Каково происхождение понятия «араб»? Какие сохранились исторические свидетельства об арабах-христианах доисламского периода? В чем состоят основные проблемы изучения доисламского христианства у арабов Сирии, Месопотамии и Южной Аравии? На эти и другие вопросы отвечает кандидат исторических наук Алексей Муравьёв.

В представлении многих современных людей понятия «арабы» и «ислам» — это практически синонимы. Это связано с тем, что, как мы знаем, в VII веке произошло то, что называют арабской экспансией (ее иногда называют еще исламскими завоеваниями), в результате которой сильно поменялась карта Ближнего Востока и понятие «араб», «арабский» (عربي) стало обозначать прежде всего выходца с Аравийского полуострова, говорящего на классическом арабском языке и исповедующего религию, которая провозглашена в Коране и которую мы традиционно обозначаем как ислам (إسلام, «покорность»). Но в действительности до VII века и даже после VII века понятие «араб», «арабский» не исчерпывалось исламским содержанием, поэтому чрезвычайно важно помнить, что до VII века — точнее, до середины VII века — на территории Ближнего Востока существовали арабские племена, которые исповедовали христианство.

Здесь сразу возникает один вопрос, который нужно прояснить: что такое арабский? Понятие ʕarabī, греческое слово Ἄραψ, которое мы знаем на современном арабском, от которого происходят все остальные языковые обозначения, связано с корнем ʕRB (‘арб), то есть «западный», это люди запада, и этот корень известен по слову «мáгриб», которым обозначают западную часть арабского мира. Итак, «западные люди», арабы — это одно из обозначений группы семитских племен. Но оно не было первым обозначением. Дело в том, что до того, как арабские племена попали в литературу и стали обозначаться этим названием, существовало несколько других именований, в частности первое — это tayy (tayyī) и второе — это Σαρακηνοί (саракенóй), или сарацины. Оба эти термина и прежде всего термин тайй обозначали арабские племена, но это были прежде всего племена Джазиры, то есть Месопотамии и Сирии, части Леванта, а не бедуинские племена Аравийского полуострова и уж тем более не Северной Африки, ибо тогда в Северной Африке арабов еще не было.

Эти племена тайй, или, как их арамейские источники именуют, тайāйē (tayyāyyē), — это было несколько групп или племенных союзов, живших на территории Сирии, которые говорили на арабских диалектах, легших потом впоследствии в основу литературного арабского языка. Долгое время арабские лингвисты учили, что в основе классического арабского языка — язык Корана. Сейчас наша языковая картина немного иначе выглядит, мы понимаем, что в основе классического арабского лежит язык арабов Джазиры, на который легли нормы коранического языка. Диалект Корана — это, соответственно, язык Хиджаза, Аравийского полуострова.

Арабы Сирии и Месопотамии, из которых самые главные — это племенные объединения танух, кинда и несколько племенных групп. Одна называется бану Лахм (лахмиды), другая — бану Гассан (гассаниды), и, кроме этого, было еще несколько групп (бану Салих и другие) в разных местах, которые известны тем, что уже начиная с IV века, то есть за 300 лет до ислама, исповедуют христианство. Так, танухиды, салихиды, гассаниды нам известны по греческим, ранневизантийским источникам как христиане. Да и в арабских источниках нередки упоминания арабов-христиан времен джахилийи (доисламского времени). Между этим временем и временем появления пророка Мухаммеда на территории Хиджаза находится длительная интермедия, в политическом смысле она определена соперничеством Восточной Римской империи и персидского Сасанидского государства.

Что у нас осталось от доисламского и арабского христианства, современного Мухаммеду?

Возьмем сначала доисламское: от него у нас осталось некоторое количество надписей, сделанных самым ранним письмом, включая сафаитские, самудские и другие, или протоарабским (Джебель Усейс, Харран), которое является прототипом куфического письма (куфическое — это самое раннее письмо для записи классического арабского языка). В этих надписях обычно от среднего до малого уровня эксплицирована религиозная принадлежность: «верующий в Бога», «почитатель мучеников» и так далее. Как правило, мы предполагаем, что, если надписи делали язычники, поклонники каких-то местных культов, они, как правило, божеств называли в этих надписях. Поэтому сейчас можно вполне определенно считать, что эти надписи сделаны либо христианами, либо какими-то монотеистами. В частности, когда употребляется термин Рахман (رحمان) или термин الله (аллаху), Бог [Библии], из арамейского аллāхā, что дало в арабском Аллах, то это были, скорее всего, христиане. Кроме этого, у нас, конечно, есть такие авторы, как Либаний, Иоанн Лид, Ермий Созомен, автор V века, который упоминает арабов (таййцев, Ταιηνοί). Наверное, самый известный эпизод связан с убийством императора Юлиана Отступника в 363 году, у которого были во время его похода на Персию арабские христианские части, и, по преданию, один из арабских христианских лучников убил копьем императора, отступившего от христианства. Арабы — люди горячие, поэтому, вероятно, вот так он отомстил за предательство религии. Об этом в нескольких источниках есть красочные рассказы у Либания, у Аммиана, сообщено в житиях святых.

Теперь что касается арабов, современных Мухаммеду, то есть ближе к VII веку. К этому времени, уже в VI веке, у арабов появился свой епископ Иаков, которого арабы-гассаниды выпросили у императора Юстиниана и его жены Феодоры. Она вообще покровительствовала нехалкидонитам, это был «не принимавший государственное православие» епископ, но тем не менее из уважения к арабам и их роли как федератов, защитников восточного лимеса им было это даровано. Но в это время у нас есть сведения уже и о христианах на территории Аравии, прежде Южной Аравии, в Химьяре и Хадрамауте.

Самая известная история — это убийство неджранских христиан. Наджран (или Неджран) — это такой небольшой поселок, селение в Южной Аравии, в котором местный царь Йусуф Зу Нувас (Кудрявый) обратился в иудаизм, убил местных арабов-христиан, за чем последовала военная экспедиция из-за моря эфиопского царя (негуса) Калеба (Элла Ацбахи), который и восстановил почитание христианства в Южной Аравии. То есть часть арабов Южной Аравии к этому времени уже исповедуют христианство.

Наконец, последнее, что нужно сказать, наверное, говоря о доисламском христианстве арабов, — это то, что Мухаммед еще в свой мекканский период свидетельствует о наличии христиан. Он не называет их термином «христиане», а называет их нусара (единственное число «насрāни») то есть назореи, но тем не менее это совершенно отчетливо были христиане, и в нескольких коранических сурах прямо упоминаются христиане (сура 5, аль-Маида: «Они говорят: “Мы — христиане”, и у них есть священники и монахи», قسِّيسِينَ وَرُهْبَانًا). Когда еще не был записан Коран (Коран, как известно, был записан в конце столетия при халифе Османе), в одной из первых сур Корана прямо говорится: «Берите эту книгу и читайте» (сура аль-Бакара говорит: «Это Писание»). Какую книгу могли читать правоверные, у которых еще не было книг и которые еще не назывались мусульманами? Понятно, что это еврейская и христианская Библия (китāб). Поэтому и христианские, и еврейские писания в Коране присутствуют, поэтому мы знаем, что христиане были и на территории Аравии.

Таким образом, в доисламское время у нас есть две группы христиан-арабов, основные — монофизиты (гассаниды) и несториане (лахмиды) на территории Сирии и Месопотамии. Они были союзниками Римской империи (Византии) и Персидского государства соответственно, и, соответственно, христиане Южной Аравии, которые составляют вторую часть доисламского христианства у арабов.

Главной проблемой изучения доисламского христианства у арабов является очень сильное переформатирование всей исторической памяти, которое произошло прежде всего в аббасидскую эпоху, когда аббасидские государи, халифы спонсировали и всячески старались создать новую историю арабов. Самые известные писатели этого времени — Масуди, Табари, ибн ал-Асир и другие — создали несколько тенденциозную картину арабской истории до ислама, образ джахилийи, в которой христианский элемент был либо вовсе подвергнут умолчанию, либо минимизирован до совершенно незначительного. Это одна главная проблема для изучения. То есть мы должны вытаскивать сведения об этих дохристианских арабах из сирийских, греческих, латинских источников, Аммиана Марцеллина, допустим, или какого-то другого. В этом есть проблема.

Вторая проблема — это то, что недостаточно изучена раннеарабская эпиграфика.

У нас нет четких критериев, на которые мы могли бы разделить христианскую и нехристианскую эпиграфику в Самуде, Петре и другие. То же с доисламской поэзией. Третья проблема — это вопрос о языковом разнообразии. Часть арабов пользовалась арамейским языком, который был тогда lingua franca для всей территории Ближнего Востока, поэтому они могли быть арабами, но выражаться на арамейском языке. Так, например, знаменитый Э. Сегал, написавший книгу «Эдесса, благословенный город» о самом знаменитом городе сирийцев, говорит о том, что сирийское название Эдессы, Урхой, скорее всего, восходит к какому-то арабскому корню (RHY).

И последняя проблема — это практически безлитературное бытие этих доисламских христианских арабов. Потому что мы видим, что у соседних христианских народов уже есть историческая литература, а у арабов нет, лишь поэзия, некоторые поэты муаллаки были христианами. И поэтому на этой почве бедности источников возникает историческая аберрация (она родилась не сейчас), выражающаяся в том, что под влиянием коранической идеи о том, что джахилийя, все это доисламское время — это время господства язычества, думают, что христиан было мало и они не играли никакой роли в ранней истории арабов. Сейчас, слава богу, благодаря исследованиям И. Шахида, Дж.С. Тримингэма, П. Кроун, Р. Карра и других все это уже считается своего рода мифологизацией, не вполне соответствующей истине, но тем не менее такая проблема существует.