон насчитывал примерно 1600 человек. Оставленные в Баутцене тыловые подразделения «Фрундсберга» взорвали обездвиженную из-за отсутствия горючего технику и отошли на Дрезден.
Где-то в этот момент в штабы пришло осознание, что наступление идёт слишком быстро. Танкисты ушли далеко вперёд и оторвались от медленно продвигавшихся главных сил армии. При наличии неподалёку вражеских мобильных соединений такой разрыв мог привести к печальным последствиям, а потому его требовалось срочно прикрыть. Решение было верным, но реализация оказалась не лучшей. Для переброски остальных дивизий корпуса Рогозного был задействован автотранспорт. В ночь на 19 апреля 116-я стрелковая дивизия сдавала позиции 62-й и 174-й стрелковым дивизиям 31-й армии. Следующей ночью, т.е. 20 апреля, 294-я стрелковая дивизия сдала свою полосу обороны двум дивизиям 31-й армии и в 5.30 приступила к погрузке на автомашины. Погрузка закончилась в 9.00, и далее соединение перебрасывалось в район Вейсенберга через Ниски. Грузившиеся в автомашины солдаты и офицеры еще не знали, что им предстоит последнее окружение советских войск во Второй мировой войне. Теперь вместо одной большой дыры во фронте зияли две поменьше. Немцам хватило и их.
Переброски автотранспортом частей 48-го стрелкового корпуса, по большому счету, просто запоздали. Крупная группировка немецких механизированных соединений в районе Герлица должна была так или иначе себя проявить. За первыми неудачными контрударами последовали более результативные. Противник постепенно наращивал численность предназначенной для контрудара группировки войск. После того, как определилось направление удара советских войск, немцы начали перегруппировки войск, симметричные произведенным советским командованием до начала операции. Из первой линии обороны в районе Пенцих, Лаубан за счет дополнительной растяжки фронта 6-й народно-гренадерской дивизии была выведена 72-я пехотная дивизия генерал-лейтенанта Хуго Бейсвенгера. 19 апреля к полю сражения подтянулась 17-я пехотная дивизия генерал-майора Макса Заксенхаймера. Она была снята с первой линии обороны из района Шенау (36 км юго-восточнее Бунцлау).
Избиение поляков и недостаточные подкрепления
В контрудар втягивались всё новые части вермахта: вместе с танкистами в бой пошла 17-я пехотная дивизия, а фланг и тыл наступления, управление которым теперь осуществлял штаб 57-го танкового корпуса, было поручено прикрывать 72-й пехотной дивизии. Направление поменялось: прекратив таранить в лоб мощную оборону, немцы развернулись на северо-запад и двинулись в зазор между 294-й стрелковой дивизией и основными силами 52-й армии.
Баутцен: вид на замок в центральной части города, снимок 40-х годов прошлого века
20 апреля сражение изменило ход. Наносившемуся «в пустоту» удару сопутствовал успех; несколько немецких дивизий веером двинулись вперёд и к вечеру того же дня перерезали дорогу, по которой снабжались советские войска у Вайсенберга и Баутцена. Попытка остановить их контратакой бригады самоходок, ожидаемо, успеха не принесла.
В течение следующих суток, пока командование 7-го гвардейского мехкорпуса отправляло передовые отряды брать Дрезден, немцы соединились с отступающими с севера боевыми группами 545-й фольксгренадерской и панцергренадерской дивизии «Бранденбург». Проскочив полосу советских войск, немцы выкатились на тылы польской армии, где разыгралась настоящая драма: лишённые поддержки ушедших далеко вперёд танков и пехотинцев, польские артиллеристы пытались огнём прямой наводкой остановить атаки панцерваффе и несли при этом ужасные потери, добиваясь очень малых результатов. Про техников, штабистов и прочих тыловиков говорить нечего — для них схватка с ветеранами Восточного фронта превратилась в избиение. Так, угодил в окружение и был уничтожен штаб 5-й польской пехотной дивизии, а с ним и её командир. «Под раздачу» попала и проходившая мимо 16-я танковая бригада, от которой за день боёв остался один батальон.
Вышестоящее советское командование попыталось исправить положение совместным контрударом советских и польских танков. Увы, у командующего 2-й польской армии генерала Кароля Сверчевского были свои планы. Он решил, что немцы всего лишь прорываются на запад, чтобы сдаться американцам, а если это не так, то русские справятся сами, и с исполнением приказа штаба 1-го Украинского фронта повременил. Прибывшие же в Вайсенберг пара неполных бригад и самоходно-артиллерийские полки были слишком малочисленными — около 2000 человек личного состава, 15 танков и 17 самоходок, — а потому быстро сменили вид боевых действий с наступления на оборону.
И. С. Конев отреагировал на немецкий контрудар приказом командующему 52-й армией выдвинуть на участок Штоктейх, Ниски две истребительно-противотанковые артиллерийские бригады. Это боевое распоряжение было отправлено в 3.10 22 апреля, а в 3.45 последовала телеграмма с приказом нанести удар силами 7-го гв. механизированного корпуса и 1-го польского танкового корпуса из района севернее Баутцена на Гросс-Радиш через Барут. Тем самым только что наступавшие на запад советские и польские танковые части разворачивались на 180 градусов и наносили контрудар с запада на восток во фланг LVII танковому корпусу противника. Одновременно армии на дрезденском направлении получили долгожданную поддержку авиации. Для отражения немецкого контрудара 52-й и 2-й польской армиям штабом фронта выделялись 3-й штурмовой, 2-й истребительный авиационный корпуса, а также часть сил 6-го гвардейского и 4-го бомбардировочных корпусов.
Для нормализации обстановки на дрезденском направлении командованием 1-го Украинского фронта был спланирован контрудар по флангам вклинившейся группировки противника. Однако вместо пробивания коридора на восток отряду генерала Максимова пришлось отражать удары противника на восточной и северо-восточной окраинах Вейсенберга. Наладить взаимодействие с польским танковым корпусом и совместными усилиями переломить ситуацию в свою пользу не удалось. В докладе, составленном по итогам боев в штабе 7-го гв. механизированного корпуса, ситуация описывалась следующим образом: «1-й ТК 2-й АВП, будучи полностью укомплектован, пытаясь выполнить приказ командующего фронтом, был остановлен заслоном противника в 13 танков и до батальона пехоты на рубеже р. Шпрее, откуда он в направлении Диза не продвинулся ни шагу, чем дал возможность противнику свободно действовать из района Диза на Вейсенберг и на Баутцен» Вскоре польские танкисты и вовсе стали оставлять позиции под ударами немецкой 20-й танковой дивизии, оголяя фланг и тыл сражающихся в Баутцене соединений.
Пассивность 1-го польского танкового корпуса 22 апреля объяснялась не трусостью, а самонадеянностью. Сформированная в самом конце войны 2-я польская армия спешила повоевать и захватить крупный немецкий город. По приказу командующего 2-й армией Войска Польского генерала К. Сверчевского 1-й польский корпус 22 апреля продолжал наступать на Дрезден. Польские части продвинулись на запад на 10 км. Лишь в полдень Сверчевский осознал грозящую армии катастрофу и дал распоряжение об отводе 1-го танкового корпуса от Дрездена, который форсированным маршем преодолел тот самый маршрут, по которому наступал утром этого дня.
Первый штурм Баутцена
В самом городе ситуация была ещё печальнее, но в данном случае для немцев. Штурмовые группы из танков и пехоты методично вычищали кварталы от остатков окружённого гарнизона. Помешать им не смогли даже всё более интенсивные воздушные удары. Части двух штурмовых эскадр, в том числе и SG 2 небезызвестного Ганса-Ульриха Руделя, организовали почти беспрерывный конвейер силами в 15–30 машин, иногда нанося советским войскам чувствительные потери. Например, 22 апреля 7-й гв. мехкорпус доложил о выходе из строя от ударов с воздуха всего за три часа девяти танков и самоходок, а также более 100 человек личного состава.
Захваченные в Баутцене польские тяжёлый танк ИС-2 и бронетранспортёр Universal Carrier
У северного соседа ситуация тоже развивалась не лучшим образом. Хаос в тылу 2-й польской армии нарастал, начала давать сбои связь. Та же 7-я пехотная дивизия, двигавшаяся во втором эшелоне, перестала получать приказы от вышестоящего командования, и руководством её обороной пришлось заниматься непосредственно начальнику штаба 1-го Украинского фронта генералу армии И.Е. Петрову, человеку, который был послан в 52-ю армию для организации противодействия вражескому контрудару.
Затем противников у поляков стало меньше. 1-я боевая группа «Бранденбурга» продолжила движение на юг и вечером того же злополучного 22 апреля, прорвав советскую оборону к северу от Вайсенберга, вышла к Вюршену, небольшой деревеньке на полпути от Вайсенберга до Баутцена; туда же с юга постепенно подтягивался 2-й полк дивизии. Вот тут и пригодился отряд 7-го гв. мехкорпуса: «срезать» образованный наступлением противника клин он не мог, а вот отбить Вюршен буквально через час после его захвата — вполне. Правда, вскоре ему пришлось вернуться назад, и деревня вновь оказалась в руках противника. Утром следующего дня в атаку двинулся уже стрелковый полк, но, достигнув Вюршена, получил контрудар во фланг и был отрезан, после чего с трудом выходил из одного окружения в другое.
Немецкие танкисты осматривают уничтоженную в пригороде Баутцена Кляйнвелька польскую ИСУ-122
23 апреля было отмечено нарастанием кризиса на левом фланге 1-го Украинского фронта. В результате удара LVII танкового корпуса по сходящимся направлениям в районе Вейсенберга 48-й стрелковый корпус З. З. Рогозного был сбит с занимаемого рубежа и расчленен на отдельные группы. 7-й гв. механизированный корпус удерживал двумя бригадами Баутцен, двумя бригадами — Вейсенберг и, выдвинув два передовых отряда на Дрезден, не мог активно противодействовать маневрам противника.
7-й гв. механизированный корпус и 254-я стрелковая дивизия 23 апреля отражали в районе Баутцена ожесточенные атаки противника. 20-я танковая дивизия генерал-майора фон Оппельн-Брониковски расширяла вклинение ударом на Бауцен с северо-востока, а дивизия «Герман Геринг» атаковала Баутцен с юга. 1-й польский танковый корпус постепенно оттеснялся от Баутцена в северном направлении. Надо сказать, что, пока развивался кризис в тылу 7-го гв. механизированного корпуса, 21–23 апреля непрерывно шли уличные бои в Баутцене. 24-я гв. механизированная бригада и 254-я стрелковая дивизия своими штурмовыми группами постепенно очищали город от разрозненных групп противника. Теперь предстояло удержать захваченное. В ночь с 23 на 24 апреля на южную окраину Баутцена была переброшена 24-я гв. танковая бригада в составе 8 Т-34 и 245 «активных штыков». На юго-восточной окраине заняли оборону саперный батальон 7-го гв. механизированного корпуса и 248-й понтонный батальон 83-й саперной бригады. Первые атаки «Германа Геринга» на Баутцен, предпринятые 24 апреля, были неудачными — в 1945 г. Красная армия умела закреплять достигнутое. Только к 17.00 была прорвана оборона понтонного батальона и группа из 7 «Пантер» и 9 бронетранспортеров вышла в тыл 24-й гв. механизированной бригады. Под угрозой окружения бригада стала отходить к центру Баутцена. Прикрывали отход вооруженные трофейными фаустпатронами заслоны.
К 19.00 24 апреля мехбригада совместно с саперным батальоном корпуса организовали круговую оборону центра города. К 21.00 бригада и саперный батальон отошли в район заводов на севере Баутцена. К тому моменту 24-я гв. механизированная бригада имела 295 «активных штыков» и 2 Т-34. В сражавшихся в районе заводов фронтом на север 26-й гв. механизированной бригаде и 291-м гв. самоходно-артиллерийском полку оставалось 87 «активных штыков», 1 Т-34 и 2 СУ-76
Поскольку перспективы деблокирования окруженных в Вейсенберге частей 7-го гв. механизированного корпуса были туманными, И. П. Корчагин принимает решение на прорыв своими силами. В 20.40 23 апреля он отправляет командиру вейсенбергского отряда генералу Максимову шифровку с приказанием пробиваться на соединение с основными силами 52-й армии. Отряду предписывалось в 3.00 24 апреля выступить из Вейсенберга в направлении на Енкендорф, где соединиться со 116-й стрелковой дивизией. С собой прорывающиеся должны были взять всю технику и раненых медсанбата.
Отразив ночную атаку противника, в 6.15 24 апреля отряд генерала Максимова при поддержке 3 танков и 4 ИСУ-122 начал прорыв через Дизу на Енкендорф. На полпути к Дизе отряд был окружен и, как написано в отчете штаба 7-го гв. механизированного корпуса, «большая часть личного состава, самоотверженно выполнявшая задачу в бою за соединение со стрелковыми частями 52 армии, — погибла и только 30% пробились на Ниски — соединились с нашей пехотой утром 25.4.45 года»{268}. В ходе попытки прорваться из окружения погибли: заместитель командующего корпуса Герой Советского Союза гвардии генерал-майор Максимов, командир 25-й гв. мехбригады Герой Советского Союза гвардии полковник Дудка, начальник оперативного отдела штаба корпуса гвардии майор Удовицкий, начальник штаба 57-й гв. танковой бригады гвардии майор Шестаков, заместитель начальника политодела корпуса гвардии подполковник Савинов и многие другие. В боях за Вейсенберг корпус потерял 983 человека личного состава, 10 танков Т-34, 1 ИС-2, 6 ИСУ-122, 3 СУ-85, 3 БА-64, 6 бронетранспортеров, 20 орудий и 12 минометов.
Крестный путь прорыва из окружения также прошла 24 апреля 294-я стрелковая дивизия. В описании боевых действий 48-го стрелкового корпуса обстановка на 23 апреля характеризовалась следующим образом: «Отсутствие боеприпасов делает невозможным держаться дивизии дальше в окружении, кольцо окружения сжималось. Подбросить боеприпасы наземным путем было невозможно, поскольку все дороги были перерезаны противником. По воздуху также не представлялось возможным из-за неблагоприятных метеорологических условий. Тем более, наступающие с северо-востока части 116 и 214 СД, имеющие задачу наступать в направлении Вейсенберг, успеха не имеют, благодаря превосходящей силе противника как в живой силе, так и технике и его активных действий»
Донесение штаба 52-й армии о состоянии 254-й стрелковой дивизии к 18.00 25 апреля была еще мрачнее, чем описание состояния 294-й стрелковой дивизии за двое суток до этого. Оно гласило:
«929 сп — роща юго-зап. Баутцен, южн. окр. [аина] Баутцен, ведет бой в окружении.
936 сп сев. — вост. окр. [аина] Баутцен, ведет бой в окружении.
933 сп — одним батальоном с подразделениями 107 и 110 сап. [ерных] батальонов удерживает переправу через р. Шпрее в районе сев. заводов в Баутцен, юго-вост. Тейхниц»
Удержание Баутцена в таких условиях было бессмысленным и просто невозможным. В ночь с 25 на 26 апреля поредевшие бригады и остатки 254-й стрелковой дивизии заняли оборону фронтом на юг на пути продвижения противника вдоль «Рейхсштрассе № 96». К утру сюда же подтянулись остатки вейсенбергского отряда, сведенного в одну 57-ю гв. танковую бригаду численностью всего 337 человек. Боеспособность бригады несколько повысили полученные из ремонта 15 танков.
Конец иллюзий
На противной же стороне праздновать не стали, справедливо считая этот успех лишь промежуточным. В тот же день, 24 апреля, 20-я танковая дивизия и присоединившийся к ней «Бранденбург» продолжили оттеснять 1-й танковый корпус на север, а «Герман Геринг» начал штурм Баутцена.
Первые атаки последовали с юга, но успеха не имели — держаться за позиции едва ли не зубами Красная армия научилась давно. Но арифметика войны неумолима, и 7-й гвардейский мехкорпус понёс очень большие потери — так, в 24-й гв. мехбригаде оставалось 295 активных штыков и два танка, в 57-й гв. танковой — 245 человек и восемь танков, 26-я гв. мехбригада и 291-й самоходный артполк насчитывали 87 активных штыков, две самоходки и один танк; численность 254-й стрелковой дивизии тоже просела. Поэтому уже к вечеру немцы ворвались в центр города, соединившись с остатками гарнизона.
Гренадеры дивизии «Герман Геринг» после боя за деревню в окрестностях Баутцена. Вдалеке виден средний танк Pz.Kpfw.IV одной из поздних серий
Теперь для удержания Баутцена отсутствовали всякие возможности: в ночь на 26 апреля советские войска покинули город в северном направлении и вскоре вышли к польским частям. Но завершение боёв в окружении не означало окончания сражения вообще. Днём 20-я танковая и «Герман Геринг» обрушились на позиции 8-й польской пехотной дивизии, и она дрогнула. Брошенные в бой 5-я пехотная дивизия и 1-й танковый корпус ситуацию переломить не сумели. Остановить натиск немцев смогли только подошедшие части 5-й гвардейской армии. Немецкие атаки продолжались ещё три дня, но безуспешно, а 29 апреля дивизия «Герман Геринг» была снята с передовой, чтобы отправиться под Дрезден. Последнее немецкое наступление завершилось.
Штабные офицеры 1-й танково-парашютной дивизии «Герман Геринг» прибыли осмотреть поле боя в районе пригорода Клайнвелька города Баутцен.
По меркам конца войны потери советской стороны были огромны: общие потери в Вайсенберге перевалили за 2000 человек, в Баутцене превысили 3000, 2-я польская армия потеряла почти 5000 человек убитыми, около 3000 пропавшими без вести и более 10 000 ранеными, а также 205 танков и самоходок. Вермахт заплатил за свой последний крупный успех более чем полутора тысячами жизней.
Группа снайперов дивизии «Герман Геринг» в Кубшюце, населённом пункте к востоку от Баутцена
Однако большого влияния на ход Берлинской операции эта победа не оказала, да и не могла оказать. Потеря нескольких соединений была для 1-го Украинского фронта чувствительной, но к повороту хотя бы одной танковой армии от немецкой столицы она не привела. Фактическим же результатом сражения стали лишь отсрочка на пару недель захвата разрушенного Дрездена и лишние десятки километров, которые советским танкам пришлось впоследствии пройти на пути к Праге.